о том, как изменится мир после коронавируса

«Евросоюз выглядел совсем как настоящий для сытых и здоровых. Для больных, а местами и голодных это бесполезная декорация, очаг на холсте. Уже очевидно, что западный мир после коронавируса не станет прежним». Как всякое серьёзное испытание, коронавирус меняет картину мира. Ломая привычные линии, но также исправляя кривизну. В том числе ту, которая никогда уже не обещала сделаться прямой. С интересом наблюдаю, как рушится в Европе карточный домик толерантности, скреплённый липким секретом политкорректности. Европу жалко. Итальянцев — просто до слёз. Карточный домик — нисколько. Толерантность вообще слово ругательное и просим к нам его не применять. Термин пришёл из медицины и означает отсутствие иммунного ответа. Лояльность к чужеродному. Неспособность различать. Болезнь расцветает там, где не делают разницы между больными и здоровыми. Это предельно политкорректно — отрицать различия. Одним нравится, чтобы не было мам и пап. «Родитель номер один», «родитель номер два». Другим хочется приравнять советского солдата к нацистскому. «Воин номер один», «воин номер два». Но принцип всегда одинаков: потеряй сто отличий. Сотри их ластиком. Политкорректность — это собрание экивоков, условностей и фигур умолчания. Нельзя говорить «инвалид», только «человек с ограниченными возможностями». Нет стариков, есть «люди серебряного возраста». Нет ментальных диагнозов, есть «особенности развития». И что — чужую беду словами разведу? Нет понятия — нет явления? Ерунда, конечно. По-прежнему никто не становится счастливее от того, что болен или стареет. По-прежнему сам человек, его родные и близкие несут свой крест. Только крест запретили называть крестом. Не комильфо. Называйте, говорят, аксессуаром. Стало ли людям легче? Сомневаюсь. Толерантность предлагает спрятать голову в песок. Сделать вид, будто страданий не существует. Не пройти через боль и обрести радость в преодолении, а сразу придерживаться выдуманной кем-то радости. Улыбаемся и машем, излучаем оптимизм. Нет ничего более авторитарного, нежели толерантность. Советскому Союзу не снилась подобная уравниловка. Запрет на искренность. Запрет на объективность. Я всё ждала, когда в Европе, бывшей цитадели прекрасного, прикроют оперу, потому что она ущемляет самолюбие безголосых. И балет — дабы не обижались кривоногие. Теперь, видимо, полное торжество толерантности откладывается. Либо вовсе отменяется. Очаровательная легенда про мир нараспашку тоже приказала долго жить. Нормальной нации нужен собственный дом. Вокруг дома — забор. За забором — соседи. И вот, когда всё понятно: где стены, где крыша, где границы участка, — можно помогать соседу. Евросоюз выглядел совсем как настоящий для сытых и здоровых. Для больных, а местами и голодных это бесполезная декорация, очаг на холсте. Уже очевидно, что западный мир после коронавируса не станет прежним. Не забывается такое никогда: как беспомощно разводили руками, а то и топили друг друга. Те, кто утверждает, будто бы коронавирусная повестка полностью затмила тему изменений в Конституции, — неправда ваша. На разных площадках мы обсуждали поправки, идущие снизу, как народное рейтингование ценностей. Как долгожданную духовную ревизию: что для нас важно на самом деле, чем не готовы поступиться. Нынешний пандемический кризис рейтингование только усилил и глобализировал. Быстро выяснилось, что вовсе не имеют значения: 54-й гендер (а равно 25-й, 38-й, 46-й и прочие). Возможность зарегистрировать однополый брак. Истерики Греты Тунберг. И прочее, недавно занимавшее продвинутые умы. Дивный новый мир дряхлеет на глазах, становясь дивным старым. Так же быстро определился must-have, без которого сегодня никуда. Первое. Финансовая подушка безопасности. Четыре года я в Думе и всё это время слышу от депутатов оппозиционных фракций: «Зачем власть делает запасы, зачем копит? Прижимистые, кулаки, скопидомы, фу... Давайте поделим Фонд национального благосостояния, ведь всё же хорошо!..» Ага, хорошо. Где бы оно сейчас было, наше относительное хорошо, если бы к вашим советам, господа-товарищи, прислушались. Второе. Цифровизация всей страны. Возможность для граждан решать как можно больше вопросов в электронном формате. Оформлять документы, получать