Приговор жадности - Как Илья Юров, Сергей Беляев и Николай Фетисов сделали из «Траста» прачечную и скомпрометировали всю банковскую систему
Но дело не только и не столько в деньгах. Своим решением Высокий суда Лондона вынес приговор всей российской банковской системе. Общий объем текста, в котором судья Саймон Брайан (Simon Bryan) излагает свою позицию, занимает 570 страниц. Там детально обрисованы все действия российских банкиров. И хотя речь всего лишь о конкретном банке, на самом деле там описаны принципы работы большинства российских кредитных учреждений. Внимательные наблюдатели уже успели назвать этот текст «Библией современного российского банковского дела», призвав перевести его на русский язык и использовать в качестве учебного пособия в финансовых программах. По мнению российского юриста (ставшего британским) Дмитрия Голобова, это приговор жадности. Но куда большее значение имеет вопрос доверия. Которого нет. Приведем одну из статей приговора (в переводе Гололобова): «Господин Илья Юров был не заслуживающим доверия свидетелем, который говорил исключительно неправду, и его нечестность на свидетельской трибуне (часто пытаясь дистанцироваться от своих действий, которые были либо очевидными, либо нечестными, и не в интересах управляемого им банка) убедительно свидетельствовала об его общем отношении к бизнесу и банку, включая желание обманывать, что хорошо проиллюстрировано его желанием (помимо всего другого) подписывать документы задним числом для того, чтобы создать ложное впечатление о том, что и когда происходило. В заключение и как результат, господин Юров не был правдивым свидетелем, его показания не могут быть положены в основу решения за исключением только тех случаев, когда они подтверждаются дополнительными доказательствами или против его интересов». Такие формулировки имеют стратегическое значение, так как в силу прецедентного права на него будут ориентироваться другие судьи, которым придется разбирать дела российских банкиров. От кризиса к кризису Российская банковская система - продукт большого кризиса. Она появилась на свет в страшных муках советской плановой системы. И все возникшие на рубеже 1980-1990 годов коммерческие банки несли в себе одну общую родовую травму: они были инструментами перераспределения общественных благ в частные. И если сначала это была приватизация государственной собственности, то на следующих этапах речь шла о приватизации средств акционеров и вкладчиков банка, так как эти средства по большей мере вкладывались в частные проекты владельцев кредитных учреждений. «Траст» - тоже продукт кризиса, и не одного, а нескольких. Банк появился на обломках «Менатепа» - финансовой империи, созданной Михаилом Ходорковским и его партнерами, но уже в начале 1990-х оказавшийся замешанной в целую череду весьма странных сделок, связанных с международным теневым финансистом Брюсом Раппопортом - одним из отцов-основателей российского капитализма. Неудивительно, что сразу после дефолта 1998 года «Менатеп» прекратил существование. А создатель финансовой империи Михаил Ходорковский переключился на черное золото, возглавив нефтяную корпорацию «Юкос». На развалинах «Менатепа» было создано два банка - коммерческий «Менатеп Санкт-Петербург», и инвестиционный - «Траст». Во время пышной презентации последнего на все вопросы отвечал импозантный Платон Лебедев. Но уже через пару недель он стал отвечать на вопросы следователей, которые вели его уголовное дело, и в последующей истории кредитного учреждения он уже не фигурировал. Председателем совета директоров обоих банков стал Илья Юров, который вместе со своими партнерами выкупил их и объединил. Неизвестно, какой была бы судьба банка, если бы не кризис 2008 года. В приговоре Лондонского суда говорится о том, что «Траст» так и не смог восстановить свое финансовое положение и, по большому счету, превратился в личную финансовую компанию Юрова и К, которая собирала с клиентов деньги под лицензию кредитного учреждения, а затем инвестировала их в проекты учредителей. Свои средства они в банк не вкладывали. За период с 2005 по 2014 гг. активы «Траста» увеличились на 145,4 млрд рублей, а капитал - на 4,5 млрд рублей. В то же время сумма задолженности перед клиентами выросла на 114,2 млрд рублей. Для того, чтобы скрыть превращение «Траста» в зомби, владельцы прибегли к обычной российской практике - создали огромную офшорную сеть, в которую вошли 250 фирм. Они должны были создать видимость «независимых» заемщиков. На самом деле всей это сеткой управлял один человек - наемный менеджер Бенедикт Уорсли (Ben Worsley). Консультанты из ЦБ Нечестность владельцев и руководителей «Траста» могла быть вполне очевидной для главного регулятора рынка банковских услуг - Банка России. В ЦБ отлично знали о существовании офшорных фирм и прекрасно понимали, зачем она нужна. Тем более в 2000-е эти уловки выглядели слишком очевидными для представителей регулятора. Сам Илья Юров в своих показаниях утверждал, что представители ЦБ были в курсе о том, кто владеет офшорной сеткой. В решении есть конкретные фамилии сотрудников Центробанка, с которыми общались представители «Траста». Юров рассказывал о том, что он обсуждал тему «технических» компаний в 2009-м году с тогдашним зампредом ЦБ Геннадием Меликяном. Но судья Брайан познакомился с документами ЦБ и счел показания Юрова не заслуживающими доверия. Гораздо чаще в решении лондонского суда фигурирует имя Ольги Подстрехи, которая в разное время работала в ЦБ в сфере банковского надзора. Подстреха уверенно заявляла судье о том, что ЦБ не было известно о манипулировании отчетностью. Сама Подстреха что-то подозревала, так как однажды она прямо спросила у Юрова: «Это ведь ваши компании?». На что банкир якобы посмотрел ей в глаза и спокойно ответил: «Нет, они не наши». И такой ответ удовлетворил представителей регулятора. В этой связи особое значение в показаниях Ильи Юрова приобретает упоминание неких «консультантов ЦБ» - небольшой юридической фирмы, которая оказывала услуги «Трасту» по вопросам Центробанка. Эта «небольшая» фирма получила только в 2013 году от «Траста» $2,7 млн. Интересно также то, что Илья Юров не стал называть имена этих консультантов. Что в общем наводит на мысль о том, что эти выплаты производились «в сторону» Банка России. В этом случае все встает на места. «Траст» мог многое позволить себе, имея таких консультантов и за такие деньги. Сейчас эти странности порой проявляются при выборочном преследовании других вовлеченных лиц в историю с «Трастом». Например, в ноябре 2019 года они обрушились с иском на 8,5 миллиарда рублей к Михаилу Шишканову, экс-бенефициару Бинбанка и экс-санатору Рост-банка. Юристы «Траста» обвиняли Шишканова в приобретении за счет санируемого им Рост-банка облигаций у компаний, которые сам Шишканов и контролировал. Все это происходило буквально накануне «санации санатора» - спустя пару недель после сделки, в конце сентября 2017 года, ЦБ передал в свой Фонд консолидации банковского сектора, и Рост-банк, и Бинбанк. История выглядела вполне очевидной, но затем внутри нее начала развиваться собственная интрига. Иск поступил в суд 28 ноября 2019 года, но он был оставлен без движения, поскольку банк не приложил к нему документ, свидетельствующий об оплате госпошлины в 200 тысяч рублей. А 27 января 2020-го года стало известно, что суд вернул «Трасту» его иск. Трудно поверить в то, что за два месяца у банка не нашлось времени и сил предоставить требуемую справку об уплате пошлины. Есть предположение, представители «Траста» просто договорились с Михаилом Шишкановым за закрытыми дверями. И в это поверить как раз можно.
