Андреа Орчел: «Реструктуризация необходима, чтобы порвать с прошлым»
Шесть лет назад инвестбанкиры UBS пережили шок. Им в начальники назначили Андреа Орчела из Bank of America Merrill Lynch. СМИ пророчили «кровавую баню», пугали жесткостью, требовательностью, его привычкой звонить в пять утра и требовать ответы на электронные письма в полночь. Они не ошиблись. Переход Орчела в инвестбанковский бизнес UBS привел к сокращению тысяч рабочих мест и заявлениям о добровольной отставке от плеяды топ-менеджеров, констатировала FT. Сейчас наступила пора дрожать работникам Santander, одного из крупнейших банков мира. В начале будущего года Орчел вступит в должность его гендиректора. Взрывной итальянец Итальянец Андреа Орчел родился 14 мая 1963 г. в Риме и окончил Римский университет Ла Сапиенца. Желание стать банкиром появилось у него в 18 лет, когда он на каникулах в США писал студенческую работу и читал отчеты о слияниях и поглощениях в гостиничном бизнесе, объяснял он El Pais. В 1988 г. он устроился в Goldman Sachs. Но работа с инструментами с фиксированной доходностью, куда его определили, показалась скучной. Получив MBA в INSEAD, он устроился консультантом Boston Consulting Group, а с 1992 г. началась первая большая глава его карьеры – Merrill Lynch, которой он посвятил 20 лет. Его первая знаковая сделка состоялась в 1998 г. Итальянский банк UniCredito задумался о привлечении средств на IPO и нанял Merrill Lynch для консультации, рассказывает FT. Но когда банкиры услышали оценку верхней границы размещения, то приуныли. Орчел попросил разрешения просчитать другие варианты. В итоге UniCredito пошел на слияние с конкурентом, Credit Italiano. Потом произошел еще ряд M&A, и возникла группа, которую мы знаем под брендом UniCredit. «Они долго-долго были одними из лучших моих клиентов», – говорил Орчел. Со временем Орчел добился такой известности в организации M&A, что его стали называть «Роналдо инвестбанкинга», пишет The Guardian. А The Daily Telegraph величает его «архитектором крупнейших банковских сделок Европы». В 2003 г. Орчел добрался до поста руководителя группы финансовых институтов, а в 2009 г. – председателя совета директоров Merrill Lynch. На встрече с корреспондентом FT Орчел на полную включил свое очарование. Да, констатировал журналист, вот это умение и сделало его одним из самых успешных банкиров Европы. «Он вызывает у клиентов сильную реакцию: они его либо обожают, либо ненавидят», – отметил один из собеседников Reuters. Ему немало помогает и то, что кроме родного итальянского он свободно говорит на английском, французском и испанском. «Он типично по-итальянски может выйти из себя. Порой он орет на других. Но хорошие [работники] оправляются и по-прежнему уважают его, – вспоминал коллега Орчела по Merrill Lynch Мэтью Гриберг в беседе с FT. – Он великолепно мотивирует хороших людей и делает их превосходными. Хуже он справляется с мотивированием посредственных людей и превращением их в хороших». Без жалости Орчел безжалостен к себе. День он начинает с обзвона клиентов – с пяти до семи утра – и работает до ночи. Он любит спорт, но часу неторопливой пробежки вдоль Цюрихского озера предпочитает маршрут вверх-вниз по окрестным холмам. Таким образом, при той же интенсивности тренировку можно уложить в полчаса, сэкономив время, объяснял он FT. Порой он для разнообразия занимается на озере водными лыжами: «Это отлично прочищает мозги». Эта тренировка занимает еще меньше, 25 минут. Орчел безжалостен к подчиненным и без колебаний потревожит их в неурочный час. «Он захочет узнать, что еще каждый из вас собирается предпринять, чтобы заработать денег, и что еще сделать для клиента», – расписывал ждущие его подчиненных ужасы бывший коллега по Merrill Lynch. В 2013 г. в деловом мире наделала шуму смерть 21-летнего стажера лондонского офиса Bank of America Merrill Lynch, который проработал трое суток без перерыва. Многие банки изменили корпоративную политику, чтобы облегчить участь молодых сотрудников. Новобранцы достали Орчела вопросами, собирается ли он запрещать им работать по выходным и не может ли гарантировать минимальное количество дней отдыха (так сделал ряд банков), жаловался Орчел FT: «Мой ответ – нет». При этом Орчел клялся, что никогда никого не призывал пожертвовать выходным или отменить отпуск. Но если подчиненные по своей инициативе остаются на работе, он с удовольствием принимает их помощь: «Я уважаю их выбор». Вспомним Винни-Пуха В последнее время