Почем Кремль распродает Западу Родину

Правительство России в закрытом режиме готовит сделки по приватизации государственных компаний. Такое заявление на Всемирном экономическом форуме в Давосе сделал министр экономического развития Максим Орешкин. При этом он не дал никакой конкретики, относительно того, о каких именно активах может идти речь, и с кем ведутся переговоры об их продаже. По словам Орешкина, обсуждение подобного рода сделок не должно проходить в публичном формате. Министр лишь уточнил, что переговоры ведутся, в том числе, с иностранными инвесторами. «Есть целый ряд активов, которые станут позитивными для российской экономики, если туда поступят дополнительные инвестиции также и со стороны иностранных партнеров», — заявил глава МЭР. Напомним, ранее экономисты Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) посоветовали государству продать свои доли во всех компаниях сектора экономики. По результатам проведенного десятилетнего мониторинга (2006-2016), эксперты пришли к выводу, что частные компании опережали государственные по размерам дивидендов и уровню рентабельности капитала. По их мнению, причина отставания госкорпораций в их социальной нагрузке, к примеру, в необходимости снижения цен для отдельных категорий клиентов и использования неэффективного российского оборудования. Несмотря на то, что новость об этом прошла практически незамеченной, стоит отметить, что дальнейшее развитие ситуации неизбежно вызовет массу вопросов у населения России: как так продать иностранцам госкорпорации? Понятно, что речь идет, скорее всего не о «Ростехе» или «Роскосмосе», но все равно звучит диковато на фоне все нарастающей напряженности в отношениях с Западом, слухов о сдаче японцам Курил и т.д. Правительству неизбежно придется выработать продуманную информационную политику по этой теме, чтобы не вызвать массовое возмущение в обществе. Возникают и другие вопросы: неужели приватизация единственное средство решения проблем неэффективности госкорпораций? И почему решать их так срочно потребовалось именно сейчас? — Деньги кончились. Надо продавать что-то, что еще можно продать. Это и есть логика правительства, — убежден профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор политических наук Андрей Манойло. «СП»: - Эксперты РАНХиГС убеждены, что частные компании опережали государственные по размерам дивидендов и уровню рентабельности капитала. Так ли это? Кроме приватизации, тем более, иностранцами, есть еще варианты решения проблем госкорпораций? — Нельзя в таких решениях опираться на умозрительные аналитические рассуждения «экспертов» РАНХИГС. Это — аналитика, сделанная по одному или двум-трем факторам, а, следовательно, упрощение. Ни один из этих экспертов сам госкорпорацией не руководил — как он может судить об их эффективности? Госкорпорации — это не ларьки с мороженным, не Дорогомиловский рынок, это инструмент реализации власти и политики государства. В этом их предназначение, а не в норме прибыли. И само заключение этих экспертов при всех вложенных миллионах в это исследование поражает своей банальностью: надо все продать. Да любой третьеклассник в московской школе выдаст такое же заключение вообще бесплатно для госбюджета. А Орешкин этому верит и даже пытается как тот это обосновать перед уставившимися на него в шоке иностранными дельцами. Пусть «эксперты РАНХИГС» лучше на кошках тренируются. «СП»: — Насколько близко можно подпускать иностранцев к управлению госкомпаниями? Не навредит ли это России? — Нельзя вообще подпускать. Представьте себе Росвооружение или Рособоронэкпорт под руководством совета директоров из граждан США, Великобритании и голландцев. Смешно? Не очень. А такое вполне может случиться. Потому что тот же Орешкин — это не руководитель-организатор, это человек, занимающийся аналитической работой. И таких в правительстве воз и маленькая тележка. «СП»: — Почему, по-вашему, на самом деле подробности переговоров не афишируются? Зачем тогда вообще о них говорить? — Не афишируются, потому что понимают, что восторга у думающей части населения это не вызовет. Это как с нынешними переговорами с Японией: неизвестно, где бы сейчас были острова, если бы не простодушное и непосредственное поведение Абэ, проговорившегося о будущем содержании переговоров своим СМИ. Он и не думал, что это