На польском участке трубопровода «Дружба» 19 июня было зафиксировано новое загрязнение нефти хлорорганикой. Отобранная проба, показала превышение в 60 частиц на миллион при нормативе не более 10 частиц на миллион. И несмотря на то, что вскоре прием нефти был польской стороной возобновлен, происшедшее вызвало серьезную озабоченность у потребителей российской нефти и отечественных экспертов, которые считают, что «грязная» нефть ни при каких обстоятельствах не должна была поступать в Европу. О причинах второго сбоя в поставках нефти на Запад — в материале «Ленты.ру».
Нет нефти — нет денег
Российские поставщики нефти в Европу ждали оплаты за продукцию еще 15 мая. Однако 20 июня в СМИ появились сообщения о том, что французская Total и итальянская Eni заплатят за нефть только тогда, когда прояснится ситуация с компенсацией за некачественное сырье.
«Почему кто-то вообще захочет платить за эту нефть? Строго говоря, это вообще не нефть, и никто в России не может четко объяснить, кто, когда и кому обеспечит компенсацию», — заявил агентству Reuters один из его компетентных собеседников в Европе.
С каждым днем цена вопроса преодоления кризиса с загрязнением российской нефти стремительно увеличивается. Если в мае министр энергетики России Александр Новак оценивал ущерб в сумму меньшую 100 миллионам долларов США, то 21 июня гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин в интервью «ЪFM» говорил уже совсем о других цифрах.
«Дело в том, что потери будут не только имиджевые, по понятным причинам — по России наносится очень серьезный удар с точки зрения надежности поставщика. Они могут составить от 1 миллиарда долларов, плюс затраты на альтернативные варианты поставок нефти, потому что никто не отменял контракты — их придется выполнять», — подчеркнул эксперт.
По мнению старшего аналитика WMT Валерия Андрианова, наши западные партнеры пока ведут себя достойно — не раздувают скандал. Однако позиции российской нефти и так ослаблены на Западе из-за так называемой «проблемы с серой». «Несколько лет назад началась кампания по отказу от нашего сырья в пользу ближневосточной или до санкций иранской нефти. Эта ситуация с повторным обнаружением химии в поступающем сейчас сырье на Запад болезненно бьет по позициям марки Urals и дает козыри противникам, говоря о том, что наша нефть некачественная. Под удар поставлен престиж нашего нефтяного экспорта», — отметил эксперт в интервью «Ленте.ру».
Чем объясняется такая колоссальная разница в оценках ущерба от скандала с «грязной» нефтью? Эксперты, опрошенные «Лентой.ру» убеждены — в неопределенной позиции компании «Транснефти», которая не отвечает на многие, очень важные вопросы.
«Мы знаем, что "Транснефть" перешла на ежедневный мониторинг качества нефти вместо ежедекадного, как это было раньше. Мы слышали также предложение "Транснефти" передать ей на баланс корпоративные пункты сдачи нефти. Бесплатно или "Транснефть" готова их выкупить? И как при таком раскладе должны вести себя добывающие компании, следует ли им по-прежнему проверять качество своей нефти? Вот ключевые вопросы, ответы на которые нефтетранспортная монополия пока нам не дает», — вопрошает президент Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Евгения Примакова РАН Александр Дынкин на страницах «Известий».
Но ни на какие вопросы «Транснефть» не отвечает по существу. И главный из них — а где физически сейчас находится «грязная» нефть и что с ней намерена делать монополия?
Где «грязная» нефть?
Вопрос о том, где сейчас находится загрязненная нефть — далеко не праздный. Только ответив на него можно уверенно говорить как об издержках от случившегося кризиса, так и планах на будущее. К тому же, возникают и вопросы экологического порядка — не нанесут ли огромные объемы загрязненной нефти, которая никому не нужна, вред природе России?