характер Орчела стал смягчаться, отмечает El Pais. Виной тому то ли возраст, то ли отцовство. В 2009 г. Орчел женился на португалке Кларе Баталим, с которой до этого встречался 16 лет. У них родилась дочь Аллегра, сейчас ей семь лет. Орчел осознает свою чрезмерную требовательность: «Но я пытаюсь никогда не просить кого-либо о том, что не готов сделать сам». Например, в последние годы это работа, которая помешает отвезти ребенка в школу или поужинать с дочерью и уложить спать (хотя после этого Орчел вновь садится работать и даже может вернуться в офис, отмечает El Pais). Он до сих пор много путешествует, но порой берет дочь с собой. «Я выделил на самостоятельный баланс мое отцовское время», – подшучивал он на страницах FT и цитировал Винни-Пуха: «Как я счастлив, что у меня есть то, что заставляет меня с трудом произносить слова прощания». Это его любимая цитата: ее же он недавно адресовал коллегам в UBS при прощании. Трудитесь в банковской сфере и хотите, чтобы супруга приносила в дом чуть больше денег, чтобы компенсировать ваши падающие доходы? Берите пример с Орчела, шутил сайт eFinancialCareers: его жена долгое время работала в сфере отношений с клиентами в авиаиндустрии, а в 2009 г. создала компанию Orcel Kieffer Design с офисом в лондонском районе Челси. Она разрабатывала дизайн интерьеров для состоятельных клиентов. Нет ничего лучше для привлечения внимания шефа, чем нанять его жену для отделки своего дома, зубоскалил eFinancialCareers. Но служащим Santander этот совет не поможет: фирма закрылась еще в 2012 г. Как раз в тот год Орчела сманили в UBS, штаб-квартира которого была в Швейцарии. Дружище Эрмотти Куда только не прочили Орчела. По слухам, он мог возглавить UniCredit, но в конце концов этот пост в 2010 г. занял Федерико Гиццони, пишет Reuters. Или возглавить старейший банк мира Monte dei Paschi di Siena, который когда-то тоже консультировал. В Merrill Lynch из кожи вон лезли, чтобы не дать ему уйти. В разгар кризиса 2008 г. ему выплатили деньгами и акциями целых $33,8 млн, удивлялась El Pais. Когда в 2009 г. Bank of America начал слияние с Merrill Lynch, его продвинули на пост исполнительного председателя совета директоров, лишь бы удержать в компании, сообщало издание eFinancialCareers. Но в 2012 г. Орчела уговорили стать гендиректором инвестиционного банка UBS (позже название должности было изменено на президента), заплатив в виде компенсации за переход 24,9 млн швейцарских франков. Инсайдеры говорили The Daily Telegraph, что Орчел пытался добиться большей автономии при слиянии (в 2013 г. Merrill Lynch был полностью интегрирован в структуру Bank of America). Это якобы породило некоторый раскол и брожение внутри банка. А в UBS как раз пришел давний знакомый Орчела: в 2011 г. гендиректором стал Серджио Эрмотти. Их пути в первый раз пересеклись в Merrill Lynch. Когда Орчел пришел туда на работу, Эрмотти уже пять лет делал там карьеру. Потом они тесно общались, когда Эрмотти работал заместителем гендиректора UniCredit. «Серджио отлично знает Орчела. Это нормально, когда новый гендиректор стремится собрать людей, с которыми близко сошелся и раньше работал», – говорил источник Reuters. Он уверял, что Орчел не говорил начальству о переговорах с UBS, пока последний сам не поставил в известность и Bank of America, и британского регулятора. Потерял вдвое 15 сентября 2011 г. UBS сообщил, что собственный сотрудник лишил его $2 млрд. Такие потери нанес трейдер Квеку Адоболи, провернув ряд несанкционированных операций. Не прошло и двух недель, как гендиректор UBS Освальд Грюбель подал в отставку из-за скандала. Пришедший ему на смену Эрмотти решил перекроить инвестиционный бизнес UBS так, чтобы он нес в себе как можно меньше угроз, и сильно уменьшить его. На долю Орчела выпало закрыть или сократить 15 направлений, требующих большого объема капитала, вроде торговли ценными бумагами на собственные средства, отмечает Bloomberg, и развивать менее капиталоемкие вроде консалтинга и андеррайтинга. «Мы приняли решение сосредоточиться на стратегии, которая включает в себя набор инструментов, не требующих вложения значительных собственных средств, более частую оборачиваемость активов на балансе, строгую ориентацию на клиента и жесткий контроль расходов, – говорил Орчел в интервью «Ведомостям» в декабре 2013 г. – В инвестиционном банке наша цель проста: максимизация прибыли на акционерный капитал при минимизации рисков и наиболее эффективном использовании