Почему приватизация Saudi Aramco может пройти не так, как хотелось бы Эр-Рияду
3 ноября Саудовская Аравия объявила о том, что государственная нефтяная компания Saudi Aramco будет частично приватизирована. Начало процесса намечено на 17 ноября. Эта новость наделала много шума. Во‑первых, впервые за несколько десятилетий частные лица (и, возможно, иностранцы) смогут приобрести акции одной из самых важных корпораций страны. Во‑вторых, речь идет о приватизации компании, относительно которой принято говорить в превосходных степенях. «Saudi Aramco – крупнейший производитель нефти в мире с самыми низкими производственными затратами и репутацией самой хорошо управляемой нефтяной компании, что помогло ей стать еще и самой прибыльной на планете», – утверждает один из ведущих экспертов по нефтегазовому сектору стран Персидского залива, сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики Саймон Хендерсон. Впрочем, указанная «превосходная степень» не гарантирует столь же превосходного проведения приватизации. Зачем это надо? Отцом идеи приватизировать часть Saudi Aramco стал наследный принц и де-факто правитель Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман (83‑летний король Салман, как принято считать, болен и передал бразды правления в руки сына). Официально намерение вывести Saudi Aramco на IPO объясняется необходимостью найти дополнительные средства для реализации проекта «Видение‑2030» – широкомасштабной программы по диверсификации саудовской экономики и проведению структурных изменений в стране. Среди прочего деньги от приватизации компании должны пойти на создание около миллиона новых рабочих мест, в первую очередь для молодого поколения саудовцев. Удовлетворив их запрос на трудоустройство и самореализацию, Мухаммед бен Салман рассчитывает умножить число своих сторонников. ©Barry Iverson/Vostock Photo Набранные таким образом политические очки пригодятся ему, когда будет решаться вопрос престолонаследия: нынешний статус кронпринца не гарантирует Мухаммеду бен Салману корону, особенно с учетом того, что часть саудовской элиты не слишком довольна его реформами. Символом успеха реализации программы «Видение‑2030» должно стать создание города будущего и высокотехнологичной экономической зоны НЕОМ, в строительство которого предполагается вложить до $500 млрд. Возможно, часть средств от приватизации Saudi Aramco будет инвестирована за пределами Саудовской Аравии. По словам наследного принца, общая стоимость компании составляет приблизительно $2 трлн. В таком случае продажа 5% акций принесет $100 млрд в госбюджет. Этого хватит для финансирования целого ряда намеченных преобразований. В то же время приватизация даже незначительной доли Saudi Aramco сама по себе важна для Мухаммеда бен Салмана как символ его способности менять традиции королевства: после национализации компании в 1970‑х никто и подумать не мог о том, что даже малая ее часть может выйти из-под контроля Эр-Рияда. Нынешний наследный принц хочет сломать (точнее, надломить) укоренившиеся устои и продемонстрировать местной элите, что существование страны в современных экономических условиях требует отказа от идеи неприкосновенности национальной компании и ее принадлежности исключительно государству. Кто будет покупать? Впрочем, существует ряд факторов, заставляющих усомниться как в том, что приватизация пройдет успешно, так и в том, что она принесет те средства, на которые рассчитывает Мухаммед бен Салман. Прежде всего вопросы вызывает оценка стоимости Saudi Aramco, озвученная принцем. Независимые аналитики считают, что ее реальная цена составляет от $1,1 трлн до $1,8 трлн. Не совсем ясен и точный объем акций, выставляемых на приватизацию. Согласно наиболее смелому сценарию, на протяжении 10 лет будет продаваться по 5% акций Saudi Aramco в год до тех пор, пока в госсобственности не останется 51% (контрольный пакет). Однако в конце концов было решено проводить приватизацию максимально осторожно. В соответствии с заявленными в ноябре планами IPO произойдет на саудовской внутренней бирже Tadawul, а не на известных зарубежных площадках. По слухам, речь также идет о выставлении на продажу всего 1–2% акций, чья стоимость еще уточняется. Как едко замечает Саймон Хендерсон, «советники наследного принца, похоже, все еще ищут способ оправдать названную им сумму $2 трлн». Ситуация складывается курьезная. Saudi Aramco заявила, что планирует начать продажу акций институциональным и розничным инвесторам 17 