"Виноват во всем Коркунов": "шоколадному королю" и Ко выставили счет на 5,9 миллиарда
Партнеров по бизнесу рухнувшего "Анкор банка" пытаются привлечь к субсидиарной ответственности по долгам Агентство по страхованию вкладов требует привлечь к субсидиарной ответственности 15 топ-менеджеров почившего в бозе "Анкор банка" по долгам кредитной организации. В перечне — владелец кредитной организации, "шоколадный король" Андрей Коркунов, сын бывшего детского омбудсмена РФ Антон Астахов, экс-предправления банка Аркадий Комягинский, Владимир Фесенко, Артур Сафиуллин, их заместители и другие. Как выяснило "Реальное время", большинство бывших топов "Анкора" придерживаются мнения, что попали в этот список случайно, а "виноват во всем Коркунов". Рассмотрение дела, которое ориентировочно стартует в сентябре, решено начать с бывших председателей правления. Сообща вернуть банковские миллиарды В этот понедельник Арбитражный суд Татарстана выслушал доводы представителей Агентства по страхованию вкладов, почему тех, кто руководил "Анкор банком" перед отзывом лицензии, нужно привлечь к субсидиарной ответственности перед кредиторами банка. Как ранее рассказывало "Реальное время", АСВ заявило о своем намерении еще 2 марта. Сумма требований по иску 5,94 млрд рублей. Она соотносится с общим объемом требований кредиторов к банку. В ходе конкурсного производства были удовлетворены только 7,53% от этой суммы. При этом расходы на сам "конкурс" в банке превысили 315 млн рублей. Возмещения убытков АСВ требует от 15 человек из числа правления банка, совета директоров и совладельцев. В первую очередь речь идет о самом владельце банка Андрее Коркунове. Другой именитый ответчик — Антон Астахов, сын бывшего детского омбудсмена Павла Астахова. Ему в банке принадлежало 9%, он также входил в совет директоров. В иске фигурируют и занимавшие ранее должности предправления Аркадий Комягинский, Владимир Фесенко, Артур Сафиуллин, бывшие заместители предправления Айрат Забиров и Николай Тепляков, главбух Ольга Мешалкина, которая как и Любовь Калежнюк и Александр Дубинин была членом совета директоров, и другие. Еще один известный бенефициар банка, Павел Сигал, в этом перечне не значится. Впрочем, его доля была немногим более процента, а сам он после краха банка заявлял, что не имел отношения к его управлению. 3 июня татарстанский арбитраж по ходатайству АСВ принял по этому заявлению еще и обеспечительные меры. Был наложен арест на движимое и недвижимое имущество ответчиков: жилые дома, земельные участки, квартиры, иную недвижимость, автомобили и доли в уставных капиталах. Интересно, что у самого владельца банка Андрея Коркунова значатся лишь нежилое помещение, мотоцикл и доли в уставном капитале. Как известно, АСВ также требует и его банкротства. Это дело в московском арбитраже пока находится на самом старте. Как "Татэкобанк" стал "Анкор банком" О том, что Андрей Коркунов, основатель бренда "А. Коркунов", вышедший из шоколадного бизнеса, решил заняться банковским делом, стало известно летом 2008 года. Тогда он купил казанский "Татэкобанк", со временем переименовав его в "Анкор банк" (название производное от имени-фамилии владельца). По некоторым данным, этому поспособствовал Павел Сигал, который тогда активно развивал микрофинансовый бизнес. Они с Коркуновым были знакомы по МСП "Опора России": оба были вице-президентами этой всероссийской организации. В руках "шоколадного короля" тогда оказалось 62,77% "Татэкобанка", который ранее контролировал челнинский "Акибанк" и топ-менеджмент "Татэнерго". По меркам местного рынка это был средний республиканский банк. По уровню активов-нетто на 1 июня 2015 года банк занимал 12-е место среди 21 республиканского банка (по собственному капиталу — 10-е место, по кредитному портфелю — 15-е, а по вкладам