Банкротства, которые изменили дореволюционный фондовый рынок
Москва, 01 декабря - "Вести.Экономика" Осенью 1875 года обанкротился Московский ссудный коммерческий банк. Он стал жертвой своего руководства и европейского финансового кризиса. Это был первый крах банка, который потянул за собой разорение четверти кредитных организаций страны. Очерк об истории фондового рынка подготовлен сотрудниками инвестиционной компании «АТОН». Банк был основан в 1870 году и до последнего момента пользовался огромным доверием у вкладчиков и акционеров, прежде всего потому, что в его совет входили уважаемые крупные предприниматели. Во главе встали: управляющий городским ломбардом Даниил Шумахер, которого вскоре избрали московским городским головой, а таже бывший управляющий канцелярией московского генерал-губернатора Григорий Полянский, ставшим гласным (депутатом) городской Думы. К сожалению, руководители не разбирались в банковском деле, в особенности в том, что касалось отношений с зарубежными кредитными организациями и работы на зарубежных рынках акций, товаров и сырья. В попытке привлечь в руководство банковского профессионала, в 1871 году на пост директора по зарубежным операциям был приглашен Густав Ландау, руководивший до этого в Варшаве обанкротившейся банкирской конторой и имевший неоднозначную репутацию. Однако его работа имела обратный ожидаемому результат. К примеру, акции, которые он покупал за границей, резко падали в цене, или заключая сделки на покупку ценных бумаг, Ландау брал у банка деньги в гораздо большем размере, чем требовалось по условиям, а разницу клал себе в карман. Финансовая организация терпела убытки, но по отчетам дело шло хорошо. На отток вкладов населения в начале кризиса 1873 года, охватившего российский рынок, банки отреагировали повышением процентных ставок. Они достигли 12–17% годовых, что, конечно, сказывалось на устойчивости кредитных организаций. Но у Московского ссудного коммерческого банка были еще и собственные проблемы. Ландау в надежде получить прибыль приобрел на 233 000 рублей акции европейских компаний, курс которых вскоре упал. После, чтобы скрыть свою неудачную операцию и компенсировать убытки, Ландау договорился о предоставлении кредита немецкому «железнодорожному королю» Бетелю Генри Струсбергу: 8 млн рублей под залог железнодорожных вагонов и акций Немецко‑Богемской железной дороги. Проблема была в том, что железная дорога к этому моменту обанкротилась и ее акции больше не котировались на бирже. По сути, кредит оказался необеспеченным. Руководству Московского ссудного коммерческого банка первое время удавалось скрывать сделку с "железнодорожным королем". Миллионы дробили на более мелкие суммы и списывали на расходы по различным статьям. Однако информация о подозрительном кредите поползла по бирже. Стоимость собственных акций банка покатилась вниз. В итоге этих неудач 11 октября 1875 года Московский Ссудный банк прекратил все операции, в том числе платежи по вкладам, а на следующий день началась общая паника и массовое изъятие вкладов, так как распространились слухи, что Струсберг брал кредиты и в других банках. Струсберг с семьей. Художник Людвиг Кнаус, 1870 Крах Московского ссудного банка стал первым банкротством частного банка. Он потянул за собой остальной банковский сектор: четверть кредитных организаций в России обанкротилась. Позже государство предпочитало выдавать банкам, попавшим в кризис ликвидности, быстрые и дешевые кредиты; если же банки разорялись, их тайно санировали за казенный счет, ничего не объявляя вкладчикам, а иногда казна (также секретно) выкупала их и продавала новым хозяевам. Летом 1899 года участников рынка потрясло известие о банкротстве Саввы Мамонтова. 11 сентября 1899 года Савва Иванович был взят под арест, а 23 сентября на Петербургской бирже случился обвал, обозначивший новый биржевой кризис. Савва Мамонтов сделал свое состояние на строительстве железных дорог, в частности, магистрали Москва–Архангельск. В 90-х годах XIX века он купил ряд промышленных предприятий и попытался создать своего рода финансово-промышленную империю. Однако дело шло плохо: требовалась серьезная модернизация производства. К тому же огромные средства Савва Иванович тратил на меценатство: создал свою оперную труппу, его усадьба в Абрамцево была центром притяжения для художников. Увлекшись разнообразными промышленными проектами, Савва Мамонтов стал финансировать их средствами общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. Он истратил из средств компании 5 млн рублей без разрешения акционеров. Все долги могла покрыть концессия на строительство новой магистрали Петербург-Вологда-Вятка, но слухи о трудностях мамонтовских заводов уже будоражили деловой мир. Мамонтов рассчитывал на поддержку министра финансов Витте, но по разным причинам не получил ее. Так компания оказалась на грани банкротства. В июле 1899 года Мамонтов допустил дефолт по кредиту в 3 млн рублей Петербургскому Международному коммерческому банку, залогом по которому был контрольный пакет Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. Министерство финансов организовало спешную ревизию, которая вскрыла формальные нарушения в учете и расходовании средств Общества. Акции железной дороги упали на бирже, в итоге дорога была выкуплена в казну, а сам Савва Мамонтов арестован. В 1900 году состоялся судебный процесс о злонамеренном банкротстве, хищении и растрате. Центральным событием процесса явилась речь знаменитого адвоката Федора Никифоровича Плевако: «Ведь хищение и присвоение, – говорил он, – оставляют следы: или прошлое Саввы Ивановича полно безумной роскоши, или настоящее – неправедной корысти. А мы знаем, что никто не указал на это. Когда же, отыскивая присвоенное, судебная власть вошла в его дом и стала искать незаконно награбленное богатство, она нашла 50 рублей в кармане, вышедший из употребления железнодорожный билет, стомарковую немецкую ассигнацию». Защитник показал, сколь грандиозен и патриотичен был замысел обвиняемого проложить железную дорогу от Ярославля до Вятки, чтобы «оживить забытый Север», и как трагично из-за «неудачного выбора» исполнителей замысла обернулась убытками и обвалом щедро финансированная операция. «Но рассудите, что же тут было? – вопрошал Плевако. – Преступление хищника или ошибка расчета? Грабеж или промах? Намерение вредить Ярославской дороге или страстное желание спасти ее интересы?» Суд признал факт растраты, Мамонтова объявили несостоятельным должником, однако Плевако смог убедить присяжных, что это было банкротство по неосторожности. Никто из подсудимых не попал в тюрьму. «Крах банка», Константин Маковский,1881 История Российской империи знает много примеров громких банкротств. Практически все они были связаны с заемными средствами. Проще говоря, набрав кредитов для развития в период подъема экономики, предприниматели не могли по ним рассчитаться, когда общая ситуация осложнялась. Финансовые скандалы не проходили бесследно (и в целом имели положительное влияние): недобросовестные игроки уходили, регулирование становилось жестче и системнее, финансовый рынок – более развитым. Материал подготовлен совместно с зав. кафедрой исторической информатики, руководителя Центра экономической истории МГУ, член-корреспондента Российской академии наук, профессора, д.и.н. Леонида Бородкина и старшего преподавателя кафедры исторической информатики исторического факультета МГУ, к.и.н. Анны Дмитриевой.