ноября. Период размещения акций для институциональных инвесторов завершится 4 декабря, а период розничного размещения – 28 ноября. При этом окончательная цена предложения будет объявлена лишь 5 декабря. Компания также не будет размещать новые акции в течение шести месяцев после начала торгов на местной бирже. Она будет ограничена в выпуске дополнительных акций в течение года после начала торгов. При этом само правительство Саудовской Аравии может пойти на продажу акций в течение 12‑месячного периода, следующего за начальной датой публичного листинга акций на бирже, в пользу любого иностранного правительства или связанных с ним государственных структур, а также любого иностранного стратегического инвестора, аффилированного с иностранным правительством. Дай миллиард Кто же будет покупать акции, не совсем ясно. Известно, что до 0,5% может быть передано индивидуальным инвесторам. Кроме того, есть информация, что Эр-Рияд ищет возможности допустить к торгам иностранные инвестиционные фонды. Причем предпочтение может быть отдано представителям «незападных стран», включая Россию и Китай, с которыми Эр-Рияд активно развивает контакты в рамках диверсификации внешнеполитических отношений. К западным странам и особенно к американским инвесторам в королевстве, как ни странно, относятся несколько настороженно. С одной стороны, после долгого процесса приватизации Saudi Aramco в 1970‑х продажа ее акций американцам, у которых компанию с таким трудом «забирали», будет выглядеть как отступление в борьбе за право саудовцев самостоятельно распоряжаться своей нефтью. С другой стороны, остается открытым вопрос о том, готовы ли западные инвесторы участвовать в приватизации компании, ассоциирующейся с саудовской королевской семьей. Еще свежи воспоминания о жестоком убийстве диссидента Джамаля Хашшогджи, к которому как минимум косвенно причастен Мухаммед бен Салман. Из-за этого в Европе и Америке кронпринц однозначно воспринимается авторитарным самодуром, чьи руки испачканы кровью. Деньги, конечно, не пахнут, но в данном случае репутационные риски, связанные с покупкой акций Saudi Aramco, очень велики. По другой версии, акцент все же будет сделан на внутренние ресурсы. Якобы саудовское правительство уже ищет богатых подданных, готовых в добровольно-принудительном порядке вложить средства в национальную компанию. «Честно» забирать у соотечественников «денежные излишки» Мухаммеду бен Салману не привыкать. В 2017‑м по его приказу фактически под арестом в эр-риядском отеле Ritz-Carlton оказались сразу 11 саудовских принцев, чье совокупное состояние исчисляется миллиардами долларов. Всех их и еще ряд подданных менее знатного происхождения обвинили в коррупции и принудили вернуть государству нажитое нечестным путем. На этот раз «возвращение» пройдет в менее болезненной форме. В обмен на поддержку реформ кронпринца сдавшие деньги саудовские подданные получат акции национальной нефтяной компании. Сообщается, что власти уже агитируют население брать банковские кредиты для покупки акций. При этом такой формат приватизации подразумевает, что в дальнейшем инвесторы будут получать прибыль. По крайней мере Saudi Aramco объявила о намерении выплатить в 2020‑м дивиденды в размере не менее $75 млрд, не исключая увеличение этой суммы за счет специальных дивидендов. Впрочем, аналитики обращают внимание, что чистая прибыль компании за девять месяцев текущего года составила $68 млрд, что на 18% меньше, чем в 2018‑м, когда она считалась самой прибыльной корпорацией с размером чистой прибыли $111,1 млрд. Мухаммед бен Салман начал в Саудовской Аравии достаточно радикальные реформы. Однако изменения, которые затеял кронпринц, нравятся далеко не всем Susan Walsh/AP Photo/TASS Почему так медленно? У саудовского королевского двора есть масса резонов, чтобы не спешить с решением о приватизации Saudi Aramco и проявлять осторожность. Во‑первых, приватизация потребует раскрытия финансовых и технических деталей о деятельности компании. Этого в Эр-Рияде хотели бы избежать. И дело здесь не в традиционной нелюбви саудитов к открытости. Гораздо важнее, что в процессе может выясниться, что нефтяной гигант – это «бумажный тигр», то есть Saudi Aramco вовсе не так эффективна и богата, как принято думать. Кроме того, в саудовском госаппарате полагают, что раскрытие объемов реальных нефтяных запасов королевства может навредить стране. А доступность информации о Saudi Aramco может сделать ее активы более уязвимыми для судебных