Война на Ближнем Востоке грозит всей мировой экономике суперценами на нефть

Цены на нефть резко вырастут вплоть до фантастических 250 долларов за баррель, если в конфликт на Ближнем Востоке активно втянутся Иран и США. Такой сценарий невыгоден никому, даже странам – экспортерам нефти, удаленным от зоны конфликта. Какую цену придется заплатить экономикам за этот конфликт?

Все больше экономистов стараются проанализировать возможные сценарии развития конфликта на Ближнем Востоке и экономические последствия развития ситуации. Главный риск – это присоединение к конфликту Ирана, который поддерживает ХАМАС, и США, тогда война Израиля и ХАМАС расширится до конфликта во всем регионе. В выходные Иран заявил, что вторжение «может заставить всех принять меры».

Всемирный банк в своем докладе описал три возможных рискованных сценария развития конфликта, основанных на исторических конфликтах, которые происходили на рынке нефти с 1970-х годов.

Первый сценарий «небольшого сбоя» предполагает сокращение добычи нефти на 0,5–2 млн баррелей в сутки, примерно как во время гражданской войны в Ливии в 2011 году. В этом случае цены на нефть вырастут до 93–102 долларов за баррель, считает банк.

Второй сценарий по последствиям эквивалентен примерно войне в Ираке в 2003 году, он приведет к сокращению мировых поставок нефти на 3–5 млн баррелей в сутки и росту цен на нефть до 109–121 доллара за баррель.

Третий сценарий Всемирного банка означает «крупный сбой», который приведет к схожим последствиям как после арабского нефтяного эмбарго 1973 года, когда поставки нефти на мировой рынок упали на 6–8 млн баррелей в сутки. В этом случае цены на нефть подскочат до 140–157 долларов за баррель.

На прошлой неделе свои прогнозные сценарии представили экономисты Bank of America. Там считают, что если к конфликту присоединится Иран, то цены на нефть сразу подскочат до 120–130 долларов за баррель. Если конфликт приведет к сокращению мировых поставок, например, на 2 млн баррелей в день, то цена нефти способна превысить и 150 долларов за баррель.

И самый плохой сценарий, когда Иран в ответ на предпринятые против него меры ставит под угрозу проход судов через Ормузский пролив.

считают в Bank of America.

Пострадает также и рынок газа. Израиль в самом начале военного конфликта закрыл месторождение «Тамар», с которого СПГ через Египет попадал на европейский рынок. Это уже привело к удорожанию газа на европейских хабах. В худшем сценарии – если в конфликт ввяжется Иран и будет перекрыт проход танкеров через Ормузский пролив – коллапс ждет также газовый рынок, так как через Ормузский пролив проходят 25–30% поставок мирового рынка СПГ. В частности, по этому маршруту идет почти весь СПГ из Катара.

В этом случае цены на газ вырастут в 10 раз до невиданного уровня в 500 евро за МВт·ч, заявил глава греческой энергетической компании Mytilineos Energy & Metals Эвангелос.

«На саммите в Саудовской Аравии крупнейшие финансисты Уолл-стрит говорили, что война может нанести тяжелый удар по мировой экономике. Основные каналы влияния – это спад туристических потоков, откладывание инвестиционных решений, рост стоимости страхования грузов, усиление потока беженцев», – отмечает Ольга Беленькая, руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам».

S&P уже ухудшил прогноз кредитного рейтинга Израиля («АА-/А-1+») со «стабильного» до «негативного», ожидая сокращения экономики страны в четвертом квартале из-за снижения деловой активности и закрытия иностранного туризма. Для Саудовской Аравии возросшие региональные риски грозят затормозить инвестиции в масштабные проекты трансформации экономики, добавляет эксперт.

«Сценарии со 100, 150 и даже 200 долларами за баррель Brent вполне реализуемы при определенных событиях, – согласен Александр Бахтин, инвестиционный стратег «БКС Мир инвестиций». – Риски касаются, во-первых, логистики – в особенности если Иран решит ограничить движение судов в Ормузском проливе, а во-вторых, производства черного золота».

Наиболее серьезным сценарием является, конечно, вовлечение в военный конфликт Ирана и США. «В связи с этим часто вспоминают нефтяные шоки 1970–1980 годов, также вызванные геополитическими конфликтами и ставшие одной из причин длительной стагфляции в западных странах. Так, чтобы побороть двузначную инфляцию, ФРС США в начале 1980-х была вынуждена поднять ставку до 20%, что вызвало длительную рецессию и рост безработицы. Впрочем, с тех пор произошли определенные изменения – мировая экономика стала более энергоэффективной, а США теперь сами обеспечивают себя нефтью и СПГ. Однако Европа и Великобритания по-прежнему зависят от импорта энергоресурсов, а долговая нагрузка в мире с тех пор значительно увеличилась, из-за чего высокие процентные ставки могут спровоцировать более сильную волну дефолтов», – рассуждает Беленькая.

Слишком высокие цены убивают спрос, покупатели начинают экономить, закрывать промышленное производство, то есть потреблять меньше дорогих ресурсов. Это было прекрасно видно в 2022 году на европейском газовом рынке: слишком высокая стоимость газа привела к закрытию энергоемких заводов, переводу ряда ТЭС с газа на уголь, экономии населения и переходу отчасти на отопление даже дровами.

«В краткосрочном плане военная премия в мировой цене на нефть выгодна России, как и другим нефтедобывающим странам, особенно находящимся вдали от зоны конфликта. Однако в случае серьезного шока в мировой экономике сократится спрос на сырье, что в итоге может привести и к снижению российских экспортных доходов», – говорит Беленькая.

«Резкое повышение мировых цен может стать проблемой для спроса. Дорогая нефть нежелательна прежде всего для ее крупнейших потребителей – Китая и Индии. В свою очередь Европа и США могут опасаться нового разгона инфляции, которая только начала стабильно снижаться. В конечном счете это может привести к замедлению темпов роста мировой экономики», – отмечает Александр Бахтин.

отмечают экономисты Всемирного Банка.

Пока новости из Израиля успокаивают. Израиль откладывает военную операцию в Газе, в том числе под влиянием США, и нефть на бирже опустилась ниже 90 долларов за баррель. «Это означает, что рынок несколько снизил оценку вероятности реализации наиболее опасных сценариев», – отмечает Беленькая.

«Ситуация в зоне конфликта хоть и остается крайне напряженной и резонансной, но является относительно контролируемой и все еще допускающей шансы на дипломатическое урегулирование», – считает Бахтин.

Декан факультета «Школа политических исследований» ИОН РАНХиГС Сергей Демиденко считает, что Иран не собирается втягиваться в какие бы то ни было масштабные конфликты и закрывать Ормузский пролив. «Это просто не в его стиле, тем более у страны нет ресурсов на это. На самом деле Ирану сегодня совершенно не нужна большая война», – заключает эксперт.