О новом принципе тарифообразования по методу альтернативной котельной говорят уже не первый год. Но новая система оплаты за тепло с большим трудом пробивает себе дорогу. Осенью этого года по стране пронеслась серия аварий в теплосетях. Степень изношенности труб во многих регионах России достигла критической черты, за которой скоро может последовать катастрофа. Для ремонта и полной замены еще советских труб нужны миллиарды рублей, взять которые пока негде. О том, кто и что мешает методу альткотельной внедриться в регионах, несмотря на принятый закон, «Лента.ру» расспросила директора по тарифообразованию Сибирской генерирующей компании (СГК) Екатерину Косогову. «Лента.ру»: Когда вы рассказываете своим знакомым, что такое метод тарификации по методу альтернативной котельной, что вы им говорите? Екатерина Косогова: А какую цену вы считает справедливой за 24 градуса в квартире? Кто? Я? Вы меня поставили в затруднительное положение. Наверное, ту, которая не слишком высокая, скажем так. Если бы вам приходилось платить за это 50 тысяч рублей в месяц, это было бы много или мало? На мой взгляд, чрезмерно много! А как вы это оцениваете? Хорошо, давайте так! Например, вы сами печете хлеб или покупаете в магазине. При какой цене вы будете продолжать покупать хлеб в магазине и по какой вам будет выгоднее печь его самому. Метод альтернативной котельной — то же самое. Поэтому правильно оценивать не по ощущению и не по карману человека. Объективно существует такой уровень расходов на тепло, при котором человек начинает задумываться — а не обеспечивать ли мне себя теплом самостоятельно? Тем более, что современная техника вполне допускает такой вариант — с помощью электроотопления или скинуться всем домом и построить небольшую котельную или поставить газовый котел. То есть система тарифообразования по методу альтернативной котельной ориентирована исключительно на потребителя? Исключительно на потребителя. Это расчет, сделанный в целом по стране на одинаковых принципах, понятных любому человеку. То есть ты нажимаешь кнопочку на сайте и узнаешь цену стоимости гигакалории в своем регионе. А эта цена по формулам посчитана таким образом, чтобы понять, при какой максимальной цене потребитель может построить свою собственную котельную. Но не мы сами строим, как правило, свои дома. Ориентир при этом, конечно, не на обывателя, а на застройщика. То есть при какой цене застройщику во вновь строящихся микрорайонах выгоднее поставить свою собственную котельную. И по какой цене они будут отпускать тепло жителям. Вот эта цена является максимальной. Если она будет выше — потребитель может и должен пересмотреть свое поведение и перейти с централизованного на децентрализованное теплоснабжение, потому что тогда его деньги будут потрачены нерационально. И сколько бы в такое теплоснабжение не вкладывали денег — ничего путного не получится. Почему еще СГК ратует за метод альткотельной? Потому что нам кажется бессмысленным и бесперспективным текущее тарифное регулирование, по которому — чем больше ты платишь, тем больше тариф. Потому что тариф рассчитывается, исходя из расходов. Чем больше расходы, тем больше тариф. Чем меньше у тебя расходов, если ты сокращаешь, экономишь, улучшаешь теплообеспечение, тем меньше ты получаешь. И возникает вопрос — а зачем тогда экономить? Поэтому СГК принципиально считает, что доработка законодательства на тех принципах, которые заложены в текущем тарифообразовании, невозможна, то есть единственная перспектива — переход на метод альтернативной котельной. Как вы пришли к выводу об однозначности альтернативной котельной? Мы очень долго пытались повлиять на изменение законодательства, чтобы сохранить у ресурсоснабжающих организаций (РСО) экономию от достигнутого, чтобы они могли направить эти средства на развитие и ремонт. Участвуем во всех рабочих группах. Но это пока не лечится. Основной приоритет в стране — борьба с инфляцией. И это основной приоритет и у Федеральной антимонопольной службы (ФАС). И чтобы мы не делали — тарифы будут пытаться снижать. А у нас нет источников для покрытия инвестиций. У нас есть деньги, которые мы могли бы вкладывать. Но сегодня принцип такой — вы деньги вложили, а дальше — всем спасибо, все свободны! Никаких гарантий возврата денег! То есть иными словами — у нас инвестиции отбираются. Есть конкретные примеры? Пожалуйста, самый простой пример. По действующему законодательству любой тариф может быть в любое время оспорен. И сейчас в городе Рубцовске Алтайского края прокуратура оспаривает тариф по методу альтернативной котельной, на который дали согласие местные власти и который посчитан строго в соответствии с федеральным законом. Но действующее законодательство составлено таким образом, что основания для отмены тарифа можно найти у каждого. То есть обратиться в суд можно на любом основании, а дальше как решит суд. И в итоге получается, что если бы не было альтернативной котельной, — а СГК вложила в Рубцовске два миллиарда рублей — то нам бы просто отменили тариф по желанию прокуратуры. Но это же экономически совершенно нерационально! Это для чего все делается? В тарифном законодательстве вообще нет никакой рациональности — оно не имеет никакой экономической