говорить нельзя — ему просто этого не сказали. То же самое и с продажей госкорпораций: не исключено, что иностранцы будут очень упираться и не желать приобретать токсичные активы, и им придется давать взятки, как в истории с продажей Аляски. А взятки — это процесс творческий, много денег можно освоить. Да еще откат потому получить от приобретателей долей, купивших их по цене в два-три раза меньше реальной (а как иначе, скажут ребята типа Орешкина, активы-то токсичны, их не продать — их реальная рыночная стоимость меньше стоимости по БТИ). «СП»: — Кстати, как все это воспримет общественность? Не ударит ли в очередной раз по рейтингу власти? — Я вообще не понимаю близорукости тех, кто раз за разом такого рода действиями подрывает престиж власти и рейтинг доверия президента. Каждая из таких «инициатив» — это не что иное, как полноценная диверсия под институт президентской власти. Когда такие диверсии идут одна за другой — это смертельно опасно и для президента, и для страны. Потому что однажды эффекты от каждой из подобного рода «инициатив» (повышения НДС на 13 % — именно на 13, а не на 2; рост цен на бензин и на продукты; цирк с «социальной нормой» на электроэнергию; странные «переговоры» по Курилам; и т.д.) сойдутся в фокусе, мало никому не покажется. И крайним станет президент, а все остальные спрячутся за его спину и пропищат: мы здесь ни при чем, мы просто выполняли приказы. И аналитику готовили, которая оказалась неправильной. Если эту волну безответственных решений не остановить, то дело дойдет до продажи Крыма. А деньги в бюджет РФ можно найти, радикально сокращая расходы на содержание госаппарата и разного рода лоббистов. Впрочем, далеко не все эксперты настроены столь же критично. Вот, к примеру, что думает замдиректора Национального института развития современной идеологии Игорь Шатров: — Никакой конспирологии я в этом не вижу. Госкорпорации и создавались для того, чтобы сначала консолидировать отраслевые активы, а затем продать их частным инвесторам. Конечно, можно долго спорить об эффективности частного бизнеса в России, но, например, работа такой госкорпорации, как «Роскосмос», точно не может удовлетворять. Да, есть вопросы к частным компаниям, но не меньше их и к госкорпорациям. «СП»: — Приватизация единственный способ решения проблем? По-другому никак? — Лучше пополнять бюджет за счет доходов от приватизации, чем путем повышения налогов и увеличения пенсионного возраста. Так что если в нынешних условиях выбирать из двух зол, я «за» приватизацию. Главное, чтобы сохранялся эффективный контроль со стороны государства за деятельностью компаний, возникших на месте госкорпораций. Нынешняя приватизационная волна в отличие от аналогичного процесса 90-х годов не ставит целью создание класса собственников. Он в России уже существует. На данном этапе речь идет об эффективности управления, привлечении новых технологий, увеличении конкурентоспособности внутри страны и на мировом рынке, активном участии российского и зарубежного частного капитала в проектах государственного масштаба. Слово «приватизация» с конца прошлого века получило в России негативную окраску. Нынешняя приватизация должна быть другой. «СП»: — Насколько близко можно подпускать иностранцев к управлению российскими госкорпорациями? И какими, кстати? Куда их близко нельзя подпускать? — Этот вопрос уместен. Считаю, что контрольные пакеты акций в инфраструктурных и бюджетообразующих отраслях (транспорт, связь, добыча полезных ископаемых, в первую очередь, углеводородов, предприятия, связанные с обороноспособностью страны) должны оставаться в руках государства. Тем более аккуратно стоит допускать в такие сферы иностранных инвесторов. «СП»: — Насколько продажа иностранцам долей в госкорпорациях поспособствует повышению инвестиционной привлекательности и политическому имиджу России? — В нынешних условиях это второстепенный вопрос. И политический имидж, и инвестиционная привлекательность, на мой взгляд, это условные величины, которые чаще зависят от конъюнктуры, чем отражают реальное положение дел. Пополнение бюджета и повышение эффективности производства — вот главные задачи современной приватизации. «СП»: — Как население России воспримет это? В последнее время у нас много говорится о том, что Дерипаска сдает РУСАЛ американцам, что сдают