Окружение Минниханова довело его до лондонского суда

Бизнесмен Дмитрий Цветков рассказал о том, как выиграл в Лондоне иск у Рустэма Магдеева, приближенного к президенту Татарстана. Британский процесс вокруг гламурного Graff заставил вспомнить о казанском предприятии ВПК. В конфликте Цветкова и Магдеева смешались бриллианты и ракеты. Процесс прошел В конце прошлого года в Коммерческом суде Высокого суда Лондона завершилась двухлетняя судебная тяжба отца и сына Магдеевых против российского предпринимателя Дмитрия Цветкова, с которого они требовали 12,1 млн фунтов стерлингов. Конфликт разгорелся вокруг ювелирного бутика Graff в кипрской Limassol Marina, открытого в 2014 году теперь уже бывшими партнерами Дмитрием Цветковым, Рустэмом Магдеевым и Эмилем Гайнулиным. В конце 2017-го года Магдеев потребовал от Цветкова выплатить вложенные в бутик инвестиции, утверждая, что тот, якобы, не вернул заем на 12,1 миллиона фунтов. При этом портал «Право» писал о том, что Гайнулин вывез из бутика украшений на сумму около 47 миллионов фунтов стерлингов, а сам Магдеев сорвал сделку в 3,7 миллиона фунтов стерлингов. Впрочем, у Дмитрия Цветкова нашлись на все обвинения мощные контраргументы, которые британский суд счел более убедительными. Да и истцы порой путались в показаниях. «В ходе процесса Эрнест Магдеев (младший сын господина Магдеева) утверждал, что он не подписывал один очень важный документ, более того, он заявил, что даже не получал его по почте... После того, как с этим документом ознакомились его английские юристы, позиция изменилась — Эрнест Магдеев, вдруг, вспомнил, что документ этот он подписал», — отметил после оглашения вердикта суда Цветков. Кроме того, на процессе всплыли и другие интересные вещи. Что в попытках урегулировать спор со стороны Магдеева принимал участие некий лидер ОПГ «Севастопольские». Что деньги в ювелирный бизнес партнер Цветкова вкладывал не свои лично, а президента Татарстана Минниханова. И остальное по мелочи. Изучив все обстоятельства, суд обязал отца и сына Магдеевых компенсировать Дмитрию Цветкову расходы в размере нескольких сотен тысяч фунтов стерлингов и отказал им в дальнейшей апелляции. «Собеседник» пообщался с победителем, чтобы узнать, как развивались события. Не попытка, а сам рейдерский захват - Уже успели отпраздновать? - Безусловно, я считаю, что решение/определение судьи Кноулса (Justice Knowles CBE), вынесенное 18 октября 2019 года (опубликовано 20 декабря 2019 года), носит положительный характер, однако я не могу Вам сказать, что я каким-либо образом праздновал это событие. Дело в том, что данный судебный процесс являлся одним из нескольких – в настоящий момент в Коммерческом суде Высокого суда города Лондон, Великобритания, слушается ещё один иск г-на Рустэма Магдеева ко мне, а также мой встречный иск к нему. Кроме того, имеются и другие процессы – в Окружном суде города Лимассол, Республика Кипр. - Если говорить о прошедшем процессе: почему суд принял во внимание ваши доводы, а не Магдеева? - Я полагаю, что английский судья вынес своё решение/определение исходя, прежде всего, из правовой позиции, а не из мнения какой-либо из сторон – я считаю, что изложенные моими британскими адвокатами доводы были оценены им с точки зрения английского права как верные. - В чем была суть конфликта? И почему он вообще возник, ведь изначально совместный бизнес шел неплохо? - Действительно, бизнес компании Equix Group Ltd, Республика Кипр, который был создан мной в 2014 году с нуля, шёл неплохо – за неполный 2015 год он сильно вырос: открытие бутика Graff, галереи современного искусства Halcyon Gallery и магазина персидских ковров Shiraz Carpets в новой Марине города Лимассола. Я не исключаю, что именно успешное начало и динамичное развитие данного бизнеса и привлекло в конце 2015 года внимание г-на Рустэма Магдеева, который посчитал, что управлять им должен его младший сын, г-н Эрнест Магдеев, а не я. Это, по моему мнению, стало отправной точкой для нашего последующего конфликта. Кроме того в начале 2016 года г-н Рустэм Магдеев допустил дефолт по взятым на себя обязательствам, в результате чего отношения между компаниями Equix Group Ltd и Graff Diamonds Ltd, Великобритания, существенным образом охладились. Это привело к тому, что в 2016-2017 году вместо развития бизнеса г-н Рустэм Магдеев стал предпринимать попытки склонить меня к выкупу его инвестиций в размере порядка 40 миллионов долларов США, при этом он планировал получить щедрые «дивиденды» от своих инвестиций, которые, по его убеждению, варьировались между 5 и 15 процентами годовых, что было неприемлемо для меня. - Действительно ли речь шла о попытке рейдерского захвата? - Я бы хотел отметить, что предпринятые г-ном Рустэмом Магдеевым действия не являлись попыткой рейдерского захвата – они представляли собой сам по себе рейдерский захват бизнеса, – это привело к тому, что в феврале и в апреле 2016 года я передал подконтрольные мне акции всех компаний другому инвестору – г-ну Эмилю Гайнулину, рассчитывая на его поддержку в будущем. - Зачем вы тогда вообще связались с таким партнером? Хотя может это и не Магдеев во всем виноват, а люди с криминальной репутацией, которые, как пишут СМИ, есть в его окружении? - Г-н Рустэм Магдеев и я в 2011-2014 годах провели ряд крупных совместных сделок на общую