Чем обернется пандемия для мировой экономики?

Пожалуй, вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи, становится сегодня главным для всех стран, и экономическая тема явно «отодвигает» на второй план даже такие громкие медийные события, как ультра-либеральные погромы в США, или грядущие там же президентские выборы. Впрочем, и в благополучные времена американские выборы задолго до ноябрьских финалов, так или иначе, влияли на экономическую ситуацию не только в Штатах, но и во всем мире. А если наложить на пандемийные проблемы еще и не стихающую конкурентную китайско-американскую войну, продолжающиеся санкционные игры Вашингтона и Брюсселя, и битвы за сферы рынка, то можно с трудом представить, как человечество в обозримом будущем вообще выберется из кризисной ямы, - и слава Богу, если генеральным и, увы, традиционным для хомо сапиенсов способом выхода из Большого Кризиса в очередной раз не станет Большая Война. «Индекс страха», или Чем дольше кризис – тем хуже прогнозы Сегодня потери мировой экономики от пандемии оцениваются разными экспертами в пределах 4-5 триллионов долларов, но есть и оценка потерь в 8, и даже в 11 триллионов долларов. Какими будут эти потери в реальности, покажет время, но уже очевидно, что в ближайшие два года мир будет сталкиваться и с прямыми, и с косвенными последствиями коронавирусной пандемии, иногда больше напоминающей психоз, но вполне реально влияющей на все государства, на все сферы человеческого общества, и напрямую отражающейся на самочувствии и отдельных сегментов бизнеса, и региональных рынков, и всей мировой экономики. Пандемийные страсти, не утихающие со вспышки коронавируса в китайском Ухане в декабре прошлого года, сразу вызвали шквал прогнозов потенциальных потерь мировой экономики. И если в феврале эксперты британского аналитического центра «Oxford Economics» давали вполне оптимистичный прогноз потерь в 1,1 триллион долларов, - а «при благоприятном развитии событий» всего-то в 400 миллиардов долларов, - и говорили о снижении уровня мирового ВВП на 1,3 процента, то уже в марте негативные прогнозы становились куда тревожнее. И не только потому, что лишь 24 февраля из-за ограничений, связанных с недопущением распространения коронавируса в мире, богатейшие земляне лишились 139 миллиардов долларов. Богатейшие не обеднели, они быстро наверстали упущенное, и число долларовых миллиардеров за пандемию только выросло. Куда ощутимее коронавирусный кризис ударил по среднему классу и социально уязвимым, беднейшим слоям населения: рост цен на фоне роста безработицы сразу вызвал цепную реакцию снижения покупательского спроса на товары и услуги, что так же быстро ввергло в стагнацию целые отрасли экономики, - от туризма до грузоперевозок. 28 февраля Reuters опубликовал куда более мрачный прогноз: потери мировой экономики от коронавируса могут оказаться в пять раз больше, и мир все глубже погружается в очередной глобальный финансово-экономический кризис. Экономисты забили во все колокола: только за одну февральскую неделю компании по всему миру лишились 5 триллионов долларов из-за падения рынков на фоне угрозы глобальной эпидемии. Напомним, что февральское падение котировок стало сильнейшим со времен мирового экономического кризиса в октябре 2008 года. Из-за пандемии американские биржи закрылись с худшим результатом времен Великой рецессии. На фоне новостей о распространении коронавируса и обвале стоимости нефти, по итогам торговой сессии на Нью-Йоркской фондовой бирже, значительно снизились практически все ключевые индексы: так, промышленный индекс Dow Jones снизился на 2013,76 пункта, то есть 7,79%, и остановился на отметке в 23851,02 пункта. Худший результат за последние 12 лет также показали индексы S&P 500 и Nasdaq. Тогда же сводный финансовый индекс MSCI, отслеживающий ситуацию на рынках почти 50 стран, упал более чем на 1 процент, а за неделю снизился почти на 10 процентов. Зато до самого высокого уровня за последние два года, до 39,16, подскочил Индекс волатильности, который часто именуют «индексом страха». Даже богатая Америка оказалась на пороге кризиса, рядом с которым можно поставить разве только Великий Кризис 30-х годов прошлого века. В марте стало только хуже Не принес облегчения и март. Правда, в начале весны авторы доклада Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) поскромничали, предсказав, что потери мировой экономики от коронавируса могут достичь всего 2 триллионов долларов, а мировой экономический рост из-за влияния коронавируса составит только 