Американские богачи стремительно молодеют: теперь их средний возраст — «всего» 47 лет, а состояние начинается от 25 миллионов долларов. Это опровергает расхожий миф о престарелых толстосумах-капиталистах, сосредоточивших в своих руках все богатство мира и не желающих ни с кем делиться. Теперь капиталы делают на высокотехнологичных стартапах, за которыми охотятся инвесторы. На Западе и особенно в США созданы все условия для ведения бизнеса, в то время как в России с этим по-прежнему огромные проблемы. В то время пока Запад взращивает новых Рокфеллеров и Ротшильдов, Россия выезжает исключительно на последствиях приватизации 90-х годов. Особенности стремительного обогащения у нас и у них — в материале «Ленты.ру».

Молодым везде у них дорога

В своем свежем исследовании консалтинговая компания Spectrem Group опросила 185 граждан США, чье личное состояние превышает 25 миллионов долларов. Сами авторы признают, что выборка недостаточно большая и репрезентативная, но указывают, что полученные результаты не сильно отличаются от других подобных работ. Еще в 2014 году средний возраст респондентов составлял 58 лет — на 11 лет больше, чем сейчас. Экономисты называют такую тенденцию «масштабной передачей благосостояния между поколениями» и предупреждают, что это только начало. Большую часть национального богатства — примерно треть — продолжают удерживать у себя люди старше 65 лет. Но, в отличие от прежних времен, теперь они берут числом: на эту возрастную категорию приходится основная доля американцев, имеющих на счетах больше миллиона долларов (но меньше 25 миллионов). К тому же, их совокупное состояние растет медленнее, чем доля в населении страны. Обеспеченная молодежь пока еще сравнительно малочисленна, зато каждый ее представитель поодиночке обладает куда более внушительными ресурсами. В 2008 году, в разгар глобального кризиса, который на Западе называют Великой рецессией (с отсылкой к Великой депрессии 1930-х), в США насчитывалось 84 тысячи человек с 25 миллионами в кармане, сейчас — 172 тысячи. Другими словами, быть богатым в Америке может кто угодно, но с возрастом шансы снижаются, и в последние годы — все стремительнее. Другая работа от аналитика крупнейшего в мире инвестфонда Fidelity Дэвида Кэнтера исследует роль представителей поколений X и Y (люди от 23 до 53 лет) в мировой экономике. Их доля в общем числе миллионеров составляет уже 18 процентов, хотя еще семь лет назад было восемь. Они более рискованны в своих делах и заведомо ожидают от своих инвестиций большей доходности, чем старшие товарищи. Откуда же молодые миллионеры берут деньги? Согласно одной из версий, у современного богатства два главных источника: полученное наследство и самостоятельно заработанный капитал. Причем нередко они идут рука об руку: 90 процентов опрошенных бизнесменов моложе 38 лет причиной своего успеха назвали семью и родственные связи, но столько же упомянули упорный труд или запуск собственного дела. Около 70 процентов богатейших предпринимателей заявили, что продолжают работать, несмотря на достигнутый успех. Дэвид Кэнтер из Fidelity и вовсе настаивает, что миллионеры из поколений X и Y отвергают чужую помощь и предпочитают добиваться всего сами.

