Заместитель председателя комитета Госдумы по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству Светлана Разворотнева в программе «Умные парни» от 24 октября 2025 года.

Идея заключается в том, что существует некий сервис, на котором без разглашения персональных данных покупатель может задать вопросы о конкретной квартире, конкретном помещении. Например, был ли использован материнский капитал при покупке этой квартиры. Или были ли там прописаны люди, которые не участвовали в приватизации. Просто на уровне да – нет. Ю.БУДКИН: Пятница, 24 октября. Меня зовут Юрий Будкин. Это прямой эфир. Радиостанция «Говорит Москва». СМС-портал +7-8888-94-8, Telegram govoritmsk_bot, можно звонить по номеру 7373-94-8. Программа «Умные парни». Сегодня с нами депутат Государственной думы, зампред комитета Госдумы по строительству и ЖКХ Светлана Разворотнева. Светлана Викторовна, здравствуйте. С.РАЗВОРОТНЕВА: Добрый день. Ю.БУДКИН: Следим за новостями, которые появляются на лентах информационных агентств. Сейчас это заявление Эльвиры Набиуллиной. Ожидаемое повышение налогов поможет снизить инфляцию в среднесрочной перспективе, говорит она. Ситуация в экономике развивается в рамках прогноза Центробанка. В 2027 году и далее годовая инфляция будет оставаться на цели в 4%. Повышенное инфляционное давление из-за временных факторов сохранится до середины 2026 года, говорит Набиуллина, затем начнёт ослабевать. Ещё сообщение. Экономика России выйдет из состояния перегрева в первом полугодии 2026 года. Вы понимаете, почему сегодня много Набиуллиной в новостях. Банк России понизил четвёртый раз подряд ключевую ставку, сегодня на полпроцента. Начинаем беседу. Светлана Викторовна, вот история, давайте чуть больше говорим вот о чём. В новостях, например, есть такой заголовок: проводить обязательную правовую экспертизу при удостоверении сделок по купли-продажи недвижимости предложили в Госдуме. Вы же наверняка слышали эти новости, наверняка знаете, в каком смысле, когда говорят про Ларису Долину, упоминают её. Вы наверняка знаете, что за история — проблемы оформления сделок, которые через несколько лет пересматриваются. Это проблема или это единичные случаи? С.РАЗВОРОТНЕВА: Да, я вижу это как проблему, я депутат от Москвы, ко мне практически на каждый приём приходят люди с жилищными проблемами, в том числе жертвы мошенников. По данным МВД, у нас за 2024 год под влиянием мошенников лишились квартир порядка 120 семей. Но это только в прошлом году. Вот у меня в Печатниках живёт семья, которая 12 лет назад купила квартиру. Причём её проверял банк, потому что это был ипотечный кредит, проверял Пенсионный фонд, потому что был материнский капитал. Все признали, что квартира чистая. Соответственно, через 12 лет выясняется, что квартира у предыдущей владельцы была изъята мошенниками незаконно. Значит, бывшая владелица, она была наркоманка и где-то пропала, появился наследник из Саратова, который подал сначала в полицию, полиция установила факт подделки документов, потом был суд, который присудил моей многодетной семье освободить помещение и с вещами на улицу, чтобы отдать этому наследнику квартиру. К сожалению, такая огромная проблема. мы пытаемся сейчас этой семьей помочь. Да, она защищена государством, потому что в 2019 году были внесены поправки в Гражданский кодекс о том, что если мошенники не вернут ту сумму, которая была заплачена за квартиру, государство компенсирует. Но, во-первых, сначала надо полтора года ждать, нельзя ли что-то взять с мошенников, потом подавать в суд и ждать, когда закончится суд, когда государство решит, что надо семьей компенсацию выплатить. В каком объёме она будет выплачена — то ли в размере рыночной стоимости, то ли в размере той суммы, которую они заплатили 12 лет назад, на которую сейчас ничего не купишь. Ю.БУДКИН: То есть однозначного правила нет? Насколько я понимаю, не все знают о том, что люди, пострадавшие в таких случаях, которых принято называть добросовестным приобретателем, они могут рассчитывать на государственные деньги? С.РАЗВОРОТНЕВА: Да, они могут рассчитывать. Но правила нет ни по размерам компенсации, ни по срокам. И это одно из направлений изменения законодательства, над которым мы сейчас работаем. А вообще мы и с риелторским сообществом, и с МВД, и с другими надзорными органами очень активно обсуждаем эту тему мошенничества, наработали ряд предложений. Что-то проходит, что-то не проходит, но пытаемся работать, чтобы таких случаев было меньше. Ю.БУДКИН: На ваш взгляд, в чём проблема? В том, что люди не нанимают специалистов? Кто-то говорит, что без риелторов больше проблем. Кто-то невнимательно смотрит на документы. С.