1,7% вместо прогнозируемых ранее 2,7%. «При этом потери в 220 миллиардов долларов понесут развивающиеся страны (за исключением Китая), — сообщалось в докладе ЮНКТАД. - Больше всего пострадают государства — экспортеры нефти, а также экспортеры сырьевых товаров. Их потери оцениваются в более 1% роста. В Китае в 2020 году годовые темпы роста упадут до 4,9% вместо прогнозируемых ранее 6%, в США — упадут с 2% до 1,2%, в странах Евросоюза, Канаде и Мексике — сократятся на 0,9%-0,7%, а в России экономический рост может составить лишь 0,5% вместо ожидавшихся ранее 1,7%». Любопытно, что в этом докладе указывалось: «для российской экономики ситуация не будет плачевной, поскольку она не так «хрупка», как в других странах-экспортерах». Кстати, тогда, в марте, многие эксперты винили во всем вовсе не только, и не столько коронавирусную пандемию. - Мы шокированы отсутствием серьезного регулирования финансовой системы, - заявил директор отдела ЮНКТАД по глобализации и стратегиям развития Ричард Козул-Райт. – После кризиса 2008–2009 годов мы ожидали увидеть гораздо более активное регулирование спекулятивных потоков капитала. Но этого не случилось… А это было только начало. 9 апреля Bloomberg со ссылкой на аналитиков ведущих инвестиционных банков JPMorgan Chase & Co оценил потери мировой экономики от коронавируса в ближайшие два года в 5,5 триллионов долларов, и предрек, что беда коснется всех стран, и, по крайней мере, до 2022 года мировой ВВП не вернется на докризисный уровень. Между прочим, сумма в 5,5 триллионов долларов – это больше, чем годовой объем производства товаров и услуг такой развитой страны, как Япония. «Мир погружается в самую глубокую рецессию мирного времени с 1930-х годов, после того как из-за пандемии правительства потребовали, чтобы бизнес закрылся, а люди остались дома», — отмечал Bloomberg. – Спад будет сравнительно недолгим, но даже при беспрецедентном уровне монетарных и фискальных стимулов ВВП вряд ли вернется к своему докризисному тренду, по крайней мере, до 2022 года». Чуть оптимистичнее выглядел мартовский прогноз «Мorgan Stanley»: даже несмотря на агрессивную политику реагирования, ВВП развитых стран вернется к докризисным уровням, в лучшем случае, только в третьем квартале 2021 года. Всё это – на фоне тревожных сообщений о росте мирового долга. По данным Института международных финансов (IIF), в 2019 году размер общемирового долга вырос более чем на 10 триллионов долларов и достиг рекордных 255 триллионов, что эквивалентно 322% глобального ВВП. Поясним, что совокупный долг, который рассчитывается и ежеквартально обновляется экономистами IIF, включает долги правительств, банков, нефинансовых корпораций и домохозяйств. Уже в марте этот совокупный долг на 87 триллионов долларов превысил показатель начала финансового кризиса 2008 года. Масла в огонь подлила и ВТО, сообщившая, что падение объема мировой торговли в 2020 году может превысить 30% из-за пандемии COVID-19. «Ожидается, что мировая торговля сократится на 13–32% в 2020 году, поскольку пандемия нарушает нормальную экономическую активность и жизнь во всем мире», — предрекли в ВТО. - Спад в этом году может превысить масштабы сокращения торговли, наблюдавшиеся в 2008–2009 годах в период глобального финансового кризиса». Оптимизм – наш рулевой На этом унылом фоне российские прогнозы радовали оптимизмом, даже учитывая, что в начале марта Владимир Путин заявил, что последняя неделя зимы стала худшей для нефтяного и фондового рынков с 2008 года, поскольку имело место сильное падение цен на нефть. Но тогда многие экономисты считали, что тревогу бить рано, потому что российская экономика от фондовых индексов не зависит. Конечно, это звучит в устах экономистов довольно странно, - как может экономика не зависеть от фондовых рынков?! – ну да ладно, примем на веру, что все это оттого, что Россия и ее структуры несильно вкладываются в американские акции. Снижение поступления валюты в Россию и скорости накопления валютных резервов Минфина наших экономистов тоже не особенно встревожило, - их успокаивало то, что российский бюджет составлен при цене нефти 42,5 доллара за баррель, поэтому, в принципе, существенного влияния на бюджет эта динамика цен не оказать могла, и даже падение цен на нефть с 60 до 50 долларов все равно оставляет российскую «нефтянку» в зоне комфорта. Так же спокойно реагировали экономисты на сообщения о терпящих убытки турфирмах и грузоперевозчиках, - многие считали, что даже если мировая туристическая сфера и потеряет деньги из-за коронавируса, то