Успех биткоина и стремительный рост всего рынка криптовалют подтолкнул многие государства к идее о выпуске собственных электронных денег. В их числе такие страны, как Австралия, Англия, Канада, Китай, США и даже Россия. Некоторые уже перешли от слов к действию — Венесуэла первой в мире запустила национальную криптовалюту El Petro, привязав ее к цене на нефть, и даже успела анонсировать выпуск второй — Petro Oro — с привязкой к золотому запасу. Республика находится в крайне тяжелом экономическом положении, и лидер страны Николас Мадуро убежден, что выпуск национальных криптовалют поможет преодолеть экономический кризис. Перехватить криптовалютную палочку у Венесуэлы может Швеция, которая еще с 2016 года раздумывает о запуске электронной кроны. Перспективы государственных криптоденег — в материале «Ленты.ру».

Стокгольмский синдром

Электронная крона, или e-крона, идеально подходит для решения финансово-экономических проблем внутри страны. О наличии подобных проблем в Швеции верится с трудом, но местные власти обеспокоены значительным снижением оборота наличных денег — доля платежей наличными в розничном секторе упала с примерно 40 процентов в 2010 году до примерно 15 процентов в 2016 году. Большинство отделений банков прекратили обработку наличных денег, а многие магазины, музеи и рестораны теперь принимают только пластиковые карты или мобильные платежи. Предполагается, что e-крона поможет воспрепятствовать слишком быстрому исчезновению инфраструктуры обслуживания наличных денег, не заменяя, а дополняя их. E-крона, как и любая другая электронная валюта, имеющая отношение к центробанкам и правительствам, не является разновидностью криптовалют в их классическом понимании — ведь главная идея «крипты» заключается как раз в механизме децентрализации, который в принципе противоречит модели государственного устройства и финансовой системе внутри страны. Этот факт зачастую порождает у представителей отрасли скепсис в адрес словосочетания «государственная криптовалюта», потому как — это оксюморон. Однако шведы как раз и не настаивают на таком определении, напротив — подчеркивают различия. «Это не криптовалюта, это валюта, которой распоряжается центробанк. И мы, очевидно, привяжем ее к картам или приложениям и к счету, зарегистрированному в центробанке», — пояснили в Банке Швеции. В докладе шведского ЦБ говорится, что е-крона предназначена в первую очередь для совершения небольших платежей между физлицами, компаниями и органами власти, а также, что она не является главным инструментом кредитно-денежной политики. Что касается вопроса технической реализации проекта, то рассматривается два возможных способа работы такой виртуальной валюты. Один из них основывается на рыночной цене, другой — на системе регистров, контролируемой центробанком, также возможна комбинация данных сценариев, отмечается в докладе. При этом в конце марта руководитель проекта е-кроны Эва Юлин заявила, что Банк Швеции намерен использовать в своей разработке технологию криптовалюты IOTA. Ключевое отличие IOTA от других криптовалют состоит в том, что разработчики отказались от привычного, но тяжеловесного блокчейна в пользу уникальной безблочной технологии Tangle. Так, если в сети биткоина существует жесткое разделение между обычными пользователями и майнерами, подтверждающими транзакции, в IOTA такого разделения нет. Чтобы подтвердить свою транзакцию, пользователь должен просто подтвердить две транзакции других участников системы (это происходит автоматически). Соответственно, это освобождает от необходимости платить комиссию майнерам. Также IOTA имеет существенное преимущество в плане скорости обработки данных: даже при пиковых нагрузках на сеть скорость не снижается, а наоборот, увеличивается. Еще одно достоинство IOTA состоит в отсутствии ограничений на количество и объем транзакций. Однако IOTA, скорее всего, не будет единственной технологией, используемой в реализации е-кроны. В настоящее время, по заявлению Юлин, Банк Швеции ведет переговоры еще с 19 компаниями. Финальное предложение по проекту ожидается к 2019 году.

