Офшор на весь мир
Как меняется налоговый рай Произошло знаменательное событие. Швейцария, которая в последние годы была впереди планеты всей в качестве офшора (или «налогового рая»), уступила первенство азиатским странам, прежде всего Гонконгу. Уместно обратиться к истории офшоров, длительной и увлекательной. СЕРГЕЙ МИНАЕВ По данным базирующегося в Швейцарии Банка международных расчетов, сейчас 10% мирового ВВП располагается в офшорах. Во многих государствах доля капитала, отправленного туда, весьма внушительна: в Венесуэле, Саудовской Аравии и ОАЭ она составляет 60–70% ВВП, в России — 50%. В индустриальных странах показатели обычно скромнее — примерно 15% ВВП. Выделяется Скандинавия — там капиталы, отправленные в офшоры, исчисляются всего несколькими процентами. В этой сфере налицо признаки имущественного расслоения. В Великобритании, Франции и Испании 0,01% граждан (которые, естественно, являются самыми состоятельными) держат 30–40% своих богатств в офшорах. За последние годы радикально изменилась география офшоров. Долгое время лидировавшая Швейцария быстро сдала свои позиции. Вперед вырвались азиатские страны. По темпам роста офшорных капиталов всех обошел Гонконг: с 2007 по 2015 год количество привлеченных им денег увеличилось в шесть раз. Главная тайна Со Швейцарией в роли офшора случилась следующая история. В 1934 году был принят закон, которым предусматривался очень низкий уровень вмешательства властей швейцарской конфедерации в дела банков. Наибольшее внимание привлекла 47-я статья закона, где говорилось о банковской тайне,— именно эта статья сделала Швейцарию офшорным центром. Там говорилось, что любой работник банка и сотрудник банковского надзора будет оштрафован или подвергнется тюремному заключению сроком до шести месяцев, если раскроет любую информацию,— и наиболее важной, подчеркивал закон, являются имена клиентов банков. Банковская тайна существовала в качестве обычной практики в Швейцарии с конца XIX века, но она подпадала под категорию гражданского права, и то не во всех кантонах. И вот в 1934 году положение о банковской тайне распространилось на всю страну, а ее нарушение стало уголовным преступлением. Статья 47 не удостоилась длительных парламентских дебатов, потому как была очень важна для швейцарских банков. С одной стороны, она предохраняла банки от чрезмерного внимания со стороны надзорных органов. С другой — привлекала иностранных вкладчиков, им гарантировалась анонимность. Это существенный момент — в то время немецкие и французские власти ввели контроль над валютными операциями с целью предотвратить отток капитала и уклонение от уплаты налогов. При этом они не брезговали шпионить за швейцарскими банками и находили возможным угрожать им санкциями. В швейцарских банковских кругах с тех пор циркулировали слухи, что агенты гестапо требовали от служащих банков раскрыть имена немецких клиентов, чтобы те были подвергнуты наказанию на родине. Как раз в связи с этим родилась практика номерных счетов, владельцы которых были известны только узкому кругу банковских управляющих. В начале нынешнего века Швейцария (а именно Цюрих и Женева) занимала шестое место по объемам финансовых операций. После того как почти во всем мире были смягчены ограничения на движение капитала, ей стало почти невозможно конкурировать с финансовыми центрами в крупнейших индустриальных странах. Кроме того, в конце 1990-х годов по причине повсеместного падения темпов инфляции и растущей стабильности европейских валют (которая повлекла введение евро) снизилась привлекательность швейцарского франка. Но даже в этих условиях Швейцария оставалась одним из центров мирового банковского бизнеса. В 2000 году швейцарские банки имели 7,2% мировых кредитных обязательств в иностранных валютах и 8,3% активов в этих валютах — четвертое место в мире в обоих случаях. Швейцарский франк оставался пятой по значению валютой в мире — после доллара, евро, иены и фунта стерлингов. В 2003 году в Швейцарии действовали дочерние подразделения 148 иностранных банков (67 в Цюрихе и 50 в Женеве). Притом что Швейцария в начале нынешнего века способна была достойно присутствовать на мировом финансовом рынке, она сосредоточилась на относительно узкой нише — управлении финансовыми активами прежде всего частных клиентов. В 2003 году Цюрих в качестве финансового центра