Интеллектуальный капитал оказался не нужен российскому бизнесу

Исследователи из НИУ ВШЭ изучили стратегию большинства российских компаний по отношению к нематериальным активам, в том числе — интеллектуальной собственности. Выяснилось, что лишь 36,5 процентов отечественных фирм интенсивно работают над созданием интеллектуального капитала. Авторы работы расценивают это как проблему, поскольку в западном мире эта цифра выше. В то же время, в действительности все может быть менее однозначно. Соответствующая статья опубликована в Management Decision. Авторы делят компании на две группы в соответствии с их стратегией в области нематериальных активов и интеллектуальной собственности. Первую группу они называют «рядовой» — компании из нее не имеют внятной стратегии в области интеллектуального капитала и не занимаются его развитием. Вторую группу ученые называют «умной» — фирмы, составляющие ее, наоборот, прилагают много усилий по созданию и развитию интеллектуальной собственности. Согласно собранным исследователями данным, 63,5 процента крупных российских компаний принадлежат к «рядовым» и лишь 13,3 процента — к «умным». Еще 23,2 процента занимают промежуточное положение. Ученые отмечают, что в среднем компании из группы «умных» показывают большую выручку на одного сотрудника и более высокую добавленную стоимость. В то же время рентабельность у них не выше «рядовых». Исследователи полагают, что отсутствие позитивного влияния «умного» поведения на рентабельность отличает российские компании от тех, что действуют на более развитых рынках — там, как правило, рентабельность компаний, активно наращивающих интеллектуальную собственность выше, чем у конкурентов. В то же время эта точка зрения нуждается в некотором пояснении. Во-первых, в правом отношении роль интеллектуальной собственности в России и на западных рынках разная. Например, на Западе владение патентами позволяет компаниям получать заметный доход, даже если они вообще не ведут производственную деятельность (от роялти и правовых уступок, как «патентные тролли», или псевдоавтомобильная компания Селдена, долго заставлявшая Ford платить роялти с каждой произведенной машины, хотя патент Селдена был лишь формально связан с автомобилями). В России все это невозможно, что снижает ценность интеллектуальной собственности здесь в сравнении с Западом. Во-вторых, активное наращивание интеллектуальной собственности важно тогда, когда фирма существует в высококонкурентных условиях. Очевидно, что сланцевые нефтяные компании в США жестко конкурируют как друг с другом, так и с крупнейшими «старыми» нефтедобывающими концернами. Не менее очевидно, что «Роснефть» или «Лукойл» на российском рынке с такой острой конкуренцией столкнуться не могут — просто потому, что число нефтяных компаний в России во много раз меньше, чем в США. Это также делает накопление интеллектуальной собственности менее актуальным, так как по сути реальная необходимость такой стратегии развития для успешного ведения бизнеса отсутствует. Косвенно на это указывает и выявленная в работе сравнимая рентабельность «рядовых» и «умных» компаний. Все это свидетельствует — меньшая ориентация российских игроков на накопление интеллектуальной собственности связано с тем, что экономика России находится просто на другой стадии развития. Чтобы перейти из текущего состояния рынка в следующую фазу необходимо изменение внешних условий (например, быстрый экономический рост по типу китайского). Однако пока ничто не указывает на возможность такого развития событий в обозримом будущем.