Маркетплейсы в законе

Тема финансовых онлайн-платформ не нова. Это уже не какие-нибудь неведомые фантастические твари от Джоан Роулинг, а заурядные кредитно-денежные супермаркеты, только в интернете. Но нынешней осенью стали появляться не просто маркетплейсы, а «официальные», включенные в соответствующий реестр Банка России и работающие в рамках принятого летом профильного закона. Контроль на улице Вязов Этим летом под маркетплейсы была подведена законодательная база. «В июле вступил в силу законопроект, который принимался полтора года — для законодательной деятельности это, ну, прямо скажем, стремительно. Причем было важно, чтобы нормы принимались в изначальном виде, и нам это удалось, — хвастается советник первого заместителя председателя Банка России Елена Чайковская. — После принятия мы подсчитали количество внутренних и внешних контрагентов, оказалось — 20 департаментов и 15 ведомств, с которыми требовалось договориться». Как отписалась в «Фейсбуке» вице-президент НАУФОР Екатерина Андреева, было сформулировано понятие «финансовой платформы» для совершения сделок, а также понятие «регистратора финансовых транзакций». Минимальный размер собственных средств «оператора финансовой платформы» был назначен в 100 млн рублей. А далее — 15 октября — Московская биржа с помпой представила «официальную» платформу личных финансов «Финуслуги», где в ряд, как зубы дракона, выставлены предложения процентных ставок по вкладам нескольких банков. Сравнивать удобно. И ожидается, что следом здесь же явятся предложения по ипотеке, другим розничным кредитам и ОСАГО. Следующей Банк России зарегистрировал платформу ВТБ под ценные бумаги — облигации и паи ПИФ. «Сейчас мы начали подготовку второй очереди предложений, прежде всего касающихся В2В-продуктов. Это расширение спектра действия маркетплейса с физлиц на индивидуальных предпринимателей и юрлица, преимущественно — МСБ», — предсказывает будущее Елена Чайковская. Правда, пока для самого регулятора остается открытым главный вопрос: какими пределами следует оградить свободу маркетплейсов? Должны ли те быть предсказуемыми, как живые мертвецы, или своевольными, будто ведьма из Блэр? Так, по классификации Елены Чайковской, регулирование маркетплейсов в разных странах распадается на три группы решений. По собственным сценариям движутся США, Европа и Китай. И остальные регионы копируют одну из этих траекторий. В частности, Китай — страна победивших экосистем: рынок здесь подмяли Tencent и Alibaba Group. «В Китае вопрос — быть или не быть экосистемам, и в каком виде — не стоит. Понятно, что это несколько утрированная оценка, и в стране остались нишевые игроки. Но их все меньше и меньше», — поясняет советник из ЦБ. Если говорить про США, нужно вспомнить июльские слушания в Конгрессе, где Google, Facebook, Amazon и Apple оправдывались, будто не нарушали и чтут антимонопольное законодательство. «Американский регулятор впервые сказал: да, это национальные игроки. Да, это наше все, но делать, что вздумается, мы им не позволим», — пересказывает эксперт. Ну и Европа, где нет ни одного собственного национального игрока, а рынок делят те же американцы, подозрительно озираясь на подкрадывающихся китайцев. Как гиены на грифов. При этом два года европейцы обсуждают проекты достаточно жесткого регулирования. «В России путь еще не определен, но Банк России как регулятор в стороне не останется», — предостерегает госпожа Чайковская. Звонок из офлайна Это тот редкий случай, когда Банк России не приходит с регуляторными предписаниями в сложившийся и устоявшийся сегмент финансового рынка и не начинает пожирать игрокам серое вещество, будто Ктулху. На сей раз все было иначе. ЦБ заблаговременно поучаствовал в разработке профильного закона и несколько лет потратил на курирование инициативной группы — пока энтузиазм не обрастет конкретикой. Итак, речь идет о финансовых маркетплейсах и экосистемах. Официальную причину столь прогрессивного подхода ведомства Елена Чайковская формулирует