С протянутой рукой

В наши дни для успешного ведения бизнеса созданы все условия, указывают аналитики. Прежде всего, это удобство и скорость привлечения стартового капитала — для этого существуют механизмы IPO (первичного размещения акций на бирже) и прямых инвестиций (продажи крупного пакета акций одному или нескольким инвесторам без посредников). Воспользоваться ими может любой, у кого есть убедительная идея. В английском языке существует специальный термин funding rounds, означающий, что стартап, расширяясь, может выходить на рынок за новыми инвестициями неограниченное число раз. Промежутки между такими раундами порой составляют всего несколько месяцев. С подъемом криптовалют стартапам стал доступен еще один способ — ICO (initial coin offering): выпуск специальных токенов — цифровых аналогов акций, которые компании затем выкупают у инвесторов за счет прибыли. Временами надежды не оправдываются — прошлогодний IPO уже вполне успешной и сформировавшейся Xiaomi вышел провальным. Китайский производитель смартфонов смог собрать только 4,7 миллиарда долларов вместо планировавшихся десяти миллиардов, и в итоге его общая стоимость после размещения оказалась почти вдвое ниже ожидавшейся — 54,3 миллиарда вместо ста. Однако гораздо чаще сторонние инвесторы действительно оказываются жизненно необходимы для растущего бизнеса. В 2018-м на биржу удачно выходили облачный сервис Dropbox (привлек 600 миллионов долларов), мессенджер Snapchat (3,4 миллиарда), фармацевтическая компания Elanco Animal Health (1,74 миллиарда), брокер по продаже коммерческой недвижимости Cushman&Wakefield (880 миллионов) и многие другие. Музыкальный сервис Spotify прибег к менее популярной процедуре прямого листинга — фактически открыл биржевым спекулянтам и инвесторам доступ к своим акциям, обойдясь без единовременной продажи крупной доли. Всю компании при этом оценили почти в 30 миллиардов долларов. В этом году ожидается сразу несколько знаковых IPO: одновременно заявки подали два главных конкурента на рынке агрегаторов такси — Uber и Lyft. О своих намерениях объявили разработчик программного обеспечения Palantir, сервис по аренде жилья для путешественников Airbnb, корпоративный мессенджер Slack. Те, кто пока не спешит выходить на биржу, договариваются с потенциальными инвесторами напрямую. Среди последних примеров игровая студия Epic Games, выпустившая сверхпопулярную Fortnite (в нее вложили 1,2 миллиарда долларов), производитель электронных сигарет Juul (продал 35-процентную долю за 12,8 миллиарда), один из лидеров рынка виртуальной реальности Magic Leap (963 миллиона, в том числе от суверенного фонда Саудовской Аравии). Зачастую компании не ограничиваются одним способом привлечения финансирования и комбинируют разные варианты. Тот же Uber в прошлом году в ожидании IPO продал 17,5 процента акций международной группе инвесторов во главе с японским SoftBank за 1,2 миллиарда долларов, а Spotify успел пройти через 22 раунда внебиржевого финансирования.

Деды богатели

Некоторые экономисты считают, что именно в этом и кроется залог резкого «омоложения» американских богачей: технологии и простота привлечения стартовых инвестиций с рынка способствовали появлению намного большего числа миллиардеров и мультимиллионеров, чем когда-либо прежде. Теперь обогатиться можно «за ночь», и особенно это заметно в сравнении с прошлым веком, когда богатейшим людям страны приходилось «зарабатывать состояния десятилетиями». Особенно это актуально для криптовалют: во время стремительного роста их цены, пик которого пришелся на 2017 год, многие инвесторы по всему миру буквально просыпались богатыми. Состояние бывшего банкира Майкла Новограца оценивается в 700 миллионов-один миллиард долларов, а братья Кэмерон и Тайлер Винклвоссы, купив биткоин еще в 2012 году, заработали на двоих 1,1 миллиарда. Однако такое объяснение верно лишь отчасти. Легендарные компании прошлого тоже развивались достаточно бурно, а их основатели и владельцы становились миллиардерами ненамного позже нынешних героев. Хозяин холдинга Virgin сэр Ричард Брэнсон свой первый миллиард заработал в 41, сооснователь Google Ларри Пейдж — в 30, «отец» Microsoft Билл Гейтс — в 31, а самый богатый человек в истории, основатель интернет-гиганта Amazon Джефф Безос — в 35. Выбивается из общего ряда мексиканский медиамагнат Карлос Слим, ставший миллиардером в 51 год. Для сравнения, сейчас примерами для подражания считаются Байджу Бхатт и Влад Тенев, заработавшие свои первые миллиарды долларов в 33 и 31 год соответственно — благодаря мобильному приложению для инвесторов Robinhood. Аргумент о том, что в XXI веке можно запустить высокотехнологичный стартап буквально со студенческой скамьи, тоже не так однозначен. Марк Цукерберг презентовал первую версию Facebook в 19 лет на втором курсе Гарварда, но и Стив Джобс в 1976-м основал Apple в 21 год, а его вечный соперник Билл Гейтс положил начало Microsoft, будучи на год моложе. Не сильно отставали даже бизнесмены из далекого прошлого — изобретатель лампы накаливания Томас Эдисон основал General Electric в 31 год. Еще одна знаковая для американского и мирового бизнеса фигура — Генри Форд — в 1903 году смог привлечь 28 тысяч долларов от пяти инвесторов на создание автомобильного завода своего имени (инновационного для своего времени), хотя о funding rounds тогда никто не знал.