физлиц — 12-е). Сам Коркунов рассказывал СМИ, что планирует построить федеральный банк со штаб-квартирой в Казани. Не больше 10 тысяч рублей в одни руки О проблемах в казанском "Анкор банке" стало известно в феврале 2017 года. Тогда он ограничил выдачу вкладов: не более 10 тыс. рублей в одни руки. А уже 3 марта у "Анкор банка" была отозвана лицензия — в один день с "Татфондбанком" и "Интехбанком". По некоторым данным, отток ликвидности в банке Коркунова спровоцировали панические настроения вкладчиков на фоне банкротства группы ТФБ. Впрочем, Центробанк заявил, что банк Коркунова "размещал денежные средства в низкокачественные активы и не создавал адекватных принятым рискам резервов". Уже тогда регулятор добавлял, что руководство и собственники банков не приняли действенных мер по нормализации их деятельности. Кроме того, временная администрация еще до введения конкурсного производства заявляла о наличии в банке признаков преднамеренного банкротства — а это уже могло стать основанием для уголовного дела. Однако о возбуждении такого дела не сообщалось. Параллельно банк оказался в центре другого уголовного дела — о хищении 340 млн рублей, которые разместил в "Анкор банке" давний друг Коркунова, гендиректор "Уренгойгазспецстроймонтажа", ныне покойный Анатолий Сынах (входил в совет директоров "Анкор банка"). В АСВ пояснили, что в ходе конкурсного производства установлено, что контролировавшие банк лица "рисовали" в банке техническую документацию ссудной и дебиторской задолженности, формировали активы неликвидными ценными бумагами, недвижимостью по завышенной стоимости, а также совершали действия по "безвозмездному отчуждению денежных средств под видом приобретения ценных бумаг". Проще говоря, бывших банкиров подозревают в выводе активов. "Кроме того, несмотря на наличие соответствующих оснований, контролировавшими банк лицами не осуществлялись меры в отношении контрагента банка при наличии с его стороны нарушений договорных обязательств, а также не осуществлялись меры по предупреждению банкротства кредитной организации", — добавили в Агентстве по страхованию вкладов. "Еще ничего не доказано, а тебе раз и все обрывают…" В минувший понедельник прошло предварительное заседание. Кажется, стены суда еще не видели разом такого количества банковских топов, пусть и бывших (всего в списке АСВ 15 человек). Несколько смущаясь новой роли "обвиняемых", они подходили по одному и с адвокатами, приветствуя друг друга. Единственный из всех "фигурантов" казанец, бывший предправления Айрат Забиров (не путать с бывшим зятем Талгата Абдуллина, ресторатором Айратом Забировым). Одному из бывших банкиров адвокат, ввиду некоторой задержки начала заседания, прямо в коридоре сдала отчет по расходам: суд судом, а денежки любят счет. В свою очередь, он, приняв его, "излил душу" благодарной слушательнице. "Еще ничего не доказано, а тебе раз и все обрывают", — жаловался он адвокатессе, видимо имея ввиду арест имущества и остальные последствия. — Судебные разбирательства затягиваются надолго, и все это время ты не можешь устроиться на работу не только в банковской, но и просто в финансовой сфере". "Сколько уж и говорили, и писали про это", — тяжело вдохнул он через паузу. "А Васька слушает, да ест", — поддакнула ему она, видимо, имея в виду непоколебимую позицию в этих вопросах Агентства по страхованию вкладов. К слову, представителя АСВ присутствующие встретили с заметным оживлением. И было отчего: Андрей Ведерников вез за собой внушительный чемодан документации, сверху которого восседала еще и коробка с надписью "Ущербные сделки". Те, по чью душу были собраны все эти килограммы бумаги, откровенно удивились: "Вы все сделки представите в бумажном виде?!". Но тот дал понять, что явился во всеоружии, пообещав раздать всем