услуги, учиться и работать в онлайне. Так развивается мир, и мы никуда от этого не денемся. Высвобождение времени, экономия ресурсов, гарантия нормального жизнеобеспечения общества в ситуациях, подобных сегодняшней. А живое человеческое общение — роскошь, о чём свидетельствовал ещё Экзюпери. Человечество будет всё интенсивнее вкладываться в роскошь, снижая до минимума пустую толкотню. Цифровизация — увлекательная, амбициозная задача. В решении которой мы не только не отстали, но можем стать лидерами. Вот для молодых и башковитых — свет в конце тоннеля, перспектива, надежда. Кстати, надежда — лучший иммуномодулятор. Третье — хотя в действительности самое главное и первоочередное. Развитие науки. Прорывными, опережающими темпами. В новейших, дерзких парадигмах. Кто оплакивает былую мощь былой державы (а кто не оплакивает, у того нет сердца), вспомните: Советский Союз был проектом модернизационным. И высот своих достиг именно на этом пути. Биология и медицина — передовая нашего времени. На этой линии в ближайшем будущем разыграется не одно сражение. О чём ещё напомнили последние недели? Доверие граждан к власти — ключевой ресурс государства. Важнее сырья. Ты силён настолько, насколько способен сам обеспечить себя всем необходимым. Относится и к людям, и к государствам. Врач — профессия навсегда. Врач нужен олигарху, топ-менеджеру, поп-звезде. Он без них обойдётся, они без него — никак. Вообще, уважение к медицинским работникам, растущее по экспоненте, — первый моральный профит от коронавируса. Другой профит — твой персональный шанс оправдать наклеечку на машине. Лепил в канун 9 Мая на заднее стекло «Можем повторить!»? В условиях, когда о повторении и речи нет, это было явным дурновкусием. Однако сейчас всё меняется. Давай-ка подтвердим наклеечку. Что именно можешь повторить? Не форсирование ледяной реки, не блокадный голод, не по четырнадцать часов у станка — такого никто не требует. Переведи свою повседневность в мобилизационный режим. Поступись чем-то привычным личным ради неудобного общего. С этого начинается победа в любой войне. Перебей инерцию действий, если твои действия в данный момент не работают на победу. Наступит время, и ты опять вернёшься к мирному существованию. Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать. Мы входим в новый мир с дополнительными заповедями блаженств. Блаженны те, у кого есть место, именуемое родным домом. Кто любит близких и охотно проведёт, не разлучаясь с ними, неделю (или сколько потребуется). Блаженны те, кто любит читать и учиться, — они выйдут в новый мир более совершенными. А значит, и конкурентоспособными. Блаженны способные наслаждаться искусством, ибо они утешатся. Музыка, живопись, театр, кинематограф — в этой параллельной вселенной никаких ограничений нет. Делаем логический вывод: каких граждан государству нужно побольше? Сознательных и ответственных. Умных и грамотных. Уравновешенных, психически здоровых. Восприимчивых к радостям, не связанным с материальным потреблением. Жизненно важными становятся рецепторы для улавливания красоты. Красоты слова, мысли, искусства, природы — всего, чему не страшен дефицит, что вечно в изобилии. Вот в формирование таких людей и надо целенаправленно инвестировать средства, силы, мозги, когда опять наступят мирные времена. Образование разума, воспитание чувств. Иная информационная политика — абсолютно принципиально. Если в новом мире все тяжкие на ТВ будут поощряться (мол, надо же компенсировать телеканалам экономический ущерб), если народ и дальше будут развлекать зрелищем чужой низости, если не заглохнут мантры «Бери от жизни всё, ты этого достоин», каждое последующее испытание мы будем переносить тяжелее предыдущего. «Всё в ваших руках, чаще мойте руки», — говорил Станислав Ежи Лец. По нынешним временам не афоризм, а руководство к действию. Эпидемия пройдёт, как это свойственно эпидемиям. Зато навык мыть руки останется. Останутся, надеюсь, и репутации, заработанные в этот период. Кто отдавал и делился, кто крысятничал и тянул на себя, люди запомнят. Относительно же нового, посткоронавирусного мира вангую: он нам понравится. Несмотря на все трудности. Потому что после урагана любая погода — хорошая. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.