Российские эндопротезы. Есть ли у них шанс завоевать российский же рынок?
Российские власти регулярно говорят, что наши производители эндопротезов должны превалировать на нашем же рынке. Однако пока не получается. В декабре прошлого года вице-премьер Юрий Борисов и министр здравоохранения Вероника Скворцова побывали в компании «Трек-Э Композит» — первом крупносерийном производителе эндопротезов. Если проще — искусственных суставов. Тогда Борисов заявил, что на этом рынке наши производители занимают лишь 18%, и добавил, что к 2021 году они должны занять половину рынка. Возможно ли это? Сейчас российские клиники в основном закупают иностранные изделия. Пальма первенства — у американцев и европейцев. У них все прекрасно отлажено, отметил генеральный директор компании «Титанмед» Андрей Жупиков. Андрей Жупиков генеральный директор компании «Титанмед» «Это же не просто продукция, это и обучение врачей, и наличие инструмента, и сервис, и обмен продукцией, здесь очень много факторов. Поэтому здесь, несомненно, американские и европейские компании: у них больше опыт продажи, лучше маркетинговые условия. Возможно, через пять лет российские компании доведут до должного качества продукт, пока это рано». По данным правительства, российские производители занимают 18% рынка — довольно оптимистичная оценка. Например, собеседники Business FM оценили долю всего в 5-6%. По большому счету, мы уже проиграли борьбу за рынок высокотехнологичных изделий. У нас есть отличные хирурги, которые блестяще устанавливают протезы. Но в производстве мы отстаем. Мы можем делать качественные аналоги, но комплектующие закупаем, оборудование для производства — тоже. Тем не менее, наши аналоги стоят примерно в два раза дешевле. Операции по установке протезов финансирует государство, через ОМС. Вот только получить контракт с клиниками не всегда просто, отметил генеральный директор компании «Трек-Э Композит» Александр Бондарь. Александр Бондарь генеральный директор компании «Трек-Э Композит» «Посмотрите на структуру закупок, на ассортимент, который делает любая клиника, они все время меняют тот ассортимент, который они закупают. Сегодня они в одной компании, крупном производителе, покупают одну модель, завтра покупают другую, послезавтра третью. И никогда они не выдерживают линию, что они покупают только одну модель, это очень редкие клиники. Только для того, чтобы, это мы предполагаем, войти в отношения с тем продавцом, который им предлагает на тендере данный товар». Проблема в том, что мы последние четверть века не занимались развитием своего производства. Хотя на данные момент наши производители научились делать качественные тазобедренные протезы. Опрошенные врачи это подтверждают. Но одно дело произвести, а другое — делать это в крупных масштабах. Велик риск, что вложенные деньги просто не окупятся, когда в тендер по привычке выиграют иностранцы. Комментирует травматолог, доктор медицинских наук Андрей Королев. Андрей Королев травматолог, доктор медицинских наук «Жалко. Очень хочется, нам очень хочется... Мы все патриоты, в лучшем смысле этого слова, нам очень хочется работать современными инструментами, и современными протезами, сделанными в России, которые дают рабочие места российскими работникам высочайшей квалификации, которых в России очень много. А вынуждены мы пользоваться в значительной степени иностранными, потому что нет мощностей и нет спроса, точнее спрос есть, нет предложения». Клиникам проще покупать у иностранцев. Пусть дороже, зато гарантия качества. Не говоря уже о том, что у западных компаний налажена вся цепочка: производство, обучение, семинары, конференции, мастер-классы. Западные компании вкладывают в развитие огромные средства, что, кстати, отражается и на стоимости. Недавно правительство решило ограничить госзакупки иностранных медизделий, в том числе и эндопротезов. Но правила всегда можно обойти: например, предъявить поставщику такие требования, которые могут выполнить только иностранцы. Допустим, чтобы компания умела делать не только тазобедренные, но и коленные суставы. А провести грань между заботами о пациентах и импортозамещением — очень непросто.