По мнению директора Фонда прогрессивной политики Олега Бондаренко, поставки отечественного сырья на Запад очень сложно восстановить, после таких повторных эксцессов. «Сейчас из четырех веток трубопровода "Дружба" функционирует только одна. Никто не говорит о том, когда остальные будут запущены и как будут решены все вопросы с этими огромными объемами "грязной" нефти. Что с ней делать? — задается вопросом в интервью «Ленте.ру» эксперт. — Гнать реверсом в Новороссийск? Это дорого и долго! А тот реверс, который был заявлен, он составил только 10 процентов от запланированного объема. Вообще-то это какой-то сюрреализм».
«С одной стороны, "Транснефть" говорит, что подачу нефти восстановили, но дьявол в деталях: работает всего лишь одна из четырех веток "Дружбы". А с остальными что? "Транснефть" нам не рассказывает, — спрашивает Алексей Мухин. — Самый главный вопрос — что будет с этими 3 миллионами тонн грязной нефти, и куда они денутся?».
«Ситуация с тем, где физически и в каких объемах находится "грязная" нефть достаточно неопределенная, — утверждает Валерий Андриянов. — По заявлениям самой "Транснефти" обратно прокачено прядка полумиллиона тонн. В тоже время планы по работе порта Новороссийск показывают, что в Россию возвращаются небольшие объемы — порядка 100 тонн. Вся проблема в том, что из-за непрозрачности этой системы и четкого ответа на вопрос — где все-таки нефть, может только сама "Транснефть"».
«Расчеты показывают, что нефть в нужном количестве обратно не поступает, — продолжает тему эксперт. — Надо помнить, что "Транснефть" обещает очистить нитки трубопровода, загрузить загрязненную нефть в резервуары и оттуда потихонечку ее "бодяжить" и продавать. Но резервуаров явно не хватит чтобы очистить все нитки. Поэтому нефть в любом случае должна возвращаться в глубь России или накапливаться в той же Польше».
А пока расплачиваются за ошибки «Транснефти» наши западные партнеры. «Вот этот скандал, который продолжается, он имел своими последствиями то, что чуть не встали заводы Total в Германии. Там полетело все оборудование — оно не было предназначено для переработки нефти, которая заражена продуктами отходов нефтехимии», — напоминает Олег Бондаренко.
И это странное слово — «компаундирование»
«Когда это случилось в первый раз, «Транснефть» говорила об этом, как чуть ли не о диверсии. Хотя всерьез об этом говорить, конечно, нельзя – это просто попытка перевода стрелок, — говорит Олег Бондаренко. — Что такое компаундирование? Это попытка, говоря по-русски, "разбодяжить" «грязную» нефть чистой и продать ее».
«В чем проблема? "Транснефть", видимо, продает налево в качестве излишек легкие нефтяные фракции, а в трубу заливает отходы нефтехимического производства и посторонние примеси, иногда даже расплавленные растворители», — разъясняет ситуацию Олег Бондаренко. — То есть «Транснефть» наживается на нефти дважды — когда продает легкие фракции и второй раз, когда компаундирует нефть и продавая ее как готовый, полноценный продукт».
«Сейчас, в принципе любая нефть, отправляемая на Запад, является продуктом компаундирования. То есть с месторождений поступают разные сорта нефти — они смешиваются и единой трубе образуется сорт Urals, — предлагает свою версию событий Валерий Андриянов. — Нефть, поставляется на небольшие НПЗ, возможно некоторые из которых аффилированы с "Трнаснефтью", там легкие, наиболее качественные фракции отбираются, а остатки разбавляются нефтехимическими отходами и вновь сбрасываются в трубу. Все некачественное покрывается качеством лучших сортов. Все перемешивается. Достигается более-менее приемлемая нефть и она отправляется на Запад. Это по предположениям позволяет "Транснефти" и организациям, которые вокруг нее кормятся зарабатывать огромные деньги».