Ушли по-английски

Некоторые экономисты плотно увязывают перевод финансовой сферы в цифровую плоскость с искоренением теневой экономики, а также говорят о том, что центробанки могли бы более эффективно бороться с рецессиями, налагая отрицательные процентные ставки — фактически налог на сбережения, предназначенный для стимулирования расходов. Международная общественная организация Positive Money еще в 2016 году выпустила доклад с рекомендацией центробанкам выпускать электронные деньги, а в докладе Центра финансовых услуг компании Deloitte утверждается, что многие нынешние частные криптовалюты исчезнут в ближайшие пять лет и их заменят государственные. Банк Англии был в числе первых, кто проявил интерес к данной теме. Еще в феврале 2015 года регулятор сформировал исследовательскую группу с целью изучения возможностей технологии блокчейн и перспективы осуществления транзакций на ее основе. В итоге регулятор пришел к выводу, что введение цифровой валюты в дополнение к уже существующей позволит на регулярной основе повышать ВВП страны на три процента в год. В числе плюсов таких денег там называли невозможность подделки, защищенность, криптографическую устойчивость, максимальную делимость, мгновенность транзакций и прозрачность. Газета The Telegraph отмечала, что привязанная к центральному банку криптовалюта позволит осуществлять крупные операции, например такие, как покупка дома, буквально «в наносекунды». Глядя на столь радужную перспективу, Банк Англии анонсировал запуск собственной электронной валюты уже в 2018 году, однако потом что-то пошло не так, и от соответствующих планов пока решили отказаться. Консервативные англичане испугались, что подобное новшество окажет слишком сильное влияние на действующую финансовую систему и повергнет в хаос экономику страны. Регулятор опасается, что в случае, если люди массово начнут выводить свои средства из коммерческих банков, те не смогут выполнить свои обязательства по депозитам — им будет фактически нечем выдавать кредиты. Может показаться, что Банк Англии излишне осторожничают, но в действительности регулятор весьма трезво оценивает все риски подобных фундаментальных экспериментов. Хотя, по итогам недавнего саммита G20 главы центральных банков и министерств финансов стран «большой двадцатки» пришли к выводу, что криптовалюты хотя и несут определенные риски, но пока не угрожают стабильности глобальной финансовой системы. По словам главы Банка Англии Марка Карни, это отчасти связано с тем, что рынок криптовалют на сегодняшний день является мелким относительно мировой финансовой системы. Даже на недавнем пике совокупная капитализация криптовалют составляла менее одного процента мирового ВВП, пояснил он.

Большой брат

Несмотря на все преимущества, которые может дать выпуск государственной криптовалюты, существует и обратная сторона медали. Критики утверждают, что в экономике, основанной исключительно на цифровых технологиях, правительства и банки могут легко взять под контроль всю финансовую жизнь граждан. Кстати, именно с целью повышения контроля над валютными операциями национальную электронную валюту разрабатывает Китай. Пекин планирует с ее помощью сократить транзакционные издержки и развить сферу финансовых услуг в отдаленных районах страны. Китайский ЦБ заявил о необходимости «скорейшего» запуска государственной криптовалюты на фоне широкомасштабного закручивания гаек в сегменте цифровых активов. Так, в сентябре прошлого года был введен запрет на деятельность криптовалютных бирж в стране и проведение проектов первичного размещения монет (ICO). А в январе регулятор издал новый документ, призывающий прекратить майнинг биткоинов, а также запрещающий китайским компаниям предоставлять услуги по обмену криптовалют. В начале февраля в СМИ появилась информация, что в стране заблокируют все сайты, которые имеют отношение к криптовалютам и ICO. После этого рынок цифровых денег изрядно «похудел» — общая капитализация снизилась до 290 миллиардов долларов. Предполагается, что национальная криптовалюта Китая будет называться DCEP, где DC означает digital currency — «цифровая валюта», а EP — electronic payments — «электронные платежи». Точной информации об использовании в разработке технологии блокчейн пока нет, когда планируется запуск государственной электронной валюты — также неизвестно, в заявлениях Народного банка Китая фигурирует 2019 год, однако без какой-либо конкретики. Тем не менее, ЦБ утверждает, что новая валюта будет обладать рядом преимуществ в области удобства использования, скорости и безопасности. Вероятно, курс DCEP будет иметь жесткую привязку к юаню, поскольку основная претензия китайского правительства к биткоину заключается как раз в том, что он не обеспечен реальными активами. У Пекина схожие с Лондоном опасения, однако откладывать разработку в долгий ящик Китай не намерен и просто-напросто интегрирует цифровую валюту в существующую банковскую систему, а коммерческие банки получат возможность управлять цифровыми кошельками граждан.

