Как США разрушили господство Британской империи
Ровно 80 лет назад был подписан документ, во многом определивший облик современного мира, – Атлантическая хартия. Соединенные Штаты поставили в ней условия, уничтожившие могущество Великобритании и ставшие предпосылками послевоенного доминирования Вашингтона. Как это произошло и почему к хартии присоединился в том числе СССР?
80 лет назад, 14 августа 1941 года на борту британского линкора «Принц Уэльский», стоявшего у американской военно-морской базы Ардженти на полуострове Ньюфаундленд премьер-министр Соединённого королевства Уинстон Черчилль и президент США Франклин Рузвельт подписали Атлантическую хартию, ставшую затем основой формирования послевоенного мира, как его замышляли англосаксы.
Существуют железобетонные формулировки смысла и исторического значения хартии, которые записаны в учебниках истории и повторяются в многочисленных научных работах. Хартией определены основы развития человечества после окончания войны на принципах свободного рынка и демократии. В хартии были заложены основы создания ООН. Это не совсем точно, но так принято считать, чтобы не начинать очередную «войну истории». Достаточно сказать, что из восьми пунктов хартии только два имеют отношение к будущей ООН.
Хартия не была юридически обязывающим документом. Это даже не был межгосударственный договор между Великобританией и США. Это была декларация о намерениях. Примерно так, с точки зрения Вашингтона и Лондона, должен выглядеть идеальный послевоенный мир.
Обе стороны заявили о своём отказе от территориальных и прочих приобретений; о недопустимости территориальных изменений без согласия на то заинтересованных народов; обязались уважать право народов избирать себе форму правления и добиваться восстановления суверенитета и самоуправления тех народов, которые были этого лишены насильственным путём (позднее обе державы это положение стали трактовать лишь применительно к европейским странам, не распространяя на колониальные территории). Атлантическая хартия провозглашала также равный для всех доступ «к торговле и к мировым сырьевым источникам». Ещё один пункт конкретизировал, что все страны должны иметь равный доступ к мировому океану.
Также в отдельном пункте декларировалась необходимость снижения общего уровня вооружений в мире и полное разоружение стран агрессоров, чтоб не допустить повторения.
Позднее с некоторыми уточнениями и оговорками к хартии присоединился Советский Союз, а затем и правительства в изгнании большинства стран антигитлеровской коалиции. От СССР хартию подписал посол в Лондоне Иван Майский 24 сентября 1941 на международной конференции, специально для этого созванной.
Но, строго говоря, Майский саму хартию не подписывал. Была обнародована отдельная советская декларация. В ней СССР на словах присоединялся к основным положениям англосаксонского документа. Правда, были несколько очень важных «но».
Во-первых, правительство СССР заявляло, что будет самостоятельно определять цели и характер войны. В изначальном англосаксонском варианте этот вопрос вообще обойдён. Впоследствии это упущение можно было бы трактовать как угодно.
Во-вторых, Советский Союз заявлял, что практическое применение принципов документа будет неизбежно осуществляться с учётом с обстоятельств, исторических особенностей, нужд того либо иного государства.
Этими и ещё некоторыми другими уточнениями Москва определяла не только свой государственный суверенитет при принятии ключевых вопросов войны и мира, но и частично дистанцировалась от чисто англосаксонского взгляда на мир. Дополнительно, кстати, СССР указывал на то, что положение о территориальной целостности и суверенитете стран должно распространяются и на колониальную систему. А само её сохранение – несправедливость.
Надо сказать, что Соединённые Штаты открыто солидаризовались с СССР в вопросе борьбы с колониализмом. Изначально переговоры Черчилля и Рузвельта на борту «Принца Уэльского» шли трудно. Того железобетонного атлантического единства, которое демонстрируется сейчас, тогда не было. Задним числом, правда, Черчилль в своих воспоминаниях попытался заретушировать все эти споры, но сохранились множество свидетельств того, как он кричал, спорил, убегал в свою каюту. Закрывался там. И происходило это каждый раз, когда Рузвельт произносил что-то о демонтаже британской колониальной системы, свободе товарного рынка и, не дай Бог, звучало сакральное слово «Индия». Хартия в том виде, в каком она была обнародована 14 июля 1941-го, означала перспективу гибели Британской империи, над которой никогда не заходило солнце.