Польская осечка
В интервью «Коммерсанту» 30 мая вице-президент «Транснефти» Сергей Андронов рассказал о том, что нефть с превышением показателя по содержанию ХОС, поставленная через Белоруссию на территорию Польши в соответствии с маршрутными поручениями и принятая польскими операторами по актам приема-сдачи, размещена в трубопроводной системе Польши. «Приведение нефти до уровня кондиционной, по нашему мнению, возможно при ее локализации в свободных резервуарных парках с последующим смешиванием с потоками чистой нефти, поступающей как с моря (порт Гданьск), так и по нефтепроводной системе "Дружба". Общий объем нефти, поставленной через пункт приема "Адамова Застава" в Польшу и Германию, составляет ориентировочно 690,5 тысячи тонн», — подчеркнул топ-менеджер. Здесь речь как раз и шла о создании на территории Польши так называемых «хлорных банках» или иначе — центрах компаундирования.
«По идее «Транснефть» должна осуществлять тотальный контроль. По их нормам этот контроль раньше у них был раз в десять дней, то сейчас они сказали, что он будет чуть ли не ежедневным. Но где этот тотальный контроль? Его нет, — говорит Олег Бондаренко. — Мое резюме такое — в погоне за мелкой прибылью "Транснефть" решила опять поставить полякам "грязную" нефть. В расчете на то, что по договоренностям поляки создали банк по разведению загрязненной нефти. Но они в этот бизнес пока не пошли. Видимо какие-то договоренности там были, но по факту этих банков пока нет, и польская сторона остановила поставки».
Валерий Андриянов считает, что в случае, если «Транснефть» создает так называемые «банки хлора» в Европе, то получается, что центр компаундирования перемещается уже в Польшу. Это по мнению эксперта делает схему более запутанной и закрытой и позволяет «Транснефти» и ее партнерам зарабатывать еще большие деньги. Такие выводы делаются Валерием Андрияновым из множества расследований и анализа самой ситуации.
«В принципе, хлорэтан, обнаруженный в трубе никак не мог туда попасть, кроме, как если бы туда не вылили отходы какого-нибудь нефтехимического производства, поскольку при добыче это вещество практически не используется. Видимо эти отходы побывали на каком-то заводе, а потом попали в трубу — без ценных фракций, но зато с мусором, — продолжает говорить Валерий Андриянов. — Поэтому вот та ситуация, которая сейчас возникла второй раз, когда "мелькнула" опять "грязная" нефть некоторые эксперты высказывают предположения что поставки некачественной нефти в Польшу продолжаются с целью ее накопления и компаундирования. Дескать польская сторона об этом информирована и с ней есть какие-то договоренности. Можно предположить, что то, что грязную нефть обнаружили из-за так называемого "кейса исполнителя": не до всех довели это дело и кто-то забил тревогу».
«Можно предположить, что "Транснефть" даже после того, что произошло не контролирует нефть, как они говорят, ежедневно, чуть ли не ежесекундно. И вдруг опять загрязнение. Видимо все так и планировалось с самого начала. Просто на каком-то этапе факт загрязнения стал достоянием широкой общественности», — убежден Валерий Андриянов.
«Кому-то не терпится начать бизнес, суть которого в том, чтобы получить с дисконтом от компаний необходимые объемы "грязного" сырья, а затем за счет стандартной российской нефти улучшить его качество, — продолжает тему Олег Бондаренко. — Когда 3 миллиона тонн грязной нефти все-таки будут смешаны с чистой и отправлены потребителю, выручка от неожиданно выросшего из-за "диверсии" объема экспорта будет зачислена на счета "Транснефти"».
«Компаундирование превращается в источник неподконтрольной прибыли "Транснефти". Потому что этот процесс, безусловно, будет скрытным. И я так понимаю, "Транснефть" хочет под это дело еще и поднять тарифы для нефтяных компаний, во всяком случае, она такой запрос в ФАС направила. То есть за ошибки "Транснефти" будут платить еще и нефтяники, которые и так имиджево пострадали из-за ситуации вокруг "Дружбы"», — отмечает Алексей Мухин.
