Аргентина, одна из крупнейших экономик Латинской Америки, сталкивается со стремительно разгоняющейся инфляцией: цены за год выросли более чем в два раза. За чертой бедности живет уже 40 процентов населения, стоимость национальной валюты — песо — постоянно падает, а разрыв между официальным и параллельными неофициальными обменными курсами достигает колоссальных масштабов. Такие проблемы, впрочем, для Аргентины не внове: государство, чей экономический потенциал в начале ХХ века был сопоставим с США, пережило с тех пор и периоды гиперинфляции, и с десяток дефолтов, последний — в 2020 году. Сегодняшний кризис усугубляет засуха, бьющая по важнейшему для внешней торговли сельскому хозяйству, и запутанная ситуация с кредитом от Международного валютного фонда: нынешние власти критикуют организацию и называют сделку преступной, но параллельно хотят добиться от МВФ ускоренной выплаты средств. Танго взаем — в материале «Ленты.ру».

«Они превратили нас в страну попрошаек»

По итогам апреля потребительские цены в Аргентине на годовом уровне выросли на 109 процентов, что стало самым высоким показателем за несколько десятилетий. Майских данных еще нет, но аналитики ожидают примерно таких же значений. Высокая инфляция как таковая для страны едва ли новость: устойчиво двузначным показатель оставался на протяжении более чем десятка лет, а ниже 50 процентов в последний раз опускался весной 2021-го. Однако за последний год проблема усугубилась даже по аргентинским меркам, а с февраля 2023 года темпы роста цен ниже 100 процентов не опускались.

Стремительное подорожание потребительских товаров вынудило ЦБ с конца мая ввести в обращение новую купюру в 2000 песо, что, впрочем, не избавило аргентинцев от необходимости носить с собой пачки банкнот: на новые две тысячи в супермаркете можно купить, к примеру, одну крупную тушку курицы. Магазины постоянно переклеивают ценники, а некоторые рестораны прекратили указывать стоимость блюд в меню, чтобы постоянно их не менять.

Потребители же в условиях столь стремительной инфляции теряют представление о том, сколько тот или иной товар должен стоить в норме. Разница между ценами в разных торговых точках бывает очень значительной — стоимость одной и той же пачки кофе может отличаться в несколько раз, поэтому аргентинцы стараются обойти пять-шесть магазинов, но в итоге нередко сдаются, не понимая, считать ли конкретную цену высокой или низкой.

«Уже никто не знает, сколько что стоит. Люди в определенном возрасте помнят цены из 1990-х, но не вспомнят, как изменилась цена сегодня по сравнению со вчера», — объяснял аргентинский экономист Федерико Молл в середине прошлого года, когда инфляция еще составляла около 60 процентов.

Теперь заметное изменение цен покупатели обнаруживают при каждом очередном походе в магазин: иногда стоимость меняется сразу на 10-15 процентов. Говядина, один из ключевых для аргентинцев продуктов, за год подорожала больше чем вдвое, отмечают местные жители, вынужденные все чаще отказывать себе в привычных блюдах.

В стране и без того остро стоит проблема нищеты: в период пандемии доля населения за чертой бедности превысила 40 процентов. В 2021-м и начале 2022-го показатель снижался на несколько процентных пунктов, однако по итогам прошлого года с разгоном инфляции вновь вырос до 39,2 процента и едва ли вернется к снижению теперь.

«Они превратили нас в страну попрошаек. Люди приходят в отчаяние: ты работал всю жизнь, а теперь должен биться за помидор или перец», — Буэнос-Айреса Карлос Андрада, которому пришлось завести привычку искать на рынке уцененные овощи.

«Катарский» доллар и налог на Coldplay

Те аргентинцы, у которых есть хоть какие-то сбережения, пытаются защитить их от инфляции, покупая доллары. В стране при этом действуют жесткие валютные ограничения: по официальному установленному властями курсу частное лицо может купить не больше 200 долларов в месяц, заодно заплатив значительные налоги, варьирующиеся в зависимости от конкретной ситуации. В результате дополнительные выплаты формируют иной, фактический курс доллара, который значительно отличается от исходного: разница может доходить до 100 процентов от суммы сделки или покупки, совершенной в валюте.