управлял 35% мирового офшорного капитала (на втором месте шла Великобритания с 21%, дальше — США с 12%). Естественно, кроме банковской тайны, офшорный статус Швейцарии всегда поддерживало то обстоятельство, что в этой стране уклонение от уплаты налогов не является уголовным преступлением. Что касается Гонконга, то как финансовый центр он по-настоящему начал развиваться в 1975 году. Его доля в мировом банковском бизнесе (если мерять ее в иностранных активах, которыми располагают коммерческие банки) выросла с 1,6% до 5,6% в 1987 году. К 1995-му Гонконг по присутствию филиалов иностранных банков (коих там насчитывалось уже 357) занимал второе место в мире после Лондона. В поисках райской жизни Офшор, или «налоговый рай»,— явление неизбежное в условиях высокого налогообложения. В III–IV веках римские налогоплательщики в массовом порядке устремлялись в варварские земли с целью избежать высоких налогов. В VII–VIII веках христианские налогоплательщики по той же причине переселялись на мусульманские территории. Первым «налоговым раем» в новое время стала Америка. Большинство переселенцев отправлялись туда, скорее спасаясь от налогов, а не по религиозным или политическим соображениям. Расцвет офшоров предсказала газета The Times в редакционной статье 17 мая 1894 года, когда в Великобритании были введены прогрессивные ставки налогообложения: «Выберите крупные или умеренно крупные состояния для атаки, и очень скоро, как по волшебству, они начнут вас избегать и исчезнут». Сразу после этого в США было введено прогрессивное налогообложение, и глава Минфина Эндрю Меллон сказал президенту Калвину Кулиджу: «Мы находимся в положении, когда вообще ничего не соберем, потому что крупный капитал убежит». Когда президент Франклин Рузвельт увеличил налоги на 170% относительно ставок при Кулидже, один из американских финансистов, беседуя с другом Рузвельта в парижском баре, прямо заявил, что все его состояние находится на Багамах и будет там находиться до тех пор, пока «этот ублюдок остается в Белом доме». Надо заметить, что Багамы оставались популярным офшором многие десятилетия благодаря отсутствию подоходного налога. В 1974 году американский миллиардер Говард Хьюз получил там вид на жительство — и заодно купил роскошный отель во Фрипорте. Правда, в феврале 1976-го власти Багамских островов, решив воспользоваться присутствием многочисленных иностранных банков и корпораций, ввели специальный налог на все предприятия, принадлежавшие багамцам менее чем на 60%. Иностранцы стали покидать Багамы и перебираться на Каймановы острова. Американские президенты в меру сил боролись с офшорами. Например, в 1961 году Джон Кеннеди передал в Конгресс целый пакет налоговых предложений, и одним из центральных элементов этой инициативы было изменение отношения к зарубежным доходам американцев. Предлагалось убрать льготы, относящиеся к доходам, которые, как говорилось в документе, граждане США получают в странах категории «налоговый рай». В совокупности с ликвидацией льготного налогообложения американцев, живущих за рубежом, это должно было ежегодно пополнять бюджет на $250 млн. Острова стабильности В мире много офшоров, но наиболее показательна история успеха в этой сфере Каймановых островов. В качестве «налогового рая» эта территория заявила о себе в 1960-х годах. Там не было асфальтированных дорог, единственная связь с внешним миром — почта и телефонная линия через Ямайку — была крайне ненадежной. На островах действовало несколько офисов иностранных банков, и все они представляли собой убогое зрелище (например, офис Royal Bank of Canada размещался в бывшем складе). К 1990-м годам ситуация кардинальным образом изменилась. Более сотни иностранных банков имели офисы и штат сотрудников на Каймановых островах. Также были зарегистрированы и вели операции 525 банков, не имеющих офисов. Дороги получили асфальт, появилось множество роскошных отелей. В 2000-е годы уровень жизни на Каймановых островах был одним из самых высоких в мире (соответственно, резко выросли потребительские цены и стоимость земли). В 1960-е начал развиваться еще один офшор, в то время считавшийся гораздо более перспективным, нежели забытые богом Каймановы острова. Это был Ливан, который называли «Швейцарией Ближнего Востока». Бейрут фактически являлся международным банковским центром. Однако история