Берут числом

Что изменилось за последние годы, так это количество новых проектов, особенно в сфере IT-технологий — организовать их гораздо проще, чем создать промышленное производство. Значимую роль здесь сыграло появление множества бизнес-инкубаторов, готовых предоставлять начинающим предпринимателям стартовые средства и готовые решения. Через инкубатор Y Combinator, президент которого Сэм Альтман проводит собственный эксперимент по выплате людям безусловного дохода, прошли популярная новостная соцсеть Reddit, облачный сервис Dropbox, его аналог Scribd, приложение по импорту комментариев на сторонние сайты Disqus. Тот же Airbnb, готовящийся к IPO в этом году, получил от Y Combinator первые 20 тысяч долларов и смог заинтересовать более крупных инвесторов, среди которых был актер Эштон Катчер. Кремниевая долина (также известная как Силиконовая) в Калифорнии была окончательно сформирована еще в 1971 году, но ее пик пришелся на 2014-2015 годы, когда более пяти тысяч стартапов привлекли около 75 миллиардов долларов. 294 из них получили по 50 миллионов и более. В 2016-м общий объем инвестиций составил 44 миллиарда, а всего с начала десятилетия — 261 миллиард. Причем речь идет о компаниях, еще не вышедших на биржу и привлекающих средства альтернативными путями. Впрочем, именно в этом кроется и одна из главных опасностей: неготовность к IPO отпугивает инвесторов, которые наперед думают о возврате своих вложений (выгодно продать долю непубличной компании сложнее из-за низкой ликвидности ее акций). В то же время сам по себе новый статус пугает уже основателей стартапов: присутствие на бирже влечет за собой обязанность регулярно публиковать отчетность. В результате последние пару лет в Кремниевой долине наблюдается своеобразный кризис: инвесторы в виде венчурных фондов (вкладывающихся в высокотехнологичные предприятия) стали тщательнее подходить к расходованию своих средств, и многие стартапы остались без финансирования, на которое уже рассчитывали. Некоторые из них успели получить сотни миллионов долларов в рамках начальных раундов, а теперь вынуждены или закрываться, или сильно сокращать расходы, начиная жить по средствам. Однако, утверждают аналитики, все это вовсе на означает, что сама философия стартапов обречена, — скорее всего, им теперь придется тщательнее продумывать стратегию и активнее бороться за деньги фондов.

