Подполковник ФСИН Евгения Мальцева о том, как система ломает работников и осужденных

Жизнь сотрудников ФСИН ох как непроста. С одной стороны осужденные, ненавидящие на уровне инстинктов всех людей в форме. По другую сторону баррикад расположилась сама система, которая зачастую беспощадна и к самому персоналу. Как правило, люди приходят сюда от невозможности найти работу в своем городе. Сотрудники ежедневно рискуют своей жизнью и здоровьем. Подполковник в отставке, пенсионер ФСИН Евгения Мальцева дала «Аргументам недели» эксклюзивное интервью. Эта женщина в одиночку отвоевывает тех, кто пострадал от вопиющей несправедливости. Сформировав в социальной сети группу «Союз сотрудников ФСИН», она стала объектом нападок и угроз. В откровенной беседе правозащитник поведала «АН», в чем заключается опасность данной службы, что побуждает людей добровольно подвергать свою жизнь опасности и почему коррупционеров следует заставлять самим строить себе бараки. Кроме того, поделилась экспертным мнением относительно будущего столь сурового, но необходимого федерального органа исполнительной власти. - Евгения Юрьевна, многие предвзято относятся к людям в погонах, никто и не предполагает, с чем приходится сталкиваться на этой службе. Расскажите, за что вы боретесь и почему? - Мы не боремся, а пытаемся быть услышанными руководством ведомства для наведения порядка в части соблюдения прав и законных интересов сотрудников и пенсионеров уголовно-исполнительной системы. Если будут соблюдаться права и законные интересы работников, это пойдет на пользу всему российскому обществу в целом. И тогда вопрос с пытками осужденных отпадет сам собой. У работников не будет желания вступать в неслужебную связь с заключенными, а начальство займется своими прямыми обязанностями – обеспечением порядка внутри учреждения. Ведь когда перед сотрудником на одну чашу весов лягут конкурентоспособная зарплата и предоставление обещанных льгот, а на другую – увольнение по отрицательным основаниям, выбор он сделает довольно быстро. И сто раз подумает, прежде чем тайком пронести тот же телефон или симку. Большинство незаконных действий сотрудников происходит либо с молчаливого согласия, либо по прямому указанию руководства. Возьмем для наглядности ситуацию, сложившуюся в той же Ярославской колонии. Неужели кто-то думает, что все 18 сотрудников (а это весь персонал дежурной смены) просто взяли, собрались вместе и в какой-то момент решили поиздеваться над заключенным, покинув свои посты? Как такое возможно организовать без ведома вышестоящего руководства? Получается либо оно не контролирует своих подчиненных, либо издевательства происходили по их указанию или с их согласия. Другого не дано. Более 5 лет, после выхода на пенсию, я желаю выйти и забыть про эту систему, но меня вновь и вновь туда возвращает желание помочь сотрудникам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Изначально консультации проводились в социальных сетях в закрытом формате, потом мы осознали: чтобы достучаться до «небес» и быть-таки услышанными, придется обнародовать то, что мы делаем, попутно обращаясь к «верхушке». Таким образом группа стала открытой, а следом появилось и открытое письмо на имя директора ФСИН Александра Калашникова. Оно было написано мной на одном дыхании, там нет правовой подоплеки, это скорее призыв обратить, наконец, внимание на тот бардак, который на протяжении долгих лет наблюдается в данном федеральном органе. Услышал ли нас директор ФСИН России – непонятно. Так как ответ был дан за подписью иного должностного лица, а именно начальника Управления кадров Александра Пирогова. Несмотря на то, что мы не хотели выносить системные проблемы на суд общественности, у нас потребовали доказательства. Что же тут скажешь, я благодарна за столь бесстрастный отклик, ведь теперь я могу говорить открыто о проблемах сотрудников. Соответственно в данный момент мы формируем уже юридически обоснованные обращения, затрагивающие многие субъекты России, которые впоследствии без промедления будут направляться директору ФСИН России. Сейчас я 24 часа в сутки на связи со всеми регионами страны. На днях мне написал сотрудник, просил о помощи: к одному из заключенных в ходе выполнения им служебных обязанностей были применены специальные средства. Я уточняю: «Они были применены в законном порядке?» Да, все законно, документы это подтверждают. Осужденный, находящийся на профилактическом учете, не только отказался выполнять то, что ему положено, но и готов был уже кинуться на работников с лезвием в руках. Очевидно, что действия сотрудников являлись легитимными и даже вынужденными. Возбуждение уголовного дела, безусловно, не заставило себя ждать. В итоге уже