Проклятье низких зарплат

Низкие зарплаты в России плохи не только для граждан, но и для экономики в целом. Не жили хорошо, нечего и начинать 10% работающих россиян считают, что их зарплата в 2019 году понизится. Годом ранее пессимистов было всего 5%. Таковы результаты всероссийского опроса, проведенного Аналитическим центром НАФИ в декабре 2018 года. При этом больше половины россиян — 53% — уверены, что зарплата останется прежней. Их на самом деле тоже можно отнести к пессимистам: ведь не изменится их зарплата, которая и без того является низкой. Более того, которая остается низкой уже долгие годы. Средняя заработная плата в России по итогам первого полугодия 2018 года (данные за весь год Росстат еще не опубликовал) составила 42 550 рублей в месяц. В пересчете на доллары США это 676 долларов (по средневзвешенному курсу за год, который составил 62,93 рубля за доллар). В 2017 году средняя зарплата была чуть больше — 43 445 рублей, или 745 долларов США. В 2016 году — 39 167 рублей, или 586 долларов США. Самые высокие показатели в долларовом эквиваленте были достигнуты летом 2008 года (751 доллар США) и осенью 2013 года (915 долларов). О последней цифре лучше забыть: если после кризиса 2008 года нам потребовалось 2,5 года, чтобы зарплаты вернулись к прежнему уровню, то сейчас все гораздо печальнее. Согласно долгосрочному прогнозу Минэкономразвития, реальные доходы россиян вернутся на уровень 2013 года только в 2022-м, а пенсии туда не вернутся даже к 2035 году (горизонт, до которого делался прогноз). Так что результаты опроса НАФИ подтверждают реальное положение дел. «Россияне смирились с таким положением и не ожидают увеличения заработной платы в 2019 году», — говорит руководитель направления HR-исследований Аналитического центра НАФИ Людмила Спиридонова. Мы получаем мало не только в сравнении с докризисными временами, но и в сравнении с другими странами. Например, средняя зарплата в Турции равняется 1 270 долларам США, в Мексике — 1 276 долларам, в Латвии — 1 974 долларам, в Словакии — 2 027 долларам, в Эстонии — 2 028 долларам, в Польше — 2 254 долларам, в Бразилии — 2 799 долларам (данные ОЭСР). О развитых странах лучше и не вспоминать. Зарплата россиянина: маленькая и вредная Существует мнение, что низкие зарплаты — это хорошо. Дескать, они позволяют выпускать более дешевые товары и услуги, что делает страну более конкурентоспособной на рынке мировой торговли. Вот Китай, например, классическое тому подтверждение. Есть мнение, что низкие зарплаты хороши и на микроуровне. «Наиболее вероятен сценарий, при котором пессимистичные настроения россиян в отношении зарплат станут весомым аргументом в поиске возможностей для подработки, поиске второй работы с частичной занятостью либо спровоцируют выход еще большего числа людей в категорию самозанятых, — считает руководитель службы исследований HeadHunter Мария Игнатова. — Следовательно, в целом для экономики такие настроения не влекут угрозы замедления, а наоборот: готовность работать больше для получения дополнительного заработка создает предпосылки роста в отдельных отраслях экономики». Есть противоположное мнение. «Низкая уверенность граждан в повышении заработных плат может отразиться на их расходах, — полагает глава МФК «Займер» Роман Макаров. — Неуверенность в завтрашнем дне побуждает людей меньше тратить и больше сберегать. Учитывая, что в 2018 году потребление росло во многом за счет параллельного роста кредитования, то вероятно, что в этом году россияне будут очень сдержанны в потреблении, соответственно, розничная торговля будет находиться под давлением этого фактора». На самом деле все гораздо хуже. Низкие зарплаты несут угрозу нашей экономике не только и не столько в этом году, сколько в более отдаленном будущем. «Ловушка низких доходов», в которой оказалась наша страна, опасна накоплением технологической отсталости и скатыванием в бедность, где, например, давно и прочно обосновалась благополучная когда-то Аргентина. Как известно, присоединение Крыма и все последствия этого шага стали катализатором, а вовсе не причиной текущих проблем в российской экономике. Тревожные сигналы, свидетельствующие о замедлении роста и о структурном кризисе, стали видны экономистам еще в 2013 году. А пока они еще не были заметны простым гражданам, на свет выпустили концепцию, что Россия рискует оказаться в «ловушке средних доходов», когда слишком выросшие зарплаты (помните, что в 2013 году они в долларовом выражении достигли максимума?) мешают стране конкурировать на экспортном рынке с развивающимися странами, а недостаток технологий не позволяет конкурировать с развитыми экономиками. Но сегодня мы видим, что Россия оказалась в «ловушке низких доходов». «Роберт Аллен в книге «Глобальная экономическая история. Краткое введение» пишет, что низкая заработная плата является очень важным фактором технологического отставания страны, так как у производителей нет стимула инвестировать в другие средства производства, — говорит партнер консалтинговой компании Rebridge Capital Ольга