Ради общего блага

Успешное привлечение денег с рынка отражается не только на самой компании, но и на ее владельцах, сотрудниках, а также сторонних инвесторах. Как правило, основатели продают собственные доли, монетизируя свой вклад в проект (идею, силы, потраченные на первых порах деньги). При этом они могу сохранить за собой часть первоначального пакета — в случае высокого спроса ее стоимость возрастет. Для дополнительной мотивации компании часто резервируют за своими работниками (всеми сразу или отдельными) доли в виде опционов эмитента — специальных ценных бумаг, которые впоследствии, при достижении определенных результатов, можно будет конвертировать в полноценные акции. Параллельно часть прибыли направляется на повышение зарплат. К тому же инвесторами часто выступают банки, негосударственные пенсионные фонды, страховые компании, а значит свою часть выгоды получают и они, а вместе с ними — их клиенты и вкладчики. Если же компания выходит на биржу, на ней начинают зарабатывать еще больше людей, в том числе обычные спекулянты и брокеры, через которых они торгуют на бирже. Таким образом, успешный бизнес обогащает всех, кто к нему причастен, а деньги, «вкачанные» в отдельные компании, начинают работать на всю экономику страны. И это также способствует появлению в ней новых молодых богачей. Финансовый журналист Эдуардо Портер приводит пример банковской отрасли с ее традиционно высокими зарплатами и бонусами. С начала прошлого века их размер напрямую зависел от состояния американской экономики в целом. До Великой депрессии 1930-х годов банкиры получали на 50-60 процентов больше «обычных рабочих», но затем закон Гласса-Стиголла запретил обычным кредитным организациям заниматься инвестиционной деятельностью и скупать высокорисковые активы (сделано это было для того, чтобы обезопасить вкладчиков). Одновременно был введен «потолок» ставок по кредитам. В 1959 году при президенте Дуайте Эйзенхауэре банки лишили возможности заниматься еще и страховым бизнесом. В итоге их прибыль сильно сократилась, а самые одаренные выпускники университетов стали выбирать другие сферы деятельности — конкуренция на рынке труда спала, и следующие 20 лет доходы банкиров лишь на десять процентов превышали средние по США. В 1980-х Рональд Рейган решил, что для стимулирования просевшей экономики необходимо отказаться от чрезмерного регулирования банковского сектора, и лучшие работники снова потянулись туда. В 1999 году закон Гласса-Стиголла был отменен, и уже через семь лет банкиры (в том числе молодые) могли рассчитывать на 70-процентную прибавку к общеамериканским зарплатам, пока новый глобальный кризис не внес свои коррективы. Благополучие страны ощущают на себе не только финансисты. В 1981 году профессор Университета Чикаго Шервин Розен, исследуя феномен растущих заработков, ввел новый термин «экономика суперзвезд». Он обратил внимание на профессиональный спорт и музыкальную индустрию. Оказалось, что стремительно развивающиеся технологии, такие как кабельное телевидение, а впоследствии и интернет, позволяли им расширять аудиторию и фанатскую базу. Благодаря развитию телетрансляций ведущие мировые корпорации захотели размещать свои логотипы на футболках и хоккейных свитерах (раньше их могли видеть только зрители на первых рядах трибун), и сейчас это одна из главных статей доходов спортивных клубов. Самые популярные атлеты (которые, как правило, моложе 47 лет) начали заключать персональные рекламные контракты, поступления от которых намного превосходят их зарплату. Баскетболист Майкл Джордан пошел еще дальше: сначала рекламировал кроссовки Nike, а затем создал в сотрудничестве с известным брендом собственную линейку одежды под маркой Air Jordan. Сейчас на матчи Лиги чемпионов в ней выходят даже футболисты французского ПСЖ. Заработанных денег хватило, чтобы выкупить целый баскетбольный клуб Charlotte Hornets. Музыкальные исполнители выкладывали песни и целые альбомы в сеть — так поклонники гораздо легче расставались с деньгами. Вместе с тем артисты с годами стали требовать от менеджеров все большую долю концертной выручки. И наконец, большое значение играет неизбежный рост фондового рынка с течением времени. За последние 34 года индекс S&P 500 вырос со 167 до 1 255 пунктов, Dow Jones — с 1 267 до 12 266, высокотехнологичный NASDAQ — с 252 до 740. Их рост отражал удорожание бумаг большинства торгующихся компаний, а значит, и благосостояние их владельцев. Неудивительно, что среди «бенефициаров» много молодых и продвинутых американцев — по статистике, 54 процента жителей страны сами или через посредников инвестируют в фондовый рынок. Правда, здесь есть два нюанса. Во-первых, рост акций сопровождается инфляцией, и условные сто долларов на брокерском счету в 1985 году стоили дороже нынешних. Во-вторых, состояние крупных инвесторов зачастую весьма условное понятие. Большой пакет акций сложно продать на бирже из-за отсутствия подходящих покупателей, а в ходе прямых переговоров цена может меняться в любую сторону и сильно отличаться от рыночной. Таким образом, любую оценку благосостояния сложно назвать точной. Тем не менее, по некоторым данным, в каждый из последних двух лет в США появлялось больше 600 тысяч новых миллионеров (620 тысяч в 2016-м и 700 тысяч в 2017-м).