флешки. Попутно Ведерников заметил, что эта информация и там заняла немало: "Четыре гигабайта!". Благодаря этому начавшееся вскоре заседание превратилось в бумажно-бюрократическое мероприятие… Когда представитель АСВ в несколько приемов перенес все бумаги к столу судьи, их гора показалась еще более внушительной. Это были кредитные досье, личные карточки и должностные инструкции членов совета директоров, протоколы его собраний, заседаний правления, кредитного комитета и много разных других документов. Ведерников сообщил, что финансовое положение "Анкор банка" начало ухудшаться именно с 2015 года, поэтому доказательная база АСВ имеет этот отсекательный срок. Кого-то из ответчиков представляли сразу двое адвокатов, а Забиров и Сафиуллин явились лично, без всякой защиты. С учетом большого количества "фигурантов" рассматривающая дело судья Венера Красавина даже "переселилась" в более просторный зал. Участников судебного заседания набралось не меньше полутора десятков, при том что еще не все оказались извещены. "Вы превращаете мою жизнь в ад!" Как до начала самого судебного заседания, так и во время его юрист АСВ выслушал не одну претензию по поводу включения в список 15-ти тех или иных VIP-ответчиков. На все ноты недовольства он несколько нервно отвечал, что в деле присутствует справка Центробанка, в которой "указаны все должностные и контролирующие лица". Но в конце концов вынужден был заметить, что если у кого-то есть доказательства, что его включили ошибочно, пусть предоставят сведения: "это будет решаться". Представитель АСВ не стал скрывать, что у них нет части документов в оригиналах. В частности, по его словам, отсутствует часть кредитного досье и протоколов совета директоров. Адвокат Николая Теплякова Роман Головкин сразу заявил, что их интересуют только три протокола: от 29 мая, 28 апреля и 14 апреля 2015 года. По его словам, в это время его доверитель еще работал в банке, а все остальное за пределами срока его деятельности. К тому же не факт, что и эти протоколы доказывают вину. "Вы исходите из того, что Тепляков участвовал в заседаниях. А мы эти протоколы видели: там нет его подписи", — заявил он. Представитель АСВ не смог навскидку сказать, есть ли они среди представленных, так как там "шесть сшивок по 150 листов" и описи нет. В этот момент у самого Теплякова, который также присутствовал на заседании, сдали нервы. "Я должен тратить свое время, деньги, — гневно обратился он к Ведерникову. — Каждый раз приезжать, доказывать, что я в ни в чем не виноват. У меня незапятнанная репутация на рынке, а вы меня ставите в [такое] положение, что моя жизнь прекращается в ад! Вы мне что, предъявляете 5 миллиардов? Это полный бред!". В дискуссию пришлось вмешаться судье Венере Красавиной. На ее уточняющий вопрос Тепляков признал, что был заместителем предправления банка, вместе с тем подчеркнул: "Я занимался совершенно другими делами". Позже, по окончании заседания, он повторил это и "Реальному времени": "Я в этом банке уже практически не работал, когда все это началось. Знать ничего не знаю и не хочу знать". По словам адвоката Тимура Уразаева, его клиенту Рушану Аляутдинову вменяется только два кредитных договора: "Никакого отношения к другим сделкам он не имеет". Адвокат Мешалкиной сообщила, что у ее доверительницы такая же ситуация: пара кредитов. При этом в заседаниях кредитного комитета она участвовала, но договоры не подписывала. Защитники Аляутдинова, Калежнюк и Мешалкиной просили выделить дела в отношении их подзащитных в отдельное производство. К ним был готов присоединиться и Тепляков. Но судья Красавина не пошла им навстречу. К тому же Ведерников настаивал, что все 15 бывших топ-менеджеров были обязаны вести контроль за финансовым состоянием банка и соблюдением его интересов. "Коркунов, может быть, во всем виноват, но вина остальных не очевидна" И это были не единственные претензии к АСВ. К примеру, коллега адвоката Антона Астахова заметила, что та прямо на заседании начала на ноутбуке просматривать флешку, которую вручил представитель Агентства и обнаружила, что данные на ней "не систематизированы, это просто общий сброс вверх тормашкой". "У вас заявлена сумма 5 миллиардов, так подтвердите качественно свои доказательства", — пеняла она юристу АСВ. В связи с этим она просила к следующему заседанию обязать Ведерникова представить в бумажном виде всем участникам процесса те же самые документы. А адвокат Уразаев интересовался, будет ли АСВ уточнять претензии к ответчикам поэпизодно: "кто за что виноват". "Коркунов может быть во всем виноват, но вина всех остальных как минимум неочевидна", — заметил он. Защитники, щеголяя профессиональным сленгом, утверждали, что "многие из ответчиков вообще не были "КДЛами" (от абреввиатуры КДЛ — контролирующие должника лица): нет никакой причинно-следственной связи между их действиями и последующим предбанкротным состоянием банка. Кто-то из адвокатов заметил, что его доверитель "вообще только два месяца работал в банке и даже никаких сделок совершить не успел". Артур Сафиуллин также высказал мнение, что "90 процентов ответчиков были формально КДЛ". Сам он позже пояснил "Реальному времени", что закончил работу в "Анкор банке" в ноябре 2015 года. При этом в мае того же года там проходила проверка ЦБ, которая заключила, что все нормально. "В банке за все отвечает владелец", — заметил он автору этих строк. "Начнем с председателей правления" Присутствующие сообща думали-гадали как же подступиться к делу. Адвокат Головкин подытожил, что в обоснование субсидиарной ответственности АСВ заявило 64 сделки, но трети или больше ответчиков "обвинение" предъявляется только по 2-3 из них. Он предложил в целях "экономии финансовых ресурсов" распланировать все так, чтобы не нужно было всем приезжать на каждое заседание. "Большинство из присутствующих не местные, из Москвы", — напомнил он. Уразаев предлагал рассматривать дело по эпизодам с тем, чтобы "по кредитам разбираться в одном месте, по другим сделкам — в другом". Представитель АСВ считал, что проще рассматривать дело по лицам. Последнее слово, как водится, было за судей. Венера Красавина решила начать с "разбора полетов" бывших предправления "как более осведомленных лиц". Предварительное заседание по делу в итоге отложили на 16 сентября. Подано свыше 26 тыс. исков на 3,9 млрд. рублей Напомним, конкурсное производство в банке бывшего "шоколадного короля" стартовало 10 апреля 2017 года. С тех пор срок "конкурса" продлевался дважды: 11 сентября прошлого года и 23 марта нынешнего. Для очередной "отсрочки" были веские причины. Так, конкурсный управляющий сообщил суду, что в судебном порядке и с помощью судебных приставов пока еще взыскивается дебиторская задолженность. По состоянию на 1 января в суды было подано 26,7 тыс. исков о взыскании 3,9 млрд рублей. Выиграны 20,4 тыс. на общую сумму 3,2 млрд. рублей. Одним словом, работы еще невпроворот. В том числе продолжается ревизия прав собственности и залогового имущества по 43 договорам. По 34 договорам залога товар в обороте уже признан утерянным: он оценен в 2,1 млрд. рублей. Не найден также и автотранспорт на 5,7 млн. (фигурирует в трех договорах залога). Кроме того, оспорены еще не все подозрительные сделки должника. Но те, что уже удалось отменить, принесли в конкурсную массу 4,6 млн. В то же время на погашение требований кредиторов первой очереди, как отчитывался "конкурсник", направлены 453,8 млн. рублей. Арбитражный суд тогда пришел к выводу, что завершить конкурсное производство "не представляется возможным" и продлил его на очередные полгода — до 10 сентября.