обоснованности. Такое впечатление, что тарифная политика в нашей стране заменилась социальщиной. И в этом видна только политическая дерганность из стороны в сторону. И больше ничего за этим не стоит. Почему местные власти не выступают союзниками с вами? Ведь по логике вещей им должен быть выгоден метод альтернативной котельной. Или они боятся, что если что-нибудь случится, то вы далеко, а они близко — около народа, и отвечать им. Так обстоят дела? Местные власти — заложники ситуации, потому что они отвечают перед федеральной властью за недовольство народа или потребителя, скажем так. Причем в нашем случае неизвестно — почему. И неизвестно зачем. А федералы спустили индекс оплаты для граждан, который якобы нельзя превышать. Почему? Никаких объяснений! Нет никакой рациональной формулы. Почему этот показатель равен 2,4 изменения тарифа на следующий год? На это федеральная власть не может ответить. И местная власть оказывается в рамках, когда она ни за что не должна допустить повышения тарифа на тепло. С другой стороны, именно местная власть отвечает за организацию теплоснабжения. Но при таком поведении федерального центра она видит, что у нее будет катастрофа, и поэтому не знает, что ей делать. Механизма выхода из такой ситуации практически не существует. А что если местные власти просто возьмут, да и превысят предельный индекс повышения тарифов? Это можно сделать чисто теоретически. Но процедура долгая и ее надо тоже согласовывать с федеральным центром. И вот представьте себе — приходит новый губернатор, хочет многое сделать для своего региона, видит пути решения проблем. Но действовать не может! Чем туже зажимается ситуация в экономике, тем хуже ситуация в железе. Например, город Черногорск в Хакасии. Мы знаем причины неблагополучия теплохозяйства города. И дело не только в том, что компания, которая управляет там тепловым комплексом, нерационально расходует средства. Там из года в год вот такой экономической политикой зажимают организацию в такую ситуацию, в которой она вынуждена платить только зарплату работникам — и денег на ремонт не остается совсем. И это замкнутый круг! Из года в год ситуация повторяется. А чем меньше тебе дают, тем меньше ты делаешь. Чем меньше ты делаешь, тем меньше тебе дают. И плюс — сверху спускается ограничитель для подъема тарифов. Чем все это может закончиться? Спираль заворачивается до такого уровня, что мы прогнозируем довольно печальную картину — в следующие пять лет будет взрыв чрезвычайных ситуаций. Судя по данным изношенности теплосетей, которые сейчас обсуждаются в СМИ, — так оно и должно быть. Я вообще-то не стала бы тут вспоминать степень изношенности — это чисто бухгалтерский показатель. Сколько надо — он столько и будет. И он как раз ни о чем особенно не говорит. Оценивать надо по дате эксплуатации. То есть в каком году сети построены и в каком году их надо было заменить — судить о ситуации надо по объемам перекладки сетей. Смотрите, срок эксплуатации теплопроводов в среднем по стране — из-за разного климата, условий грунта и типа прокладки — 25 лет. Таким образом нужно менять каждый год четыре процента сетей, чтобы через 25 лет они были бы новыми, и каждые четверть века будет обновление всего теплохозяйства, то есть в нашем случае всего того, что было построено в советское время. А объемы перекладки в целом по стране от 0,1 процента до максимум двух процентов, а это в два раза меньше, чем надо. Мы просто проедаем то, что было сделано в СССР, и ничего не вкладываем в новые системы. Почему так происходит? Не потому что мы жадные или у нас денег нет. СГК в состоянии привлечь огромные кредитные средства. Нам не гарантируется возврат. И в любой момент тариф может быть значительно снижен. Как это случилось, например, в Новосибирске. На 15 процентов объявили рост, приняли тарифы. Организация начинает покупать стройматериалы, ищет на конкурсах подрядчиков. А потом ей через несколько месяцев говорят — мы тебе все отменяем! И эта неустойчивость — она очень дестабилизирует ситуацию. И тут ты понимаешь, что вкладывать деньги можно и в другие сферы деятельности. Я слышал, как мэр Рубцовска хвалил метод альтернативной котельной и очень рекомендовал другим городам ввести такую же систему. Какие уроки вы вынесли из этого опыта? Первое, что стоит сказать — когда РСО и власти города говорят на одном языке, когда они доверяют друг другу — можно сделать все что угодно. Невозможное становиться возможным! Второе — мы не смогли правильно оценить катастрофическое положение сетей в этом сложном городе. Одно дело считать в кабинетах, другое — на реальной площадке работать. Мы слишком оптимистично посмотрели на будущее. Мы столкнулись со сложными грунтами — нам надо было делать вещи, которые уже давно никто в нашей стране не делал. Всю весну мы откачивали грунтовую воду из котлованов — и этого мы не смогли предугадать. Если завтра случится счастье и нам скажут — берите столько финансовых средств, сколько нужно, вам все вернется, то мы должны понимать, причем все РСО во всей стране, — перекопать всю Россию за один сезон не получится. Надо просто восстанавливать многие технологические навыки, потерянные за те десятилетия, когда вообще ничего не делалось. И все же, в чем плюсы в