Курилы японцам ради мифических инвестиций. Теперь вот это… Почему переговоры фактически проходят тайно? — Любые крупные коммерческие сделки готовятся не на виду. А в условиях. скажем так, повышенного интереса к России со стороны Запада, это тем более объяснимо. Что касается восприятия новой приватизации россиянами, то не считаю, что на ментальном уровне существует какое-то отторжение. Есть другое неприятие, и оно естественно. Это неприятие спайки коррумпированных чиновников с проворовавшимися бизнесменами, разбазарившими госсобственность, доставшуюся в наследство от СССР, и рассовавшими, по сути, украденное по своим карманам. Если частные инвесторы повысят зарплаты, обеспечат лучший социальный пакет на предприятиях, которые при этом будут всячески развивать, то это воспримут положительно. — Бессменное либерально-бюрократическое правительство РФ лучше всего умеет торговать госактивами, — считает член Бюро президиума партии «Родина», директор Института свободы Федор Бирюков. — Тот факт хорошо известен ещё со времён тотальной приватизации и залоговых аукционов. Ежегодные Гайдаровские форумы подтверждают, что данный курс и по сей день не ставится под сомнение. Фактически, правительство наиболее комфортно себя чувствует именно в роли торгового агента. При этом полученные прибыли никак не влияют на социально-экономическое состояние населения, так что другими излюбленными рабочими опциями членов кабинета министров являются повышение налоговой нагрузки на граждан и причудливые манипуляции с пенсионной системой. Приватизация в России была и остаётся отнюдь не способом оздоровления экономики и снижения финансового бремени государства, но инструментом решения совсем иных задач, среди которых главная, пожалуй, это личное и корпоративное обогащение. «СП»: — Почему не разглашаются подробности переговоров? — Разумеется, подобные вещи по возможности делаются без лишней огласки. Что касается непосредственно заявления министра экономического развития РФ господина Орешкина на Всемирном экономическом форуме в Давосе, то оно больше похоже не на констатацию факта, а на деловое предложение иностранным партнерам. Дескать, мы открыты для сотрудничества и нам есть, что предложить... Надо понимать, что довольно влиятельная и многочисленная часть российского политического класса была и продолжает быть либерально-западной по своим воззрениям и деловым установкам. Эта позиция могла бы быть вполне нормальной, если бы ее сторонники стремились к экономическому лидерству России в мире, к национальному прорыву. Но эти дамы и господа в своем абсолютном большинстве рассматривают нашу страну лишь как «младшего партнера» Запада, и это еще в лучшем случае. В худшем — просто как территорию для добычи и транзита ресурсов. Именно эта группа лиц является наиболее горячей сторонницей возобновления тотальной приватизации, в том числе с участием иностранцев. Надо также учитывать, за последние годы, несмотря на все международные санкции, Россия продолжает достаточно активно развивать внешнеэкономические связи. А тема привлечения зарубежных компаний к участию в приватизации российской госсобственности звучала еще до 2014 года, так что процесс продолжается в соответствии с давно утвержденными, хотя и серьезно скорректированными планами. Назовем это явление «транснациональной приватизацией». Транснациональная приватизация — отнюдь не изобретение нашего правительства, она широко практикуется по всему миру как неотъемлемый элемент глобальной экономики. Однако, ее позитивный эффект существенно варьируется в зависимости от конкретной страны и всей совокупности обстоятельств. Существуют отрасли и объекты, к которым транснациональная приватизация в принципе не должна применяться, исходя из национальных интересов. Особенно это касается России, где приватизационный опыт в целом весьма и весьма сомнительный. Речь идет о стратегически важных, базовых отраслях и предприятиях, от работы которых напрямую зависит национальная и экономическая безопасность страны. Даже гипотетическое включение таких объектов в списки на транснациональную приватизацию вызовет резкое отторжение у российского общества. И никакой уровень секретности не поможет, ведь все тайное становится явным, особенно в наш век интернета. Новости по теме: Часть взорвавшегося в Магнитогорске дома снесли