РАЗВОРОТНЕВА: Юрий, вы в чём правы, мы вообще покупаем или продаём недвижимость в лучшем случае несколько раз в жизни, а то и один раз. Невозможно быть специалистом в этом деле. Поэтому правильно было бы говорить о том, что надо нанимать специалистов. И их нанимают. У нас 80% сделок с участием риелторов проходит. Но нет пока гарантии на рынке, что ты действительно наймёшь настоящего специалиста. Потому что в отличие от множества других профессий выход на рынок для представителей риелторов ничем не регулируется. Мы с вами сейчас можем пойти, напечатать десять визиток, сказать, что мы риелторы и пойти помогать людям совершать многомиллионные сделки. Мы второй год пытаемся убедить правительство, что нам нужно срочно принимать закон о регулировании риелторской деятельности, чтобы на рынке оставались люди, которые как минимум соответствуют требованиям профессиональной квалификации, не судимы, зарегистрированы на территории РФ. И создать такой общедоступный реестр таких людей, таких компаний, чтобы точно знать, с кем ты имеешь дело. Ю.БУДКИН: Представим себе ситуацию. Тот случай, о котором рассказывали вы. Вы полагаете, что риелтор, если бы он был, смог бы понять 12 лет назад, что будет через 12 лет? С.РАЗВОРОТНЕВА: Нет, конечно. Риелтор бы посмотрел переход прав собственности, эту историю, и как минимум он бы обратил внимание на то, что предыдущий владелец владеет квартирой очень короткий срок. Конечно, это не панацея. Вообще ничто не панацея. Потому что, к сожалению, у нас и мошенники, которые обрабатывают граждан, они очень изобретательны, и граждане фактически всё совершают сами и по доброй воле. Ю.БУДКИН: На это обращает внимание слушатель 72-й, тут тоже важно, вы слушайте, прежде чем задавать вопросы. Потом что Светлана Разворотнева говорила, что полтора года надо знать одному тому, кто гипотетически добросовестный приобретатель и ждёт денег. Он говорит: а почему тогда квартиру быстро возвращают? Пусть тогда квартиру возвращают тогда, когда появятся деньги. С.РАЗВОРОТНЕВА: Я согласна с 72-м, это одна из законодательных инициатив — добросовестного приобретателя не выселять до тех пор, пока эти компенсации не вернутся. Это абсолютно логично, это надо прописывать, и мы сейчас этим занимаемся. Ю.БУДКИН: Просто говорят о том, что это якобы разводится по разным судебным делам. Одно дело — возвращение квартиры, а другое дело — возвращение денег, которые были потрачены на её приобретение. С.РАЗВОРОТНЕВА: Да, это всё правильно. Потому что возвращение квартиры — это уголовное дело. А возвращение денег — это гражданский иск, так и есть. Но тут мы пытаемся найти, кстати говоря, в ноябре, уже могу анонсировать, 15 ноября в Госдуме будем проводить большой круглый стол, соберём представителей судебных органов власти, Верховного суда, юристов, МВД, прокуратуру, наши профильные комитеты. Надо найти такую формулу, которая бы, во-первых, там много задач, установить презумпцию невиновности покупателя. В данном случае он всегда оказывается пострадавшим. И второе, что мы предлагаем, какую-то заморозку средств на счёте продавца, на неделю хотя бы делать. Потому что много случаев, когда под влиянием мошенников человек… Ю.БУДКИН: Это открывается очень быстро, вы говорите? Не всегда через 12 лет. С.РАЗВОРОТНЕВА: Да, не всегда. Потому что они продают квартиру под влиянием мошенников, будучи уверенными, что они участвуют в какой-то полицейской операции. Вы знаете, сейчас такая распространённая схема. Передают деньги какому-то курьеру, и после этого к ним приходит добросовестный покупатель и говорит о том, что давайте, переход прав собственности совершился, освобождайте квартиру, вот передаточный акт. И тут у человека открываются глаза. Хотя бы на это время. Если деньги на счёте сохранились. Понятно, что их можно сразу использовать, если ты покупаешь альтернативное жильё, если у тебя какая-то операция срочная, если у тебя налоги или платежи за ЖКХ нужно заплатить. Но в других случаях пусть лежат. По крайней мере, либо ты сделку расторгнешь и вернёшь деньги, либо ты купишь себе другое жильё. Ю.БУДКИН: Некий период охлаждения. С.РАЗВОРОТНЕВА: Совершенно верно. Ни одна из мер, которые я называю и буду называть, не является абсолютной 100-процентной гарантией. Потому что мошенники изобретательны, случаи самые разные. Ко мне на приём приходила бабушка, которая тоже лишилась квартиры из-за мошенников. Она уже не надеялась, что ей квартиру вернут, она просто спрашивала, где ей жить. Потому что человеку реально было негде жить. Там была схема такая. Мошенники заставили её взять кредит под залог квартиры на 8 млн рублей. Никого не смутило, что это пенсионерка с пенсией 30 тысяч. И при этом её даже возили на освидетельствование в Институт Сербского по требованию банка. Так признали, что она вполне вменяемая, и это нормально для пенсионерки — брать такой кредит. Ю.БУДКИН: Вчера мы тоже в прямом эфире обсуждали. Выясняется, что даже если подобного рода справки появляются, то вполне возможно, что более современной справкой, лет через пять, эту справку можно покрыть. Вот с этим что делать? С.