убытки российских туроператоров будут минимальными, а грузоперевозчики тоже не пропадут, потому что у нас страна большая, и всегда можно что-нибудь куда-нибудь перевезти, заработав на этом. Глава Счётной палаты Алексей Кудрин тоже считал в феврале, что возможный ущерб от пандемии «не будет значительным», и предрек снижение российского ВВП в 2020 году всего на 0,1 – 0,2%. По Кудрину, главные потери будут связаны со снижением поставок нефти в Китай, и даже если до конца года удастся восстановить прежние объёмы торговли в этом сегменте, спада ВВП не избежать, а это скажется и на ценах в стране. Но глава СП предложил уповать на то, что у российской экономики сохраняются другие «точки роста», которые помогут ускорить темпы развития, - при этом он явно имел в виду национальные проекты. Эту точку зрения разделяли и в Минэкономразвития. По прогнозам министерства, обещанные президентом меры социальной поддержки способны поддержать экономику на прежнем уровне, но, правда, для рывка вперёд их не хватит, ну да ладно, какой уж тут рывок, когда коронавирус на дворе… Тогда же, в феврале, Институт исследований международных экономических отношений Финансового университета при правительстве России, выдал и вовсе приятный прогноз: общие мировые потери составят буквально копейки, – каких-то 115-120 миллиардов долларов. Правда, в апреле директор института Виктория Перская оговорилась: эти прогнозы были сделаны в начале февраля, когда распространение коронавируса не затронуло так много стран, и никто не знал, что борьба с болезнью затянется на долгий срок. 8 апреля Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) обнародовал «конструктивный» вариант прогноза по экономике России, предусматривавший активные интервенции государства по минимизации влияния кризиса. Но, даже упомянув масштабную программу антикризисных мер российского правительства, авторы этого прогноза делали неутешительный вывод: «российскую экономику с высокой вероятностью ожидает двухлетняя рецессия, соответствующая по продолжительности спаду всей мировой экономики»… А экономисты уже выдавали свежий прогноз: если учитывать период спада и карантинный отрезок времени, которые затянутся как минимум на четыре месяца, то общие потери мировой экономики могут составить от 300 до 500 миллиардов долларов. Впрочем, не будем придираться к нашим экономическим оракулам: и Goldman Sachs тогда сулил общие потери от коронавируса в пределах 0,15% мирового роста ВВП. - В рамках отношений России и ЕАЭС ожидаются корректировки, но учитывая способность Китая к интенсивной работе, больших потерь не предвидится, - обнадежила в апреле Виктория Перская, добавив, что «странами ЕАЭС введены некоторые ограничения, но снижения темпов сотрудничества не ожидается, так как Китай в первую очередь является инвестором, и работы по совместным проектам продолжаются». Что сказал МВФ Возможно, почта уже работала плохо, и до России тогда еще не дошла весть о том, что 15 апреля МВФ поведал миру, - суммарные потери мировой экономики от коронавируса могут составить 9 триллионов долларов, и проскочить невредимым узкий коридор между депрессией и карантином не удастся никому, даже американцам, и даже китайцам. Кто не в курсе: 9 триллионов долларов – это больше, чем общий объем ВВП таких экономических гигантов, как Германия и Япония,.. Предсказав 3-процентный спад мировой экономики, МВФ отметил, что сильнее всего «просядут» экономики США и стран зоны евро (самая глубокая рецессия предрекалась в этом году Италии и Испании - минус 9,1% и 8% соответственно), а вот Китаю, который раньше всех оклемался от пандемийного нокдауна, удастся сохранить рост. Правда, МФВ тут же утешил всех предсказанием быстрого восстановления ВВП уже в 2021 году. То есть, если в нынешнем году спад будет более выраженным в развитых странах (минус 6,1% с «отскоком» до 4,5% в 2021 году), а в развивающихся странах общий ВВП сократится только на 1%, зато в следующем году он вырастет аж на 6,6%. Если верить прогнозам МВФ, лучше всех ситуация у китайцев: в 2020 году темпы роста в Китае будут минимальными, но все же положительными, и достигнут 1,2%, зато в 2021 году Китай «вырастет» на целых 9,2%. Возможно, даже при всех неурядицах последнего времени, из кризиса быстро выйдут и США: уже в конце апреля Сенат одобрил выделение 500 миллиардов на поддержку американской экономики, сыграют свою роль и протекционистские меры правительства Трампа, да и социальная «подушка безопасности» у американцев достаточно толстая, чтобы относительно спокойно