"Добросовестных, а главное, трезвых фельдшеров найти очень трудно"
Становление здравоохранения в Лаишевском уезде в середине XIX — начале XX века
Лаишевский район благодаря своей близости к Казани и живописным речным просторам славится большой притягательностью — недаром его облюбовала для жизни татарстанская элита. Сегодня муниципалитет активно застраивается, жизнь в нем бурлит и мало отличается от столичной, в то время как 100 лет назад это был тихий провинциальный уголок Казанской губернии. Его историю в своей монографии "Лаишевский уезд в середине XIX — начале XX века" рассказывает старший научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани, кандидат исторических наук Елена Миронова. Для знакомства с прошлым "казанской Рублевки" автор представила не только архивные документы органов губернского управления, но и мемуары представителей высшего сословия, письма, путевые заметки врачей и ученых. "Реальное время" публикует фрагмент исследования о становлении здравоохранения в уезде.
Хотя основную работу по медицинскому обслуживанию населения несли врачи, от земских фельдшеров также зависело здоровье жителей уезда. Бич земской медицины — нехватка кадров, распространялся как на врачей, так и на фельдшеров. Из-за этого в некоторых уездах существовали фельдшерские участки, где фельдшеры самостоятельно лечили больных. В Лаишевском уезде в этом плане дело обстояло относительно благополучно, и они лишь выполняли функции помощников при врачах. Но при этом качество их подготовки и ответственности оставляло желать лучшего. Так, Лаишевское земство сократило количество фельдшеров, поскольку "добросовестно исполняющих свои обязанности, а главное, трезвых фельдшеров найти очень трудно".
Фельдшерские кадры в Лаишевском уезде пополнялись двумя путями. Фельдшеры-практики, работавшие чаще всего в военных медицинских заведениях и там же сдавшие испытание, как правило, были плохо подготовлены в теоретическом отношении. Другие приходили из Казанской земской фельдшерской школы и считались выше по статусу и знаниям. Но и в такие школы, по свидетельству современников, поступали те, кто не мог получить другую профессию, и их подготовка также не отличалась высоким уровнем.
Недостаток и плохая подготовка фельдшеров во многом объяснялись низким жалованьем. Впрочем, в Лаишевском уезде в 1870-е гг. они получали одни из наиболее высоких окладов в губернии — 240 рублей в год. Причем о повышении до этой суммы с прежних 150 рублей управа ходатайствовала перед земским собранием по собственной инициативе. Но и такая плата за тяжелый труд мало привлекала грамотных людей. Однако постепенно оклады повышались и к началу XX в. составляли от 300 до 480 рублей. Их величина колебалась в зависимости от стажа, полученного образования и участка. Так, фельдшер 1-го участка В.С. Мысовский, проработавший в должности более 20 лет и окончивший курс в Казанской земской фельдшерской школе, получал 480 рублей, а В.В. Заякин, работавший во втором участке, который стал фельдшером всего лишь несколько месяцев назад и выдержавший испытание при Казанском военном госпитале, — 300 рублей. Кроме жалованья, фельдшерам выделяли по 60 рублей квартирных денег, а также на разъезды согласно потраченным суммам.
Также к вспомогательному медицинскому персоналу относились акушерки. Во второй половине XIX в. процесс деторождения в Лаишевском уезде проходил архаично. Вплоть до 1873 г. помощь роженицам оказывали исключительно повивальные бабки. Затем на службу стали принимать акушерок. Их обучали в Повивальном институте, действовавшем при медицинском факультете Императорского Казанского университета. В 1865 г. курс преподавания был расширен, что позволило обучать будущих акушерок некоторым фельдшерским приемам для работы в земстве. В первый год ученицы изучали теорию, затем начинались практические занятия, в ходе которых они принимали роды, приобретали навыки по уходу за роженицами и младенцами. Первой стипендиаткой от лаишевского земства для обучения в клинике университета стала крестьянка из с. Полянки Любовь Федорова, которая по окончании курса вернулась на родину. После нее в 1868/1869 отчетном году обучалась вдова священника Ольга Кафарова. Размер жалованья акушерок варьировался в зависимости от размера участка и плотности населения. Например, в 1877 г. акушерки первого и второго участков получали по 300 рублей в год, а третьего участка — в 2,5 раза меньше. Командировочные составляли 75 рублей в год.
С появлением акушерок в уездных больницах процесс деторождения в сельской местности продолжал осуществляться "по старинке" — при участии деревенских повитух. Одной из причин этого была острая нехватка персонала. Так, на службе земства в Лаишевском уезде состояло всего пять акушерок, распределенных по пяти участкам. Но из-за высокой текучести кадров часто место акушерки оказывалось вакантным. Как следствие, приходилось обслуживать огромную территорию. Например, в 1884/1885 отчетном году одна акушерка приходилась на 2-й и 4-й врачебные участки, вследствие чего управа просила назначить особую акушерку для 4-го участка.