РАЗВОРОТНЕВА: Мы тоже предлагаем некий такой сервис, общедоступный, который позволит потенциальному покупателю ответить на самые важные вопросы. Потому что в случае с пенсионеркой, которая отсудила квартиру, якобы она состояла на учёте в ПНД. Покупатель сам проводил сделку через «Домклик». Он мог потребовать у неё какие-то справки, состоит она на учёте или нет. Но вполне эта пенсионерка могла их ему и не предоставить, у неё нет такой обязанности. Наша идея заключается в том, что существует некий сервис, на котором без разглашения персональных данных покупатель может задать вопросы о конкретной квартире, конкретном помещении. Например, был ли использован материнский капитал при покупке этой квартиры. Почему важно это знать? Потому что в этом случае надо выделять детские доли. А если доли не выделены, это нарушение. И ребёнок, который достиг взрослого возраста, может пойти в суд и сказать, что мои права нарушены, и сделка может быть расторгнута. Или были ли там прописаны люди, которые не участвовали в приватизации. Или есть ли там люди, которые находятся в местах заключения. Просто на уровне да – нет. Ю.БУДКИН: Но ведь на уровне да – нет вряд ли получишь справку о том, отдаёт себе отчёт или нет продавец, когда продаёт тебе эту квартиру. И вроде как говорят, что даже если ты сейчас эту справку получишь, не факт, что такие же результаты получатся, когда это всё будут рассматривать через три или пять лет. С.РАЗВОРОТНЕВА: Дальше, мне кажется, Верховный суд должен дать какие-то определения. Во-первых, должны чётко разделить, когда человек действительно находится на учёте, является недееспособным. В этом случае сделки не совершаются, Росреестр не пропустит. Но если человек является эмоционально нестабильным. Во-первых, я не знаю, по моему скромному представлению, это всё-таки не недееспособность, он был в своём праве. Во-вторых, должна быть какая-то ответственность за то, что человек себя так ведёт. Например, он признаётся недееспособным после соответствующего решения суда. Или если он имитировать эту недееспособность или лабильность, должна быть уголовная ответственность. Не должны люди безнаказанно так вынимать из шляпы кролика и говорить: знаете, всё, что я делал и совершал до этого, было всё неправда, потому что я был не я, это была моя вторая личность. Так нельзя. Либо ты понимаешь, что ты становишься недееспособным… Ю.БУДКИН: С вашей точки зрения, недостаточно суровая ответственность за подобного рода поведение? С.РАЗВОРОТНЕВА: Это тоже. Очень сложно получать информацию. Недостаточная ответственность. Нет единообразных решений для судов. Здесь должны судебные органы власти вырабатывать некую единую политику относительно, мы это всё будем обсуждать. И нам помогло бы для будущих каких-то судебных дел, во-первых, заполнение какого-то обязательного чек-листа, где человек пишет, заполняет анкету, пишет: я подтверждаю, что не являюсь… не съел психотропные перед началом, не находился под действием алкоголя, не наблюдаюсь в психоневрологическом диспансере. Это бумага, заполненная у нотариуса, должна быть обязательной частью проведения сделки. И ещё, на всех этапах, на мой взгляд, надо видеофиксацию этой сделки осуществлять и в какое-то хранилище, где хранится сколько угодно долго. Ю.БУДКИН: Может, действительно прав Виталий, когда говорит, что нужен какой-то росгосриелтор? Некая государственная структура, которая хотя бы контроль будет осуществлять за этим, и к примеру, вот эти видео хранить. С.РАЗВОРОТНЕВА: Разная в разных странах практика. Например, в тех же Штатах сделки с недвижимостью вообще нельзя совершать без лицензированных риелторов. Хотя на самом деле они не государственные. Республика Беларусь недавно приняла жесточайший закон о риелторах. Они там тоже все частные, даже в Белоруссии. Ну, не все, но есть частные. И при этом там регулируется всё — от формы удостоверения до цены услуги. И самое главное, что во многих таких странах у риелторов есть эксклюзивный доступ к какой-то уникальной информации. Они отвечают, там много где созданы такие компенсационные фонды, по которым риелторы могут ответить, если ущерб был нанесён клиенту. Но у них есть доступ к информации, и они могут проверить всё, не используя какие-то полузаконные методы и личные связи. Ю.БУДКИН: Это тоже отдельный вопрос. Как только мы начали эту тему обсуждать, люди первым делом заговорили о том, что недостаточно высока ответственность за собственную работу риелторов в данном случае и нотариусов. Судя по тому, с чего мы начали, в Госдуме теперь говорят о том, что нотариусы теперь должны больше работать? Может быть, действительно в этом направлении надо двигаться? С.РАЗВОРОТНЕВА: В данном случае я мнения своего коллеги о нотариусах не поддерживаю. Я считаю, не их это работа. Больше работа риелторов — людей, которые сопровождают сделку. Хотя я поддерживаю, например, предложение прокуратуры о введении в некоторых случаях каких-то дополнительных персонажей в сделку. Например, предлагается для людей старшего возраста органы опеки задействовать, которые будут подтверждать, что люди находятся в здравом уме и твёрдой памяти. Ю.БУДКИН: А какова будет ответственность органов опеки, когда и если вдруг выяснится, что всё было не совсем так? С.РАЗВОРОТНЕВА: Ответственность там большая. Их могут привлечь по суду в качестве соответчика. Как раз понимая это прекрасно, органы опеки выбирают всегда самый простой путь — ничего не разрешать. Мы с этим сталкиваемся при продаже жилья, которое с детскими долями. И там безумно трудно такие сделки проводить, потому что кто-то считает, что нельзя семье переехать из Москвы в Подмосковье, потому что это ухудшение инфраструктуры, несмотря на то, что там площадь больше — они из квартиры в коттедж переезжают. Кто-то не даёт согласия на переезд из Подмосковья в Москву, потому что там площадь оказывается меньше. Очень у нас мучаются семьи, потому что чиновник всегда старается перебдеть. Ю.