Почему нефть подорожает

Со времени нижних точек рынка нефти в 2016 году минуло пять лет. И менее года прошло с мартовского обвала цен на нефть в 2020 году. За это время депрессия перешла в оживление, перемешанное с застоем, который, например, ощущается в ЕС. Нефть марки Brent в начале февраля достигла $60 за баррель. А это увеличило оптимизм относительно перспектив рынка. Сергей Субботин / РИА Новости В конце января 2021 года генеральный секретарь ОПЕК Мухаммед Баркиндо заявил на отраслевой конференции, что ожидает в 2021 году восстановления и роста цен. Прогноз ОПЕК предполагает рост спроса на нефть по итогам года на 5,9 млн б/с, до 95,9 млн б/с, против падения на 9,8 млн б/с в 2020 году. В ОПЕК учитывают и рост мирового ВВП, который должен будет компенсировать его сокращение в 2020 году: на начало года фиксируемый темп составлял 4,4%, тогда как в минувшем году сокращение составило 4,1%. Опираясь на такие оценки, в ОПЕК видят возможности для инвестиции в отрасли порядка $12,6 млрд. А в минувшем году капиталовложения сократились на треть. Однако положительные перспективы рынка можно оценить не только на базе текущих показателей. Стоит помнить, что обвал мировых цен на углеводороды в марте 2020 года оказался для стран-экспортеров нефти неожиданным. Они не пытались накануне подстелить соломку: уменьшить возможные потери, а стали сокращать добычу только под влиянием рыночного шока. По такой логике «черных лебедей» можно ожидать чего угодно и в 2021 году, тем более что в мировой экономике признаки оживления перемешаны с чертами кризиса. Так, локдаун в ЕС в начале 2021 года никак нельзя назвать признаком выздоровления европейской экономики от недуга, не связанного с пандемией. Чем же можно подкрепить позитивные ожидания, если возникла привычка ожидать «черных лебедей» когда угодно и откуда угодно? Во-первых, нужно учесть перезапуск китайской экономики и постепенный уход от неолиберализма к сильному регулирующему государству в России и Индии. Китай становится новым локомотивом мировой экономики, но за ним тянутся новые центры развития капитализма в Евразии. За ними — меньшие евразийские рынки, а также страны Юго-Восточной Азии, Африки и Латинской Америки, отходящие от американского влияния. Поезд экономического роста, видимо, уже можно считать тронувшимся. Бедственные дела в ЕС, Англии и в США отдельно. Впрочем, нет ли в этой отдельности отдельного фактора кризиса? Разве не катастрофа в США в 2020 году произвела столько проблем на рынках? Разве не там (на Западе — в США, ЕС, Англии и Японии) в сохранности остаются старые пузыри, во многом породившие биржевой обвал 2008–2009 годов? Все это так, и теоретически зона старого ядра мировой экономики остается местом, где могут родиться новые беды, способные испортить не только перспективу роста рынка нефти, но и глобального экономического роста. Однако именно события 2020 года могут оказаться здесь ограничителем. В конце 2019 года ФРС США объявила о возобновлении количественного смягчения. Если бы в Вашингтоне поняли, что новое падение рынков не может быть повторением Второй волны кризиса 2013–2016 годов, которая миновала Запад и даже дала ему приток панических капиталов из стран полупериферии и периферии, то 2020 год не был бы столь тяжелым для рынков. ФРС просто раньше (упреждая события) выделила бы те триллионы долларов, что ей пришлось бросать в топку борьбы с кризисом в 2020 году. Спад на рынке нефти был бы в результате не столь резким, а более сглаженным. Сами проявления кризиса в мире оказались бы менее острыми. Но за это было бы заплачено ослаблением доллара. ФРС и финансовая верхушка США старались избежать этого. Но этого избежать не получится. Может быть, американские аналитики и лица, принимавшие решения, думали, что новая волна кризиса обойдет США, а они даже выиграют от нее? До предела наивно. Упреди они удар кризиса смягчающими мерами, фактор долларовой инфляции включился бы не с мая-июня 2020 года. Однако теперь в Вашингтоне не могут не сознавать, что только сверхмягкая денежная и кредитная политика способна поддерживать устойчивость системы. Это неплохо для мирового рынка нефти. Неплохо и то, что за 2020 год были произведены огромные (измеряемые триллионами долларов) вливания в рынки, компании финансового сектора и даже домашние хозяйства США. Они будут работать на рост цен на нефть, зерно, металлы и другие в ближайшие годы. Американцы не станут в результате зарабатывать номинально больше или жить лучше, но для рынка нефти и оживления мирового рынка это уже не так важно. В 2020 году добыча нефти (без конденсата) в России сократилась на 9,3% по сравнению с 2019 годом, сообщает Росстат. Она составила 478 млн т. В начале 2021 года фиксируется увеличение добычи: рост в январе по сравнению с данными декабря прошлого года составил 1,1%. Это произошло не вопреки ОПЕК+, а в рамках существующего консенсуса. Просто теперь ожидания изменились. Они, вероятно, станут к лету еще более оптимистическими. Причиной может быть дальнейшее оживление экономики мира и переход её к росту. Хотя процесс едва ли будет всеобщим, тем более равномерным. Возможно, темп нового подъема будет оставаться не очень большим, зато он сможет приобрести устойчивость. Что касается цен на нефть, они сдвинутся вверх — к $70 за баррель. Произойти это может уже в марте. Это можно будет считать ценовым восстановлением рынка, чего ждут в ОПЕК. Остается только один вопрос: почему стоит надеяться на устойчивость восхождения цен на нефть, а также на многие другие важные товары? Ответ на этот вопрос в трансформации, которую произвел мировой кризис 2008–2020 годов. Его программа, о которой я писал в мае 2008 года в докладе «Кризис глобальной экономики и Россия», в основном выполнена. Сама трансформация не была простой и происходила под влиянием трех волн кризиса. Кризис неслучайно был столь продолжительным и по-особому повторял кризисную эпоху 1973–1982 годов. Завершилась одна волна развития и вызревала другая. С ростом цен на нефть можно считать новую волну начавшейся. В её ходе мы вновь увидим стандартные средние торговые циклы, а кризисы с перерывами в 5–7 лет роста будут если и резкими, то недолгими. Пока же нефть только начинает восхождение, которое, очень вероятно, со временем приведет к перекрытию прежних максимумов. На это потребуются годы. Пока же — по закону следующей за большим кризисом повышательной волны — мировые цены на важнейшие ресурсы, не только углеводороды, должны двигаться вверх. Позади остается одна из самых драматичных экономических эпох. Подписывайтесь на канал «Инвест-Форсайта» в «Яндекс.Дзене»