Валерий Чулков, ИНКАХРАН: «Бизнес возвращается к прежним показателям — уже на 90% мы вернулись к объемам, которые были до пандемии»
Председатель совета директоров ИНКАХРАН Валерий Чулков рассказал о том, насколько безопасны наличные деньги с санитарной точки зрения и почему в кризис их количество увеличивается во всем мире, а также востребованы ли услуги инкассации у физических лиц. Одна из главных тем этого года — это пандемия коронавируса. И в случае с инкассацией, наверное, здесь есть о чем поговорить. Было много домыслов относительно того, что наличные деньги — рассадник заразы. Эти опасения подтвердились? Валерий Чулков: Я хочу вам сказать, что это вообще-то фейк ньюс. И есть исследования, которые показывают, что вирусы сохраняются на бумажных деньгах существенно меньше, чем на пластике и на металле. Фактически, если вы берете свою пластиковую карту или нажимаете ПИН-код, то вероятность заразиться выше, чем если пользуетесь деньгами. Во-вторых, если, например, взять российский рубль, я имею в виду банкноту, то Гознак уже более десяти лет применяет специальный субстрат, который добавляется в бумагу для изготовления банкнот. Это запатентованная технология вместе с нашим институтом микробиологии. И она позволяет убивать всевозможные микробы и вирусы, которые попадают на банкноты. Этот субстрат сохраняет свое действие в течение пяти лет. На самом деле производители наших денег над этим работали очень давно, просто это не было на поверхности и никого особо не интересовало. А сейчас, в условиях пандемии, когда появились утверждения, что банкноты являются переносчиками коронавируса, все сразу чуть ли не начали их стирать, мыть и водкой споласкивать. Такое ощущение, что как раз во время самоизоляции, то есть в апреле и мае, инкассаторы, наверное, были одними из немногих, кто продолжал работать. С чем пришлось столкнуться? Валерий Чулков: Действительно, наша задача была поддержать отрасль, поддержать бизнес. Это достаточно сложно, потому что нужно было в первую очередь защитить наших сотрудников — инкассаторов, кассиров и наших клиентов. Я считаю, что мы с этим успешно справились. Естественно, драматически упали объемы. Вы понимаете, когда розничный бизнес практически весь закрылся, то объемы упали где-то на 50%. Это какой месяц? Валерий Чулков: Это апрель. Самые тяжелые были апрель и май. Сейчас бизнес возвращается к прежним объемам, еще, может быть, не до конца, но, я думаю, где-то уже на 90% мы вернулись к тем объемам, которые у нас были до пандемии. Эти два месяца, даже чуть-чуть больше, как прошла отрасль? Пришлось ли оптимизацию какую-то производить или удалось этого избежать? Валерий Чулков: Естественно, поскольку у нас крупнейшая в стране частная инкассаторская компания, нам было нелегко. Нам пришлось часть людей оптимизировать, предоставить им отпуска, часть перевести на дистанционную работу. Но, сами понимаете, инкассаторы, кассиры, которые физически должны приехать, забрать деньги, пересчитать, — эти люди выходили на работу. В принципе у нас компания достаточно успешно справилась с этой пандемией, как бы тяжело нам ни было, отрасль действительно пострадала. Но мы справились. Если мы отвлечемся теперь от коронавируса, каким вам видится будущее наличных денег? Лично я, например, уже забыл, когда в последний раз сразу снимал наличные, потому что они просто не нужны. Везде можно расплатиться картой или через мобильное приложение в телефоне. Валерий Чулков: Давайте я попробую сформулировать две разнонаправленные тенденции. Первая — всегда, в любой кризис в системе увеличивается количество наличных денег, причем во всех странах. По данным Центрального банка, у нас за пандемию количество наличных денег увеличилось более чем на 2 трлн рублей, то есть сейчас всего в обороте находится 12,4 трлн рублей. Это характерно не только для России, такая точно ситуация и в США, и в Европе, потому что люди сберегают деньги, мало ли что случится. А вдруг мобильные телефоны не будут работать? Как вы тогда расплатитесь? Вторая тенденция — совершенно верно вы сказали, что практически не держали в руках несколько месяцев наличных денег. В розничном обороте происходит драматическое падение наличных. Еще несколько лет назад соотношение между наличными и безналичной оплатой составляло где-то пятьдесят на пятьдесят. Но, по последним данным Центрального банка, которые были озвучены на съезде Ассоциации банков России, сейчас на безналичные расчеты приходится 69%. Но наличные все равно остаются с нами. Есть, во-первых, группа населения, которая чисто с точки зрения поведенческой модели привыкла использовать наличные. Просто люди не доверяют безналичной оплате либо у них есть какие-то другие причины. Не надо забывать, что Россия — страна с огромной территорией. Мы живем, допустим, в Москве, но если отъехать на сотни километров, то там и мобильной связи иногда нет. Соответственно, возможно расплатиться только наличными. Еще один важный момент: что бы ни случилось, какие бы катаклизмы ни происходили, наличные всегда принимают. Если вы помните, в прошлом году было наводнение в Сибири, в Иркутской области. Там отключили электричество, не работала связь, а людям же надо было кушать, надо покупать. И была поставлена задача — привезти наличные и обеспечить всех. Самолетами возили. Если мы говорим про инкассаторов, то у обывателей складывается впечатление, что все инкассаторы работают исключительно с организациями, а вот есть ли услуги инкассаторов для физических лиц? Валерий Чулков: Конечно, есть. Мы их сейчас активно предлагали, особенно в условиях пандемии. Обращались клиенты, которые, допустим, хотели заказать какие-то суммы, чтобы им привезли домой. Это существует, это распространено, хотя, конечно, большая часть физических лиц получают свои наличные через банкоматы. Вы уже упомянули слово «экосистема», которое сейчас часто произносится. Если мы говорим про инкассацию, есть ли здесь какая-то своя экосистема? Пытаются ли компании выстраивать некие предложения, например дополнительные сервисы к вашей основной услуге — перевозке денег? Валерий Чулков: Вообще, если посмотреть на отрасль, у нас же миллионы людей работают с наличными: это и кассиры различные, и люди, которые возят наличные. И, когда мы говорим про экосистему, мы как раз хотим создать на базе нашей компании платформу, которая позволяла бы обслуживать все это движение наличных денег: техническое сопровождение банкоматов и терминалов, поддержание их рабочего состояния, потому что это машины, а любые машины всегда ломаются. Естественно, также необходимо обеспечение наличными, пересчет, движение этих наличных в системе. Массив этих денег, управление ими — это и есть экосистема налично-денежного обращения. Можно ли себе представить, что когда-нибудь банки или, например, другие организации, которые работают с наличными, отдадут это все вам на аутсорс? Валерий Чулков: Когда-нибудь это наступит, я в это верю. Потому что опыт развитых рынков, допустим европейских, показывает, что банки там не занимаются инкассацией. У них в принципе нет инкассаторских служб. Вся эта инфраструктура передана в специализированные компании, которые, собственно говоря, и обеспечивают это движение денег. И Центральный банк тоже, кстати говоря. Если мы посмотрим с вами Deutsche Bank или Bank of England, то у них нет кассовых центров вообще практически. Один кассовый центр на всю страну. Но у нас, понятно, ситуация другая, территория другая. Но на каком-то уровне развития нашей системы мы придем к тому, что именно специализированные компании будут оказывать все эти услуги.