ресурсов. К примеру, сейчас у нас на 25% снижен объем взвешенных по риску активов по сравнению с докризисным уровнем». В итоге ему достался чуть ли не вдвое меньший бизнес, чем он управлял на прежней работе, отмечает FT. Орчел уверял FT, что имидж UBS после всех этих неурядиц снова воспарит: «Человек более склонен прощать, чем думают». На вопрос, сколько же времени понадобится, чтобы люди забыли о прошлом, ответ был: «Не знаю, займет ли это три года, пять лет. Но не думаю, что 10». Кровавая баня Корпоративная культура UBS и так была более расслабленной, чем в Merrill Lynch, писала FT. На это еще накладывалась личность Орчела и реструктуризация бизнеса. Бывший коллега Орчела предрекал UBS «кровавую баню». «UBS грубо разбудят», – говорил другой. Всего через несколько месяцев после назначения Орчел заявил о сокращении около трети из 16 400 рабочих мест и избавлении от половины активов инвестбанковского бизнеса. Ряд высокопоставленных банкиров ушли от нового начальника по собственной воле, не сработавшись с ним. «Рефреном тогда было «Это реструктуризация, необходимая, чтобы порвать с прошлым и создать модель, с которой мы примемся строить будущее», – вспоминал Орчел в интервью FT. – Я полностью в это верил. И верю до сих пор». Этим избавление от груза прошлого не ограничилось. Еще пару месяцев спустя UBS согласился выплатить $1,5 млрд штрафа за манипулирование ставкой LIBOR наряду с другими банками. Из-за этого 40% управляющих директоров UBS лишились годового бонуса, писала FT. За пять лет в UBS траты на вознаграждение сотрудников инвестбизнеса Орчел сократил где-то на четверть примерно до $3 млрд, отмечает Bloomberg. Его самого это не особо коснулось. В 2013 г. Орчел, как ценный сотрудник, заработал больше других коллег в UBS – 11,4 млн швейцарских франков (8 млн фунтов), писала FT. Его цель – не сколотить гигантский банк, который заманивает клиентов кредитами, а потом пичкает их финансовыми продуктами, рассказывал Орчел Bloomberg. Он мечтал об инвестбанке старой закалки, который предлагает превосходные советы и услуги и берет за это достойную плату: «Нам нужны старомодные банкиры, у которых есть связи, есть идеи и которые работают лучше других – поэтому клиенты им верят. У нас очень высокие требования к тем, кого мы нанимаем». Ту же концепцию он продвигал в прощальном письме сотрудникам UBS, цитирует интернет-издание MarketWatch: «Из бизнеса, который был расфокусированным и отстающим, требующим большого количества издержек и разрушающим ценность, [мы превратились] в бизнес сконцентрированный и сильный, которому нужно меньше капитала и который создает ценность. Мы бросили попытки стать крупнейшим инвестиционным банком и сосредоточились на том, чтобы быть лучшим». Ошибка на 72 млрд евро Орчел часто шутил с коллегами, что в бизнесе Santander он разбирается не в пример лучше, чем в UBS. Он был консультантом множества сделок Santander вроде покупки British Abbey в 2004 г., British Alliance & Leicester в 2008 г., American Sovereign Bank в 2009 г., польского бизнеса KBC, перечисляет El Pais. Их отношения с председателем Santander Эмилио Ботиным были настолько близки, что после закрытия каждой сделки Орчел посылал ему поздравительное письмо, написанное от руки. Самой громкой сделкой, которую он вел для Santander, было, пожалуй, поглощение консорциумом с Royal Bank of Scotland и Fortis голландского банка ABN Amro за 72 млрд евро. Год был выбран неудачно: начало финансового кризиса, 2007 г. Из-за понесенных в связи со сделкой убытков Royal Bank of Scotland и Fortis были национализированы. А вот Santander отделался легким испугом. Он оставил себе лучший кусок – бразильские активы ABN Amro, а итальянские активы этого банка умудрился с выгодой продать Banca Monte dei Paschi еще до того, как получил полный контроль над ними. В этом есть заслуга Орчела как консультанта, уверяет Reuters. Вспоминая ту историю, Орчел признался FT: кое-что в той сделке следовало бы сделать по-другому. Но оговорился, что на дворе стояли совсем другие времена, резервирование капитала банками не было в центре внимания, а качество активов не было принято исследовать так дотошно, как в послекризисные времена: «Сожалею ли я, что сделал это? Да, сожалею, как когда вы делаете что-то, в чем совершенно уверены, а итог оказывается не тот, что ожидался Вы сожалеете, что все пошло не так». Merrill Lynch за ту сделку получил более $500 млн в оплату услуг, пишет The Daily Telegraph. Этим отчасти объясняется