Le Monde: Расширение БРИКС нацелено на дедолларизацию планеты
Дедолларизацию международной экономики следует признать показателем фрагментации планеты, когда вновь большое значение стали приобретать понятия «государство» и «моя страна». Об этом в интервью французской Le Monde заявил экономист Норбер Гайяр.
Как считает аналитик, долларизация мировой экономики началась еще в 1944 году. Этому предшествовал период между двумя войнами, когда значение американкой валюты доллара возросло благодаря статусу Соединенных Штатов как ведущего международного кредитора, а также из-за того, что Нью-Йорк в качестве финансового центра стал дополнять Лондон и почти полностью заменил Париж.
По окончанию Второй мировой войны долларизация мира стала одним из «новых правил», введенных Бреттон-Вудской системой, начавшей действовать в 1944 году. Постулат «доллар надежен, как золото» была в тот момент в ходу, и многие это воспринимали как абсолютную истину. Стали считать так: международная валютная система поддерживается золотыми активами, зато доллар является базовой валютой. Ведущие промышленно развитые государства, за исключением самой Америки, но в первую очередь бедные развивающиеся страны ‒ все они должны были иметь доллары, чтобы приобретать золото.
В основе долларизации (то есть использования американской валюты как средства платежа не только самими гражданами США, но и населением почти всех стран мира) лежит система, которую пока трудно оспорить. Она опирается на Америку, а которая в данный момент еще является ведущей экономической, торговой и финансовой державой. Всемирный банк и МВФ, возникшие в итоге вышеупомянутых Бреттон-Вудских соглашений, в основном используют доллар.
В 1971 году весь свет испытал шок от негативных новостей: президент США Ричард Никсон объявил об окончании конвертируемости доллара в золото. С тех пор способность Америки сохранить доминирование своей денежной системы ставится под сомнение.
Процесс дедолларизации начался не вчера, считает Гайяр. От отмечает, что проблемой 1980 годов стал кризис, спровоцированный решениями президента американского Центробанка Пола Волкера. Чтобы бороться с инфляцией, он повысил процентные ставки на несколько сотен базисных пунктов (100 базисных пунктов ‒ это один процент) в течение года. Это достаточно много, курс доллара США улетел ввысь, а его доступность сократилась. Развивающиеся страны, которым требовалось рефинансироваться в долларах, не смогли этого сделать, так как цена доллара оказалась слишком высокой. И когда развивающиеся страны взяли в долг, чтобы отдать предыдущие долги, ставки были для них неподъемные.
Такое положение вещей значительно замедлило развитие государств Латинской Америки, Африки и Азии. С этого момента пришло понимание необходимости иметь собственную нацвалюту. Страны, которым с 1980-х или 1990-х годов удавалось контролировать инфляцию, постепенно наращивали свои возможности заимствования в собственной валюте и, следовательно, уменьшали свою зависимость от доллара. Так обстоит дело с Бразилией, Индией и даже Россией. Образцово с этой задачей справился Пекин. Те страны, которые сумели обуздать инфляцию, добились высоких темпов экономического роста (например, азиатские «молодые тигры»). А государства, оставшиеся зависимыми от Америки в коммерческом плане, не смогли приступить к дедолларизации своей экономики (к примеру, Мексика).
Дедолларизация ‒ это не столько денежный вопрос, это прежде всего политическая проблема и проблема суверенитета. Объединение БРИКС, возникшее почти пятнадцать лет назад, бросило вызов американскому господству. Стремление этой организации, по мнению Гайяра, состоит в том, чтобы наращивать торговлю друг с другом в собственной валюте.
Преимущество БРИКС состоит в возможности торговать в собственной валюте и восстановить свой валютный суверенитет. Расширение объединения до одиннадцати государств ‒ это также возможность восстановить монетарный, а также политический суверенитет.