Согласиться ли Запад?
Как отреагируют европейские партнеры на задумку «Транснефти» с компаундированием загрязненной нефти? Об этом можно судить по весьма красноречивым вопросам, которые уже задала Deutsche Welle. «Но кто гарантирует, — пишет издание, — что это будет происходить лишь "в гомеопатических дозах"? Европейские клиенты российских нефтяных компаний, пусть пока и анонимно, задают вопрос: "Что будет, если что-то не так смешают?».
Судя по всему, Европе предстоит эра массового компаундирования. К идущему на экспорт качественному сырью будет примешиваться некачественное, — иронизирует Deutsche Welle. В успехе предприятия не уверены и в России. «Кто может поручиться, что "Транснефть" будет этим заниматься, что у нее хватит терпения и технологической выдержки? Чтобы не получилось так, что все это разойдется по разным фирмам и компаниям, которые будут это делать совершенно бесконтрольно, и у нас вот эта проблема грязной нефти будет постоянно», — подчеркивает Алексей Мухин.
«Расчеты показывают, что если добавлять допустимые концентрации, то для того, чтобы израсходовать накопившуюся нефть, потребуется три года. Естественно, что потребители высказывают тревогу — вы гарантируете, что все три года будет соблюдаться корректная рецептура? — задет свои вопросы Валерий Андриянов. — То ест эта такая бомба замедленного действия, которая может в любой момент рвануть, когда вдруг будет нарушена эта рецептура, чуть больше добавят загрязненной нефти и опять мы получим отравленные потоки. Компаундирование позволяет делать все что угодно — будут закачиваться большие объемы нефти, к ней добавляться загрязненное сырье. Сама «Транснефть» будет говорить, что мы продаем нефть с дисконтом. Будет требовать скидок и так далее».
К тому же не решит ли монополия обвинить в грядущих сбоях какую-либо западную компанию, как это она попыталась сделать с белорусскими коллегами? Олег Бондаренко считает, что обвинения белорусской стороны не выдерживает никакой критики.
«Якобы в Белоруссии не сработала задвижка. Многие эксперты в этом сомневаются и вообще-то это не снимает ответственности с "Транснефти", — говорит Валерий Андриянов. — При нормальном режиме функционирования за своими партнерами надо следить. Это не та история про то, что вот мы дескать получили нефть, перакачали, а дальше за качество не отвечаем. Такого быть не должно. И уж в нынешней ситуации этого тем более не может быть! Сейчас, когда в режиме аврала должна проверяться вся система, находятся источники загрязнения, вдруг опять появляется ситуация, приводящая к сбою. Это говорит о том, что "Транснефть" не готова к таким ситуациям или она сама все это устроила», — резюмирует эксперт.
«Что касается возмещения убытков, — говорит Олег Бондаренко, — "Транснефть" предлагает ввести универсальный дисконт в 15 процентов, — рассказывает Бондаренко, — А это совершенно неприемлемо, ведь убытки у всех: отправителей, грузополучателей, нефтепереработчиков — складываются по-разному. Это и убытки получателей некондиционного сырья, которые вынуждены были перерабатывать его или отправлять назад, и убытки, связанные с простоем заводов в России и за границей, выходом из строя оборудования, необходимостью получения нефти из других источников с более высокими транспортными расходами и более сложной логистикой. Это — компенсации за срыв контрактных сроков и снижение объемов поставок».
В заключении как не вспомнить ответ вице-президента «Транснефти» Сергея Андронова, который на вопрос «Коммерсанта» готовы ли трейдеры и потребители покупать разведенную нефть, ответил: «Данный вопрос не входит в компетенцию компании, так как нефть, транспортируемая по системе магистральных нефтепроводов, не принадлежит "Транснефти"».