Виктор Титарёв: «Для наших предпринимателей бизнес – это форма самозанятости»
Виктор Владимирович, предлагаю подвести итоги ушедшего года и поговорить о важном – о деньгах и финансовых стратегиях на 2020 год. Как бы, в этом смысле, вы охарактеризовали 2019 год? - В конце 2019-го произошло, на мой взгляд, знаковое событие на омском финансовом рынке. На бирже началось размещение облигаций омского предприятия – ООО «Сибирские КХП». И чем это событие знаменательно? - Тем что до настоящего момента в Омской области среди коммерческих структур такого прецедента не было… Да, мы знаем, что в Омская область выпускала облигации. Сначала в конце 90-х (тогда вернули с проблемами, но вернули). Затем в 2014-м (выпуск погашен). Администрация города Омска последовала примеру «старшего брата» в 16-м. Но корпоративные облигации омского эмитента мы видим впервые. Что компания получит в итоге? - Судя по заявленным параметрам, которые примерно соответствуют стоимости и объёму её кредитов, компания как раз и замещает облигациями заем у банков. Это разумное решение, потому что, размещая облигации ты сам управляешь своим долгом, и если выполняешь все требования никакой кредитор тебя «дернуть» не сможет… В отличие от банка! Где договоры составляются таким образом, что ты закладываешь туда собственных детей в рабство и все свое имущество… И еще очень много неудобных нюансов. В итоге ты всегда на крючке у банка. А эмитируя облигации компания диверсифицирует портфель займов. Кроме того, если заглянуть в недалёкое будущее компании, то можно смело констатировать, что её можно будет дороже продать. Публичный долг повышает стоимость бизнеса (с успешной историей, разумеется). Хорошо, но в чем знаковость этого события для экономической жизни региона? Это откроет какую-то новую веху? - Всего три года назад в России зарегистрирован первый реальный выпуск коммерческих облигаций компании «Ломбард Мастер». Это считается датой рождения рынка высокодоходных облигаций (ВДО) в стране. Сейчас этот рынок стремительно растет и составляет уже десятки миллиардов рублей. Раньше если у компании объем эмиссии был меньше миллиарда с ней вообще никто не разговаривал: ни инвестиционный банк, ни организатор выпуска, ни андеррайтер. На облигации выходили компании, у которых выручка была минимум 5 млрд рублей. Это - высшая лига. Затем объем эмиссии постепенно снижался. В итоге сложилась ситуация, когда даже компания с выручкой в 300 млн рублей может выйти на биржу. И сейчас на рынке ВДО уже чуть ли не восемь десятков проспектов и эмиссий зарегистрировано. То есть рынок очень активно растет. Строго говоря, эмиссия Сибирского КХП не относится к рынку ВДО. Это третий эшелон (о чём свидетельствует доходность эмиссии 10+ %, ВДО – это 12-17 % годовых). Но я затронул рынок ВДО, чтобы обозначить возможности для омского бизнеса. И не только для крупных игроков, таких как Стрелец (он, всё ещё, в какой-то мере «омский») и Сутягинский, или средних (Шкуренко, Голушко/Калинин, Знаменских), но и для небольших динамично развивающихся структур. Повторюсь, что для предпринимателей в этом случае очень важно, что они сами управляют своей задолженностью, а не она ими. Когда у вас есть 50-100 кредиторов, мяч на вашей стороне. Даже в известных дефолтных случаях, компании предлагали своим кредиторам разные варианты реструктуризации долга и в итоге оставались на рынке. А почему раньше наши предприниматели не прибегали к такому инструменту? - Потому что Россия. Чутка отстаем в развитии. А Омск тем более. В той же Германии человек с молоком матери впитывает, что в соседней шиномонтажке можно купить долю в 20%, получать дивиденды, а в любой момент продать. А в соседнем здании сидит мелкий консультант, который поможет провести эту сделку за комиссию в 5%. А у нас другая психология. Если ты «минор» и имеешь те же 20%, то с тобой и считаться не будут. Поэтому такую долю никто не купит, а соответственно и продать ее невозможно. Я знаю много примеров в том числе и в Омске, когда несколько человек, условно впятером