Ростовская область ищет конкурентные преимущества перед экспансией на внешние рынки
В 2024 году в России завершилась реализация проекта «Экспорт продукции АПК», который начался в 2019 году. За это время Ростовская область увеличила доходы от продажи сельхозпродукции за рубеж с четырёх до 7,2 миллиарда долларов США и вышла на стабильное первое место среди регионов по этому показателю. Результат закономерен — последние 15 лет агроэкспорт России в целом рос колоссальными темпами. И скорее всего, сейчас начнётся неизбежный этап замедления. Более того — согласно федеральной «Стратегии развития агроэкспорта до 2030 года», нашему агропрому нужно развивать экспорт переработанной продукции. А это значит, что всей большой отрасли нужно искать новые точки роста. Смогут ли их найти донские производители? Переработать и продать — В 2024 году сельхозэкспорт из Ростовской области составил порядка 27 миллионов тонн. Доля области в общероссийском экспорте АПК — более 20 процентов, — рассказала «РГ» замминистра сельского хозяйства и продовольствия Ростовской области Елена Толмасова. — Плановый показатель по экспорту продукции АПК (в сопоставимых ценах) в 2024 году составлял 5,315 миллиарда долларов США, по факту получилось 7,2 миллиарда. Выполнение планового показателя — 122,3 процента. — Объёмы продаж выросли колоссально. И хотя в будущем мы практически гарантированно столкнёмся с замедлением экспорта, сейчас более важной задачей может быть изменение его структуры. Экспорт наших «традиционных» культур: пшеницы, подсолнечника и так далее — важная задача. Но, с другой стороны, это сырьё — почти такое же, как углеводороды. Прибыль от переработки получают иностранные компании. Поэтому нужно наращивать долю продукции с повышенной добавленной стоимостью. Как пищевых «полуфабрикатов», таких как шрот, жмых, отруби, муку, аминокислоты и так далее, так и готовых продуктов: мяса, молочной продукции, рыбы, кондитерских изделий, — говорит советник президента Торгово-промышленной палаты Ростовской области по вопросам АПК Юрий Корнюш. — Дело не в количестве проданных тонн того или иного товара, а в той прибыли, которую получают наши люди. Это повышение маржинальности агропрома. Это дополнительные доходы, которые создаются в стране, новые высокотехнологичные места в сельской местности, на отстающих территориях. Это новые налоги в бюджеты всех уровней и так далее. Конечно, на международных рынках царит огромная конкуренция. Там нашу продукцию никто не ждёт. Однако востребованные конкурентные товары всегда пробьют себе дорогу, уверен эксперт. Но что конкретно мы можем продавать на экспорт помимо зерна? Жирные перспективы Наверное, в первую очередь, растительное масло. Оно и сегодня довольно успешно продаётся на мировых рынках, и если посмотреть статистику последнего десятилетия, то выручка от продажи подсолнечного масла стремительно догоняет аналогичный показатель пшеницы. Да, пока он по-прежнему остаётся главной экспортной статьей российского агропрома, но всё может измениться. Более того, растёт спрос на другие виды масел. Если говорить о поручении президента об увеличении экспорта в полтора раза к 2030 году относительно 2021 года, то в натуральном выражении наша отрасль уже его выполнила в прошлом году. Общий объём вывоза масложировой продукции составил 12,3 миллиона тонн (в 2021 году было 7,8), — говорит исполнительный директор Масложирового Союза России и член Экспертного совета ROSNG Михаил Мальцев. — При сохранении государственной политики по увеличению производства масличных культур и защиты внутреннего рынка переработки, по нашим прогнозам, объёмы экспорта могут превысить 15,3 миллиона тонн, что в два раза больше, чем в 2021 году. По его словам, на российском рынке экспорта растительных масел сформировалась устойчивая группа ключевых покупателей, которые сохраняют свои позиции на протяжении нескольких лет. Основными импортерами являются страны Юго-Восточной Азии и Северной Африки. В порядке убывания объёмов закупок список выглядит следующим образом: Индия, Китай, Турция, Египет, Иран и Алжир. Российская продукция продолжает укреплять свои позиции на этих рынках. В 2024 году произошли некоторые изменения в расстановке сил среди импортёров. Так, по общему объёму закупок растительных масел, включая подсолнечное, Индия обогнала Китай, который занимал первое место в 2023 году. Кроме того, Индия вышла в лидеры по закупкам соевого масла, опередив Алжир, который долгое время удерживал лидерство в этой категории. При этом Китай сохранил за собой статус главного импортёра рапсового масла, поглощая 90 процентов всего объема российской продукции этой категории. По словам Мальцева, в ближайшие годы география экспорта сильно не изменится, однако доля присутствия российской продукции на этих рынках будет расти. При этом основной вызов Масложировой союз видит в части наращивания объёмов производства. В основном, речь идёт о подсолнечнике — главной масличной культуре. — Необходимо переходить к ускоренному севообороту с использованием более интенсивных агротехнологий, позволяющих увеличить долю подсолнечника в севообороте при сохранении принципов устойчивого ведения сельского хозяйства, плюс введение новых земель в севооборот. По сое необходимо реализовывать огромный потенциал увеличения объёмов производства на орошении. И, конечно, активно развивать экспортную инфраструктуру — как водную, так и железнодорожную, — резюмирует эксперт. Вырвать с мясом На первый взгляд, экспорт российского мяса может показаться утопией, однако страна уже достигла продовольственной безопасности в производстве мяса птицы и свинины. Более того, отдельные сегменты, такие как выращивание индейки, демонстрируют потенциал для выхода на международные рынки. Яркий пример — история донской компании «Евродон», которая в середине 2010-х годов заключила контракт с Бахрейном на поставки охлажденной индейки в страны Персидского залива. Нашему производителю