пережить кризисные времена. Что касается России, то наш ВВП, согласно прогнозам экспертов ВМФ, сократится в нынешнем году на 5,5 %, а темпы восстановления в 2021 году составят 3,5 %. «В следующем году - при условии, что пандемия завершится ко второму полугодию 2020-го, а ограничения будут постепенно сниматься по истечении второго квартала, глобальная экономика может вырасти на 5,8%», - предполагали в МВФ. Авторы доклада МВФ еще не ведали, что уже к середине лета вторая волна пандемии накроет почти всю Западную Европу, США и страны, которых принято называть «азиатскими тиграми». А по данным экспертов МВФ, в случае сохранения ограничений хотя бы на 50 процентов дольше, чем ожидалось в апреле, мировая экономика потеряет в 2020 году еще 3 % своего роста, а в 2021 году мир недосчитается 5 % глобального ВВП. Тогда в МВФ предупредили - кумулятивные 9-триллионные потери мировой экономики за два года Великого Карантина приведут к значительному увеличению показателя долговой нагрузки многих стран. Примечательно, что за несколько дней до публикации этого прогноза, МВФ и Всемирный банк призвали заморозить обслуживание долга для 76 стран, имеющих право получать помощь от Международной ассоциации развития. Тогда же дополнительные меры поддержки экономики обсудили министры финансов и главы центральных банков G-20, а 14 апреля в формате видеоконференции встретились представители прошла встреча G-7, на которой была достигнута договоренность о согласии предоставить бедным странам отсрочки платежей по обслуживанию долга, - с оговоркой, что такое решение должны поддержать все страны "двадцатки" и Парижского клуба кредиторов. Между тем, многие отрасли экономики уже умирали. Экономика в коллапсе 22 апреля эксперты МОТ заявили, что европейские турфирмы каждый месяц теряют по миллиарду евро прибыли, а коллапс туристической отрасли может стоить миру 11,5% глобального ВНП. Ранее глава АТОР Майя Ломидзе сообщала, что из-за коронавируса российские туристические компании лишатся 27 миллиардов рублей. Не меньше – если не больше - пострадал и транспортный сектор. По данным МОТ, только в мировом торговом флоте заняты два миллиона моряков, еще 250 тысяч человек работают на круизных судах. Но к тому времени объем перевозок резко сократился, и сухогрузы, танкеры и пассажирские лайнеры стояли «на приколе». Огромные убытки понес бизнес автомобильных грузоперевозок, резко спикировала авиация, - как предполагали еще в апреле в Международной ассоциации воздушного транспорта, из-за ограничений на передвижение между странами, эта отрасль может сократиться на 44% по сравнению с итогами 2019 года. В реальности же она сократилась как минимум на 65-70%, и даже с открытием некоторых линий в июле-августе ситуация до конца года кардинально уже не улучшится. Не лучше чувствовал себя и автопром, где до пандемии кормилось 14 миллионов человек, - это не считая персонала предприятий-смежников, поставлявших комплектующие для машин. В месяцы Великого Карантина «упала» и легкая промышленность, по которой сильно ударили карантинные ограничения и закрытие магазинов, особенно в непродовольственном секторе. Упал спрос – сократилась выручка. Здесь эксперты любят приводить в пример одну из самых бедных стран мира, Бангладеш: там выручка производителей сократилась на 3 миллиарда долларов, без работы остались более 2 миллионов человек, и без того едва сводивших концы с концами. По июньским подсчётам Международного торгового центра, мировая экономика потеряла почти 130 миллиардов долларов только из-за остановки работы глобальных производственно-сбытовых цепочек в мире. Производство во многих странах было частично приостановлено. И если такие гиганты, как Китай, США и страны Евросоюза, владеющие 64% мирового рынка экспорта и импорта, худо-бедно выживали и в такой ситуации, то частичная приостановка производства и экспорта продукции на внешний рынок стали ударом для активно развивающихся стран. Например, прогнозируемый убыток африканских экспортеров в 2020 году может составить почти 2,5 миллиарда долларов, и это – отголосок проблем с производством и сбытом в США, Китае и ЕС. Как бы то ни было, а уже в апреле все прогнозисты сходились в том, что снижение экономических показателей происходит, прежде всего, из-за уменьшения потребления различных продуктов и услуг, стагнации в области туризма и путешествий и сокращения инвестиций. А что у нас? У нас экономисты уповали не только на рост нефтяных цен, но и на то, что пик заболеваемости коронавирусной инфекцией придется на конец апреля - начало мая, отмена режима самоизоляции в Москве, Санкт-Петербурге и примыкающих к ним областях произойдет в середине июня, а в других регионах месяцем раньше, - и все как-то наладится, а почти весь ущерб от карантинных мер локализуется во II квартале 2020 года. Такой сценарий, в частности, рассматривали экономисты Института исследований и экспертизы ВЭБ.