По романтической версии, которую озвучила Элеонора Рузвельт в воспоминаниях о муже, президент США был шокирован уровнем жизни африканцев и арабов во время промежуточных посадок своего самолёта в Западной Африке. Отсюда якобы и возник тот пункт в хартии, где говорится, что все народы должны быть избавлены от «нужды и страха».
По более прагматической трактовке, президент США настаивал на свободе торговли и разрушении Британской колониальной системы не из человеколюбия, а из желания обеспечить после войны дополнительные рынки для американских товаров. Для этого требовалось разрушить монополию и своеобразное экономическое устройство британской колониальной торговли. При этом британская финансовая система уже почти лежала в руинах американскими же кредитами и грабительской системой ленд-лиза. Оставалось только законодательно избавиться от остатков империи. Кстати, тараном этих действий был замгоссекретаря США Сэмнер Уоллес.
Черчилль был в бешенстве. Даже в тех самых своих воспоминаниях, в которых он попытался эти ключевые разногласия отредактировать, он не сдержался. Вот что он пишет о своём споре с Сэмнером Уоллесом по поводу свободы торговли: «Тут я не мог не сказать об опыте англичан, которые в течении 80 лет придерживались принципа свободы торговли в условиях непрерывного повышения американских тарифов. Мы разрешили максимальный импорт во все наши колонии. Даже каботажное плавание вокруг Великобритании было открыто для конкуренции всех стран мира. Всё, что мы получили взамен, это последовательное повышение американских протекционистских тарифов. Уоллес бы, по-видимому, несколько озадачен».
Черчилль, конечно, лукавит. На колониальные рынки допускались в основном британские же товары по особым ценам, а другие – от случая к случаю. Существовали ограничения на государственную принадлежность кораблей, доставляющих товары в колонии и даже в доминионы. И множество других норм, экономически привязывающих колонии к метрополии. А это треть мира и населения планеты. Всё это ограничивало рост американской экономики и замедляло процесс перехода к американскому доминированию.
Вот эту-то систему и собирались разрушить с помощью нескольких пунктов Хартии президент США Рузвельт и заместитель госсекретаря США Самнэр Уоллес.
На самом деле разговоры эти на «Принце Уэльском» проходили на повышенных тонах с применением большого количества бренди. И всё-таки Черчиллю пришлось уступить, хотя цеплялся к каждой формулировке, надеясь путём перестановки или замены слов добиться изменения смысла.
Не вышло. И главное, что ознаменовала собой Атлантическая хартия, это грядущий распад Британской империи и появление на планете нового глобального игрока – США и их экономической доминанты. Как побочный эффект от этого: резкое снижение статуса Великобритании чуть ли не до сателлита Штатов. И с этого момента «трансатлантическое стратегическое партнёрство» и определяет положение Великобритании в мире как ближайшего и наиболее верного союзника США
Возможно, это можно было бы назвать неким праобразом или предтечей НАТО. Доля истины в этом есть. Хотя хартия 1941 года всё-таки была лишь туманным контуром дальнейших военно-политических союзов.
Повторимся: она не была юридически обязательным документом. Для большинства малых (и не очень маленьких, типа Франции, от которой её подписал де Голль) это вообще была ситуативно подготовленная бумага, направленная на организацию антигитлеровской коалиции. Греческое или, скажем, датское правительство в изгнании не очень интересовали глобальные стратегические планы по свободе морей и оборота товаров.
А Советский Союз солидаризовался с американскими пунктами не только из-за идеологических установок на деколонизацию. Сталин считал, что новые государства третьего мира будут выбирать именно Москву в качестве ориентира, что, кстати, кое-где с национально-освободительными движениями и случилось. И разрушение Британской империи в любом случае будет только на руку СССР.
В классической трактовке принято считать, что Атлантическая хартия стала одним из шагов на пути создания ООН. Так даже написано на официальном сайте ООН. Как один из множества шагов – да. Но в большей степени принципы будущей ООН вырабатывались на совсем других площадках. Например, в Тегеране и Ялте. А в чистом виде, без учёта дальнейшего развития ситуации и мировой дипломатии военного периода, Атлантическая хартия была как бы внутренним документом англосаксонского мира, только очень амбициозным по замыслу. Её можно было даже проигнорировать и написать собственную, но осенью 1941 года СССР было не до глобальных амбиций.