Хрипченко. — Сегодня ведущие экономисты России сходятся на том, что средняя выработка одного работающего россиянина составляет примерно 23 доллара в час, тогда как в Турции этот показатель уже в полтора раза выше, а в США — в три раза». Что-то выросло, но не в тех местах Чтобы низкие зарплаты стали опорой для экономического рывка, важно производить конкурентоспособный товар для внешнего рынка. Экономист Владислав Иноземцев в одной из своих статей приводит такой пример. Во время азиатского кризиса в 1997—1998 годах зарплаты в Южной Корее сократились вдвое — с 1 500 долларов до 790. Потребовалось четыре года, чтобы население вернулось к прежнему уровню доходов. Почему же нам требуется намного больше времени? Ответ, вероятно, кроется в том, что накануне кризиса доля машиностроения и электроники в южнокорейском экспорте составляла 54,8%, а в России на момент присоединения Крыма — 5,3%. Корейцы получили пусть временное, но преимущество на внешнем рынке, что стало стимулом для их экономики. Мы же как продавали, так и продолжаем продавать природные ресурсы, в стоимости которых доля оплаты труда, скажем прямо, невелика. Пока у нас дешевый ручной труд, нет стимула инвестировать в модернизацию производства. В предыдущие годы, впрочем, туда тоже не инвестировали. В наши лучшие годы — в период с 1999-го по 2007-й — ВВП России вырос на 77%, однако этот прирост был обеспечен преимущественно четырьмя отраслями: торговлей, строительством и операциями с недвижимостью, телекоммуникациями, а также банковским сектором. А вот промышленность от общего роста отставала. В период с 2000 по 2004 год она выросла на 28,6%, притом что ВВП вырос за тот же период на 39,3%, а в период с 2005 по 2008 год она прибавила 19,2% при росте ВВП в 31,4%, приводит данные Владислав Иноземцев. Именно такая структура экономики и создала «ловушку»: в нашем экспорте крайне мало товаров, где низкие зарплаты могли бы дать нам преимущество перед другими странами. А отрасли, которые в разы выросли в тучные годы, — торговля, мобильная и интернет-связь, недвижимость, сектор бытовых услуг и общепит — ориентированы на внутренний рынок, поэтому сейчас они сами страдают от сжавшегося спроса и физически не могут повысить предложение. Этим секторам нужен рост наших зарплат, но откуда ему взяться? «Зарплата не может взяться из ничего, она вытекает из экономики в целом. Низкая зарплата ведет к низкой лояльности, что, в свою очередь, приводит к низкой производительности труда. А невысокая доходность предприятия — это низкие общеэкономические показатели, — поясняет глава аудиторско-консалтинговой компании «АИП» Сергей Елин. — Одно так или иначе вытекает из другого: вопрос заработных плат и производительности труда — это замкнутый круг». Между тем повышение производительности труда в России — одна из ключевых тем «майских указов» Владимира Путина 2012 года. Тогда он указывал на необходимость повысить производительность труда на 50% к 2018 году. По факту же она была повышена только на 5,5%. И то этот прирост был обеспечен в самые первые годы очередного срока президента. Профессор кафедры труда и социальной политики Института государственной службы и управления РАНХиГС Александр Щербаков обращает внимание на крайне низкие цифры официального роста производительности труда в последние годы: в 2018-м рост по сравнению с предыдущим годом составил 2%, в 2017-м — 1%, а в 2015 и в 2016 годах, наоборот, наблюдалось даже падение — на 1,9% и 0,3% соответственно. Год назад в «майских указах» Путин снова говорил о росте производительности труда как об одной из национальных целей, теперь уже на период до 2024 года. Но удастся ли выполнить эту задачу? «В отличие от западных стран, где за производительность труда борются с невероятными усилиями, и они оправдываются значительным ростом, в России в среднестатистических компаниях небольшой рост производительности — уже победа, — отмечает директор по HR AG Deltaplan Наталья Конышева. — Некая стагнация в России объясняется отсутствием прорывных исследований и технологий внутри страны, а также отсутствием у большей части населения желания менять жизнь и работу к лучшему». Кто виноват? Безусловно, апатия, присущая значительной части и граждан, и бизнеса, вносит свой вклад в производительность труда. «Правительство Дмитрия Медведева своими реформами начисто избавило нашу страну от существенного количества работодателей, — говорит коммерческий директор компании «РосПром Персонал» Антон Глазунов. — Именно поэтому заработная плата наших сограждан не спешит расти, конкуренция за кадры между предприятиями уверенно уходит в прошлое». Снижение производительности труда происходит в целом из-за экономической ситуации в России, потому что люди не видят серьезных перспектив роста, считает председатель комитета по экономике московского отделения «Опоры России» Алексей Каневский. «Для того чтобы сотрудник работал интенсивно или даже сверх меры, у него должна впереди быть какая-то перспектива, его личная главным образом, — уточняет эксперт. — Не видя ее, сотрудник «не рвет жилы» и работает, «не делая ничего лишнего». Таким образом, коэффициент полезного действия работника в России весьма низок, он значительно ниже, чем в европейских государствах и тем более в Азии». Но это лишь одна сторона проблемы. Было бы неправдой говорить, что россияне не работают больше просто потому, что не хотят. Многие — не могут, и так уже работая на пределе. Опрос НАФИ о заработной плате показал, что 16% россиян считают, что трудятся на пределе своих возможностей и не смогли бы работать усерднее даже при повышении зарплаты. В столицах доля таких людей достигает 25%. «Невозможно постоянно повышать объем работы, человеческий ресурс ограничен в возможностях, — предупреждает HR-менеджер компании TalentTech Ксения Савицкая. — Учителя, рабочие на заводе, врачи и представители многих других профессий и так работают на пределе. Практически везде есть переработки, и это не из-за лени или слабой мотивации. Такая ситуация во многом сложилась из-за неправильной организации процесса (задач много, а исполнителей не хватает), морально устаревшей техники и оборудования и неумения автоматизировать элементарные рутинные процессы. К сожалению, такие простые, казалось бы, понятия, как CRM, электронный документооборот, облачные решения и другие, для преобладающего большинства российских работников остаются чем-то неизвестным». Ответственность или безответственность россиян далеко не первое, за что надо браться в борьбе за рост производительности труда. «Интенсивность труда и производительность труда — это не одно и то же, — обращает внимание Александр Щербаков. — Первая является фактором второй, но не единственным, и низкая производительность труда в России — это результат не столько низкой его интенсивности, сколько, действительно, низкой технико-технологической оснащенности труда». Рост производительности труда складывается из трех типов факторов, говорит Людмила Спиридонова. Это социально-психологические факторы, подразумевающие социально-демографический состав коллектива и уровень его подготовки, а также психологический климат и уровень дисциплины. Это организационно-экономические факторы, то есть уровень организации управления и труда, а также материально-технические факторы, связанные с использованием новой техники и новых технологий. При этом важно понимать, что максимальное использование потенциала работника возможно только при наличии современной материально-технической базы, делает акцент директор по персоналу компании «Европейская юридическая служба» Ирина Дементьева. Но именно с этим в нашей стране очень большие проблемы. «Значительный потенциал роста производительности труда российских предприятий скрыт в использовании устаревшего оборудования и низком уровне автоматизации, — говорит руководитель группы повышения операционной эффективности КПМГ в России и СНГ Елена Устюгова. — Соответственно, модернизация производства и автоматизация являются необходимыми элементами существенного роста производительности труда. Одновременно с этим требуется повышение квалификации персонала и зрелости процессов управления». «Российскому бизнесу крайне сложно в условиях выживания заниматься модернизацией производства и усовершенствованием технологий, но именно это и может повысить производительность труда, а уже после (с прибыли, разумеется) и увеличить фонд оплаты сотрудников с целью повышения их лояльности и мотивации», — продолжает Антон Глазунов. Однако добиться от бизнеса инвестиций в модернизацию в условиях низких зарплат крайне сложно, и мы снова возвращаемся к ситуации, о которой упоминал в своей книге Роберт Аллен. Пока строительной компании будет дешевле нанять нескольких гастарбайтеров, чем купить новый экскаватор, говорить о модернизации не приходится. Поэтому в ситуации, когда России, действительно, крайне важно существенно повысить производительность труда, с оглядкой на «майские указы» или без нее, немалые усилия следует приложить не только работникам или бизнесу, но и самому государству. По мнению Сергея Елина, ресурсы для повышения производительности труда сконцентрированы в четырех направлениях. Это господдержка инновационных и высокотехнологичных сфер экономики, а также господдержка автоматизации на предприятиях. Это снижение налоговой нагрузки, которое позволило бы повысить заработные платы и вывести из тени часть серых зарплат. Это реформы в сфере образования, в том числе интеграция системы образования в реальный бизнес. И наконец, это программы по формированию управленческих кадров. России критически важно вырваться из порочного круга низких зарплат и низкой производительности труда. От этого будет зависеть, как мы будем проходить каждый новый кризис, которые, хотим мы того или нет, периодически случаются во всем мире. Станет ли для нас очередной внешний шок болезненным толчком к развитию, или он еще больше будет усиливать имущественный разрыв, бедность и сырьевую структуру экономики. Иными словами, пойдем мы по пути Южной Кореи или Аргентины. Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru