Neue Zürcher Zeitung (Швейцария): по приказу государя

Для российской модели власти по-прежнему типична «железная рука» государя. Этим путем после падения царизма шел Сталин, им же после распада СССР идет и Путин. Пророческий роман-антиутопия переносит нас в будущее. В российском историческом сознании своего рода путеводной звездой является жестокое правление Ивана IV Грозного, известного безжалостным истреблением независимых боярских семейств и самодержавием в форме «террористической деспотии». Не кто иной, как Сталин ощущал тесное «душевное родство» с кровожадным параноиком Грозным и усматривал в его бесчинствах объективную историческую закономерность. Знаменитые наставления Сталина в адрес режиссера Сергея Эйзенштейна, чей фильм «Иван Грозный» главный критик разнес в пух и прах в разговоре 26 февраля 1947 года, говорят о тесной связи коммунистического лидера со средневековым предшественником. По мнению Сталина, «мудрость Ивана Грозного была в том, что он не пускал в свою страну иностранцев, охраняя ее от чужого влияния». Эйзенштейн же в своем фильме допустил в этом смысле некоторые неточности. Кроме того, Сталину не понравилось, как режиссер показал опричников. Опричники — созданная Грозным личная гвардия, по словам Сталина, была царской армией. «В отличие от феодальной армии, которая могла в любой момент свернуть знамена и уйти с войны, появилась регулярная, прогрессивная армия», — наставлял диктатор. Кроме того, Грозный первым ввел государственную монополию на внешнюю торговлю: «Вторым после него был Ленин». «Железной рукой» Впрочем, были у Ивана Грозного, по мнению Сталина, и серьезные ошибки. Одной из главных стало то, что он не до конца ликвидировал пять влиятельных боярских семейств. Если бы он их устранил, то не случилось бы никакой Смуты — времени хаотичного боярского правления в конце XVI века, увековеченного Пушкиным в поэме «Борис Годунов» и Мусоргским в одноименной опере. На самом деле Сталину надо было сделать выводы из ошибок Грозного и стереть с лица земли всю большевистскую элиту. У Эйзенштейна не было другого выхода, кроме как подчиниться цензуре диктатора. «Железная рука» государя, ненависть к Западу и внедрение в умы сограждан ощущения «осажденной крепости» — вот ключевые элементы российской властной модели, которые никуда не делись и после краха советской империи. Нет ничего удивительного в том, что именно Грозный вдохновляет (и продолжает вдохновлять) литераторов. Так, в 2006 году из-под пера писателя Владимира Сорокина вышла антиутопия «День опричника», в которой описана Россия 2027 года. Полностью в духе жанра автор использовал текущие события для гротескного изображения государства, существующего за счет собственных природных ресурсов, перемешав при этом элементы, характерные для Средневековья, советского и постсоветского периода. Поводом для написания книги стали события, связанные с арестом главы нефтяного концерна ЮКОС Михаила Ходорковского в 2003 году, «газовые конфликты» с Украиной и последовавший за ними Майдан 2004 года и ухудшившиеся (и продолжающие ухудшаться) отношения с Западом. Рост цен на нефть заложил основу для усиления режима Путина и для того, чтобы Россия вспомнила о своих культурных «особенностях». Эта изображенная Сорокиным Россия не слишком далекого будущего — отгороженная от Запада «Великой Русской стеной» энергетическая держава, получающая доходы исключительно от продажи полезных ископаемых и полностью зависящая от Китая в технологическом плане. Остановка поставок газа используется в качестве рычага давления на Запад и непокорных союзников. Соответственно, труба открывается и закрывается в зависимости от политической погоды. Перекрыть вентиль Развитие политического режима и общества описывается в книге от лица рядового члена всемогущей личной охраны государя — опричника, будни которого состоят из участия в операциях против впавших в немилость олигархов. Все происходит по одному и тому же сценарию: после ликвидации главы семейства его жену по очереди насилуют опричники, детей забирают в детский дом, а все его имущество сжигают. После тяжелой работы опричники «расслабляются» на групповых оргиях с использованием наркотических средств, а апогеем происходящего становится однополая копуляция. Впрочем, опричнику не чужда и высокая культура. Главный герой по фамилии Комяга в конце своего трудного рабочего дня отправился на концерт в Кремлевский дворец, где он когда-то ребенком был на балете «Лебединое озеро». После нескольких патриотических выступлений настала очередь небольшого танца, который ему, похоже, понравился больше всего. «Посередине сцены — Третья Западная труба. Тянется-ползет труба по сцене через леса-поля русские, поблескивает в полумраке, упирается в Западную Стену, проходит сквозь вентиль-задвижку с надписью „закрыто", ныряет в Стену и уходит дальше — на Запад. Стоит на Стене наш стрелец-пограничник с автоматом лучевым, смотрит в бинокль в ихнюю сторону». Вдруг возле трубы появляется кротовая горка, из которой выбирается крот-шпион в черных очках. Он тянется к вентилю на трубе, «вот-вот повернет, пустит газ!» Но в то же мгновение «луч разящий сверкнул со стены, перерезал крота пополам». Танцуют отважные пограничники, поющие при этом: «Мы задвижку перекрыли — Как велел нам Государь. Ну, а недруги решили Газ у нас сосать, как встарь…» Заканчивается сцена тем, что «открывает один пограничник задвижку, двое других подскакивают к торцу трубы, приставляют к ней зады свои и пердят. Грозно-завывающе проходит бздёх молодецкий по трубе, течет сквозь стену и… слышатся вой и вопли на Западе». Зачем мы отгородились от всех стеной? С января по август 2014 года цены на нефть сорта Brent достигли 107,75 доллара за баррель. С момента начала роста цен на углеводороды прошло уже 15 лет, но казалось, что он не закончится никогда. Кремль буквально утопал в валютных резервах. Казалось, что ничто не помешает воплотиться в жизнь мечте «встать с колен» и «показать им всем». Дальше, казалось, речь шла не только об очередной газовой блокаде: «Экая новость: в Ницце опять холодно! Придется вам, господа, хотя бы пару раз в неделю есть холодное фуа-гра». Более подходящего момента для аннексии Крыма невозможно было и придумать. На самом деле видение Сорокина, похоже, зрело довольно долго. По новым газопроводам, прежде всего по «Северному потоку — 2» и «Турецкому потоку», газ должен из Сибири транспортироваться в обход Украины в Германию и Южную Европу. Когда в январе 2020 года был назначен референдум о внесении изменений в Конституцию России, предполагающих, в частности, возможность для нынешнего главы государства участвовать в следующих выборах, было похоже, что возвращению на давно известный исторический путь больше ничто не помешает. «Покуда жива опричнина, жива и Россия. И слава Богу», — мечтательно говорил Комяга после оргии, ознаменовавшей собой окончание очередного рабочего дня палача. Пока экспорт углеводородов гарантирует власти опричнины, в стране ничего не изменится. Впрочем, цены на нефть между делом вновь обвалились. Уже во второй раз всего за 30 лет возник вопрос, может ли Россия выпрыгнуть из собственной тени. После того как обвал нефтяных цен в 1980-х годах нанес смертельный удар и так еле живому социализму, появилась надежда, что в России, наконец, появятся и укрепятся современные институты, правовое государство, частная собственность, диверсифицированная рыночная экономика, жизнеспособность которой не будет зависеть исключительно от колебаний нефтяных цен. Однако всего через десять лет после распада СССР к власти пришел Путин, и вновь возникло «ресурсное проклятие»: рост цен на нефть обеспечил России миллиардные прибыли, благодаря чему у нее появились средства на развитие армии и спецслужб, которые должны были восстановить ее геополитическое влияние как энергетической державы. При этом «восстание с колен», на которые Россию якобы поставил Запад, иногда принимает именно такие формы, какими оно сатирически описано в «Дне опричника». Есть ощущение, что гротескное описание ситуации Сорокиным было воспринято политическим руководством России как руководство к действию, а вовсе не как предупреждение. Теперь же вся гордость России — «черное золото» из трубопроводов — пока что потеряла свою экономическую привлекательность. И опыт прошлых кризисов настраивает скорее на пессимистичный лад. И если Россия все-таки сможет свернуть с исторического пути, это будет похоже на чудо.