следующим образом: «Тема конкуренции для ЦБ по значимости близка к теме инфляции. И поскольку платформенные решения сильно влияют на рынки, где внедряются, сейчас я и моя команда очень плотно занимаемся этой темой: какие возникают риски и какие меры должен принимать регулятор…» Неофициальная причина такой расторопности регулятора тоже выглядит красиво. Несколько лет тому ЦБ решил создать «голема» против по-вурдалачьи подчинившего всю российскую глубинку Сбербанка. Не экзорцизма ради, а конкуренции для. И пару Петербургских финансовых форумов тому назад уязвленный Герман Греф с трибуны несколько раз заявлял, что маркетплейс — это пустая трата народных денег. Видимо, уже тогда почуял запах осины. Эльвира Набиуллина же в ответ только улыбалась краешками губ. Ведь заточенный кол как раз и предполагает, что житель отдаленного села получит доступ к любым сервисам любого банка без необходимости каждый раз перед биометрией стричься и срезать мозоли для дактилоскопии. «Маркетплейс строится, чтобы провести любую сделку онлайн. Будь то ипотека, будь то вклад, — привычно повторяет Елена Чайковская. — Почему это не работает сегодня? Потому что, дабы стать клиентом банка, сегодня нужно “лично повстречаться с банком”. Но биометрическое решение имеет свои барьеры. Пусть за ним будущее, сегодня, если банк не представлен в регионе, воспользоваться его услугой затруднительно. Соответственно, платформа эту возможность и дает. В два клика». Кабинет доктора Калигари При этом ЦБ не объявил монополию на слово «маркетплейс». И сегодня таковым себя в онлайне именует любая доска объявлений, где толпа шаманов предлагает финансовые чеснок, распятие, святую воду, омелу, вереск и серебряные пули. В перспективе часть из них все-таки зарегистрируется в ЦБ, что несет некоторые преференции, а часть — останется дикой вольницей. Притом уже наметилось расслоение. Платформы, где явно (например, экосистема «Сбер»), или неявно в приоритете продвигаются родственные игроки. И платформы «для всех». «С точки зрения теории есть два типа экосистем: закрытые и открытые, — раскладывает тему по полочкам генеральный директор жилищной экосистемы “Метр Квадратный” (Группа ВТБ) Вячеслав Дусалеев. — Закрытые строятся вокруг одного ядра и стремятся все сервисы сделать либо самостоятельными, либо купить в них стопроцентное представительство, чтобы все заключить в единый контур с задачей максимизировать прибыль данной группы. Кстати, со своей стороны стартапы мечтают в такие экосистемы продаться». Открытые — просто онлайн-супермаркеты, где финансистам продается место на виртуальной полке. Но в любом случае беспроблемной жизнь создателей систем не назовешь. Им постоянно приходится изворачиваться, как кукла Чаки, и кручиниться, как мандрагора. «Есть угроза превращения “дочерних” маркеплейсов в площадки по выпячиванию преимуществ собственного предложения по сравнению с конкурентами, — обращает внимание коммерческий директор финтех-сервиса “Выберу.ру” Ярослав Баджурак. — Или в итоге останется несколько банковских групп, объединенных в разные, не обязательно лояльные друг к другу, маркетплейсы. И пользователю все равно придется перед окончательным выбором посетить все». Причем эти «независимые» площадки также имеют собственные минусы. «Открытая платформа привлекает некую фирму с неким продуктом, в котором эксперты платформы не особо компетентны, — пожимает плечами заместитель председателя правления Московского кредитного банка Сергей Путятинский. — Как нам — финансистам и банкирам — понять, что предложенный продукт, например юридические консультации или консультации психолога, достаточно качественные? Мы в этом не шарим. И возникает риск, что мы предоставим плохой сервис». Также, по его словам, все маркетплейсы подстерегает опасность превратить платформу в то, что на жаргоне называется «Шанхай». Как в фильме «Вий», где в финале всяка нечисть бродила тучей и в клиентах сеяла исключительно страх, а не желание нырнуть в воронку конверсии. Автор: Игорь Чубаха