Так, в два раза менее выгодным для покупателя оказался курс так называемого «катарского» доллара, сложившийся прошлой осенью с введением еще одного налога на валютные платежи по картам свыше небольшого лимита. Наименование объясняется тем, что о дополнительном налоге было объявлено накануне чемпионата мира по футболу в Катаре, куда отправились десятки тысяч аргентинских болельщиков: таким образом власти пытались помешать значительному оттоку долларов за рубеж.

Тогда же и со сходными целями был внедрен и еще один обязательный платеж — за концерты иностранных исполнителей, с которыми организаторы рассчитываются в валюте. Тем аргентинцам, которые хотят послушать зарубежных музыкантов, приходится отдавать в бюджет дополнительные 30 процентов от стоимости билета, что формирует еще один реальный курс доллара, получивший название Coldplay-доллар — по названию популярной британской группы, побывавшей на гастролях в стране прошлой осенью.

В условиях налогов и ограничений в Аргентине сформировался параллельный валютный рынок: в городах можно найти черные обменники, чья нелегальная работа игнорируется властями. Услугами таких полуподпольных пунктов, рекламируемых уличными зазывалами, систематически пользуются все, у кого есть возможность делать хоть какие-то сбережения. Курс отличается от официального в два раза: в начале июня он составляет около 480 песо за доллар против 240 в банке.

Сложившаяся на сером рынке стоимость национальной валюты близка к той, которая следует из биржевого механизма blue chip swap — схемы, позволяющей вывести средства из Аргентины и заодно служащей индикатором курса песо. Смысл механизма в следующем: инвестор приобретает внутри страны актив за песо, а затем продает его на зарубежной бирже — уже за доллары. Соотношение цен покупки и продажи одного и того же актива и покажет реальный курс валют. На схожей логике строится знаменитый «индекс бигмака» — полушутливый индикатор справедливого курса, выводимый из сравнения цен на один и тот же бургер в разных странах.

Динамика курса, выводимого из blue chip swap, показывает, что аргентинская валюта ослабела за год более чем в два раза: на начало июня 2023-го стоимость доллара колеблется вокруг отметки в 490 песо, а в июне 2022-го находилась на уровне 220. Масштабы снижения оказались более значительными, чем у официального курса, год назад составлявшего около 120 песо за доллар, а сегодня находящегося вокруг уже упомянутой отметки в 240 песо.

Одна страна — девять дефолтов

Жизнь в условиях кризиса и экономического хаоса для аргентинцев в целом привычна. За свою историю страна прославилась как серийный банкрот: она пережила девять дефолтов, причем семь последних — всего за семь десятилетий с 1951-го по 2020-й.

Еще в начале ХХ века перспективы Аргентины выглядели более чем радужно и были сопоставимы с перспективами США. Подушевой доход в стране, на тот момент одной из десятка крупнейших экономик мира, был вполовину выше, чем в Италии, и примерно в три раза выше, чем в Японии, — странах, которые к концу столетия оказались далеко впереди. Колоссальные просторы плодородных земель и пастбищ, приток мигрантов из Европы, ищущих лучшей жизни в Новом Свете, помогли государству стать настоящим торговым гигантом, лидером по экспорту зерна и мяса. С последним помогли появившиеся в конце XIX века рефрижераторы, давшие возможность поставлять говядину на европейские рынки.

Однако прошлое столетие с его чередой внешних шоков и проблем внутри страны сделали историю Аргентины историей несостоявшегося экономического успеха. Неприятности начались после Великой депрессии 1920-х годов, последствия которой обрушили внешний спрос и спровоцировали начало кризиса в Аргентине. Реакцией на него стал приход к власти одной из ключевых для страны фигур — полковника Хуана Перона, чьи идейные последователи находятся у власти и сегодня. Перон был президентом с середины 1940-х до середины 1950-х — а потом, с долгим перерывом на изгнание после военного переворота, еще примерно год в начале 1970-х, до своей смерти.