РФ. Но и тогда, по апрельским прикидкам экспертов, доля экономики, функционирующей в режиме самоизоляции населения в апреле-июне, составит около 60%, что приведет к потере ВВП страны 3,4 триллиона рублей, а экономика во II квартале просядет сразу на 18%. Прогнозировалось, что почти на столько же (17,5%) упадут реальные располагаемые доходы населения, и это будет сопровождаться кратковременным скачком безработицы с 4,6% до 10%. Потерю 17,9 триллиона рублей отраслями российской экономики, сильнее всего пострадавшими от ситуации с коронавирусом, предрекло в своем макроэкономическом обзоре и Национальное рейтинговое агентства, спрогнозировавшее тогда же, что работы могут лишиться до 15,5 миллионов человек, а налоги, страховые взносы и сборы «похудеют» на 4,2 триллиона рублей. Так, по апрельским данным НРА, из-за режима самоизоляции у сферы гостиничного бизнеса и предприятий общественного питания добавленная стоимость сократится на 83,9% в годовом выражении, сфера услуг потеряет 77,5%, производство одежды и обуви — 52,7%, а область культуры, спорта, организации развлечений и досуга — 46,1%. На этом грустном фоне к концу года куда лучше будут выглядеть сферы производства продуктов питания и табака (3,9%), сельское и лесное хозяйства, рыболовство и рыбоводство (5,1%) и добыча полезных ископаемых (6,6%). «Такой ущерб является неприемлемым для экономики страны, поэтому необходимо введение дополнительных мер для более быстрого выхода экономики из кризиса», — говорится в обзоре НРА. Возможно, в Кремле увидели этот обзор раньше, потому что буквально накануне его публикации Владимир Путин поручил доработать список системообразующих предприятий, и создать для них специальный кредитный продукт со ставкой на 6 пунктов ниже рыночной. Кроме того, Путин поручил выделить предприятиям малого и среднего бизнеса средства на обеспечение сотрудников зарплатами, по 12,1 тысячи рублей на работника, и предложил направить регионам дополнительно 200 миллиардов рублей «на обеспечение устойчивости и сбалансированности бюджетов», и 23 миллиарда рублей - авиакомпаниям. Откуда эти деньги? Еще в начале апреля в ряде СМИ со ссылкой на Банк России, появилась информация о том, что правительство накануне кризиса накопило «денежную подушку» - 18 триллионов рублей. При этом ликвидные активы - рублевые и валютные депозиты федеральных органов власти в банках и ЦБ, - составили 15,3 триллиона рублей, плюс еще 2,4 триллиона нашлись у региональных правительств. Но тогда аналитики утверждали, что правительство не сможет пустить эти деньги на помощь экономике из-за бюджетного правила. Согласно этим правилам, Минфин должен продавать валюту, когда цены на нефть падают ниже 40 долларов, - чтобы компенсировать недостающие доходы от нефтегазового сектора. Если еще в конце февраля министр финансов Антон Силуанов говорил, что Россия из-за коронавируса теряет миллиард рублей в день, и в качестве основной причины называл снижение товарооборота с Китаем, то в конце апреля глава Минэкономразвития Максим Решетников заявил, что экономика России теряет около 100 миллиардов рублей в день из-за связанных с пандемией ограничений. Решетников оценил потенциальный дефицит бюджета в 2020 году в 4,5-5% ВВП. Примерно такое же снижение – на 4-6 % - спрогнозировал и Центробанк. - Дефицит федерального бюджета власти будут закрывать за счет накопленных резервов и заимствований, - сказал тогда Рещетников, подчеркнув, что принятые в России меры поддержки экономики в условиях пандемии сопоставимы со средним уровнем развивающихся и европейских стран. – А бизнес может рассчитывать на беспроцентные кредиты для выплаты зарплат сотрудникам. В мае экономисты тоже ожидали достаточно быстрого восстановления и занятости (безработица должна снизиться до 6% в IV квартале) и реальных располагаемых доходов (минус 0,8% в IV квартале) во второй половине года. Но уже было ясно, что на докризисные уровни эти показатели выйдут только после 2021 года. Помимо заморозки производственной активности и снижения внутреннего спроса, пандемия отрицательно скажется на самочувствии российской экономики еще и из-за сокращения экспорта в других странах. А такое сокращение наблюдается второй год подряд. Согласно прогнозу Института ВЭБ, это будет особенно заметно в экспорте металлов (сокращение на 12,5%), машин, оборудования и транспортных средств (на 10%) и древесины (на 9%), экспорт минеральных продуктов снизится на 2,3%. (правда, в базовом прогнозе Института ВЭБа, еще не учитывалась реанимация сделки ОПЕК+). Что в остатке? В остатке – снижение в 2020 году российской экономики на 3,8 %, снижение реально располагаемых доходов на 6,5%. Правда, согласно прогнозам, в 2021 году эти показатели должны вырасти, соответственно, на 4,8% и 6,1%. Нет сомнений в необходимости принятых правительством мер поддержки экономики, но для перезапуска экономического роста нужны дополнительные решения. Например, освобождение части бизнеса от уплаты аренды на три месяца, предоставление всем занятым в наиболее пострадавших отраслях, включая индивидуальных предпринимателей, грантов или субсидий на уровне МРОТ или выше, когда бремя платежей могли бы поровну разделить бизнес и государство, необходимы и новые кредитные стимулы. По мнению экспертов, это «отодвинет» Россию от стагнации, и даст V-образный рост экономики, который может достичь 4-4,8% в 2021 году, и как минимум на 6 процентов увеличит реальные доходы, а значит, и покупательскую способность населения, и, конечно, увеличит налогооблагаемую базу. А вот в докладе Еврокомиссии отмечается, что потери российской экономики от коронавируса составят около 5 процентов ВВП. Авторы доклада упоминают две основные причины: снижение цен на нефть и пандемийные ограничения в 2020 году, что привело к снижению внутреннего спроса на товары и услуги. В Еврокомиссии считают, что эти потери удастся частично восполнить за счет пособий и компенсаций, выплачиваемых государством. Но полностью избежать падения экономики не удастся, и, как подчеркивают в докладе ЕК, особенно драматичными будут последствия для малого и среднего бизнеса России. И еще: в Еврокомиссии подсчитали, что нынешний спад окажется более чем в два раза сильнее предыдущего, вызванного в 2015 году антироссийскими санкциями западных стран и падением цен на нефть. Напомним, что тогда он составил 2,3 процента ВВП. Как бы то ни было, но ослабление российской экономики сохранится до конца 2020 года. Вызовет ли это полномасштабный кризис в России? Очевидно, нет, - хотя бы потому, что у России есть достаточно крупный Фонд национального благосостояния, правительство принимает меры по стабилизации национальной валюты и контролирует ситуацию. Приведет ли пандемия к рецессии и временной остановке роста ВВП? Да, потому что низкие цены на нефть и слабый курс рубля – это реальность, и такая реальность сохранится надолго, что ударит и по бизнесу, и по населению страны. Это не «чисто российская» ситуация, такое происходит сейчас во всем мире, но, во-первых, кризис больше всего затрагивает развивающиеся страны, к каковым относится и Россия, а во-вторых, может сойти на нет и без того хилая прослойка среднего класса, - того самого среднего класса, на котором держится экономика любого цивилизованного государства. Некоторые эксперты предрекают большое падение ВВП. Так, эксперт Института экономики роста им. Столыпина Яков Миркин, говоря о низких ценах в 2020 году на всю линейку экспортных товаров — нефть, газ и металлы, - утверждает, что при этом реально и падение ВВП на 10-20%, и негативное влияние пандемии сильнее всего почувствует на себе «креативный класс», тогда как производители продуктов и товаров первой необходимости достаточно легко переживут кризис. - Ущерб будет сильнее, чем в США, Китае и Европе, - считает Яков Миркин. - Сильно пострадают реальный бизнес, туризм и гостиничная индустрия, уровень безработицы составит 15-20%. Что касается роста госдолга, то напомним, что в конце июля Минфин собрался резко увеличить его в течение ближайших пяти лет, однако не намерен поднимать госдолг выше 20 процентов ВВП. По состоянию на 1 июля этот параметр достиг 14,8 триллиона рублей или 13 процентов, если учитывать последнюю, принятую еще до эпидемии коронавируса в России редакцию бюджета. Относительно последнего прогноза Минэкономразвития госдолг достигает 14 процентов. Если Минфин выполнит анонсированную на 2020 год программу развития, включающую «чистые» 4 триллиона рублей заимствований, то долг вырастет до 17 процентов. Ранее заместитель министра финансов Владимир Колычев допускал, что в 2021 году заимствования окажутся значительно выше, чем запланированные 1,6 триллиона рублей. Весь фокус в том, что продолжение стимулирования