Рубцовске? Самое приятное — у части потребителей снизился тариф. Во многих районах горячей воды не было вообще — ни зимой, ни летом, хотя, по идее, она должна была там быть. Мы перекопали весь город — людям негде было ходить одно время. Пришлось перекладывать почти все трубы. Но в результате мы приобрели бесценный опыт, а у людей появилось постоянное тепло и горячая вода. Сейчас очень тяжелый город — упомянутый уже Черногорск. Но смена власти в регионе внесла свои коррективы. Мы уже четыре года назад предлагали план мероприятий по этому городу. Там предпочитают спасать ситуацию с помощью денег из бюджета, МЧС и дизель-генераторов, чем, конечно, только усугубляют ситуацию. Есть ли какие-то выводы из рубцовского опыта, которыми можно пользоваться в других регионах присутствия? Ну и еще один момент — мы убедились в том, что характерной для всей, наверное, страны особенностью развития теплохозяйств является наличие избыточных источников тепла. То есть существуют несколько ТЭЦ в городе — и ни одна из них не совершенна. Стало быть, и сетей много. А содержать два источника дороже, чем один. Чтобы привести хозяйство города в экономически оправданный режим — необходимо заменить все трубы. То есть было две ТЭЦ — значит было и две отопительных системы. Как правило, раньше они создавались на предприятиях, которых ныне и след простыл. Они находятся в плачевном состоянии. Понятно, что выгоднее и дешевле для горожан содержать одну ТЭЦ, вложиться в нее. А тогда надо менять и все трубы по новой. Но еще раз скажу — главное, что нам поверили в Рубцовске — и мы поверили в Рубцовск. Ну поэтому и Барнаул, поскольку власти региона знакомы с новой системой, будет первым городом в нашем инвестиционном списке — а там тоже не все просто: горячая вода идет не сразу, приходится много сливать, чтобы ее дождаться. Мы приготовили проект по возобновлению циркуляции горячей воды в этом городе. Мы также готовы активно работать в Красноярске и Канске. Что еще мешает инвестициям в теплохозяйство? Есть у нас регион, в котором ушедший уже губернатор напрямую субсидировал конечного потребителя. Жители платят вдвое меньше положенного. Это Кемеровская область. А там, например, в Новокузнецке ситуация уже практически близкая к катастрофической. В результате средства из бюджета приходят — если вообще приходят — с большим опозданием. А деньги нужны здесь и сейчас. Только к зиме подготовиться стоит колоссальных средств. Можно, конечно, судиться с регионом в суде. И ты наверняка суд выиграешь. И судебная система не плохая — она просто долго работает. Насколько тяжела ситуация в Кузбассе? В Кемеровской области ситуация из-за социальных экспериментов прошлой власти зашла слишком далеко — там и по 4 процента в год нельзя исправить в запущенном хозяйстве. Поэтому кузбассцам надо понять — платить придется больше, но это на кошельках конкретных людей вряд ли сильно скажется. Рост составит минимум 10-15 процентов, и это не катастрофа. К тому же у нас есть твердая уверенность, что любое повышение цен в регионе со стороны властей должно сочетаться с адресной помощью малоимущим. Согласны ли вы с тем, что от помощи всем на свете выигрывают прежде всего люди и так состоятельные? Абсолютно согласна! Проблема нашей страны не в отсутствии денег. А в том, что мы их нерационально тратим. Вот руководитель филиала СГК в Кузбассе Юрий Владимирович Шейбак тоже, как и все остальные жители региона, платит половину тарифа. Но он-то уж как-нибудь в состоянии заплатить полную цену. А у него даже нет выбора — заплатить полную стоимость или по льготному тарифу. С другой стороны, люди, для которых 300 рублей — большие деньги, могли бы еще больше сэкономить в результате адресного подхода. И к тому же сейчас для того, чтобы тебе сделали льготу, — надо собрать кучу документов. А надо, чтобы для малоимущих это не было большой проблемой. Так что пока мы не увидим в Кузбассе хотя бы сокращения между льготным и реальным тарифом, этот регион будет на самом последнем месте в инвестиционном списке СГК. И только потому, что там труднее всего вернуть инвестиции. Насколько власти разделяют вашу озабоченность по поводу теплохозяйства страны? Минэнерго отвечает за энергетику в стране, и оно реально понимает масштаб бедствия и представляет себе колоссальный объем необходимых инвестиций в модернизацию, чтобы объемы перекладки достигли хотя бы значения 4 процентов. ФАС тоже меняет точку зрения со временем. Они погрузились в документы и больше не говорят, что мы просто хотим много заработать. Они видят реальные экономические результаты. Все упирается в правительство и в постоянные выборы в нашей стране. То выбираем губернатора — никто не хочет принимать решения. То депутатов законодательных собраний — тоже никто не хочет ничего решать, то депутатов Государственной Думы. Но мы не хотим, чтобы была прямая команда от президента. Надо, чтобы местные власти самостоятельно и ответственно подходили к решению проблем своих регионов. И еще — когда власть меняется в регионе, как раз это и есть — то самое время, когда ошибки предыдущих администраций вылезают быстрее, и есть возможность их эффективно исправить. Нет ничего нерешаемого. Но откладывание проблем из года в год приведет к катастрофе.