удалось создать замкнутый цикл — от инкубационного яйца до готовой продукции. Это особенно важно, поскольку арабские страны, несмотря на высокий уровень доходов, традиционно зависели от замороженной курятины из США, уступающей по вкусовым и диетическим качествам свежей индейке. Покупатели были готовы платить за качественный продукт, а логистическая схема (авиадоставка из Ростова-на-Дону в бахрейнский хаб за четыре часа) выглядела перспективно. К сожалению, масштабная вспышка птичьего гриппа привела к потере поголовья и банкротству предприятия. Тем не менее, этот опыт доказал: российская продукция может быть конкурентоспособной на мировом рынке, если обеспечены стабильность производства и защита от биологических угроз. Да, производство говядины и молока остается проблемным. В отличие от свиней и птицы, коровы растут медленно, и при высоких кредитных ставках длинный производственный цикл становится нерентабельным. Пока ключевая задача — обеспечить внутренний спрос, о большом экспорте пока и речи нет. В то же время свиноводство и птицеводство открывают больше перспектив для внешних рынков. Государству нужно подстроиться Одна из ещё довольно конкурентных ниш — аквакультура. Ростовская область также несколько лет занимает первое место по объёмам производства товарной рыбы. Несмотря на то, что регион степной, в нём много небольших рек, прудов и озер для искусственного воспроизводства рыбы. Однако тут не всё идет гладко, как кажется на первый взгляд, рассказывают «РГ» сами рыбоводы. По их словам, федеральные власти поощряют развитие аквакультуры, и делают всё, чтобы увеличить количество производителей. Но на местах такие фермы сталкиваются с огромным количеством проблем. Начиная с того, что на арендованные водоёмы приходят жители соседних поселков и вылавливают рыбу. По закону, они должны знать, какие виды рыбы там выращивают искусственно, и выпускать их, если поймали. Однако на практике этого, естественно, не происходит. Виктор Кобзев, рыбовод из Ростовской области, возмущён двойными стандартами регулирования. По его словам, несмотря на то, что он арендует водоём, несёт все расходы по его содержанию, анализам воды и рыбы, а также соблюдает строгие ветеринарные нормы (вплоть до дезинфекции обуви и снастей), местные власти и суды продолжают считать эти участки «водоёмами общего пользования». — Почему они до сих пор трактуют, что это участки общего пользования? — возмущен Кобзев. — Люди приходят рыбачить, отдыхать, а я один должен отчитываться, анализы проводить и дезинфицировать всё подряд. При этом суд обязал меня не чинить препятствий любительскому рыболовству, а потом заставил выделить место для спортивной рыбалки. Кобзев указывает, что даже решение Верховного суда, подтверждающее особый статус рыбоводных участков, не исполняется, а местные власти продолжают утверждать, что это объект общего пользования. По его мнению, такая позиция местных властей создаёт невыносимые условия для бизнеса. В феврале этого года мы направили журналистский запрос в Азово-Черноморское территориальное управление Росрыболовства с просьбой пояснить ситуацию по Кобзеву. В ответ получили довольно пространный ответ с перечислением многих норм законодательства, но, на наш взгляд, в нём не было никаких ответов по существу, как решать эти проблемы. В таких условиях развитие аквакультуры может прекратиться, так и не выйдя на новый уровень, хотя с нашим изобилием пресных водоёмов перспективы очень серьёзные. Есть вопросы к чиновникам и по другим направлениям. Например, производство мёда — отличный высокомаржинальный бизнес. В советские годы все донские поля были усеяны пасеками, сейчас этого нет. Спрос внутри страны не такой уж большой (кроме того, наш рынок буквально завален контрафактной дешевой продукцией, откровенными подделками), а выйти на внешние рынки мешает регулирование. Точнее, его отсутствие. — Государство наводит порядок в этой сфере, но слишком медленно. Например, агрохолдинги сегодня применяют такое количество пестицидов и с такими нарушениями законодательства, что буквально убивают наши пасеки. Пчеловоды ничего не могут добиться. Несмотря на то, что это приобрело массовый характер, на нашей памяти только один пчеловод сумел получить компенсацию от агрохолдинга, который без предупреждения потравил его пчёл. О каком бизнесе тут можно говорить?», — говорит председатель «Союза пчеловодов Дона» Александр Железняков. Кроме того, по его словам, вся отрасль остается нерегулируемой, и если мы хотим выходить на мировые рынки, то должны привести стандарты в соответствие с международными. Наши пока устарели — например, у нас до сих пор можно использовать цинковый инструмент для работы с пчёлами. Однако цинк в готовой продукции абсолютно неприемлем для зарубежных покупателей. Железняков рассказывает о случаях, когда китайские или европейские покупатели приезжали в Ростовскую область, были готовы закупать крупные партии мёда, но, получив результаты химических анализов, разворачивались и уезжали. Некоторые страны бывшего СССР реформировали эту отрасль, и хотя поначалу пчеловодам пришлось непросто — переучиваться и подстраиваться под новые стандарты, — в итоге они получили огромные рынки сбыта и вышли на новый уровень бизнеса. У нас этого нет. И такие примеры есть и в других сферах. Ключевая мысль В условиях нового глобального порядка, когда конкуренция на внешних рынках становится все более жёсткой, Ростовская область имеет уникальные возможности для адаптации и усиления своей позиции. Сложности и вызовы, с которыми сталкиваются местные агропроизводители, требуют не только внимания со стороны федеральных и региональных властей, но и глубоких структурных изменений в самой отрасли, — говорит советник президента региональной ТПП Юрий Корнюш. — Проблемы с регуляцией, инфраструктурой и бизнес-условиями явно требуют комплексного подхода. Однако оптимизм относительно перспектив агропромышленного комплекса области сохраняется.