экономики в нынешнем режиме неизбежно приведет к тому, что уже к концу 2021 года госдолг превысит 20% ВВП. Если вспомнить, что федеральный бюджет уже потерял из-за коронавируса более триллиона рублей, - и речь идет не о доходах от продажи нефти и газа, - то госдолг удержит хотя бы на уровне 20 процентов только увеличение дефицита бюджета. И, конечно, крайне важное условие – завершение кризиса в 2022 году. Судя по августу, дефицит бюджета может оказаться и ниже официальных прогнозов, да и цены на нефть стабилизировались, а значит, стабильными будут и налоговые поступления от нефтегазового экспорта. Возможно, это хоть как-то компенсирует сужение налогооблагаемой базы из-за «карантинного» разорения многих предприятий среднего и малого бизнеса. В этом случае, по мнению аналитиков «Райффайзенбанка», дефицит бюджета окажется на уровне 4 триллионов рублей, - если, конечно, не будет второй волны коронавируса, новых карантинных ограничений и вызванного этим нового обвала спроса. Пока по итогам семи месяцев 2020 года дефицит бюджета достиг 1,5 триллионов рублей, из них 700 миллиардов – только в июле, что связано с активным наращиванием расходов более чем на 30 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, тогда как последние три года прирост расходов не превышал 5%. Поясним: более половины роста расходов произошло за счет социальных выплат, перевода средств на антикризисные программы и трансферты регионам на закрытие их выпадающих доходов. Это при том, что доходы бюджета упали на 9%... Восстановится ли мировой спрос на нефть, если не будет второй волны коронавируса? Эксперты считают такой сценарий маловероятным, и говорят, что осенью цены на нефть могут и упасть, и тогда Россия встретит новый 2021 год с дефицитом бюджета в 9%. Что делать? Если на вопрос «кто виноват?» все уже ответили – понятно, что во всем виноват коронавирус, - то столь же однозначного ответа на второй «русский» вопрос – «что делать?» - пока нет. А потому дадим слово знающим людям. Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов Прогнозы экономистов дают очень большую «вилку» между пессимистическими и оптимистическими сценариями. Скажем, оптимисты предрекают падение ВВП в пределах 4%, а пессимисты говорят об 11%. Всё зависит от целого набора факторов: будет ли «вторая волна» пандемии; как будет развиваться экономика Китая и технологическая война с США; что будет с ценой на углеводороды. Та же цена на нефть зависит не только от пандемии, тут есть более глубокие структурные причины, - например, удешевление технологий нефтедобычи, что делает возможной разработку месторождений, ранее считавшихся нерентабельными. Это будет продолжаться, и будет давить на рынок в ситуации слабого спроса. А спрос может снижаться по мере изменения структуры потребления. Некоторые эксперты не без оснований считают, что мы всерьез и надолго вступили в эпоху низких цен на нефть. Что касается таких драйверов развития, как нацпроекты, тут крайне важно переосмысление целевых ориентиров, приоритетов, а не корректировка сроков или финансовых параметров. Некоторые из целевых индикаторов создают ощущение, что мы ускоряемся на неверном пути. Так, в майском указе 2018 года зафиксирован ориентир в 80 миллионов тонн грузоперевозок по Северному морскому пути к 2024 году. Но важно, какова будет социально-экономическая ценность этих 80 миллионов тонн: будет ли в них добавленная стоимость, созданная российским энергомашиностроением и судостроением, будет ли эффект для территориального развития, и так далее. Но если мы имеем один верхнеуровневый показатель в виде объема грузоперевозок, то вполне вероятно, что другими параметрами можно будет пренебречь. Все согласятся на то, чтобы продолжать возить грузы на корейских судах и строить новые СПГ силами западных инжиниринговых компаний на импортном оборудовании. Аналогичная ситуация с нацпроектами по жилью, образованию и здравоохранению, основной акцент здесь делается на инфраструктуру, закупку оборудования, строительство зданий, - потому что так проще. Но наша главная проблема в этих сферах – уровень дохода и уровень компетенции, и как следствие, уровень престижа работников этих сфер. На этих ключевых проблемах и надо бы сосредоточиться. Это сложнее, но гораздо полезнее, чем очередная программа по закупкам оборудования, и стоило бы изменить приоритет по принципу «меньше - в железо, больше - в людей». Сегодня в мире складывается новая биполярность и назревает новая «холодная война» между Китаем и США. Она будет носить информационный и