В результате не каждая женщина могла рассчитывать на квалифицированную медицинскую помощь. Так, по данным исследователя В. Ивановского, в 1873 г. на одну акушерку приходилось 3 644 рождения. Ситуация усугублялась, когда место становилось вакантным. Как, например, это было в 1877 г., когда на одну акушерку приходилось 4 674 рождения. Безусловно, в условиях дефицита специалистов родовспоможением занимались крестьянские повитухи — "явление очень печальное, но и неизбежное при наличности одной акушерки в участке". Их деятельность вызывала серьезные опасения со стороны медицинской общественности. В своих отчетах врачи описывали операции, проводимые повитухами, когда бабка буквально выдавливала ребенка, вставая ногами на живот роженицы, или вытряхивала плод, держа женщину за ноги. Следствием данных манипуляций становились болезни матки и часто бесплодие.
В помощь акушеркам в штате земства состояли повивальные бабки. Ими являлись поступившие на земскую службу сельские повитухи. Однако их помощь так же редко доходила до отдаленных районов, где женщины обращались к местным повитухам. Согласно данным за отчетный 1894/1895 г., из 8 175 новорожденных, числившихся по спискам священников и мулл, земскими бабками было принято всего 246 детей, в 1896/1897 г. — 287 младенцев. Поэтому их деятельность сводилась главным образом к осмотру больных женщин, являющихся в амбулаторию. Согласно врачебным отчетам, акушерская помощь земской повивальной бабки ежегодно снижалась, что объяснялось "как непривычкой населения к новой повивальной бабке, так и главным образом ее личными свойствами не заботящейся о том, чтобы заслужить доверие населения, а напротив, своим стеснением к делу поселяющей к себе недоверие, а может быть, страх или боязнь за свое здоровье и спокойствие". По этой причине врачи высказывались за полную замену повивальных бабок акушерками. Но этого не произошло ввиду нехватки специально обученных кадров. Более того, земские повитухи получали довольно высокий оклад — в начале ХХ в. он составлял 360 рублей.
Как правило, к сертифицированным акушеркам обращались женщины с осложнениями, поэтому часто роды сопровождали местные повитухи, которые, в свою очередь, вели агитацию против земских специалистов, видя в них конкурентов. Тем не менее принятые без осложнений роды делали всех жительниц деревни постоянными пациентками акушерок и врача. Врач Рыбно-Слободской больницы писал в отчете: "Удачное извлечение младенца при трудных родах производит эффект и крайне благоприятное впечатление во всей деревне".
Рабочий график акушерок был очень плотным и напряженным из-за высокой нагрузки. Так, акушерка К.Н. Стасевич, перешедшая на службу лаишевского земства из Чистопольского уезда, за полгода приняла 14 родов и осмотрела 72 женщины. Кроме того, она производила осмотр в больнице по понедельникам в качестве фельдшера. Помимо обязанностей по больнице, персоналу часто приходилось разъезжать по селениям, так как не все сельские жительницы имели возможность приехать в больницу. К примеру, акушерка 4-го медицинского участка Лаишевского уезда за первое полугодие 1886 г. оказала помощь 11 женщинам при разъездах и 59 — по месту жительству. Помимо своих непосредственных обязанностей, акушерок в летний период привлекали к оспопрививанию. Но врачи полагали, что надо их освободить от этой обязанности, так как к ним и без этого не было доверительного отношения со стороны крестьянского населения. Оспопрививание, не имея 100-ного эффекта, в очередной раз дискредитировало акушерок. Позже, в начале 1900-х гг., для данных целей стали приглашать студентов, которые как раз летом выходили на каникулы, что позволяло не отвлекать акушерок от основной работы.
С 1880-х гг. акушерки постепенно заменялись фельдшерицами-акушерками. Для их подготовки земством были организованы фельдшерские школы, которые стали главной кузницей акушерских кадров для уездных больниц. Так, по состоянию на начало ХХ в. все акушерки Лаишевского уезда были выпускницами Казанской земской фельдшерской школы. Их жалованье составляло 400 рублей, еще 60 рублей выделялось на аренду жилья, размер командировочных фиксированным не был. В должностные обязанности акушерок входило не только оказание помощи при родах, но и выполнение функций фельдшера.
В ежегодных отчетах врачи отмечали растущий спрос на акушерские услуги: "Сознание о пользе рациональной акушерской помощи, особенно оперативной, все более и более проникает в народные массы…" Среди женщин, обращавшихся за профессиональной медицинской помощью, были представительницы разных сословий. Так, в 1884/1885 отчетном году из 124 женщин, обратившихся в Лаишевскую больницу, было 58% крестьянок, 17% мещанок и четверть приходилось на другие сословия.
Однако прогрессивное увеличение требований со стороны населения приводило к тому, что было много отказов акушерок, так как она должна была не только провести роды, но и навестить роженицу в послеродовой период. Кроме того, производство техники гинекологического лечения стационарных больных легло на ту же акушерку-фельдшерицу. Она же производила ежедневный осмотр женщин в амбулатории и занималась приготовлением лекарств. Выполнять все это с должной тщательностью и добросовестностью одному лицу было не всегда под силу.