скинулись капиталом по 20 процентов в общее дело. Потом трое шевелятся, а двое «бамбук курят»… И вот эти трое по какой-то причине считают, что только они тянут это дело…. И начинают игнорировать других участников, прятать «бабки», ставят себе огромные зарплаты и прочее… И это не справедливо, на ваш взгляд? - Абсолютно. Коммерческое общество — это слияние капиталов. Как только ты инвестировал свои деньги в дело, они начинают работать, независимо от того занимаешь ли ты в этой компании должность, скажем, замдиректора или нет. А если партнёры хотят усилия объединять, то пусть создают товарищество или кооператив. А если считают несправедливым распределение долей, то пусть выкупают! Шумное дело Шкуренко/Шадрин против Бужери/Литовкина ровно об этом. Но деньги-то пришлось отдать! К сожалению, у нас еще не сформировалась эта культура. Мы в капитализме всего 30 лет. В России еще не прошло первой массовой передачи наследства. То поколение, которое очень быстро разбогатело в начале 90-ых, затем очень быстро обеднело в основном. Понятно, что достаточно и исключений вроде Романа Абрамовича, но, если брать во внимание локальные ландшафты в Омской области… Открой, например, «Коммерческие вести» за 92-94 годы и девять из десяти фамилий которые ты там встретишь, ты никогда не слышал. Эти люди вообще не умели быть капиталистами. Поэтому когда первая серьезная волна предпринимателей будет уходить на покой, оставляя все своим наследникам, это скорректирует финансовую культуру в бизнес-сообществе. А нынешнее поколение предпринимателей уже научилось быть, как вы говорите, капиталистами? - Конечно, нет! Нужно разделять понятия - бизнес и капитал. Мы тут с Евгенией Климановой («Делфи») творили презентацию для моей компании и в процессе даже переформулировали нашу миссию. Сейчас она звучит так: «Превратим ваш бизнес в ваш капитал». И для простоты восприятия я привёл в презентации два определения из «Википедии», что такое бизнес, а что такое капитал: бизнес - это деятельность, направленная на получение прибыли, а капитал — это стоимость, формирующая новую добавочную стоимость. В этом смысле даже сегодня капиталистов в нашей среде практически нет, мало кто относится к своим активам, как к капиталу. Наши предприниматели – вообще не капиталисты! Их бизнес для них – это форма самозанятости. Я приведу один пример из своей практики. Мы консультировали одну из компаний по поводу возможности привлечения финансирования через выпуск облигаций. Эта фирма занимается закупкой лома цветных металлов в европейской части России, переплавкой и продажей чушек за рубеж (в основном, в Японию). Причем японцы это все переделывают и потом продают в десять раз дороже… И вот собственник этой компании, каждое утро начинает с того, что садится со своим финансовым директором и делит полтора (или четыре – не важно) миллиона рублей – зарплаты, поставщики сырья, энергия и т.д. И мы им задаем вопрос, а как же финансовое моделирование, бюджетирование, корпоративная культура…Нельзя же выводить на биржу компанию в таком состоянии. А они отвечают: «Нам это не надо». Тогда мои коллеги спрашивают собственника, мол, а что ты собираешься делать с бизнесом, когда на пенсию пойдешь? А он – «сыну передам». Все чуть со стульев не попадали! «Что ты сыну-то передашь?! – резонный вопрос, - свой рабочий стол, финансового директора, необходимость каждый день делить полтора миллиона рублей?» Это нельзя передать сыну. Дети они другие. Навыки не передаются по наследству. У тебя все держалось на том, что ты знал нужных людей, или имел «чуйку» в нужное время все скупать или продавать, или владел даром убеждения… Дети великих писателей такими же великими писателями не становятся. Если есть желание передать сыну бизнес, который он будет затем развивать, его надо правильно учить. Как заведено в семейном бизнесе у буржуев? Растет наследник, они его учат в Кембридже каком-нибудь, потом он где-то делает карьеру и только годам к сорока приходит в собственную компанию в совет директоров. И тогда у него будет необходимый