Зачем рубль объявили недооцененным
Британский журнал The Economist назвал российскую валюту самой недооцененной в мире. По версии издания, справедливый курс рубля должен составлять 23,85 руб. за доллар, а вовсе не 73 руб./$1, которые мы видим сейчас. Об этом, по крайней мере, говорит «индекс бигмака» – неофициальная методика расчета валютных курсов, основанная на сопоставлении стоимости продуктовой корзины в разных странах.
Мало ли есть странных теорий? Немало, конечно, но фокус в том, что многие важнейшие индикаторы, например, размеры валового внутреннего продукта (ВВП) или ВВП на душу населения, считаются международными организациями по методике, очень напоминающей «индекс бигмака». Этот инструмент называется паритет покупательной способности (ППС). Вот скажем, какая экономика самая большая в мире? Конечно, китайская! Точно. Но только при расчете по ППС, а по номиналу ВВП КНР сдувается в 1,6 раза и стоит на втором месте за США с довольно большим отрывом. Или, наоборот, российская экономика, вычисляемая по ППС, взлетает в рейтинге МВФ с 11-го места на шестое, оставляя позади Великобританию, Францию, Канаду и Италию, а уровень жизни россиян по «паритетному курсу» повышается почти втрое.
Можно ли верить бутерброду?
«Индекс бигмака» рассчитывается экспертами The Economist начиная с 1986 года и показывает, насколько недооценена или переоценена валюта той или иной страны. В общих чертах дело выглядит так: бигмак являет собой вполне годную модель продовольственной корзины, поскольку в его состав входят основные продукты – хлеб, мясо, сыр, овощи, яйца, растительное масло. Этот бутерброд в неизменном виде продается во множестве стран мира, и с точки зрения «бургерномики» (так в шутку называют индекс) в долларовом эквиваленте должен везде стоить одинаково.
На практике же этого не происходит. По данным The Economist в январе 2021 года, средняя цена бигмака в США составляла $5,66, а в России – 135 руб., или $1,81. Отсюда вывод: чтобы уравновесить стоимость продуктового набора, входящего в бигмак, российская валюта должна стоить в два с лишним раза дороже – это и будет ее справедливый курс.
Красиво, конечно, но многие экономисты относятся к таким выкладкам очень критично – слишком уж сильно они расходятся с тем, что мы видим в реальной жизни. «Справедливый курс» российской валюты вычисляется с середины 1990-х, и все это время барометр The Economist показывал, что наш рубль должен торговаться намного дороже. Даже в те моменты, когда перед ним раскрывалась пропасть очередной девальвации. «В 1998 году накануне девальвации «индекс бигмака» тоже показывал, что рубль недооценен на 30–40%, – вспоминает главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова. – Тогда существовало не так много методик для анализа равновесных значений курса, и на этот индикатор ссылались более активно. Он очень сильно подвел».
Подобные индексы хорошо работают, если в сравниваемых странах действуют одинаковые системы налогообложения, таможенных пошлин, одинаковые тарифы (электричество, газ и пр.) и арендная плата. Так пояснил «Профилю» советник по макроэкономике гендиректора компании «Открытие Брокер» Сергей Хестанов, подметив, что «по отношению к бигмаку ни один из этих пунктов не выполняется». Поэтому попытка использования таких простых индексов для расчета курсов валют «утопична по определению».
Однако вроде бы примитивный инструмент, коим является «индекс бигмака», дает результаты, очень схожие с весьма солидными исследованиями. Например, с паритетом покупательной способности, который вычисляется международными и национальными структурами. В том числе и Росстатом, калькулирующим ППС по методике Организации экономического сотрудничества и развития. Так, в июле 2019 года «индекс бигмака» «предписывал» доллару стоить 22,65 руб., а росстатовский курс по ППС составлял 25,47 руб. Весьма близко. Напомним, реальный курс ЦБ РФ был 63,2 руб./$1. Возникает вопрос: зачем все это нужно?
Из дизайнеров в электрики
Сначала немного истории. Концепция ППС довольно стара и берет начало в трудах испанских экономистов XVI века. Тогда монахи-доминиканцы Саламанской школы – Доминго де Сото, Томас де Меркадо, Педро де ла Гаска и др. занимались не только учением Фомы Аквинского, но и экономическими исследованиями – разработками в области ценообразования и рыночной конкуренции, количественной теории денег и теории паритета покупательной способности.
В современном виде эту доктрину сформулировал в 1930-х шведский экономист Карл Густав Кассель. Суть, в общем проста: на одну сумму в определенной валюте должно приобретаться одинаковое количество товаров и услуг в разных странах. Это и есть паритет, исходя из него формируются курсы валют. Правда, данное правило действует только в условиях так называемой совершенной конкуренции, идеального рынка, в котором нет таможенных пошлин, границ, протекционизма, национальных интересов государств и даже личных интересов кого-то из игроков. Деньги, товары и рабочая сила свободно перемещаются между странами и секторами экономики, повинуясь одной лишь невидимой руке рынка. То есть при соответствующей конъюнктуре дизайнеры в момент превращаются в электриков, электрики в программистов и т.д.