Аргентину времен его правления называют классическим примером политики экономического популизма с невниманием к инфляционным рискам — в частности, склонностью по необходимости прибегать к эмиссии недостающих средств, разгоняющей рост цен.

К концу 1980-х в стране расцвела гиперинфляция в разы масштабнее нынешней: темпы роста цен измерялись тысячами процентов. За шоками последовали попытки реформ, но их успехов закрепить не удалось, и ситуация вновь начала ухудшаться. К тому же подлила масла в огонь и внешняя обстановка — азиатский кризис 1997-го, тот самый, что спровоцировал и российский дефолт годом позднее.

Для Аргентины кульминация новых проблем последовала в 2001 году — с провалом программы от Международного валютного фонда (МВФ), жестокими протестами на улицах, политическим коллапсом, бегством президента на вертолете и очередным дефолтом. В 2002 году в долларовом выражении экономика упала почти вдвое, что стало настоящей экономической катастрофой.

Еще один дефолт последовал в 2014-м — на этот раз связанный не с неплатежеспособностью страны, а с судебной блокировкой выплат из-за спора по части старого долга. Уже к 2015 году, с приходом нового правительства, появились поводы для оптимизма, но в 2018-м все снова пошло не так, во многом определив проблемы сегодняшнего дня.

В стране случилась крупная засуха, ударившая по производству и поставкам зерновых, в первую очередь сои, обеспечивавшей около четверти аргентинского экспорта, — и без того дефицитный бюджет столкнулся с дополнительным снижением доходов. Уровень долговых обязательств оставался высоким, а песо резко слабел — в том числе и из-за внешних факторов: тогда инвесторы Федеральной резервной системы (ФРС) США.

В попытках решить проблему правительство, несмотря на неудачный опыт 2001 года, обратилось за кредитом к МВФ: было согласовано выделение средств на сумму в 57 миллиардов долларов, рекордную в истории организации. Условием действия программы было сокращение бюджетных трат и борьба с инфляцией, однако рост цен затормозить не удавалось, несмотря на довольно жесткие меры со стороны ЦБ.

«Это больше чем долг, это преступление»

В 2019 году в стране сменилась власть: президентом стал Альберто Фернандес, который остается на посту и сейчас. Инфляция при нем только разогналась, по итогам года составив 54 процента, на рынках последовала распродажа государственных облигаций, и к маю 2020-го Аргентина допустила очередной дефолт, всерьез усложнивший доступ к новому финансированию.

Проблем добавил экономический ущерб от пандемии, и власти, в традициях Перона, запустили печатный станок, чтобы найти денег на социальные нужды, что закономерно усугубило инфляционный кризис. К решению покончить с такой практикой пришли только к августу 2022 года: прекратить печатать деньги пообещал очередной — третий за месяц — министр экономики Серхио Масса. Ему на посту удалось задержаться до сегодняшнего дня.

Параллельно были введены меры валютного контроля и регулирования цен, приведшие к формированию сложной системы параллельных курсов и подорвавшие доверие инвесторов. Снова удар нанесла засуха — нынешнее бедствие стало самым серьезным за последние 60 лет и принесло к тому же лесные пожары. Экспорт сои, пшеницы, кукурузы и других важных культур значительно пострадал, прогнозы по урожаю этого года несколько раз ухудшались.

Проблемы в сельскохозяйственном секторе означают сокращение числа рабочих мест, налоговых поступлений и экспортной валютной выручки, а также удар по ВВП, оцениваемый в 19 миллиардов долларов. Вносит неурожайный год и непосредственный вклад в инфляцию за счет роста цен на продовольственные товары, включая мясо: соя — кормовая культура. В Международном валютном фонде ожидают, что экономика Аргентины в этом году покажет околонулевой рост.