Расширить штат акушерок не было финансовой возможности. Только в начале ХХ в. в участках был учрежден штат второй фельдшерицы-акушерки. Одновременно выросли и расходы на их содержание. В 1910 г. содержание двух акушерок-фельдшериц первого участка с учетом "квартирных" обходилось земству в 1 040 рублей.
Кроме того, акушерке вменялось составление ежегодных отчетов с указанием количества родов — по городу, по больнице, по участку; числа младенцев, отклонений (например, преждевременные, мертворожденные и т.д.). А также сколько женщин было осмотрено помимо этого. Акушерки часто менялись, не оставляя отчета. Если в городской больнице заведование хозяйством было возложено на особого смотрителя, то в уездах это стало обязанностью фельдшериц-акушерок. Хотя жалованье акушерок в среднем было выше, чем у фельдшеров, оно не оправдывало тяжелую нагрузку, которую приходилось нести женщинам. Так, в 1901 г. во всех пяти участках срок службы фельдшериц-акушерок не превышал 2 лет. Хотя были и исключения. Например, акушерка Максимова прослужила около 20 лет.
Отметим, что в самих больницах также не существовало благоприятных условий для родовспоможения. В уездах Казанской губернии не было специализированных акушерских пунктов. Если в 1877 г. их насчитывалось 18, то к 1898 г. — только два, в то время как в ряде регионов земства активно расширяли эту помощь. Например, в Вологодской губернии действовал 57 акушерских пунктов, Новгородской — 38, Олонецкой — 37, Харьковской — 49, а в соседней Вятской — 61.
Родильные отделения стали открываться только в начале ХХ в. Однако их состояние оставляло желать лучшего. Врач 2-го участка Н.Ф. Осипов отмечал, что родильная комната помещалась на месте цейхгауза, была холодная, ныне же отведена другая теплая комната и выкрашена масляной краской. Поэтому для привлечения рожениц нужно улучшать условия, и тогда "женщины охотнее будут рожать в больнице, чем дома, при самых невозможных гигиенических условиях". В домашних же условиях это могло быть опасно не только для новорожденного и матери, но и для самих повитух. Так, при наиболее сложных родах участвовали врачи. Де-Понсе описывает в одном из отчетов, как в ходе операции он заразился гнилостным ядом, и ему самому срочно понадобилась медицинская помощь. Отметим, что существовавших мест в больницах было недостаточно, поэтому нередко приходилось отказывать в приеме беременных женщин в больницу для родовспоможения.
Одним из важных препятствий к распространению акушерских услуг были расстояние, неразвитость путей сообщений и низкая плотность населения. Эта последняя причина была препятствием на пути всех предприятий земских учреждений, как в сфере медицинской, так и санитарной. Альтернативой больнице, для открытия которой земство не располагало необходимыми финансовыми и кадровыми ресурсами, мог стать фельдшерский пункт.
Такой пункт был открыт в Лаишевском уезде в с. Шумбут 20 мая 1906 г. Долгое время местная управа путем печатных объявлений и другими способами не могла найти фельдшерицу-акушерку. Желающих на это место не находилось. Вследствие чего на Шумбутский пункт пришлось перевести одного из опытных фельдшеров Казыльской больницы — Карпешина, который осуществлял заведование под контролем врача 3-го участка.
Таким образом, земская акушерская помощь в Лаишевском уезде вплоть до последней четверти XIX в. находилась на очень низком уровне. Бывало, что неподготовленный персонал приносил больше вреда, чем пользы. Это способствовало развитию недоверия к врачам среди крестьян, которые в большинстве случаев обращались к деревенским повивальным бабкам.
Открытие Повивального института позволило повысить профессиональный уровень акушерок. Однако их по-прежнему оставалось недостаточно для помощи всему уезду. Кроме того, на акушерок возлагали еще и дополнительные обязанности, такая нагрузка заставляла многих из них отказываться от работы. В результате родовспоможение развивалось очень медленно как в части повышения качества услуг, так и по расширению охвата населения. Такая ситуация была вызвана во многом общей проблемой земств — нехваткой финансирования. Но также большую роль сыграли и мировоззренческие факторы. Крестьяне привыкли надеяться на своих повитух, поскольку к их услугам прибегали многие поколения их предков и они происходили из той же крестьянской среды, что и роженицы. А акушерки были чужаками, которым приходилось завоевывать доверие.
Но и сами земцы не оказывали повивальной помощи достаточного внимания. Здесь требовалась систематическая работа по подготовке кадров, идеологической работе среди населения, поиску дополнительного финансирования. Но поскольку в то время господствовало демографическое поведение, характеризующееся высокой рождаемостью и высокой смертностью детей, такое положение казалось обычным. Основные усилия в области здравоохранения были сосредоточены на ликвидации эпидемий и устранении распространенных болезней. Поэтому ряд других направлений, в том числе и родовспоможение, оказывались на втором или даже третьем плане.