БУДКИН: С другой стороны, вот мы с вами поговорили о том, что надо то ли дать больше возможностей, то ли дать больше возможностей и увеличить ответственность риелторов, то ли говорим о том, что что-то нужно сделать в направлении с нотариальным заверением сделки. То ли мы говорим о том, что там могут появиться люди из органов опеки, ещё что-то. Всё это усложнение процесса. А это значит, удорожание процесса. С.РАЗВОРОТНЕВА: Не то чтобы даже удорожание. Но усложнение, это да. С той же опекой это не дороже. Опека же не берёт денег за своё согласие. Просто когда люди ждут разрешения от органа опеки, проходят месяцы, находится покупатель, как бы уходит, говорит, зачем я буду с вами связываться. Ю.БУДКИН: Если во всех сделках будет так. Соответственно, цепочки будут не пять месяцев нынешних, к примеру, а 25 месяцев тянуться. С.РАЗВОРОТНЕВА: Есть такая опасность. Поэтому я говорила с самого начала, что нет единого и универсального способа борьбы. Мы ищем, пытаемся какие-то варианты предлагать. Но не все они проходят. Ю.БУДКИН: Если возвращаться к этой истории, вообще проблеме мошенничества как такового. Пишет 24-й: «Почему если ты берёшь 50 тысяч на ремонт машины, буквально душу вытрясут». А тут получается, вы же рассказывали историю с пенсионеркой, которой миллионы дают с доходом в 30 тысяч рублей. Может быть, и здесь нужно какое-то регулирование? С.РАЗВОРОТНЕВА: И Госдума, и правительство начали такую активную борьбу с мошенниками. У нас раньше не было их в таком масштабе, поэтому может быть не так боролись. У банков сейчас есть целая такая система маркировки. Действительно, вы можете не снять наличные или не получить деньги в случае, если вы берёте необычно большую сумму, берёте её в какое-то неурочное время, в каком-нибудь не том банкомате, где обычно. Звонки анализируются. Здесь тоже нужно, как мне кажется, создавать единое цифровое пространство, куда включено и МВД, и банки, и мобильные операторы. Такую систему сигналов, маркировок: вот там человеку звонят перед сделкой постоянно, непрерывно, у него телефон занят только одним телефоном. Раз, сигнальчик. Человек снимает деньги… хочет продать очень быстро и очень дёшево, два сигнальчик. И как только количество этих сигналов начинает превышать какой-то допустимый минимум, тут должны вмешиваться правоохранительные органы. Они действительно сейчас пытаются отслеживать такие сделки, обращаются, в том числе, к риелторскому сообществу, чтобы те им сообщали о так называемых потенциальных сделках под давлением. Человек нервничает, как-то неадекватно себя ведёт, ещё что-то такое. Но здесь не всегда риелтор хочет и может опять же. Есть, к сожалению, такие риелторы, которым важно продать быстрее, получить свой процент и уже дальше хоть трава не расти. Тут нужна какая-то система контроля взаимного, может быть, без каких-то разрешительных вещей. Ю.БУДКИН: Если кто-то делает, не знаю, какой-то товар, он его сделал и далее хоть трава не расти, что хочешь, то и делай с ним. В этом смысле все одинаковы или к риелторам должны быть какая-то особая ответственность? Даже спустя какое-то время, как он всю свою работу вроде качественно сделал, всё равно могут быть претензии? С.РАЗВОРОТНЕВА: Нет, конечно. Не всегда риелтор отвечает за какие-то негативные последствия. И поэтому именно суды и устанавливают степень ответственности каждого лица. Конечно, если он вводит сознательно в заблуждение, например, рассказывает, что купите дом на участке для ИЖС и потом его как многоквартирный по суду введёте, или продаёт какое-нибудь жильё в аварийном доме, говорит, что там можно делать. Тут можно к нему предъявлять ответственность. Ю.БУДКИН: Мы ведь начали с разговора о том, что вопросы вызывают судебные решения. И именно по результатам судебных решений мы начинаем обсуждать подобного рода истории и говорим о том, что может быть даже надо менять законодательство. Насколько серьёзно его нужно менять? 13-го числа вы соберётесь, вы будете говорить о том, что законы надо менять? С.РАЗВОРОТНЕВА: И о том, что законы, и о том, что нужно усиливать взаимодействие между разными участниками процесса. У нас, как правило, правоприменительная практика хромает. Будем искать и там, и здесь. Ю.БУДКИН: Это программа «Умные парни». В студии с нами депутат Государственной думы Светлана Разворотнева. Новости. Потом продолжим беседу. НОВОСТИ Ю.БУДКИН: Мы продолжаем. Почему «Парни»? — спрашивает Светлана Разворотнева, которая у нас сегодня в программе «Умные парни», депутат Госдумы, заместитель председателя комитета Государственной думы по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству. А помните, «хороший ты парень…» и так далее. Так бывает. С.РАЗВОРОТНЕВА: Ну, не знаю. Кажется, какое-то нарушение гендерных принципов. Поэтому на всякий случай выражаю свой протест и предлагаю переименовать. Ю.