Посевной фонд вышел на посевную
В августе было объявлено о создании в России нового частного венчурного фонда Startup Lab. Молодые предприниматели Алексей Шабаршин (основатель и глава Евразийской венчурной академии), Федор Яковлев и партнер KPMG в России Елена Хоботова запустили предпосевной фонд. Чуть позже к команде присоединились Николай Попович, занявший пост директора корпоративного направления, и Арсений Ульченков. Фонд готов в первый год проинвестировать в инновационные проекты на ранних стадиях $1,5 млн, заключив до 30 сделок. В течение 3-4 лет фаундеры рассчитывают поднять около 1 млрд руб. инвестиций. В фонде запущена акселерационная программа для b2c- и b2b-стартапов не только из России, но также из стран СНГ и Восточной Европы. Взгляды на масштабирование проектов у Startup Lab тоже глобальные — оперившиеся стартапы получают выход на венчурные рынки Китая и США. Художник: Юрий Аратовский Что посеешь? Основная проблема венчурного фонда этой стадии в том, что чеки маленькие, объем фонда скромный, а операционные расходы большие. OPEX может доходить до 30-40% инвестиционного капитала. «Тогда мы решили создать систему, позволяющую генерировать выручку, — открыли внутри фонда направление корпоративных инноваций, которое зарабатывает деньги «на косты». Можно сказать, что ФРИИ делает так же, но ФРИИ — это 120 человек в штате и госденьги, а в нашей команде всего 10 человек. При этом мы не собираемся зарабатывать на стартапах, идея — создать живую экосистему, внутри которой будет больше возможностей для коммерциализации, — рассуждает Алексей Шабаршин. — У нас несколько корпораций-партнеров: «ВкусВилл«, группа компаний «Агама«, «Татнефть», «ТилТех Капитал», «Химрар», бренд-агентство «Звезда«. Мы глубоко понимаем их «боли», и стартап уже приходит к нам по сути под готовый спрос, который нужно просто немного провалидировать». В фонде используют интернет-скаутинг, подбирая подходящие по профилю проекты в базах стартапов, например на Rusbase; присматривают интересные команды на стартап-ивентах и, конечно, обращают внимание на рекомендации экспертов из индустрии. Профиль, по которому отбирают проекты, сейчас достаточно широк — 8 направлений, четыре из них в приоритете: ритейл, агротехнологии, решения для рынка образования и роботы. Основатели Startup Lab планируют через 2-3 года сузить специализацию, чтобы активно форсировать иностранные рынки, в первую очередь Восточную Европу. «Если ты сфокусирован на одной сфере и ты в этом лучший — к тебе будет очередь из стартапов», — считает Федор Яковлев. Он говорит, что перед запуском акселерационной программы смотрел более 10 проектов ежедневно, что опровергает тезисы о катастрофической нехватке стартапов на российском рынке. «Многие показали хороший продукт, с этим у российских разработчиков проблем нет, но явно ощущается нехватка маркетинговых компетенций, у большинства к тому же проблемы с английским языком, без чего покорять глобальный рынок будет непросто», — отмечает Федор Яковлев. Среди проектов попадались такие, где была только продуманная идея и два фаундера с горящими глазами, и достаточно зрелые, которым, в принципе, не нужна акселерация, но интересен выход на иностранные рынки. «Мы могли бы помочь им нашими связями и знаниями, поэтому решили, что не будем себя ограничивать только стадией pre-seed, и выделили часть нашего инвестиционного капитала для проектов более поздних стадий. С ними мы работаем уже в рамках синдиката. Это тоже своего рода акселерация, только на другом уровне, пример “умных денег”», — говорят основатели Startup Lab. В сделки в итоге конвертировались только 10 контактов. Фонд проинвестировал в том числе в проекты Green Stream Engineering Group (энергоэффективные решения для профессионального освещения), Get Faster (сервис доставки из супермаркетов), FriendWork (сервис для рекрутеров) и «Плати за километры». Выйти сложнее, чем войти Правильно войти для инвестора — не так-то просто. По словам Алексея Шабаршина, многие проекты на рынке совершают одни и те же ошибки, например раздувают оценку, а это значит, что следующий раунд проекту уже не поднять, просто потому что следующий инвестор также хочет зайти по максимально выгодным условиям. Чтобы этого избежать, для оценки инвестиционных проектов лучше комбинировать работу аналитиков и автоматическую оценку, сделанную искусственным интеллектом. На этом этапе нужно представлять, что будет с проектом через год-три, думать, чем фонд может быть полезным проектам на следующих этапах и экзите. C этим, по мнению основателей Startup Lab, в России большие проблемы. «Специфика российского венчурного рынка состоит в том, что в стране практически нет одной из основных категорий инвесторов — стратегов или маркетмейкеров, которые способны выкупать в большом количестве компании уже после А-раунда, — подчеркивает Алексей Шабаршин. — Если мы посмотрим американские, европейские или азиатские рынки, там есть конкретные игроки, которые ежедневно мониторят бизнес-пространство. Даже на ранних стадиях они выставляют какие-то определенные KPI основателям проектов, и по их достижении стратеги либо выкупают стартап, либо делают экзит для других инвесторов. В США таких стратегов 200-300. В России к маркетмейкерам можно отнести буквально 2-3 корпорации — Mail.ru, МТС, одним боком “Яндекс”. Сейчас в этой роли пробуют себя крупные банки, типа Сбербанка или ВТБ, и госкомпании, но даже их усилий и фондов будет явно недостаточно». Иногда на форумах и инвест-тусовках можно услышать громкое заявление: «Венчур умер, да здравствует ICO», — но в Startup Lab уверены, что угрозы венчурному рынку со стороны альтернативных методов финансирования нет. «Для некоторых проектов намного выгоднее стартовать с краудфандинга. Глобальный краудфандинг работает гораздо лучше, чем российский, но тем не менее мы с партнерами в Starta Capital 2 года назад в рамках «Битвы технологий» делали проект, где 10 российских технологических предпринимателей привлекали деньги на российском рынке на краудфандинг. И там были успешные истории, 2-3 из них сейчас хорошо развиваются. С точки зрения ICO мы как фонд не хотим себя позиционировать никак: на российском рынке много странных проектов с непонятными целями и привлечением. Возможно, через 2-3 года мы дорастем до использования ICO-инструментов. Но это точно не про сейчас и точно не про российский ICO-рынок», — говорит Алексей Шабаршин. Автор: Анна Орешкина