Вокруг теории ППС ломается много копий, но на данный момент она является мейнстримной. По крайней мере, международные организации – ООН, МВФ, Всемирный банк – составляют рейтинги ВВП по паритету покупательной способности. При этом разница между номинальным ВВП (суммой товаров и услуг, произведенных за год и оцененных в долларах США по текущему курсу) и ВВП по ППС может отличаться в разы.
«Использование большинства показателей по ППС (ВВП, ВВП на душу населения) довольно лукавое и порождает дискуссии, – заявил «Профилю» Сергей Хестанов. – Существует несколько теорий формирования валютного курса, и ППС только одна из них. И тот факт, что теорий несколько – аргумент в пользу того, что ни одна из них вопрос не решает».
У Международного валютного фонда показатели ВВП по ППС в течение года могут расти или падать более чем на треть. Так, ВВП по ППС Украины в апреле 2019-го составил $409,8 млрд, а в октябре – $561 млрд. Прирост почти 37% – да это же экономическое чудо! А экономику за Ирака за тот же период постигла катастрофа, она «просела» на 37% – с $708,3 млрд до $447,9 млрд. Наконец, сам паритет покупательной способности разные организации считают по-разному. У Всемирного банка ВВП России по ППС составляет $4282 млрд, а у МВФ – $4136 млрд. Потеряны или найдены $146 млрд.
По версии главного редактора Banki.ru Владислава Коваленко, паритет покупательной способности – это теоретическая концепция, которая мало применима на практике. Зато она помогает некоторым странам резко рвануть вверх в рейтингах мировых экономик. Особенно это льстит развивающимся государствам, ибо они получают наибольший бонус от пересчета их валового внутреннего продукта по ППС.
Например, ВВП США, и номинальный, и по паритету, будет един – $21433 млрд (это данные МВФ). У Японии соотношение тоже почти 1:1 – $5080 млрд и $5451 млрд соответственно; у Германии разница в 1,2 раза в пользу ВВП по ППС, у Британии – в 1,13 раза, у Франции – в 1,18 раза. Схожие показатели у Австрии, Канады, скандинавских стран. А вот у Китая номинальный ВВП составляет $14402 млрд, а ВВП по ППС – $23393 млрд. Разница, как говорится, налицо. У Индии номинал – $2869 млрд, а ВВП по ППС – $9542 млрд. Дельта в 3,3 раза; по номинальному ВВП Индия на пятом месте среди экономик мира, а по ВВП, пересчитанному с учетом ППС, уже на третьем. У нас номинальный ВВП составляет $1702 млрд, и мы на 11-м месте, зато в пересчете по ППС наша экономика раздувается до $4136 млрд, и мы шестые, а «англичанка» грустно смотрит нам вслед.
Вот теперь и заживем!
Чаще всего показатель ВВП по ППС используется при расчете уровня жизни, который определяется, как ВВП на душу населения. Например, на сайте Россата данные по ВВП за 2019 год приведены в рублях в номинальном выражении: 110,046 трлн руб. ($1702 млрд по среднегодовому курсу). Зато ВВП на душу населения предлагается уже в долларах по курсу, рассчитанному по ППС. Именно этот показатель упоминают чиновники, он фигурирует в СМИ. И мы все сразу становимся намного богаче, по крайней мере, в теории.
Помните, на рубеже 2000-х руководство страны ставило задачу догнать по ВВП на душу населения Португалию? Так вот, в зависимости от методики расчета, мы либо еще очень далеки от цели, либо почти достигли ее. Ибо если считать в номинальном выражении, то ВВП на душу в Португалии составляет где-то $23,12 тыс., а в России примерно $11,6 тыс. – разница в два раза. Зато в пересчете по ППС будет соответственно $36,15 и $28,33 тыс. (по другим расчетам, почти $30 тыс.). То есть уже совсем близко, и уровень жизни каждого из нас повысился почти в три раза.
Сторонники теории ППС говорят, что именно такие вычисления справедливы, поскольку учитывают разницу в стоимости рабочей силы и еще ряд других показателей. Владислав Коваленко из Banki.ru отмечает, что это удобный пропагандистский инструмент: «Когда рубль слабеет, а инфляция все равно низкая, потому что у населения нет денег, то ВВП по ППС устремляется вверх. Красота!»
Еще, сравнивая стоимость товаров и услуг у нас и, скажем, в Америке, можно порассуждать об их качестве, производительности труда, уровне коррупции. Уместно будет вспомнить, с каким азартом американские власти дотируют население и бизнес за счет внешних заимствований. Каждый американец должен по внешним долгам своей страны $82 тыс., каждый россиянин – $3,4 тыс. В этой разнице заложена часть ответа на вопрос о стоимости бигмаков (и не только) в США и России. Но самое главное, что мы все-таки живем в экономической реальности, где доллар стоит около 74 руб., а не 25–30, как по паритету. Курс валюты в обменниках, стоимость российского экспорта, импорта, бюджеты семей, компаний, всей страны – всё это, к сожалению, рассчитывается отнюдь не по ППС.
«ППС лишь показывает, что американцы платят за примерно один набор товаров в среднем втрое больше, чем россияне, – рассуждает Владислав Коваленко. – Какой практический вывод мы отсюда сделаем? Что американцы втрое богаче? Нет. Едят втрое меньше? Опять нет. Наверное, это скажет нам, что выгоднее получать зарплату в США, а тратить ее в России, а вот делать наоборот нежелательно».