БУДКИН: Понятно. Мы сегодня обсуждали в первой части историю с недвижимостью. Возможно, будем обсужадть и дальше, потому что вы будете подключаться по телефону, через СМС-портал или через Telegram. Но я попросил бы вас коротко прокомментировать ещё новости по теме, которая касается ЖКХ. Что вы думаете по поводу идеи вернуть ЖКХ под государственное управление? Ваши коллеги выступают с такой инициативой. С.РАЗВОРОТНЕВА: Постоянно выступают. Но, к сожалению, здесь уже невозможны лёгкие пути. Ну, вернём мы это разбитое хозяйство коммунальное под государственное управление. И что с ними будут делать местные власти, региональные? Денег-то в бюджете нет, мы без частных инвестиций здесь не справимся. Не говоря уже о том, что у нас МУПы и ГУПы не отличаются повышенной эффективностью. Это мифы какие-то, что государство эффективный собственник. Надо просто контролировать каждого собственника вне зависимости от его формы как следует и создавать ему нормальные условия для жизни, и тогда все будут работать. А у нас, сегодня вот обсуждали в другом месте подготовку к зиме, удивительные истории. У нас на 98 с чем-то процентов готовы все к зиме — и сети, и котельные, и дома. А при этом денег из бюджетов всех уровней направлено только 70% от потребностей. Вот как так бывает? За счёт чего они готовятся? Там работать уже некому, потому что зарплаты самые низкие по регионам. Давайте создавать нормальные условия и все будут нормально работать. Ю.БУДКИН: Вы говорите, надо, чтобы контролировали, неважно, кто собственник. Другой ваш коллега предлагает создать федеральное министерство ЖКХ. Тогда будет кому контролировать? С.РАЗВОРОТНЕВА: Это, кстати, не коллега предлагает. Это было в прошлом году постановление Государственной думы. Реально сейчас министерство строительства и ЖКХ, там крайне мало людей, которые занимаются ЖКХ. Мы смотрим с завистью на тех, кто занимается стройкой. Во-первых, там несколько направлений, несколько профильных замов. И они законодательство это всё вылизали, они все противоречия убрали, всё, что мешает работать, максимально убрали. У нас очень мало народу. Сейчас, правда, на базе фонда развития территорий создали штаб ЖКХ. Там ребята работают, много чего уже сделали. Они сделали полную инвентаризацию коммунальной инфраструктуры нашей. То есть мы теперь понимаем, не только сколько у нас объектов, но и в каком они состоянии. Можно спорить, говорить, что там оценка неправильная, потому что там бухгалтерские взносы. Но тем не менее, мы уже понимаем. Они провели потребность в кадрах по регионам, они сейчас делают такие очень серьёзные предложения в плане управления многоквартирными домами, стандарты управления МКД разрабатывают, некий расчёт платы, который позволит нормально дома содержать. Что-то в этом плане происходит. Но, конечно, нужно и саму структуру пересматривать. Например, те же самые тарифы, которые ФАС устанавливает, а потом ни за что не отвечает, Минстрой контролирует. Нужен какой-то единый центр принятия, это мы все согласны. Ю.БУДКИН: Тогда дальше. Новый свод правил о капитальном ремонте. Который чуть ли не сегодня вступает в силу. С.РАЗВОРОТНЕВА: 23-го, вчера вступил. Ю.БУДКИН: Это что-то принципиально меняет? С.РАЗВОРОТНЕВА: Принципиально не меняет. Просто идёт… кстати, во всех сферах, и мы думаем, что это правильный путь, единственно возможный — стандартизация работ по разным направлениям. В данном случае это уточнение, стандартизация процедуры проведения капитального ремонта. Кто проверит дом, в какую категорию его отнесут, какие решения принимать, на более поздний срок переносить эти ремонты или на более ранний. Раньше программы региональные капремонта во многом принимались на глазок. Потому что, во-первых, у нас с 2013 года отсутствует система технической инвентаризации, технического учёта многоквартирных домов. Мы просто не понимаем, в каком состоянии у нас дома. Эта программа, регионы её создавали каждый в меру своего понимания. Кто-то самые старые дома ставил в первую очередь, новые в последнюю. Кто-то, наоборот, ставил вначале такие самые дешёвые работы, потому что денег всегда не было, а все дорогие на более поздний срок. И когда проектировщик выходит на дом, он понимает, что там по плану, например, ремонт фундамента, а надо делать крышу, или наоборот. Он не мог это всё поменять. Сейчас у нас есть возможности менять сроки в зависимости от технической экспертизы. И эти правила говорят о том, как это надо делать. Это поможет, потому что будет единообразный подход. Ю.БУДКИН: Ещё из новостей последнего времени, просто это интересно звучало. За холодные батареи, неготовность к отопительному сезону теперь будут штрафовать на сумму до 40 тысяч рублей. С.РАЗВОРОТНЕВА: До 50, берите выше. Ю.БУДКИН: Соответствующий закон накануне приняла Госдума. Это тогда, когда принимали, было накануне написано. Теперь какое-то время прошло. Но вы другое скажите. Вот реально штрафом в 50 тысяч рублей можно недобросовестные теплоснабжающие организации наказать? С.