сумму, составлявшую десятки миллионов долларов. При этом, между нами никогда не возникало абсолютно никаких противоречий – мы всегда старались урегулировать любые возникающие споры «на берегу», путём переговоров, и нам это удавалось. К сожалению, с бизнесом Graff так не произошло. Сложно сказать, кто в этом виноват – скорее всего, мы оба. Что касается лиц из криминального мира – я до 2017 года не сталкивался с ними и с их возможным влиянием на г-на Рустэма Магдеева. - При этом у Магдеева, не секрет, – хорошие отношения еще и с президентом Татарстана. Звучала ли фамилия руководителя республики в суде? Ведь такое бросает на политика серьезную тень? - Действительно, у г-на Рустэма Магдеева всегда были личные близкие отношения с Президентом Республики Татарстан, г-ном Рустамом Миннихановым – я с последним был знаком и был свидетелем его неоднократного общения, в основном на отдыхе, с г-ном Рустэмом Магдеевым. И фамилия Президента Республики Татарстан, действительно, есть в деле. - Насколько на самом деле чиновник имеет отношение к бизнесу Магдеева? Или тот может использовать громкое имя, чтобы прикрывать свои дела, компрометируя таким образом Минниханова? - Фамилия Президента Республики Татарстан есть в деле, потому что она указывается мной, в моей защите. Дело в том, что в 2017 году со слов г-на Рустэма Магдеева мне стало известно, что денежные средства, инвестированные им в бизнес Graff, а также в другие проекты, принадлежали Президенту Республики Татарстан. Так ли это, на самом деле, я не знаю. - Выигранный суд ведь не единственная тяжба между вами и Магдеевым. Продолжение по другим искам последует? - Я бы не хотел комментировать другие судебные процессы между мной и г-ном Рустэмом Магдеевым до их завершения. - Наверняка Магдеев это интервью прочитает. Не знаю, когда и при каких обстоятельствах вы лично в последний раз общались, но может хотите ему что-то еще раз публично сказать? - Последний раз я общался с г-ном Рустэмом Магдеевым 22 января – в ходе слушаний в Коммерческом суде Высокого суда города Лондона – он был приветлив, хотя я, к сожалению, вынужден отметить, что за 2,5 года он сильно постарел – мне очень жаль это осознавать. Продолжение еще последует У Рустэма Магдеева, действительно, есть повод сильно «сдать». На Кипре сейчас идет еще один судебный процесс: теперь уже Дмитрий Цветков обвиняет Рустэма Магдеева в хищении средств, предназначенных на выкуп акций ОКБ имени Симонова, разработчика беспилотников и продукции военного назначения. Это бюро уже попадало в центр внимания СМИ. Два года назад Советский районный суд Казани взял под стражу гендиректора ОКБ Александра Гомзина, которого заподозрили в нецелевом использование субсидий от Минпромторга. Перед арестом топ-менеджер успел направить в ФСБ заявление, в котором рассказал не только, как Магдеева захватывал акции предприятия, но о том, как его пытались вербовать: «В мае 2015 года г-н Магдеев пригласил меня на открытие магазина «Графф» на территории Республики Кипр... В ходе моего посещения Республики Кипр г-н Магдеев настойчиво предлагал мне войти в кооперацию с крупным израильским бизнесменом, также присутствующим на мероприятии, которого г-н Магдеев представил, как одного из крупнейших поставщиков израильских военных разработок, в том числе, беспилотных летательных систем, от чего я отказался». В своем письме в ФСБ Гомзин допустил вероятность того, что Магдеев «получит контроль над ОКБ и доступ к материалам, которые представляют государственную тайну, что, возможно, приведет к нежелательному распространению конфиденциальной научной и технической документации, доступа к ней третьих лиц, и поставит под угрозу выполнение ОКБ своих обязательств по Программе Государственного Оборонного Заказа Российской Федерации». Интерес израильтян был не случаен: мировой рынок тяжелых военных БПЛА контролируют производители из США и Израиля, без таких беспилотников сегодня проводить эффективные военные операции практически невозможно. У России своего тяжелого беспилотника нет, и получение его – вопрос национальной безопасности, поэтому скандал вокруг ОКБ им. Симонова дошел до самого высокого уровня. Большой общественный резонанс вокруг казанского разработчика БПЛА, заступничество коллектива, внимание СМИ привели к неожиданому результату в российской правоохранительной системе: директору и генеральному конструктору ОКБ им. Симонова Александру Гомзину изменили меру пресечения на подписку о невыезде, а позже часть обвинений вообще сняли. В этой связи иск против Магдеева и заявление работников бюро о попытке рейдерского захвата их предприятия выглядят весьма показательно. Ведь если ОКБ разрабатывало беспилотник для Минобороны, то значит, речь в кипрском суде идет уже не просто о споре двух бизнесменов, а об обороноспособности страны, которая явно пострадала в результате этих манипуляций: проект с государственным бюджетом в итоге забрали у ОКБ, беспилотник так и не взлетел (хотя Гомзин уже проводил летные испытания), а самого Гомзина в мае 2019 года повторно отправили в СИЗО, но уже по новым обвинениям. И в случае очередного проигрыша – уже на Кипре – Рустэм Магдеев рискует не просто потерять деньги и остатки репутации. Возможное признание «изменником родины» – вердикт гораздо более серьезный. И его вынесут явно не на Кипре. Есть от чего «постареть».