полгода этот парень находится под следствием. И он меня спрашивает: «Руководство колонии должно меня защитить? Мне не на что жить и оплачивать услуги адвоката, так как зарплата не превышает 25-ти тысяч рублей, на иждивении жена и малолетний ребенок». А начальство, отчаянно вцепившееся в свои кресла, всего лишь напутствовало их словами: «Держитесь, парни!» На этом помощь благополучно завершилась. И что вообще при таких делах можно ждать от нашей уголовно-исполнительной системы? Ему теперь светит до 10-ти лет ни за что, поскольку из представленного материала видно – этот шаг в сложившейся ситуации был явно правомерен. К сожалению, наш мир живет по законам криминальной среды, где заключенные по выходу из мест лишения свободы не перевоспитываются. Получается наоборот: сотрудники, «пережеванные» структурой, невольно, а случается, и намеренно вовлекаются в эту преступную круговерть. Приведу трагический пример из жизни. Сын подруги, который рос на моих глазах, оказался закладчиком. Сейчас ждет приговора в изоляторе. Ему грозит порядка 20-ти лет в колонии строгого режима. И кем он оттуда выйдет? Эта уголовщина мальчишку буквально раздавит! Я его ни в коем случае не оправдываю: пожил 3 месяца красиво, теперь будет расплачиваться. Речь не о том. Я считаю, что изолировать от общества, помещая в колонии строгого режима, необходимо только педофилов, убийц, словом тех, кто несет угрозу социуму. Нечего там делать юнцам, единожды оступившимся, с неокрепшей психикой к тому же. Вспомним парнишку, которого осудили на 2 года за кражу 2-х шоколадок. Что ждет его за колючей проволокой в окружении криминального мира, нетрудно догадаться. Ведь они могут отработать наказание своим трудом, находясь в колонии-поселения. Обеспечьте их рабочими местами на заводах, фабриках с тяжелыми условиями труда. Там эти оступившиеся дети реально смогут не только исправиться, но и принести пользу обществу без окончательного уничтожения своей личности. Или затронем проворовавшихся чиновников. Считаю, что они должны направляться в Сибирь, на Север для восстановления деревень и малых городов за счет наворованных денег. Пусть возводят бараки и одновременно на своей шкуре прочувствуют, как существуют нынче простые обыватели. Где вместо золотого унитаза будет дыра в холодном полу. Не хотят выполнять строительные работы – значит, поживут под открытым небом. Резонно? Еще как! - Вы отстаиваете права работников, оказавшихся объектом несправедливости. На что же вы сами живете? - Вообще я юрист по образованию. Занимаюсь частной практикой в сфере жилищного права. От государства получаю «достойную» пенсию в размере 22-х тысяч рублей, плюс надбавка 3 тысячи, поскольку я многодетная мать. К счастью, у меня полноценная семья с 25-летним стажем: муж и трое сыновей. Супруг поддерживает меня как в моральном, так и в материальном плане. А все свое свободное время, которого у меня попросту нет, посвящаю общественной деятельности. Обучаю сотрудников самостоятельному отстаиванию нарушенных прав в соответствии с действующим законодательством РФ. - Что же следует, на ваш взгляд, предпринять, дабы люди не только шли работать во ФСИН, но и сохранили при этом свое психическое здоровье? - Знаете, если рассматривать систему с позиции действующего законодательства, то все не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Беда-то заключается в том, что оно не соблюдается! Законы как таковые грамотно прописаны исключительно на бумаге, в жизнь они не претворяются. О трудовом законодательстве вообще говорить не приходится. Сотрудники несут службу на износ: сутки через сутки. Разумеется, переработку никто не оплачивает. В регионах, допустим, уровень зарплат неплохой, но это приводит к значительному увеличению обязанностей и, как следствие, росту ответственности. Давайте разберемся для начала, что побуждает людей добровольно идти в систему. В первую очередь это льготная пенсия. Очевидно, что просто так год службы за полтора учитываться не будет. После службы в таком режиме сотрудники и пенсионеры живут не так долго, во всяком случае, те, кто действительно работал «на земле»: инфаркты, инсульты, контузии, травмы и прочее. Кто-нибудь знает об этом? Нет конечно, так как статистика тщательно скрывается. Кроме того, еще нужно ухитриться дотянуть до льготного зачета выслуги лет – некоторых увольняют, не дав возможности дослужить до льготной пенсии! Зафиксирован возмутительный случай в Ростове: женщина, отработавшая почти 20 льготных лет, была уволена за полгода до пенсии, с ней просто расторгли контракт. И это при кадровом дефиците! Молодые, попадающие в систему, еще могут сбежать, насмотревшись на происходящее. А что делать людям, являющимся по меркам общества