РАЗВОРОТНЕВА: Конечно, когда вносил Минэнерго этот закон, очень много, особенно по поводу величины этих штрафов, высказывались. Вначале было 2-4 тысячи. Причём для управляющих компаний штрафы были больше, чем для тепловиков. Но в результате выровняли для всех условия, немножко приподняли эти штрафы. Нет, они… когда штрафы на должностных лиц накладывается, может быть, это всё равно будет достаточно чувствительно. Но самое главное, штрафы никому пользы не приносят. Если взять у организации этот штраф, эти деньги, которые она могла бы потратить на устранение недоделок, и передать в бюджет, лучше никому не будет. Тем более хочу сказать, что на ресурсоснабжающую организацию, у нас это же не единственный штраф. Там штрафы за некачественную подготовку услуг, за нарушение правил оказания услуг и так далее, вплоть до уголовного наказания. Если кого-то надо «утрамбовать» по полной программе, там составы найдутся. Ю.БУДКИН: Как 674-й пишет: «Можно за каждую батарею по 50 тысяч штрафовать». Действительно, было бы желание5. С.РАЗВОРОТНЕВА: Кстати, да. До 40 всё-таки, извините. Ю.БУДКИН: Даже если за каждую батарею по 40 брать, это будет серьёзный штраф. С.РАЗВОРОТНЕВА: Там совершенно конкретная норма. Речь идёт об актах готовности к зиме. Они с этого года у нас подписываются в два этапа. Раньше просто приходила комиссия и говорила, объект готов или не готов, и что хочешь, то с этим и делай. Если он не готов, нельзя в зиму пускать, давать тепло, подключать объект к отоплению. А если ты его не подключишь, там люди замерзнут, или дети, если это школа. Поэтому была такая патовая ситуация. Сейчас по крайней мере развели. Приходит комиссия и говорит: у вас такие-то и такие недостатки. Устраните. Потом приходит, проверяет, устранил или нет. Вот за неустранение недостатков штрафуют. Но на самом деле, есть и другие штрафы. Ю.БУДКИН: Ещё по поводу действия депутатов Государственной думы в том числе. Законопроект о том, что сведения о долгах россиян будут дополнятся данными, которые передаются из Службы судебных приставов. В общем, среди прочего теперь везде могут фигурировать якобы долги об оплате жилья. С.РАЗВОРОТНЕВА: Где везде? У нас вообще-то защита персональных данных. У нас даже поставщики услуг не могут получить сведения… Ю.БУДКИН: А зачем в Бюро кредитных историй история о том, что этот человек должен за жильё? С.РАЗВОРОТНЕВА: Я, честно говоря, не помню такого закона. По-моему, мы его пока ещё не принимали. Но если хотят оценить платёжеспособность и добросовестность человека, то неоплата в том числе платежей за ЖКХ, мне кажется, вполне может его характеризовать для принятия решений банком. Ю.БУДКИН: Характеризовать оно, безусловно, может, но насколько далеко может расходиться в результате информация напрямую? Разве это нужно Бюро кредитных историй? С.РАЗВОРОТНЕВА: Затрудняюсь сказать про Бюро кредитных историй. Повторяю, поможет, на мой взгляд. А насчет расходиться, у нас есть очень большая ответственность за разглашение персональных данных. У нас огромная проблема в отрасли именно в том, что поставщик услуг не может подать в суд на конкретного неплательщика, потому что просто не знает, кто он. Стоит долг за помещением. Сейчас эксперименты проводят, пытаются через ГИС ЖКХ и систему правосудия, это всё без выгрузки персональных данных сделать. Но это правда огромная проблема. Ю.БУДКИН: И последнее о новостях и перейдём к звонкам. Вот Володин говорит: нам необходимо усилить парламентский контроль за вопросами, связанными с тарифами в регионах. Дальше он говорит о том, что заданы были одни параметры, в результате установили другое. Тут вопрос скорее технический или технологический. А как вы можете контролировать? С.РАЗВОРОТНЕВА: Наш комитет провёл мониторинг ситуации с формированием тарифов в регионах, запросил региональные службы, в том числе, по тарифам, ФАС. Кстати, выяснилось, что да, ФАС вмешивалась неоднократно, 35 млрд рублей из тарифов, которые были установлены, велели как нецелевые вернуть назад. Казалось, огромная сумма, 35 млрд, но если посмотреть, это 0,2% от всего объёма валовой выручки предприятий отрасли. То есть это ничтожная сумма. О чём говорит этот мониторинг? Что с тарифами всё нормально. По сути, мы тут пытались проверять правильность формирования тарифов, я ещё помню, в 2013 году у нас были созданы такие межотраслевые тарифные комитеты, туда входили представители партий, бизнеса, ещё кто-то, для того чтобы проверять, насколько обоснованно там региональные службы по тарифам принимают решения. Ничего из этой истории не вышло. Потому что вообще деятельность по формированию тарифов это такая высокоспециализированная работа. Там только опытный бухгалтер, и то не всегда, поймёт, что другой опытный бухгалтер в этот тариф зашил. И самое главное, что даже если соблюдена методика, соблюдена процедура, там подвох может крыться абсолютно в другом. Например, высочайшие тарифы на Дальнем Востоке. Почему? Потому что всё на мазуте. Или в Красноярском крае. Я была на прошлой неделе, мне рассказывали коллеги. 10 тысяч за гигакалорию реально тепла стоит в крае. Это очень высокая цифра. А потому что всё на угле. Ю.БУДКИН: Потому что газа нет. С.