экономико-технологический характер. Думаю, наша правильная стратегия в мире формирующейся биполярности, - стать флагманом движения неприсоединения. Есть много стран, не желающих односторонней зависимости ни от США, ни от Китая. Надо сказать, что оба этих «хозяина» - довольно жёсткие и неприятные. И мы могли бы вместе со странами, дорожащими своим суверенитетом, работать над достижением технологической независимости. Линия на технологическую деколонизацию могла бы быть политическим флагом России на международной арене, и – отличным бизнесом. Но для начала нам надо позаботиться о независимости своего развития и научиться жить своим умом. Мы так привыкли «догонять», что рефлекторно бежим за лидером, не задумываясь, куда и зачем он бежит. Сегодня, когда все центры развития – США, Европа, Китай, Россия - находятся под угрозой серьезной дестабилизации, победит не тот, кто первым уйдет в прорыв, а тот, кто избежит срыва. В этой игре на выживание нам и нужна модель, обеспечивающая устойчивость и эволюционное развитие. Президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов Мир никогда не вернется к ситуации января 2020 года. Пандемия только ускорила процессы, происходившие до этого, - например, ограничения, связанные с переходом торговли в онлайн. Есть отрасли, которые годами будут выходить из сложной ситуации, - это, прежде всего, туризм и авиаперевозки, пострадавшие от закрытия границ. К тому же, мы пока до конца не понимаем возможных последствий пандемии. В мире началась волна вторичных заражений, ограничения вернули в Китае, Италии, Великобритании, Израиле, Германии, Южной Корее, жёсткие меры введены даже в считавшейся «островком спокойствия» Португалии. Сложная ситуация в США, особенно в южных штатах, - Техасе, Флориде, Аризоне, Алабаме. Не думаю, что мир и Россию ждёт еще один тотальный карантин. Скорее всего, он будет носить точечный характер, но последствий всё равно не избежать. Мы же видим, что в полных объемах не восстанавливаются даже Китай, Южная Корея, Таиланд, Вьетнам и Япония, раньше всех пережившие первый этап пандемии. Китай достаточно быстро восстановился на 97-98 процентов, но и тут есть проблемы. Впрочем, проблемы сейчас есть у всех, и последствия пандемии мы будем наблюдать ещё долго. В тех же США, например, коронавирус уже привел к потере 14% рабочих мест, а мы можем потерять примерно 5% рабочих мест. Учитывая, что у нас 82 миллиона человек трудоспособного населения, это много, хотя и не так плохо, как могло бы быть, ведь базовые подсчеты показывали у нас возможную безработицу в 10 процентов. Дело в том, что сфера услуг, малый и средний бизнес у нас не так сильно развиты, как в США, Великобритании или Китае, и в России удар по этим сферам оказался слабее. Мы смогли подготовиться к пандемии, и основная часть экономики у нас работала, металлургия, например. Скорее, мы потеряли в темпах экономического роста и в госдоходах, ведь даже крупные агломерации, вроде Москвы, недосчитались десятков миллиардов рублей. Основной удар пандемии ощутили на себе региональные бюджеты. Там сокращали инвестпроекты, инфраструктурное строительство, а некоторые отрасли встали из-за проблем с логистикой. Не поставлялось оборудование из Китая и ЕС, а ведь сегодня один товар состоит из ряда частей, закрытие границ и связанные с этим логистические сбои привели к огромным убыткам. Тот инструмент, который замышлялся, как система подпитки субъектов Федерации – национальные проекты - сейчас будет пересмотрен, хотя бы потому, что 6-7 триллионов рублей из фонда национального благосостояния дополнительно направляются на ликвидацию последствий пандемии. Теперь основная задача - переформатировать нацпроекты в рамках бюджета-2020 и при подготовке бюджета-2021. Очевидно, ряд проектов будет отсрочен, ставка будет делаться на проекты с максимальным экономическим эффектом и на поддержку отраслей, дающих прибыль и обеспечивающих занятость. Важным драйвером экономики на период восстановления могут стать госинвестиции, которые помогут не только сохранить занятость, но и дать импульс экономическому развитию. Сейчас мир напоминает стоящие на трасе автомобили с заглохшими двигателями, всё зависит от того, как скоро заведется двигатель и как быстро поедет машина. Чем раньше мы заведёмся и поедем, - тем больше шансов оторваться от преследователей. Для этого надо правильно сконцентрировать ресурсы и сделать ставку на стратегически важные направления. Кризис даёт нам уникальную возможность вырваться вперед, и таким шансом надо воспользоваться.