Новички с востока

Однако США уже не являются лидером по числу богачей. Экономисты констатируют, что эту роль перехватила Азия и конкретно Китай, который называют новым домом для миллиардеров (хотя по общему размеру благосостояния Америка по-прежнему уверенно удерживает первое место). При этом Пекин занимает только четвертую строчку в Азии по числу живущих в нем долларовых миллионеров (122 тысячи), уступая Токио, Гонконгу и Сингапуру. Исследований, аналогичных тому, что провела Spectrem Group в Америке, в остальных регионах в последние годы не было, но другие работы говорят, что состоятельные китайцы тоже стремительно молодеют (правда, речь идет уже о миллиардерах) — их средний возраст составляет 55 лет, и это на шесть лет меньше, чем в США и Европе. Успех снова объясняется подъемом фондового рынка: в 2007 и 2015 годах он пережил два пика, хотя в конце прошлого года просел на фоне торговой войны с Америкой. Китайские стартапы (а в стране наблюдается настоящий бум), в отличие от американских, предпочитают как можно скорее выходить на рынок через IPO ради более солидного статуса в глазах инвесторов. В прошлом году в стране появилось 97 проектов-«единорогов», оцениваемых в миллиард долларов и дороже. Многие выбирают домашние площадки: шанхайскую SSEC или инновационную ChiNext, но некоторые проходят листинг (процедуру регистрации на бирже) на нью-йоркской NYSE. Едва ли не самый прибыльный вид бизнеса в стране — строительство. В 2017 году совокупное состояние семи ведущих застройщиков выросло на 44 миллиарда долларов, а активы владельца China Evergrande Сюй Цзяиня подорожали в 2,7 раза, позволив ему соперничать с самыми богатыми людьми Китая: основателем Alibaba Group Джеком Ма и главой телеком-холдинга Tencent Пони Ма. И все это вопреки ограничительным мерам со стороны властей, например, введение «потолка» цен на квартиры в крупных городах, . Стартапы в Азии развиваются настолько стремительно, что в США сейчас сосредоточено только чуть больше половины из них (еще 20 лет назад было 95 процентов). На Китай приходится около четверти против четырех процентов в 2005 году. Также венчурные инвесторы активны в Сингапуре, Японии и даже Индии, где с подачи центрального правительства создан хаб для стартапов Карнатака. Еще один региональный тренд — стремительное увеличение числа состоятельных женщин: настолько, что экономисты уже говорят о будущем среднестатистическом азиатском миллиардере с женским лицом. Пока самым богатым из местных молодых бизнесменов остается 34-летний основатель китайской новостной платформы ByteDance Чжан Иминь. Зажиточные европейцы в среднем старше азиатов и американцев, однако именно крупнейшему городу континента — Лондону — принадлежит лидерство по количеству проживающих в одной агломерации долларовых миллионеров: 357,2 тысячи. На втором месте идет Токио (279,8 тысячи), на третьем — Гонконг (227,9 тысячи).

