Андрей Мовчан: «Косвенные данные о росте ВВП не бьются с прямыми»

Росстат неожиданно пересмотрел данные об экономическом росте в 2018-м и предоставил новую цифру – плюс 2,3%. В среде макроэкономистов бурлят страсти: как такое могло быть? Ведь даже прогнозы Минэкономразвития не шли дальше 1,5-1,8% роста. На днях ведомство нашло приличное случившемуся объяснение: ускорение объясняется разовыми факторами и не может быть устойчивым. Фокус с цифрами или действительно разовые факторы – обсуждаем с экономистом Андреем Мовчаном, управляющим партнером инвестиционной группы «Мовчанс групп». © РИА Новости /Евгений Биятов – Вы тоже считаете, что такого роста не могло быть? – Думаю, это просто украшение витрин. На мой взгляд, сейчас уже многие параметры, которые выдает Росстат, плохо соответствуют реальности. Я не могу этого утверждать наверняка (поскольку не делаю исследований на эту тему), но косвенные данные не бьются с прямыми. И это проблема. Поэтому, по-моему, нет там никаких 2,3%, а также всех будущих еще более оптимистических заявлений и ожиданий. Смотреть надо на какие-то косвенные параметры, которые выдавались раньше. Типа, скажем, доходов населения. Потому что средние совокупные доходы населения завязаны на ВВП. А там очень мало что меняется. – Росстат объяснял, что рост «разогрело» строительство. В частности, пересчет данных по Ямало-Ненецкому АО, где реализуется проект «Ямал-СПГ». Неужели инвестиции в газопровод могут поднять ВВП страны на 1% (если за основу брать прогнозы минимального роста)? – У нас ВВП что-то порядка 90 тлрн руб. Значит, 1% – это 900 млрд руб. Что, в газопровод было инвестировано 900 млрд? И где эти деньги (или данные о них) были два месяца назад? Или делались некие столь секретные инвестиции, о которых никто не знал? Мне кажется, это несерьезно. – То есть все-таки фокус с цифрами? – Думаю, тут речь даже не о фокусе с цифрами. Все проще. Сейчас у нас уже все привыкли: надо формально отрапортовать (неважно, о чем). Мне представляется, они просто подумали: а какую цифру надо показать, чтобы начальство было довольно? Вот и показали. – Зампред Внешэкономбанка Андрей Клепач высказывал прогноз в 1,5% роста ВВП. Аналогичные цифры раньше представляло и Минэкономразвития (диапазон от 1,5% до 1,8%). Это больше похоже на реальность? – Я в этом смысле Андрею Клепачу доверяю больше, чем себе, – у него все-таки есть аппарат для измерения. А я смотрю лишь промежуточные оценки и косвенные параметры, которые, к слову, так же указывают в пользу диапазона от 1% до 1,5%. Думаю, да: рост ВВП в этом диапазоне. Но на самом деле это не так важно. Потому что в ВВП может быть много наносных компонентов. Скажем, рост цены на нефть. Потом госпроекты… И так далее. Значительно интереснее тот факт, что, очистив ВВП от, предположим, нефтяного фактора, вы получите примерно на 3-4% меньше. А если его очистить еще от фактора сельскохозяйственного (урожая), мегапроектов, останется база, которая не зависит от внешних условий. И, похоже, эта база в минувшем году сократилась на 2-3%. – То есть ушла в минус? – Да. Она у нас уже 5 лет подряд ежегодно уходит в минус. Обычно этот минус был где-то около 2%. А в прошлом году, есть ощущение, что минус стал 2,5%, а то, не исключено, и все 3%. Но, опять же, это по моим ощущениям. – Значит, людям не стоит верить оптимистичным цифрам, а смотреть на полки магазинов и сравнивать ценники с возможностями своего кошелька? – Тут точно так же, как с инфляцией. У нас ведь постоянно считают инфляцию и дают по ней какие-то данные. Но по косвенным признакам (тем же валютным курсам и т. д.) мы видим, что последние два года инфляция, скорее, была не 3-4%, как сообщалось, а 6-8%. Впрочем, утверждать это на сто процентов я также не могу: у меня нет статистического бюро, которое собирало бы данные. С другой стороны, мы же все понимаем, что можно творчески посчитать инфляцию. И можно ее занизить – найти способ сделать это с помощью изменения потребительской корзины или, к примеру, с помощью механизмов сбора данных о ценах… При этом еще 5 лет назад ожидаемая и реальная инфляция в России были очень близки (разница между ними была минимальной – скажем, 10% и 8% или 12% и 10%). Но уже в 2017-м разница стала непомерно большой: официальная инфляция составила 3,5%, ожидаемая – около 10%. Известно, что общество всегда немного завышает инфляцию, но вряд ли оно может ошибаться так сильно. Выходит, Росстат уже три года назад начал давать цифры, грубо говоря, вызывающие вопросы. Хотя до этого единственное, что вызывало сомнение в данных Росстата, – паритет покупательной способности. Эти данные в России были явно занижены. И они, конечно, продолжают быть заниженными. Но в 2017-м к этому еще прибавились сомнения по официальной инфляции, а в 2018-м под вопросом оказался сам показатель ВВП… Беседовала Елена Скворцова