с офшорным статусом быстро закончилась. Привлекательность Швейцарии как офшора была связана с тем, что эта страна сохраняла политическую и социальную стабильность, осталась в стороне от мировых войн, имела валюту, привязанную к золоту и абсолютную банковскую тайну. В Ливане же никакой стабильности не было. В какой-то степени примеру Швейцарии последовали как раз Каймановы острова. Они в отличие от Ямайки предпочли остаться британской колонией как раз в интересах политической стабильности. В 1990-х это государство даже превосходило Швейцарию по налоговой привлекательности: в Швейцарии брали налог 35% по процентам, полученным на суммы депозитов, а на Кайманах такой налог отсутствовал. Бегом от налогов По определению «налоговым раем» может считаться любое место, где деньги и доходы находятся в безопасности и не облагаются налогами либо налоговые ставки очень низкие. К 1990-м годам многие стали считать офшором США. Проценты, которые платили иностранным вкладчикам американские банки, не облагались налогом. Доходы иностранцев от повышения стоимости ценных бумаг — тоже. А когда американская налоговая служба предложила такой налог ввести, Конгресс ответил принятием специального закона, в котором прямо говорилось, что операции с акциями, осуществляемые иностранцами, налогообложению не подлежат, даже если эти операции проводятся через американского трейдера. В 1974 году профессор Торонтского университета Фрэнсис Лабри писал: «Может быть, большинство людей и не думают о том, чтобы планировать налоговые выплаты или уклонение от уплаты налогов, но в ближайшие десять лет они об этом задумаются». Этот прогноз полностью сбылся — благодаря офшорам. Шведский теннисист Бьорн Борг и шведский же горнолыжник Ингемар Стенмарк покинули родину и перебрались в Монако исключительно из соображений налогового планирования. А режиссер Ингмар Бергман заметил, что готов жить в условиях высоких шведских налогов, но не готов мириться «с гестаповской тактикой шведских налоговых органов». В свою очередь, британский антрепренер Алан Шугар заявил в интервью The Guardian: «Мои бухгалтеры говорят мне, что я могу держать одну ногу на острове Джерси, мочку левого уха — на острове Мэн, правую ногу — в Цюрихе и выплачивать очень мало налогов либо вовсе их не платить». Один из руководителей американской налоговой службы подчеркивал: «Миллионы и миллионы долларов налогов могут быть сэкономлены вполне законно с помощью Каймановых островов — я хочу уйти в отставку и работать на офшорах консультантом по налоговому планированию». Антиконтрольная работа Надо упомянуть, что расцвету офшоров в 1980-е способствовали американская финансовая политика и валютный контроль, введенный в развивающихся странах в условиях большой задолженности Западу. Местные банки и граждане делали все, чтобы этого контроля избежать, и в США поступали огромные суммы через сотни банков на Каймановых островах, в Нассау и Гонконге. Власти США поэтому поощряли открытие американскими банками филиалов в офшорах, не особенно скрывая, что приток долларов из развивающихся стран нужен, чтобы снизить дефицит текущего платежного баланса и процентные ставки. Валютный контроль, как и высокие налоги, вызывал у граждан непреодолимое желание отправить деньги в офшоры. Известна схема под названием «ямайский челнок». В начале 1970-х годов президент Ямайки Майкл Мэнли ввел жесткий валютный контроль, и из страны на Каймановы острова полетели маленькие легкомоторные самолеты, груженные американской валютой; им требовалось покрыть всего 250 миль — и доллары помещались в банки в Джорджтауне. Через какое-то время, когда схема была в расцвете, ямайские банки столкнулись с катастрофической нехваткой валюты и даже обратились к банкам на Кайманах с просьбой прислать деньги обратно. Точно так же для жителей Перу, где запретили вывоз валюты из страны, было обычной практикой прятать ее в чемодане, прикрывая одеждой, и ехать на машине вроде как на пикник. Автомобильное путешествие продолжалось до Панамы, где валюта помещалась в офшорный банк. Сейчас валютные соображения в таких операциях менее важны, налоговые же сохраняют свое значение с учетом очень высокого уровня налогообложения в индустриальных странах. Да и просто все уже привыкли рассматривать офшоры вроде Швейцарии или Гонконга как важнейшие мировые финансовые центры.