уже «стариками»? Им-то некуда податься! Непроизвольно напрашивается вывод: сотрудников буквально уничтожают внутри самой структуры. И непонятно, кому и зачем это нужно. Вторая социальная гарантия, на которую попадаются потенциальные работники, – это обеспечение жильем. Здесь также все обстоит не лучшим образом. Квадратные метры получают лишь те, кто приближен к кормушке. Остальные годами стоят в очереди и неясно, получат они ожидаемую квартиру или нет. Очередь на жилье при нынешнем финансировании растянулась лет на 100. Вот только люди у нас в стране так долго не живут. Пенсионеров выселяют из служебного жилья на улицу вместе с детьми, без предоставления иной жилплощади. Детей снимают с жилищного учета по достижении возраста 23-х лет. Приведу неприятный, но жизненный пример. Когда женщина рожает ребенка в колонии, он становится заложником системы. Наши же дети вынужденно привязаны к ней с рождения. Вдобавок их жизнь находится под угрозой, они скитаются вместе с нами по городам и весям на ничтожно маленькое денежное довольствие. Подрабатывать мы не имеем права, «шаг влево, шаг вправо – расстрел», как говорится. И ты уходишь на пенсию, если конечно тебе дали возможность до нее дожить в прямом и переносном смысле, а в результате ни квартиры (ведь ее ты так и не дождался), ни накоплений. Вчерашний сотрудник, честно отработавший контракт, оказывается на улице. Часто слышится: «А чего ж вы там делаете? Увольняйтесь, вас никто насильно не держит». А почему мы должны уходить из системы? Нам закон и государство обещали жилье, достойную заработную плату, медицинское обеспечение – будьте любезны отдать. Все просто: не надо лгать, загонять в структуру людей, а потом избавляться от них за ненадобностью. В противном случае переписывайте законы, которые, как показывает практика, ничего не стоят. Что же толкает граждан идти на службу в уголовно-исполнительную систему? Возьмем, к примеру, Кемеровскую область, откуда я родом и где начинала свою службу. Маленький городок, 30 тысяч населения и пять исправительных учреждений. И куда идти работать, когда в стране разруха? Безусловно, есть те, кто видит в этой работе свое призвание и всем сердцем желает помочь заблудшим душам. Но в подавляющем большинстве именно нужда толкала и толкает людей на данную службу. Вот и получается: половина населения сидит, а другая половина их охраняет. Добавлю, что еще одной проблемой сейчас является оптимизация штатной численности. Такое сокращение должностей привело к чудовищному соотношению в одной дежурной смене: на 1 500 осужденных – 5 сотрудников. Одна инспекторская должность на производственную и жилую зону. И никого не волнует, если единственный сотрудник заболел или у него что-то случилось. Вся ответственность лежит на его плечах, руководитель же будет «чистеньким» при любом раскладе, он здесь якобы ни при чем. Пользуясь случаем, обращусь к сотрудникам. Не позволяйте никому и никогда нарушать ваши права. Сделайте первый шаг к их отстаиванию. Вас не уволят и не накажут. Два дня косо посмотрят и выполнят ваши законные требования. Уважайте себя и свою семью. - Есть ли шанс у российской уголовно-исполнительной системы? Если да, что следует сделать, дабы все встало на свои места и все были довольны? - Несомненно, есть! Ничего сверхъестественного не требуется. Пришла, наконец, пора уделить особое внимание сотрудникам, работающим «на земле» и пенсионерам, отдавшим свои лучшие годы уголовно-исполнительной системе. Считаю, что, прежде всего, обязаны соблюдаться права и законные интересы сотрудников. Штатная расстановка должна соответствовать расчету, необходимо увеличить штатную численность сотрудников исправительных учреждений за счет сокращения раздутого штата подведомственных учреждений ГЛАВКа. Организовать жесткий контроль за соблюдением законности со стороны руководителей всех уровней, как в отношении сотрудников и пенсионеров, так и в отношении осужденных. В первую очередь ответственность за организацию деятельности ведомства и соблюдение законности лежит на руководителе, а не на рядовом сотруднике. И если руководитель единожды нарушил права работника, он должен быть привлечен к ответственности, а при повторном нарушении уволен и привлечен к уголовной ответственности. Это будет наглядным примером для рядового сотрудника. Он будет чувствовать свою защищенность и уважение к системе. С приходом нового директора ФСИН России появилась надежда на то, что в уголовно-исполнительной системе будет наведен порядок. Нужно просто повернуться лицом к сотрудникам и пенсионерам, отдать им то, что они заработали и заслужили. А взамен получить уважение и преданность. Ведь именно это главное для каждого руководителя. Егор Кумачев