Дремучий лес: чего боятся приморские лесопромышленники?

Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко предложила ввести временный запрет на экспорт российского леса для наведения порядка в лесной отрасли. Ранее губернатор Приморья Олег Кожемяко заявил, что вынесет на обсуждение федеральных властей инициативу о введении заградительных пошлин на экспорт дуба-кругляка и добивается полного запрета на вырубку липы — как ценного и медоносного растения. Что будет с лесопромышленной отраслью? «Москва всерьез занялась выводом из тени сырьевых направлений. И если лесопромышленники не хотят лишиться доходов, им надо предлагать свою повестку, — объявил недавно вице-губернатор Александр Костенко на совещании в Приморской ассоциации лесопромышленников и экспортеров (ПАЛЭКС). Там же директор по региональной политике ДФО АО «Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа» Сергей Железняк заверил, что уже через два месяца лес в Приморье можно будет «спокойно продавать на экспорт через биржу». Так, по его словам, государство хочет легализовать теневую часть рынка. В 2006 г., когда принимался новый Лесной кодекс, предполагалось, что в России существенно сократятся незаконные вырубки, из-за планомерно повышающихся вывозных пошлин начнется снижение объемов экспорта необработанного леса, а параллельно будет развиваться собственная глубокая обработка древесины. Но деревообрабатывающая промышленность сегодня если и развивается, то далеко не ожидаемыми темпами. По данным Дальневосточного таможенного управления, в 2016 г. через таможенные посты округа прошло 7,38 млн тонн древесины на сумму $905 млн, в 2017–2018 гг. экспорт стабилизировался в объемах 7,9 млн тонн, а стоимость задекларированного груза выросла с $1,05 до $1,15 млн. Причем основные объемы экспорта приходятся на круглый лес: в 2016–2018 гг. цифры составляли 5,45 млн, 5,69 и 5,62 млн тонн соответственно. По стоимости необработанный лес занимает больше половины в экспорте — в эти годы лесопромышленники задекларировали суммы в $517 млн, $598 млн и $619 млн. Владимир Щербаков, генеральный директор ОАО «Тернейлес»: «Прекращать экспорт круглого леса просто нет смысла. Освоить все внутри России невозможно. К примеру, «Тернейлес» перерабатывает 60%, 40% леса предприятие вынуждено отправлять непереработанным. Просто есть разные породы, диаметры, качество леса. На внутреннем рынке ДФО мало что востребовано — в силу того, что население незначительно». Павел Бочкарев, генеральный директор ООО «Гефест»: «Запретили вырубку кедра, и дерево перестаивает, сгнивает и валится при сильных ветрах. Кому это было выгодно?! Запрет на экспорт круглого леса — это конец Сибири и Дальнему Востоку». Для леса с Дальнего Востока последние годы действуют серьезные ограничительные пошлины. В июле 2007 г. они увеличились с 6,5 до 20%, с 2009 г. — до 25%. Но с 2012 г. эта ставка действует только для азиатских рынков — из-за обязательств России при вступлении в ВТО. В результате компании почти полностью потеряли рынок Японии, говорят лесопромышленники. Денис Кондратюк, вице-президент ЗАО «ЛесЭкспорт»: «За 10 лет дальневосточники потеряли и 50% объемов на китайском рынке. ДФО далеко не дотягивает до советских параметров экспорта древесины. В результате наши рынки занимают США, Канада, Австралия, европейские лесозаготовители». По словам лесопромышленников, 2019 г. будет для них крайне сложным: с 1 января введена 40-процентная пошлина на экспорт круглого леса для предприятий, не имеющих деревообрабатывающих мощностей. Многие лесозаготовители не получили квоты на экспорт и не могут отправить древесину заказчикам. Павел Корчагин, генеральный директор ПАЛЭКС: «Это похоже на передел рынка. Между тем 10–12 тыс. человек трудоустроено в лесной отрасли, 40 тыс. человек — члены семей, работают