Ляжем под бульдозер: челябинцы отказались покидать дома, попавшие под снос ради развязки
Владельцы домов, как только получат на руки документы, отправятся в суд Челябинцы, чьи дома собираются снести ради строительства дорожной развязки, отказались от компенсации, предложенной мэрией. По их словам, участки в центре города чиновники хотят выкупить по цене дач. Люди готовят обращение к президенту Владимиру Путину и иски в суд, а в случае принудительного сноса грозят броситься под бульдозер. Подробности — в репортаже 74.ru. Чтобы построить развязку на улице Братьев Кашириных к саммитам ШОС и БРИКС 2020 года, необходимо расчистить территорию, на которой стоят более десятка частных домов. В городском комитете по управлению имуществом и земельным отношениям сообщили 74.ru, что изъятию подлежат участки и дома, расположенные на улицах Красноармейской, Нагорной, Российской, Береговой и Свободы. Дорожники уже вплотную подошли к дому №42 на улице Красноармейской Как заверил председатель комитета Сергей Чигинцев, компенсацию за снос домов рассчитали по закону — исходя из рыночной стоимости, убытков и упущенной выгоды. По его словам, часть собственников уже согласились на предложенные условия, сейчас они оформляют сделку. О несогласных чиновник умолчал. Но как выяснилось, в их числе оказались собственники сразу нескольких домов, расположенных по соседству на улице Нагорной. Собственница дома № 42 Ирина Кимаева оказалась возмущена предельно низким размером компенсации. Ирина Кимаева говорит, что некоторые соседи, которым по 60–80 лет, согласились и взяли компенсацию. У них есть квартиры — деньги отдали детям — За 5,3 сотки земли и дом в 44 квадрата мне насчитали 2,3 миллиона рублей. Я ещё не видела документы с оценкой, а мой сосед их получил. В них указано, что сотка земли в этом месте стоит 330 тысяч рублей, а один квадратный метр его дома — 22 тысячи рублей, — рассказала Ирина. По словам соседа Дмитрия, владеющего домом № 40, администрация предложила ему 1,7 миллиона рублей. — Когда мы узнали о сносе домов, стали смотреть кадастровую стоимость и рассчитывали на неё. В моём случае она составляет 2,4 миллиона, откуда они взяли эту цифру, — недоумевает он. — Я не согласен отдавать свой участок по такой низкой цене. Это всё равно, что я предложу выкупить ваш телефон за 10 рублей, а он 20 тысяч стоит. Вы будете говорить — нет, он стоит дороже. А я отвечу — идите в суд, оспаривайте. Так не должно быть. Но нам приходится идти именно по такому пути. И в понедельник, 9 июля, я самый первый подам иск в суд. У меня есть всего 90 суток на обжалование. Если я за это время никаких действий не предприму, они вынесут постановление о принудительном выселении. Дмитрий рассказывает, что родился и вырос в этом доме. Сейчас тот пришёл в упадок, но не потому что им не хотели заниматься, а потому что власти несколько лет предупреждали — на участки наложено обременение. На них нельзя строить и проводить какие-либо действия с недвижимостью, потому что землю рано или поздно будут изымать для нужд города. Дмитрий (в центре) показывает оценку его дома, но на фото — не его участок и не его строение Дома стоят в запустении, но, как говорят их владельцы — от того, что им несколько лет запрещали что-либо делать с недвижимостью Из-за обременения на сделки с недвижимостью микрорайон умер Пустят под бульдозер не только старые дома, но и этот коттедж. По словам Ирины, его оценили в 8,6 миллиона — Если бы тут не строили мост, у меня не было бы никакого желания отсюда съезжать, — говорит мужчина. — Когда-то я собирался построить новый дом на этом месте, и даже был готов проект. Я хотел сделать всё по правилам. Пошёл узнавать, и мне чиновники сказали, что дом под снос пойдёт. Делать тут ничего нельзя. — Это правда, что нам тут ни строиться не давали, ни развиваться, — подтвердил муж Ирины Алексей. — Почему тут такие избушки? Думаете, у народа денег нет, чтобы облагородить жильё? Просто было наложено обременение, и весь микрорайон вымер. Мы несколько лет не можем ничего сделать со своей собственностью. Дамоклов меч навис, и он в любой момент может рубануть. И я не понимаю, почему говорят, что недовольных нет. Мы Путину уже писали и коллективное письмо, и от себя лично. Все документы от президента отправили в обратно администрацию. Видимо, придётся ещё раз написать. Но сидеть, сложа руки, ожидая защиты от Владимира Путина, семья Ирины Кимаевой не намерена. Девушка ждёт получения официальной оценки, чтобы подать иск в суд. — Делают к ШОС и БРИКС мост, строят конгресс-холл. Будет всё стеклянное, красивое, большие деньги вложат. А как же мы? Где справедливость? — спрашивает она. — Чиновники должны вести с нами диалог, спрашивать, нравится нам их предложение или нет. А я узнала о начавшемся выкупе совершенно случайно — соседи сказали, что увидели информацию где-то на стенде. Я пришла в администрацию, мне сказали: несите номер счёта, мы вам деньги направим. А мне эта сумма не нужна. И вот я уже второй месяц пытаюсь получить оценку и допсоглашение. Ищу юриста, чтобы не остаться бомжем. Домом вместе с Ириной владеют её отец и маленький брат. Его поделили на две части. В одной девушка с мужем сделали ремонт, чтобы открыть выставочный зал — они занимаются пошивом спецодежды. Но все планы пришлось изменить. Ирина с мужем частично отремонтировали дом, чтобы открыть в нём выставочный зал своего производства — У нас тут три собственника, три разные семьи. Если поделить назначенную сумму, то каждый из нас на руки получит 790 тысяч. Что на них можно купить? Даже на студию в Чурилово не хватит. Я не прошу улучшить мои жилищные условия, но и хуже их делать не надо, — просит Ирина. — Сейчас я живу у мужа в ипотечной квартире. Сегодня мы вместе, завтра — нет. А дом этот — моё единственное жильё. Мама умерла, когда мне было 15 лет, богатых родственников нет, постоять за меня некому. Супруги вложили в ремонт 300 тысяч: заменили крышу, пол, двери и окна Девушка рассчитывает получить либо три разные квартиры, либо компенсацию в размере шести миллионов рублей. — Когда при Юревиче строили мост, за сотку выдавали 1,6 миллиона. На ЧТЗ два года назад был снос домов, людям выплачивали за сотку 550 тысяч плюс за жилые помещения. А у нас оценили землю в 330 тысяч — как в садах на Шершнях, — сравнивает Ирина. — Но мы-то не сад, у нас историческая улица в Центральном районе. До остановки общественного транспорта идти 20 секунд, до улицы Кирова — 7 минут. Сама оценка мало того что несправедливая, так ещё и с ошибками. Соседу выдали документы, в которых указан двор другого соседа, а дом — вообще непонятно чей. Вторая половина дома Ирины принадлежит отцу и брату Девушка опасается поджога или принудительного сноса, но всё равно собирается стоять на своём до последнего. — Если я не буду подписывать допсоглашение, не знаю, сколько мой дом простоит. Мне страшно, что дом подожгут, и я в один миг останусь ни с чем. У них сила будет большая, я это понимаю прекрасно, — говорит она. — Но надо делать всё по-честному. Если не будет справедливой суммы и бульдозеры пригонят — я буду стоять, но документы не подпишу.