Пророки в отечестве

В России богачей гораздо меньше: несмотря на то, что в 2016-2017 годах в нашей стране появилось сразу 29 новых миллиардеров, общее количество долларовых миллионеров составляет всего 189,5 тысячи человек (против 172 тысяч с состоянием минимум в 25 миллионов долларов в США). Летом прошлого года в России насчитывалось около трех тысяч стартапов, и большинство из них (71 процент) рассчитывают только на свои средства либо на банковские кредиты. Не менее 75 процентов получают доход исключительно на российском рынке. Основные направления: торговые маркетплейсы (невостребованные инвесторами), финансово-технологические проекты и производство программного обеспечения. Редкими исключениями можно назвать сервис для поиска исполнителей YouDo, привлекший в прошлом году 17 миллионов долларов от МТС и нескольких фондов, и блокчейн-платформу для создания искусственного интеллекта Dbrain — в августе ей удалось собрать восемь миллионов китайской инвесткомпании и группы криптотрейдеров. На днях о планах по IPO объявила розничная сеть продуктов здорового питания «Вкусвилл». Если это произойдет, компания станет первой в своем секторе, вышедшей на биржу за последние пять лет. Некоторые россияне едут со своими идеями за границу. В 2015 году Даниил Кравцов основал в Кремниевой долине сервис Improvado, собирающий данные с различных рекламных платформ, и через два года привлек три миллиона долларов от крупных инвестфондов. В 2017 году команда из трех разработчиков запустила сервис Semantic Hub, оценивающий эффективность лекарств с использованием искусственного интеллекта. Уже через несколько месяцев проект попал в берлинский инкубатор Grants4Apps, после чего на него обратил внимание отечественный Фонд развития интернет-инициатив. Самым известным случаем до сих пор остается основатель соцсети «Вконтакте» и мессенджера Telegram Павел Дуров с состоянием в 1,7 миллиарда долларов. Первый из своих проектов он реализовал в России: сначала благодаря грантам, затем — фонду DST Юрия Мильнера (впоследствии продал свою долю Mail.ru). Создатель второй по популярности в мире криптовалюты Etherium Виталик Бутерин и вовсе добился успеха в Канаде, сейчас его состояние оценивается в 400-500 миллионов долларов. В России практически нет венчурных фондов, ориентированных на отечественный рынок. Всемирно известный инвестор Юрий Мильнер предпочитает вкладываться в иностранные активы, среди которых Facebook, Twitter, Airbnb, WhatsApp, Alibaba Group. Лишь на заре своей карьеры он инвестировал во «Вконтакте» и будущий российский интернет-гигант Mail.ru. Сейчас привлечением денег (в том числе и иностранных) в высокотехнологичные компании занимается государственная Российская венчурная компания (РВК). В конце января она объявила о создании совместного фонда с Da Vinci Capital: планируется вложить шесть миллиардов рублей в десять отечественных перспективных проектов — по мировым меркам это капля в море. Не способствует обогащению населения и ситуация на фондовом рынке: за последние годы он несколько раз переживал спад из-за глобальных или локальных проблем. К тому же вовлеченность населения в инвестиционный процесс в нашей стране не дотягивает и до полутора процентов (почти два миллиона человек, имеющих брокерские счета). Чистые располагаемые доходы граждан (с поправкой на инфляцию) падают пятый год подряд. Однако при всех сложностях в России есть довольно много молодых обеспеченных людей: их средний возраст сопоставим с американским и даже уступает китайскому и европейскому — меньше 50 лет (среди долларовых миллиардеров — 54,3 года).

За старые грехи

Особенности российского богатства — в способах его накопления: большинство нынешних крупных предпринимателей получили стартовый капитал в рамках приватизации 1990-х годов и строили бизнес на сырьевых активах, сильно зависящих от мировых цен. Эти предприятия до сих пор составляют основу отечественной экономики наряду с банками, уже несколько лет переживающими кризис, усугубленный западными санкциями. К тому же в стране слабо развита культура самостоятельных пенсионных накоплений через негосударственные фонды. Как следствие — россияне лишены многих возможностей зарабатывать на росте экономики, которая есть у жителей других стран. Ситуация усугубляется не самым благоприятным бизнес-климатом — 31 место в мире (хотя составители рейтинга отмечают прогресс, особенно в международной торговле и защите миноритарных инвесторов). Примером может служить розничная сеть по продаже алкоголя «Красное и белое». Ее основатель и владелец, 52-летний Сергей Студенников в прошлом году стал долларовым миллиардером, войдя в рейтинг агентства Bloomberg. Через несколько месяцев после этого он столкнулся с давлением силовых структур, обысками и подозрениями в налоговых нарушениях и был вынужден объединить компанию с двумя другими игроками — «Дикси» и «Бристолем». В новой компании ему будет принадлежать 49 процентов акций. Мировой бизнес стремительно молодеет, жители разных стран зарабатывают солидные состояния, еще не достигнув 50 лет. Происходит это по разным причинам: где-то выстреливают инновационные стартапы, а где-то пожинают плоды приватизации сырьевых ресурсов тридцатилетней давности. Экономисты предупреждают, что рост благосостояния отдельных граждан, независимо от его природы, ведет к еще большему расслоению в доходах и неравенству, ведь все сразу разбогатеть не могут. Россия и США, как ни странно, находятся примерно на одном уровне по этому показателю, зато заметно отстают от Европы, где особенно выделяются скандинавские страны. В скором времени об этой проблеме наверняка задумаются правительства, и тогда экономика может претерпеть существенные изменения.