опыт для участия в развитии бизнеса. А если он не выучится в Кембридже и не сделает успешную карьеру на стороне, то ему и к управлению не привлекают. А учат быть собственником. А к этому свои тоже навыки нужны: читать отчётность, считать коэффициенты, подбирать членов совета директоров, выбирать аудитора и прочее. Если ты хочешь передать сыну бизнес, этот бизнес надо структурировать: построить финмодель, прописать регламенты, поставить корпоративную культуру, создать совет директоров… Есть много вариантов, и они всегда индивидуальны. Для наглядности я бы сравнил экономический ландшафт с городским. Он может быть симпатичным, современным, подсвеченным огнями, а может – наоборот. Он может быть, как в Кургане, где ты только у бандюганов можешь деньги занять, или как в Лондоне, где есть биржи, акции, облигации, деривативы, хедж-фонды, инвестконсультанты… Неужели всё так плохо в нашем родном Омске? - Да нет, не всё! Вот пример предпринимателя Михаила Сутягинского. Он продал «Полиом» «Газпрому» и «Сибуру» в два этапа. Это красивая сделка на рынке прямых инвестиций. Так и должен строиться бизнес… Он его создал, довел до определенной стадии и продал с прибылью для себя, но и с выгодой для покупателя, потому что покупатель решает ряд своих стратегических задач –избавляется от рисков задержки начала пуска, рисков выхода на рынок новых объёмов и так далее. Это все уже взял на себя Сутягинский, и он на этом заработал. И только ему, да Всевышнему известно какие риски он тянул на себе до запуска проекта… В свое время у Олега Шишова была возможность, насколько я знаю, отдать контрольный пакет более крупным игрокам. Вы считаете, это было бы правильным решением? - Конечно. Там люди по-другому взвешивали риски, давали другие возможности по контрактам, использовали джиарную функцию – это очень важно. Однако Шишов пошел по другому пути… А вы смотрели фильм «Волк с Уолл-стрит»? - Да. Думаете в России и в Омске возможен такой бум инвестирования от обычных граждан? - Пока в отличие от американского рынка ВДО у нас очень мало институциональных инвесторов, в основном преобладают физические лица. Пока рынок не дозрел, но я убежден, что уже в 2020 году, возникнет и скорее всего не один инвестиционный фонд, который задекларирует довольно агрессивную политику на рынке ВДО и качнет его еще сильнее. Как раз это и произошло в США в 80-х годах. И я думаю, что через какие-то 15 лет мы по доле ВДО на бирже догоним США. Будет все больше эмитентов (и прежде всего, средних и даже мелких компаний), все больше инвесторов работать на этом рынке… И это и есть капитализм, потому что капиталист эмитирует облигации и капиталист их покупает. А вы-то сами капиталист? - Однозначно это покажет только будущее. Но я осознанно стремлюсь им стать. Как консультант или операционный менеджер я профессионально делаю своё дело (к слову, среди топ-менеджеров капиталистов существенно больше, чем среди предпринимателей – они с самого начала относятся к своим сбережениям как к капиталу, потому что эти сбережения сразу отделены от бизнеса, которым они занимаются). А как собственник я меняю предпринимательский подход к своим активам на инвестиционный. Даже в том небольшом бизнесе, который у всех на виду (офисная недвижимость) у нас есть совет директоров с двумя независимыми директорами, соглашение о принципах управления (ограничивающее вмешательство собственников в операционное управление и регламентирующее дивидендную политику), безопасная (насколько это возможно в нашей стране) и учитывающая нюансы бизнеса юридическая структура, структурирование полномочий по уровням управления, развёрнутое бюджетирование (у нас довольно продвинутая финансовая модель), управление ликвидностью, среднесрочное налоговое планирование и другие атрибуты корпоративной культуры, позволяющие собственникам не рассматривать бизнес как предпринимательскую активность, а относиться к нему как к консервативной части спектра финансовых вложений. А на другом конце спектра – высокодоходные облигации. Так что капитализм рулит!