С кредитом от МВФ тоже не все гладко. Исходную сделку на 57 миллиардов в прошлом году, уже при новом руководстве, заменили другой — на 44 миллиарда, об очередном пятимиллиардном транше по кредиту договорились к началу апреля. Однако Буэнос-Айрес на фоне текущих сложностей требует от МВФ послаблений и критикует исходные договоренности.

«Это больше чем долг, это преступление», — объявил Альберто Фернандес в конце мая, представив данные свежего отчета аудиторов. Согласно документу, сделка с фондом изначально была заключена прежними властями с нарушениями, без необходимых проверок и согласований.

С жесткой риторикой в отношении МВФ Кристина Фернандес де Киршнер: с ее точки зрения, именно ограничения со стороны фонда составляют главную причину инфляции. Проблему политик видит в низком курсе песо, который аргентинский ЦБ не может корректировать валютными интервенциями из-за условий МВФ: фонд ограничивает их, обосновывая лимиты необходимостью сохранять скудные долларовые резервы страны.

Фернандес де Киршнер договоренности с организацией считает мошенническими и скандальными. Впрочем, по меньшей мере неоднозначна и репутация вице-президента, ранее занимавшей пост президента: в декабре суд приговорил ее к шести годам тюрьмы, и наказание политик не отбывает только потому, что обладает иммунитетом в силу текущей должности.

В правительстве, между тем, заявляют, что хотят добиться от фонда не только смягчения условий по валютным интервенциям для ЦБ, но и ускоренной выплаты средств. 11 миллиардов долларов, полагающихся стране в текущем году, Буэнос-Айрес хотел бы получить уже в июне.

Пока переговоры продолжаются, власти пытаются побороть инфляцию доступными им способами: к примеру, обнулением ввозных пошлин на импортное продовольствие и принятым в таких случаях ужесточением денежно-кредитной политики, которую и так нельзя назвать мягкой.

В середине мая аргентинский Центробанк Зимбабве. Такие меры делают по сути недоступным кредитование и серьезно бьют по перспективам развития экономики, но в теории должны помочь укротить рост цен.

Однако аналитики опасаются, что момент для продуктивного ужесточения политики упущен, и остановить рост цен усилиями ЦБ едва ли удастся. «Есть ощущение, что правительство проигрывает инфляции. Они начали, мне кажется, действовать очень поздно: конечно, повышение ставок — основная стратегия для борьбы с инфляцией, но меры действуют не сразу. Когда ставки повышаются, эффект наступает через два или три месяца, а для Аргентины в нынешней ситуации это уже поздно», — объясняет бывший высокопоставленный сотрудник аргентинского Центробанка, финансовый консультант Мигель Кигель.

Аналитики, опрашиваемые ЦБ сейчас, ожидают, что по итогам года инфляция ускорится, приблизившись к 130 процентам. Экономическая ситуация в стране в целом, в особенности с учетом засухи, в обозримом будущем вряд ли исправится, считают специалисты, но в более отдаленной перспективе некоторые поводы для оптимизма есть.

Страна Чили, Бразилию и Боливию. Кроме того, в Аргентине обширные запасы лития — металла, который должен сыграть одну из ключевых ролей в идущей трансформации мировой энергетики. По прогнозам JPMorgan Chase, страна может стать вторым по величине игроком в секторе уже к 2027 году, а к началу 2030-х выйти на долю в 16 процентов глобальных поставок.

Возможности развернуть ситуацию к лучшему есть, но их реализация зависит от дальнейших шагов аргентинского руководства. В этом контексте особенную значимость приобретают предстоящие президентские выборы, которые должны пройти в октябре. Победителю гонки в любом случае достанутся в наследство и колоссальная инфляция, и копившиеся десятилетиями проблемы, однако тем важнее, чтобы новые власти не упустили шанса вернуть стране хотя бы крупицы былого благополучия.