Стало известно, куда инвестировали Рахманинов, Тургенев, Чехов, Бунин и Шаляпин
О том, как известные люди прошлого управляли своими состояниями и какие уроки мы можем извлечь из этого опыта сегодня, рассказали экономист Денис Ракша и тренер по личным финансам Максим Темченко.
Согласно статистике переписи 1897 года, доходы от капиталов и имущества обеспечивали существование лишь 330 тысячам жителей Российской империи — мизерным 0,25 % от общего населения. Вкладчики относились к акциям предпринимательских объединений с настороженностью, а приобретение недвижимости осложнялось отсутствием массового жилищного строительства. Валютные операции также теряли смысл: рубль сохранял устойчивость, не уступая фунту или франку.
Приоритетным направлением для сбережений оставались государственные долговые обязательства, гарантировавшие фиксированную прибыль и возврат номинала по истечении срока. Граждане также приобретали акции коммерческих структур с казёнными гарантиями. Особый ажиотаж 1870-1880-х годов вызвали ценные бумаги железнодорожных компаний, осваивавших транспортные магистрали империи. Этой инвестиционной волне поддались и отдельные представители творческих кругов.
Сергей Рахманинов выделялся финансовой прозорливостью среди представителей русской интеллигенции начала XX столетия. Увеличивал состояние композитор не на родине, а за океаном: покинув Россию в конце 1917 года на пике славы, он категорически отверг новую власть. В Америке музыкант достиг невероятной востребованности, получая баснословные гонорары.
Блогер раскрыл японцу размер пенсии в РФ и описал реакцию словами «был просто в шоке»
Деньги никогда не становились для него самоцелью. Тратя треть доходов на помощь эмигрантам и посылки в Россию, а в военные годы — на поддержку Красной Армии, Рахманинов заслужил прозвище «живого фонда поддержки». Его чек на 5000 долларов спас авиационную фирму Игоря Сикорского, хотя изобретатель просил лишь 200. Эта сумма позволила создать первый серийный вертолёт.
Инвестиционная стратегия композитора включала американские казначейские облигации — «тихую гавань» времён Великой депрессии с доходностью 3-4 % годовых. Гособлигации приносили налоговые льготы, а акции General Electric сулили перспективы роста энергетического сектора. Дополнением стали земельные участки в Калифорнии и элитная недвижимость — нью-йоркская квартира и особняк в Беверли-Хиллз.
Иван Тургенев, именовавший себя «безалабернейшим из русских помещиков», совмещал литературные успехи с постоянной нехваткой средств. Родовое имение приносило тысячи рублей ежегодно, управляемые доверенным лицом, а гонорары писателя считались одними из высших в стране. Свободные средства автор вкладывал в железнодорожные акции и ипотечные сертификаты Харьковского земельного банка.
Антон Чехов, с юности познавший цену труду, совмещал медицинскую практику с литературой. В 1898 году, истратив последние сбережения на крымский участок по совету врачей, он выстроил дом, вложив 25 тысяч рублей. Это решение стало удачной инвестицией: через десятилетие стоимость ялтинского имения и гурзуфской дачи, купленной за 3 тысячи, выросла многократно. Увы, сам писатель, скончавшийся в 1904-м, не успел воспользоваться плодами роста.
Фёдор Шаляпин, чья крылатая фраза «Даром только птички поют» вызывала сплетни о скупости, жертвовал колоссальные суммы — эквивалент 430 кг золота. Его ежегодный доход перед Первой мировой достигал 100 тысяч рублей (при зарплате рабочего 250 рублей). Артист вкладывался в московскую усадьбу, итальянскую виллу, акции и бонды. Революция лишила его состояния, но Шаляпин восстановил капитал за границей, вложившись в американский рынок. Биржевой крах 1929-го уничтожил сбережения, однако голос спасал от нищеты.
Иван Бунин, даже получив Нобелевскую премию (170 тысяч крон ≈ 44 млн современных рублей), оставался вечным должником. Не имея средств на поездку в Стокгольм, он занял деньги у друзей. Часть награды раздал эмигрантам, остальное вложил в провальные проекты — ресторан и ненадёжные ценные бумаги. Финансовая наивность привела к бедности: лишь пенсия 10 000 франков от американского мецената спасала писателя до конца дней.