высокий бонус Орчела в 2008 г. Два мясника Ана Патрисия Ботин уже четвертое поколение семьи, управляющей Santander. Четыре года назад она после смерти отца заняла кресло исполнительного председателя. Эти годы ушли у нее на улучшение технологий банка, выстраивание отношений с регуляторами и увольнения в таких масштабах, что кто-то из собеседников FT назвал их «резней». Ее единственной сделкой M&A за эти годы стало спасение в прошлом году местного конкурента Banco Popular за символический 1 евро. Этим она в корне отличается от отца с его маниакальной страстью к поглощениям от Польши до Америки, в которых ему активно помогал Орчел. Весь июль Ботин и совет директоров потратили, споря о кандидатуре нового гендиректора банка. Прежний, Хосе Антонио Альварес, должен сконцентрироваться на управлении испанским бизнесом банка. Перед летним отпуском Ана встретилась в Нью-Йорке с Орчелом, чтобы обсудить как с консультантом стратегию на следующие три года. Заодно предложила работу, ожидая, что он ответит уклончиво, рассказывали источники FT. А он сказал: «Да я с радостью этим займусь!» Отчасти уход Орчела из UBS объясняется его разочарованием в консервативной позиции банка по отношению к инвестиционному бизнесу, знает FT. Он признается, что заглядывался на пост гендиректора UBS, пишет El Pais. Но шансов у него было маловато – Эрмотти, похоже, не собирается покидать свое кресло. Ботин верит, что банк как минимум втрое недооценен инвесторами. Орчела она поставила в известность, что в ближайшее время ожидает от него удвоения котировок, пишет FT. У Santander те же проблемы, что и у типичного крупного банка в любом уголке мира: он страдает от низких процентных ставок и резкого перехода индустрии в интернет. Ему нужно добиться большей синергии от громоздкой международной сети. И ему не хватает капитала первого уровня – 10,5% в этом году вместо целевых 11%. Покорение Америки «Андреа назначили, чтобы банк стал работать эффективнее и открылись новые перспективы, как ускорить изменения, которые должны сделать банк современным, – говорил FT источник, особенно напирая на цифровизацию. – А не для заключения сделок. По крайней мере, пока». Опрошенные El Pais аналитики тоже сомневаются, что Орчел займется столь любимыми им M&A. Скорее от него хотят увеличения прибыльности собственных средств, улучшения цифровых технологий и снижения издержек. Как ожидается, Орчел попытается расширить бизнес в США. Это была его мечта еще в UBS. В интервью Bloomberg в апреле этого года, сидя в манхэттенском офисе, Орчел заявлял, что у банка «очень агрессивные планы в США». Но его задача не столько расширить бизнес, сколько собрать профильные команды в разных областях, от ритейла до аэрокосмонавтики. Источники агентства говорили, что за пять лет UBS хочет удвоить команду работающих с клиентами высокопоставленных банкиров в США. «У вас есть Ferrari и есть Fiat, – говорил Орчел. – Fiat – это широкий круг банков, которые активны во всех сегментах бизнеса и гонятся за масштабом. UBS вроде Ferrari. Мы куда меньше и сконцентрированнее». Орчел не просто так ссылается на Ferrari: в 2015 г. он консультировал IPO этой компании. В 2015 г. UBS был 12-м в списке крупнейших консультантов по M&A в США. В начале следующего года Орчел объявил, что рост в Северной Америке – его приоритет. Но с тех пор позиции UBS в США не укрепились, констатировало Bloomberg. В прошлом году UBS занял 13-ю строчку в мировом списке консультантов M&A. В рэнкинге консультантов авиакомпаний Северной Америки он стал четвертым, а вот в ритейле и программном обеспечении – 11-м. «Хотя мы можем и не появляться на вершине каждого рейтинга, мы лидеры в тех сферах, которые выбрали как основные», – говорил Орчел агентству. В марте 2018 г., за месяц до интервью, отвечавший за американский инвестбизнес UBS Джо Рис подал в отставку. Как говорили источники агентства, из-за разногласий с Орчелом по стратегии развития. Но развернуться на полную в UBS Орчел не успел. Santander в США известен разве что тем, что в 2016 г. умудрился завалить три стресс-теста ФРС подряд. Его низкоприбыльный бизнес сконцентрирован на северо-востоке США. За первые полгода 2018 г. он показал прибыль на капитал 5%. Для сравнения: это вдвое меньше показателя британских банков и на четверть – латиноамериканских, пишет FT. Беспокоит и его зависимость от субстандартных автокредитов в Далласе. Зато у Орчела есть все шансы показать свои умения, завоевав для испанского банка Америку.