в смежных отраслях: сервисных, транспортных компаниях и так далее. Зачастую никакой другой работы на селе нет. Куда они все пойдут? Лес воровать или пополнят ряды безработных». «Как резидент свободного порта, мы планировали примерно 50% продукции отправлять на экспорт в КНР и Корею, так строился бизнес-план, — делится директор по развитию ООО «ДВК-ВУД Лесозаготовка» Виктор Рыкованов. — Если же граница закроется, мы будем нести убытки». Виктор Дорошенко, генеральный директор ОАО «Приморсклеспром»: «Мы на северах отгрузили три парохода и на каждый кубометр получили $6 убытка. Сколько я продержусь, пока не съем «оборотку»? Ответа ни от кого не получено». При этом на региональном уровне свои задачи. Так, арендаторам лесов предлагается активнее заниматься лесовосстановлением. Концепция простая — вместо одного срубленного дерева арендатор должен засадить пять саженцев такой же породы. «В проектах освоения лесов, которые принимаются на 3–5 лет, прописаны четкие критерии — где какие породы надо высаживать, содействовать их росту, — говорит Денис Кондратюк. — Объемы научно обоснованны. Пройти проект освоения лесов так же непросто, как утвердить проект постройки дома. Процедура занимает год в аккредитованной государством организации, затем проект проходит экспертизу, нужно 20 подписей чиновников. Кроме того, это дополнительные расходы. По нашему предприятию — не менее 50 млн рублей ежегодно. Притом что «ЛесЭкспорт» один из немногих имеет два собственных лесопитомника. На создание этих структур потрачено шесть лет и не один миллион. Вообще лесопромышленники не разделяют энтузиазма чиновников: в условиях часто меняющихся правил игры не до инвестиций. Почему никто не говорит о запрете экспорта нефти, угля, руд, металлов (а это, в отличие от древесины, невозобновляемые ресурсы)? Никому дела нет: пускай лучше сгниет на корню, выпадет валежником, сгорит в пожарах. Нет ни одной страны мира, которая запрещает экспорт круглого леса. Даже развитые страны с высоким уровнем переработки вывозят кругляк. Видимо, у России, как всегда, свой, особый путь. Развалим лесную отрасль окончательно, а затем будем воссоздавать за государственные деньги? За прошлый год «ЛесЭкспорт» потерял порядка 30% лесного фонда через запрет рубок ухода, вывода из заготовки определенных пород — этим наше правительство занимается регулярно. Прежде чем планировать даже семейное дело, мы должны понимать горизонт планирования. Глубокая переработка требует не менее семи лет. Спикер верхней палаты парламента говорит: «Остановить, прекратить, преступная отрасль». Пожалуйста, или успокойте нас, или скажите: «Мы на это никак не влияем». Готовимся к войне или готовимся к миру?» КОММЕНТАРИЙ Михаил Чуркин, и. о. заместителя председателя правительства Забайкальского края по инвестиционной политике: «Анализ незаконных рубок показывает, что количество, объем и ущерб от незаконных рубок в нашем регионе ежегодно возрастает. Так, только за 2018 г., по сравнению с 2017 г., несмотря на принимаемые меры, количество незаконных рубок в крае увеличилось на 2%, объем незаконных рубок — на 65%, а ущерб от незаконных рубок — на 92%. Объем теневого оборота древесины исчисляется миллиардами рублей. По информации УФНС России по Забайкальскому краю, почти 1000 хозяйствующих субъектов при государственной регистрации задекларировали экономические виды деятельности, связанные с заготовкой, переработкой, реализацией и экспортом древесины. Количество реальных налогоплательщиков отрасли составляет не более 40. Основной причиной совершения незаконных рубок лесных насаждений в течение последних 25 лет является устойчивый высокий спрос на древесину со стороны КНР. Таким образом, запрет экспорта всей древесины однозначно позволит резко сократить количество и объем незаконных рубок».