исков, особенно если в США будет установлено, что Саудовская Аравия непосредственно причастна к террористическим атакам 11 сентября 2001 года. Прогресс убивает Во‑вторых, Saudi Aramco – это «национальная нефтяная компания». В арабских монархиях Персидского залива это означает, что предприятие представляет собой нечто большее, чем просто бизнес-структуру. С одной стороны, ее деятельность приносит доход, значительная часть которого идет на поддержание существующего в этих странах социального контракта: государство предоставляет подданным на практически безвозмездной основе различные блага, а те в ответ отказываются от части политических свобод (например, волеизъявления на выборах). С другой стороны, национальная нефтяная компания и сама является частью этого контракта, создавая дополнительные и не всегда оправданные с точки зрения управленческой эффективности рабочие места для местного населения (как правило, синекуры). Помимо этого, национальная нефтяная компания может служить и инструментом внешней политики, играя роль проводника мягкой силы в ущерб все тем же деловым интересам. Приватизация же подразумевает смещение акцентов в пользу большей экономической эффективности и ориентированности на выполнение компанией роли именно деловой структуры. Неспокойный регион Наконец, открытым остается вопрос о том, насколько вообще нынешние геополитические условия подходят для проведения приватизации. Сентябрьские нападения на нефтяную инфраструктуру Хурайса и Абкаика, предположительно, организованные Ираном, показали, что, используя примитивное и дешевое оружие, королевству можно нанести серьезный ущерб, хотя у него и есть продвинутая система ПВО. Более того, комментируя нападение на Абкаик и Хурайс, председатель Объединенного комитета начальников штабов США генерал Джозеф Данфорд ясно дал понять, что даже увеличение численности американского контингента на Ближнем Востоке и предоставление новых вооружений Саудовской Аравии не гарантируют безопасность нефтяной инфраструктуры в Персидском заливе. Эти слова лишь усилили тревогу, возникшую на рынке после удара по саудовским нефтяным объектам. Естественно, на стоимости акций Saudi Aramco это скажется негативно. Почему раздутый оборонный бюджет не помог саудовской армии стать эффективной Вероятность новых атак на нефтеперерабатывающую и добывающую инфраструктуру в Персидском заливе заставит потребителей саудовской нефти начать диверсификацию поставок. Этот процесс неизбежно затронет азиатских клиентов Саудовской Аравии, таких как Китай, Индия, Южная Корея и Япония, чья зависимость от импорта нефти из Эр-Рияда колеблется между 16% и 36%. С учетом увеличения американских мощностей по производству нефти и нефтехимической продукции США вполне могут заполучить часть саудовских клиентов себе. Так, в первые дни после инцидента в Абкаике китайские импортеры сжиженного углеводородного газа (СУГ) всерьез подумывали о покупке дополнительных объемов у Соединенных Штатов, чтобы компенсировать возможные задержки с поставками из Саудовской Аравии. Примечательно, что даже торговая война, идущая между Пекином и Вашингтоном, не помешала китайцам рассматривать этот вариант. В сложившихся условиях американские нефтяники в сентябре получили наказ из Белого дома наращивать обороты, чтобы иметь возможность обеспечить энергетическую безопасность страны и увеличить присутствие на внешнем рынке. Премьер-министр канадской провинции Альберта Джейсон Кенни был еще более прямолинеен. Он сказал, что нефтяная промышленность Альберты расположена в более безопасном месте, чем Персидский залив, тем самым призвав покупателей углеводородов обратить внимание на Канаду как альтернативного поставщика черного золота. Еще одним фактором, грозящим отрицательно сказаться на стоимости акций Saudi Aramco, служит вероятность падения нефтяных цен в 2020 году. В этих условиях Эр-Рияд окажется перед лицом новых вызовов. Ему придется бороться за сохранение контрактов с азиатскими клиентами. При этом необходимо решить вопрос обеспечения безопасности нефтяной инфраструктуры. Логистику поставок нефти нужно изменить так, чтобы она не находилась в зависимости от узкого места – Ормузского залива. Кроме того, из сентябрьской атаки следует извлечь урок и озаботиться тем, чтобы ситуация, когда экспорт был серьезно нарушен двумя точными ударами, больше не повторилась. Впрочем, реализация этих мер потребует значительного времени, а приватизация Saudi Aramco намечена на ближайшее время.