РАЗВОРОТНЕВА: Даже если придёт газ, там котельные все под этот уголь. Короче, потребитель платит за неэффективность. Причём он не полностью платит. Потому что часть этого тарифа субсидируется из региональных и местных бюджетов, попадающие доходы. То есть мы из бюджета всё равно платим, но платим за неэффективность. Объёмы. Вот когда мы форточку открываем, у нас батареи шпарят, а мы платим всё равно за эти гигакалории, которые нам не нужны. Вот общедомовые нужды. В Москве, слава богу, этой части платёжки нет. А в Подмосковье она ещё есть. Куда сгружают все: там и текущие трубы, и какие-то несанкционированные подключения. Там много нюансов, которые влияют, делают наш платёж не совсем справедливым. Поэтому из такой долгой речи делаю один вывод. На самом деле, не контроль за тарифами скорее нам поможет, а действительно нормальная правильная модернизация этой всей системы. Чтобы у нас был полный учёт и контроль, люди не платили за то, что не потребляют. Люди не платили за какие-то более дорогие источники теплоснабжения, когда есть более дешёвые. Ю.БУДКИН: Но с другой стороны, вы ведь говорите, что в нынешних условиях люди берут и открывают окна. А ведь могли бы поставить кран. С.РАЗВОРОТНЕВА: Нет, нельзя. У нас большинство домов имеют такую вертикальную систему теплоснабжения, когда тепло идёт из одной квартиры в другую. Да, есть горизонтальные, вот эти новые дома, как правило. Ю.БУДКИН: Как говорят специалисты, поставили бы байпас. С.РАЗВОРОТНЕВА: Ну, нет. Просто сама структура дома, это инженерные коммуникации внутри дома. Ю.БУДКИН: То есть так не получится? С.РАЗВОРОТНЕВА: Не во всех домах получится. Получится, если люди соберутся на общее собрание, примут решение, пригласят специалистов по энергосервису, и те, обследовав дом, скажут: ребята, вам надо поставить общедомовую систему погодного регулирования, чтобы этот кран стоял один на входе в дом. Или, например, утеплить окна, утеплить фасады. И энергосервис действительно позволяет экономить. Но не в одиночку. Тут надо принимать коллективное решение. Ю.БУДКИН: Как мы знаем, коллективные решения принимать достаточно сложно. Собрать собрание это целое дело. 7373-94-8. Наши слушатели к нам присоединяются. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Будьте любезны. Вот есть человек, инвалид, пенсионер. 75 лет. Стоит на учёте в ПНД. Он не в состоянии оплачивать свою землю, у него есть земельный участок. Родственники тоже не оплачивают, ему не помогают. И что ему делать? Как продать землю? Мы сейчас хотим ему помочь продать землю, чтобы по закону всё сделать. Ю.БУДКИН: А вы уверены, что он действительно этого хочет? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да-да. Мы соседи. С.РАЗВОРОТНЕВА: Там, как я понимаю, должен быть какой-то опекун назначен для того, чтобы сделки совершать. Если вы опекуна назначите, тогда он может действовать. Ю.БУДКИН: Вот это «вы назначите» вряд ли получится. Это кто-то должен назначить при желании человека, который хочет стать опекуном. С.РАЗВОРОТНЕВА: Я бы посоветовала в органы соцзащиты для начала обратиться, районные и так далее, с ними проконсультироваться. Ю.БУДКИН: Уже несколько сообщений возвращают нас к теме по поводу госуправления. «Надо всё национализировать, и тогда не будет нецелевой утечки деньги», — пишут. С.РАЗВОРОТНЕВА: Ну что вы! Сколько у нас случаев, когда нецелевая утечка денег происходит в государственных муниципальных предприятиях. Ю.БУДКИН: Да и в системе ЖКХ, насколько я понимаю, прежде, во всяком случае, тоже было. С.РАЗВОРОТНЕВА: Сплошь и рядом. У нас такая широко известная история, вчера с коллегами тоже в каком-то эфире спорили, они приводили нашумевший пример очистных сооружений, где деньги не дошли. Так везде там были МУПы и ГУПы. Ю.БУДКИН: Дальше. «Вы хотите сказать, когда говорите про неэффективность государства, — пишет 674-й, — что наше государство слабое, что ли? А кто тогда ЖКХ развалил?» — это, видимо, про частников имеется в виду, потому что дальше: «Так им всё и оставить?» Если говорить о том, что есть проблемы с ЖКХ, его развалили вот тогда, в советское время? Его развалили сейчас? Или оно разваливалось всё это время? Кто виноват? С.РАЗВОРОТНЕВА: Конечно, в постсоветское время, к сожалению, этой инфраструктурой не занимались, должным образом её не ремонтировали, не содержали. Вообще, я согласна базово, что инфраструктура, в том числе инфраструктура жизнеобеспечения, это вообще в первую очередь ответственность государства. Есть пример, в том числе, Германии, Франции, когда они проводили деприватизацию, то есть возвращали всё это в муниципальную собственность. Но я пытаюсь сказать скорее о том, что пока сейчас у государства нет ни сил, не денег, чтобы взять обратно эту структуру в том состоянии, в котором она есть, и привести её в нормативное состояние. Ю.БУДКИН: Это так дорого? С.РАЗВОРОТНЕВА: Это очень дорого. Но пока известны поручения президента до 2030 года, модернизацию ЖКХ провести — это 4,5 трлн рублей. Но это были цены 2021 года. Сейчас, думаю, это 6-7-8 трлн. Ю.БУДКИН: Грубо говоря, 10% годового бюджета страны. С.РАЗВОРОТНЕВА: Да. Ю.БУДКИН: 7373-94-8. Слушаем вас. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Вопрос такого плана. Вы говорите, что через 12 лет подняли вопрос. Но есть такое понятие… вы когда будете встречаться, я как юрист вам говорю, задайте вопрос о сроках давности. Второе, должна быть коллективная ответственность, вплоть до нотариальной, где регистрация идёт. Не должен человек страдать, всю жизнь жить, как на атомной бомбе, когда к нему придут и скажут «возвращайте». Ю.БУДКИН: Всё-таки опять про ответственность тех, кто помогает с организацией, или формированием, или регистрацией этого договора. Ответственность нотариуса, ответственность риелтора. С.РАЗВОРОТНЕВА: Согласна, что надо про это думать, в том числе про ответственность риелтора. Я повторяю ещё раз. Сейчас существует ответственность государства, органов регистрации, конкретно Росреестра, за неправильно проведённые сделки. Я в том числе тоже участвовала в подготовке этого закона, ещё была в Общественной палате в 2019 году. Ю.БУДКИН: Ответственность государства через суд? С.РАЗВОРОТНЕВА: Через суд, да. Ю.БУДКИН: 7373-94-8. Мы продолжаем. Слушаем вас. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Сергей. Я хотел бы обратиться к Светлане Разворотневой, извините, не знаю, как по отчеству. Такое дело. Ко мне, допустим, приходит три платёжки: за электричество, телефон и ЕПД. За электричество и телефон есть такая специальная графа — остаток на счету, то есть я могу оплатить вперёд. А вот в едином платёжном документе оплатить вперёд я не могу. А если я попаду в больницу или что и пропущу платёж? А я хочу платить за квартиру, я всегда плачу. Я заплачу за квартиру, а потом уже на питание. За квартиру для меня важнее заплатить. Ю.БУДКИН: Почему нельзя заплатить вперёд? Хотя я на днях тут случайно заплатил вперёд. С.РАЗВОРОТНЕВА: Вот заплатить вперёд можно. С чем согласна с нашим слушателем… Ю.БУДКИН: Нет специальной графы. С.РАЗВОРОТНЕВА: Кстати, да, хорошее предложение. Надо послушать, подумать. Предлагают люди, чтобы ввести какие-то авансовые платежи. Ю.БУДКИН: Объясните про частных инвесторов, когда вы говорили про инвесторов ЖКХ, 724-й не понимает. Государство все равно дотирует ЖКХ, остальное плата с граждан. А в чём суть инвестиций, непонятно? С.РАЗВОРОТНЕВА: Не везде и не всегда государство дотирует. У нас в последнее время участие частного бизнеса происходит в форме концессионных соглашений. Когда берётся какой-то объект, например, теплоснабжения или водоснабжения, и заключается соглашение, по которому инвестор обязуется… Ю.БУДКИН: Подождите, но инвестиции это ведь не дотации? С.РАЗВОРОТНЕВА: Нет, конечно. Ю.БУДКИН: Просто когда говорят: дотации из бюджета плюс плата жителей, а в чём тогда суть инвестиций? С.РАЗВОРОТНЕВА: У нас действует ещё федеральный проект модернизации коммунальной инфраструктуры. И там действительно у нас, слава богу, за последние годы впервые пошли деньги из бюджета тоже на модернизацию коммунальной инфраструктуры. До этого у нас долго федеральные органы власти пытались нас убедить, что всё это инфраструктура, созданная в советские времена, после этого разваливающаяся долгие годы, сейчас её поправят инвесторы. Инвесторы, частный бизнес. Загоняли огнём и мечом регионы, предприятия в концессионные соглашения, они все отчитывались. Потом мы получили кучу таких фейковых концессионных соглашений, когда человек берёт какой-то, не знаю водоканал, предположим, и пишет, что вкладывать деньги в него я буду через 50 лет. А сейчас я им буду пользоваться, выставлять платежи и так далее. Ю.БУДКИН: Кто-то ведь подписывает такой договор. С.РАЗВОРОТНЕВА: Органы местного самоуправления, по разным причинам. Ю.БУДКИН: 7373-94-8. Слушаем вас. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, вот мы пять месяцев в деревне были. А с нас коммунальную плату берут. И ещё вопрос. Почему круглый год у нас в селе берут за вывоз мусора? Мы там не живём, а круглый год берут. Ю.БУДКИН: Живём в разных местах, а берут, как будто живём во всех. С.РАЗВОРОТНЕВА: Частый вопрос. Действительно, сейчас по закону можно пересчитать плату за ТКО по месту регистрации. Если человек не был пять месяцев, взял справку в сельсовете, ещё где-то, могут пересчитать. По месту, где он не зарегистрирован, к сожалению, пока нельзя. Было даже решение Конституционного суда о том, что надо эту ситуацию поправить. Мы почти год собирались на площадке Минприроды, пытались договориться, как этот перерасчёт будет по всем местам. Я считаю, что это абсолютно справедливо, это надо делать. Очень часто люди обращаются. Но пока, к сожалению, ни до чего не договорились. Может, слава богу, потому что пока у нас последний вариант такой был: а давайте мы тогда везде будем пересчитывать, но не больше чем на 30%, потому что нам же надо содержать инфраструктуру, машины, людей. Они же работают, хоть вы мусор не производите там. Ю.БУДКИН: Про долги буквально да или нет. Через сколько времени долги за ЖКХ сгорают, спрашивает слушатель. С.РАЗВОРОТНЕВА: Через три года можно подавать в суд и списывать за сроком давности. Ю.БУДКИН: Светлана Разворотнева, заместитель председателя комитета Госдумы по строительству и ЖКХ. Программа «Умные парни». Благодарю вас. Спасибо.