Кого дурит Мадуро

Венесуэла — первая в мире страна, запустившая национальную криптовалюту, — не стремится к официальному регулированию крипторынка, однако на деле оказывается гораздо хуже вышеупомянутого Китая. Там майнеры имеют все шансы угодить за решетку даже несмотря на то что юридического запрета на майнинг в Венесуэле нет. Многих беспокоит тот факт, что выпуск El Petro — национальной криптовалюты, курс которой привязан к стоимости нефти, — инициировал сам лидер страны Николас Мадуро, под руководством которого Венесуэла погрязла в нищете и коррупции. В этом случае есть все шансы, что El Petro лишь упрочит диктаторский режим, а венесуэльцы окажутся под колпаком тотального контроля. Впервые информация о том, что Венесуэла может выпустить свою криптовалюту, появилась в октябре 2017 года. Это представили как вынужденный шаг — по оценкам Международного валютного фонда, ВВП страны к концу года сократится на 15 процентов, а инфляция достигнет 13 тысяч процентов. Уже через два месяца Мадуро официально анонсировал создание El Petro, призванной, по его словам, укрепить денежный суверенитет и преодолеть экономическую блокаду. Примечательно, что президент (уже далеко не в первый раз) пошел против решения парламента, единогласно не поддержавшего выпуск цифрового актива. Парламентарии охарактеризовали El Petro как «форвардный контракт на нефть», который идеально подходит для коррупционных действий. В первый же день пресейла президент Венесуэлы объявил о «победе над тиранией доллара» и «технологической революции» и уже обязал ряд венесуэльских предприятий совершать сделки в новоиспеченной криптовалюте. По его словам, за первый день предпродажи было собрано 735 миллионов долларов. В марте Мадуро отчитался, что в ходе всего пресейла удалось привлечь 5 миллиардов долларов, и объявил о старте ICO. 26 апреля власти, однако, скорректировали данные о собранных средствах — теперь эта цифра равна 3,338 миллиарда долларов. Тем не менее официальных документов, подтверждающих реальность той или иной суммы, руководство страны пока не предоставило. Помимо громких заявлений самого Мадуро, никаких других свидетельств жизнеспособности данного проекта нет. По состоянию на начало апреля, все выпущенные на блокчейне NEM 100 миллионов монет PTR контролировались одним и тем же адресом, также на нем находилось 38 миллионов монет под названием petro:presale, 58 миллионов petro:presale_transfer (что это означает, остается загадкой) и 72 миллиона petro:ico. При этом токены лежали неподвижно в течение долгого времени, а транзакции в системе практически отсутствовали. Обратил на это внимание венесуэльский программист Алехандро Мачадо, проживающий в Панаме. Однако по состоянию на 28 апреля, все монеты куда-то исчезли, а 26 апреля было осуществлено 13 нулевых транзакций. За все время существования El Petro было проведено всего лишь 26 транзакций с участием 572 монет. Куда делся многомиллионный запас криптовалюты — также остается загадкой. Мачадо отмечал, что по факту прикупить немного Petro просто невозможно, поскольку сайт выдает ошибку при каждой попытке подтвердить транзакцию — еще одна причина усомниться в реальности проекта. Кроме того, площадка ICOindex.com, которая занимается обзором и анализом ICO, оценила проект венесуэльских властей как мошеннический и обратила внимание на то, что команда, разрабатывающая El Petro, ранее участвовала в мошенническом проекте Bolivar, который обесценился в тысячи раз.

Мимо денег

Выпуск национальной криптовалюты — задача нетривиальная, вероятно, поэтому на сегодняшний день в мире существует только один подобный проект, который был реализован вопреки решению парламента и в принципе не вызывает особого доверия. Однако при должной реализации государственная электронная валюта может быть мощным инструментом в руках центробанков и правительств и дополнительным катализатором экономического роста. По мнению британского эксперта в области передовых финансовых технологий Дэйва Бэрча, с экономической точки зрения не существует ни одного адекватного аргумента против цифровых неразменных денег. В частности, он подчеркивает, что создание безопасной альтернативы банковским счетам повысит финансовую стабильность за счет снижения риска ликвидности и кредитного риска. Однако, попав в плохие руки, передовые технологии могут иметь полностью противоположный эффект, подпитывая недемократические режимы и легитимизируя незаконные финансовые операции. Примечательно, что прошлогодний опрос исследовательского агентства SIFO показал, что выпуск e-кроны поддерживают лишь около 10 процентов шведов. Такая скудная поддержка инициативы центробанка может быть объяснена, по крайней мере, частично, тем, что у шведов уже есть доступ к множеству вариантов цифровых платежей — с этой точки зрения цифровая крона кажется бесполезной. В самом деле, для простых граждан национальная электронная валюта имеет мало смысла, чего не скажешь о классических криптовалютах, таких как, например, биткоин или Ethereum. Фундаментальный смысл криптовалют заключается в том, чтобы снизить доминирующую роль государства в финансовой сфере — дать возможность участникам системы самостоятельно распоряжаться своими деньгами. Неудивительно, что центробанки и правительства видят в криптовалюте угрозу и стремятся не дать ей вытеснить законные платежные средства. Последовать криптотренду пытались и в России — с лета 2017 года СМИ активно тиражировали любые заявления по «крипторублю», однако никаких конкретных шагов в этом направлении не предпринималось. Лишь в январе депутат от КПРФ Ризван Курбанов внес в Госдуму законопроект о создании в России национальной системы майнинга с использованием и легализацией так называемого крипторубля. Также в пользу крипторубля не раз высказывался советник президента Сергей Глазьев. Однако Минфин зарубил инициативу на корню — ведомство дало понять, что коммунисты немного опоздали, поскольку вопрос создания национальной криптовалюты уже ранее прорабатывался совместно с ЦБ. Финансовые институты пришли к выводу, что внедрение крипторубля на данном этапе нецелесообразно в силу отсутствия «объективной экономической выгоды». Позднее глава комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков допустил скорое появление крипторубля, но уточнил, что это произойдет точно не в 2018 году.