«Мы годами доказывали миру, что с Беларусью можно работать. Эта репутация уходит в никуда»

«Речь идет о выживании белорусского ИТ-бизнеса» — Михаил, вы живете в Калифорнии, но хорошо знаете, что происходит в Беларуси. Ваша реакция на события 9-10 августа? — Я не то что не выпадаю из белорусского контекста — я в нем нахожусь. Трудно не быть вовлеченным, когда задерживают твоих друзей и коллег, происходит атака на гражданское общество. Отчасти силовой сценарий прогнозировался. Не скажу, что я сильно удивился. Но брутальность задержаний и жестокость пыток поразили меня до глубины души. Я просто не мог поверить, что такое может произойти в Беларуси. Хотя по похожему сценарию события развивались и в 2010 году. Тогда это не принимало такой массовый характер, а сейчас затронуло практически каждую семью. Из-за масштаба репрессий не осталось тех, у кого не задержали знакомых. — Период после выборов президента был и остается тяжелым для всей страны. А каким он был у вас? — Весь август я потратил на то, чтобы помочь пострадавшим, и продолжаю этим заниматься. — Были ли вы гражданским активистом раньше? — Я никогда не хотел быть политиком или активистом. Но 2020 год показал, что иногда жизнь задает такие обстоятельства, при которых вы начинаете заниматься совсем не тем, чем планировали. Хороший пример — Светлана Тихановская, которая тоже не собиралась заниматься политикой. — Активность белорусского бизнеса в период протестов многих зарубежных предпринимателей удивила — чаще бизнес в политике отмалчивается. Как вы это объясните? — Я не совсем понимаю, почему вопрос про политику. Происходят убийства мирных граждан, не соблюдаются базовые права человека и базовые Конституционные права, разворачивается маховик репрессий, и все это затрагивает каждый слой белорусского общества. Это не политические вопросы. Что касается белорусского ИТ-бизнеса, то речь идет в принципе о его выживании. — Акции солидарности с белорусами проходили и в Кремниевой долине.... — Да, диаспора за рубежом объединяется и старается помочь. Во всех благотворительных фондах в поддержку белорусов существенный вклад вносят эмигрантов. Кроме того, во многих компаниях из Кремниевой долины есть возможность сделать мэтч: при пожертвовании сотрудников они перечисляют соответствующую сумму в этот же фонд. — Вы также вошли в расширенный состав Координационного совета. В чем заключается ваша роль в нем? — Идея Координационного совета в том, чтобы объединить людей с определенным авторитетом в обществе для диалога с нынешней властью. Риторика властей была такова: нам не с кем вести переговоры. Для этих целей и был создан совет. Но мы видим, что к диалогу власти не готовы, и уже задержаны все члены президиума совета, кроме Нобелевского лауреата Светланы Алексиевич. Потому моя роль скорее символична. Я сейчас больше сконцентрирован на помощи людям. — Какую сумму вы пожертвовали? — Конкретную сумму не назову, но для Беларуси она существенная. Протесты в Минске после выборов, август 2020 года Фото: Hairem, Shutterstock «Мы годами доказывали миру, что с Беларусью можно работать. Эта репутация уходит в никуда» — Какие настроения вы наблюдаете в белорусском бизнесе? Негативные прогнозы примерно понятны — бизнес массово уедет. Давайте рассмотрим позитивный сценарий: как начнет восстанавливаться экономика, если перемены произойдут? — Мне видится, что процесс еще обратим, но кризиса не избежать при любом сценарии. Чтобы произошли фундаментальные изменения, нужно только одно условие — чтобы власти стали соблюдать собственные законы. К сожалению, сейчас мы видим противоположную картину. Произвольные задержания сотрудников PandaDoc и уголовное дело на Алексея Короткова — это серьезный удар по перспективам развития ИТ в Беларуси. Силовики подают крайне негативный сигнал многим айтишникам и лишь подкрепляют «чемоданные» настроения. Более того, этот скандал наносит серьезный урон инвестиционной привлекательности стартапов из Беларуси. Уверен, что демократические преобразования создадут позитивные условия для белорусского ИТ-сектора. У нас очень хороший человеческий потенциал, неплохая образовательная база, и если просто не мешать, может произойти существенный скачок, который повлияет на всю экономику. Уже сейчас совсем небольшая по количеству людей ИТ-отрасль занимает порядка 5% ВВП. С другой стороны, в нашем регионе есть много стран, которые уже опережают Беларусь по комфорту условий для ведения бизнеса. Даже после кризиса нам будет сложно их догнать. Хорошего бизнес-климата, мягко говоря, у нас не было и до событий в августе 2020. Лично я вывел свои активы из Беларуси. Проблемы, которые есть в белорусском обществе, не появились из ниоткуда. Все это было на протяжении десятилетий. К сожалению, большинство их игнорировало. Во многом то, что происходит сейчас, — результат этого безразличия. Но я вижу, что общество сплотилось и пытается эти проблемы решить. Если же говорить об имидже страны в мировом бизнес-сообществе… Я и другие белорусские предприниматели своими историями успеха годами доказывали, что Беларусь — адекватная страна, у нас есть талантливые инженеры и с нами можно работать. Эта репутация, в построение которой мы вкладывали свой труд, просто уходит в никуда. Это глубоко отзывается во мне лично, потому что я тоже вложил много сил в то, что разрушается неадекватными действиями. — При позитивном сценарии, вернетесь ли в Беларусь вы? — Не буду пока загадывать. Я уезжал, потому что хотел получить опыт, который физически невозможно получить нигде, кроме Кремниевой долины. — По вашему мнению, как предприниматели и другие люди не из Беларуси могли бы помочь белорусам сегодня? — Белорусы сами способны справиться со своими проблемами. Но любая поддержка извне очень важна и будет цениться. Есть фонды для сбора средств на различные нужды, они играют важную роль. Есть внимание международного сообщества, активность онлайн. Это наиболее простые способы помощи. «Компании стали привлекать больше денег на частном рынке, а не на IPO» — В каком формате технология FriendlyData сейчас развивается внутри ServiceNow? — Интеграция FriendlyData с ServiceNow подходит к своему логическому завершению. В новом релизе компании наша технология будет доступна для всех клиентов платформы, а это тысячи крупных компаний по всему миру. На этом моя роль в проекте завершается. — В конце 2019 вы объявили о создании Founders.ai как company builder, который разносторонне помогает стартапам. Почему вы решили объединить все свои активности, связанные со стартапами, в одну компанию? — Я считаю, что на данном этапе моей жизни это наиболее эффективное применение моих навыков, опыта, связей. Создание фонда — пока не мой путь, я инвестирую в стартапы только свои деньги и хочу иметь полный контроль над принятием решений. — Чем ваша бизнес-модель отличается от модели инвестиционной компании или акселератора? — Тем, что в Founders.ai я занимаюсь всеми направлениями развития стартапов. Это венчурные инвестиции на pre-seed и seed стадиях, сделки на вторичном рынке (покупки акций у основателей или сотрудников на поздних стадиях, pre-IPO), а также создание стартапов с нуля и менторство. На американском рынке наблюдается тенденция: компании остаются частными на более длительный срок. Раньше от основания до IPO в среднем проходило 8 лет. Теперь этот срок вырос, в том числе из-за того, что компании привлекают гораздо больше денег на частном рынке, а не публичном. И это создает проблему ликвидности для сотрудников и основателей. Именно ее я и пытаюсь решить, покупая акции перед выходом на IPO. — Есть ли у вас сотрудники, или Founders.ai — это и есть Михаил Румянцев? — У меня нет сотрудников, но проект — это не только я, но и мой нетворк. И сейчас я ищу аналитика, который поможет мне обрабатывать pipeline стартапов и делать оценку и анализ проектов. Фото предоставлено Михаилом — «Акселератор одного человека» — насколько это эффективно? Не выгоднее ли стартапу прийти в классический акселератор, где его будет обучит пул экспертов? — По моему опыту, работа с предпринимателем, практиком может быть более полезной, чем работа к акселераторе. — Если вы работаете в одиночку, то являетесь для своего проекта узким горлышком, не можете масштабироваться. Как вы решаете эту проблему? — Компании развиваются, привлекают следующие раунды инвестиций, и потребность в моей активном участии со временем уменьшается. Но действительно, такая проблема есть. Модель company builder имеет свои физические ограничения: 4-5 проектов в год. Поэтому я перехожу к более пассивным формам инвестиций, вкладываюсь. Но отмечу, что я был частным инвестором и раньше. — Сколько проектов вы отсмотрели в 2020 году? — Более 200. — Сколько стартапов сейчас работает с вами? — На данный момент в моем портфолио около 20 проектов. Это активные стартапы, в которых у меня доля. Могу выделить компанию MakeML. Она создает инструмент, который позволяет строить machine learning модели без кодинга. Грубо говоря, с ним приложение вроде MSQRD смогут сделать специалисты без навыков разработки. Если говорить о прямых инвестициях, то одна из последних — в компанию Gappify. Это платформа, которая создает ботов для корпоративной бухгалтерии. Она быстро растет, среди клиентов многие крупные компании из Кремниевой долины, например, Reddit. Также недавно я стал сооснователем Narrative BI, но пока мы не рассказываем о ней подробности. — Сказалась ли пандемия на ваших портфельных проектах? — Пандемия в первую очередь сказалась на B2C-проектах, а это не мой фокус. Но многие компании в разгар пандемии столкнулись с трудностями в привлечении инвестиций. На несколько месяцев венчурный рынок был просто заморожен. — Сколько вы в среднем вкладываете и на каких направлениях сфокусированы? — До $200 тысяч. В первую очередь я сфокусирован на стартапах, нацеленных на американский, глобальный рынок. Моя специализация — стартапы в области enterprise SAAS и все, что связано с данными и BI. — Есть ли какой-то факторы, которые помешают вам инвестировать в компанию? — В прошлом году я приводил подробную статистику по стартапам из своего пайплайна. Главная причина — несоответствие моим интересам. В целом, чтобы выделяться на фоне большинства ранних стартапов, не нужно делать нечто экстраординарное. Достаточно проделать домашнюю работу и выходить на инвесторов, которые релевантны вашей компании (по стадии, географии и экспертизе). Грамотно вести коммуникацию. Если при этом: у вас хорошая, сбалансированная команда, вы нацелены на большой рынок, рынок говорит вам, что ему нужен ваш продукт, продукт выделяется на фоне существующих решений, у вас есть видение роста, — то привлечь инвестиции будет не сложно. — Какова география ваших портфельных проектов? Готовы ли рассматривать проекты из России? — География проектов не важна. Так как я сам эмигрант, то вполне позитивно отношусь к эмигрантам и тем, кто не находится в США. Также в моем портфолио много стартапов, которыми руководят черные и женщины. Но я настороженно отношусь к компаниям, которые инкорпорированы в России. Российский инвестиционный климат тоже не самый лучший. Чего стоит одна история с Nginx. — Планируете ли вы развиваться как инвестор или как предприниматель? Или совместите обе роли? — На данном этапе жизни у меня есть энергия и время, чтобы продолжать строить собственные проекты. В ближайшее время я планирую совмещать эти роли, отдавая приоритет одному из проектов, в который наиболее вовлечен. Некоторые задачи по инвестициям буду делегировать и продолжу вкладывать исключительно свои средства. Такой подход позволяет сохранить достаточный фокус для развития нового стартапа. В долгосрочной перспективе, инвестиции в публичные и частные рынки и управление капиталом видятся логичным продолжением карьеры. Мало кто знает, но инвестициями на публичных рынках я занимаюсь даже более активно, чем стартапами. Фото на обложке: предоставлено героем