«Сказала Винер: «Больше не могу». Она ответила, что это мое дело, и вышла из зала. Больше не общались». Откровения экс-гимнастки

Анастасия Сергеева — о горящих глазах, сильнейшем стрессе и парне из хоккейного СКА. Анастасия Сергеева — мастер спорта международного класса по художественной гимнастике, чемпионка Европы и клубного чемпионата мира. В 16 лет Сергеева по собственному желанию завершила карьеру и после короткого разговора с Ириной Винер навсегда покинула Новогорск. В интервью «Матч ТВ» Анастасия рассказала, за какие качества ее полюбила именитый тренер, как она приняла решение об уходе из гимнастики и какие методы будет использовать в воспитании собственных учеников. — Настя, ты практически четыре года без профессионального спорта. Расскажи, чем занимаешься сейчас, из чего состоит твоя жизнь. — Сейчас я учусь в университете Лесгафта, на факультете летних олимпийских видов спорта. Иногда могу поработать, поступает много хороших предложений. В дальнейшем хочу открыть свою школу художественной гимнастики, но это пока только мечты. Я до сих пор ищу себя и хочу найти себя в деле, не связанном с тренерством. И танцевать умею, и пою неплохо, но понимаю, что зарабатывать на таких хобби не получится. В свободное время люблю гулять, веселиться, беру от молодости все. — Уже пробовала тренировать? — Да, я проводила мастер-классы, работала на сборах. Мне очень нравится заниматься с детьми, получаю от них эмоции. Когда вижу ребенка, практически сразу могу сказать, получится ли из него гимнастка. Могу развить способности ребенка, такой талант к обучению мне дан природой. — Давай вспомним, как начала заниматься гимнастикой ты сама. — В три года. Воспитатель в детском саду говорил моей бабушке, чтобы меня отдавали в спорт, иначе я могу разнести весь детский сад. Помню, мы сидели дома и по телевизору показывали гимнастику. Я сказала бабушке, что тоже хочу так. Пришли в школу рядом с домом, оказалось, что набор детей уже закончился. Мы долго уговаривали тренера, чтобы хотя бы посмотрели. Мне сжали стопы и сказали, что берут в школу. Оказалось, что у меня очень хороший подъем от природы. Через три-четыре года начала выступать на соревнованиях, занимала в городе первые места, а в 11 лет меня заметила Ирина Александровна. — Какой была ваша первая встреча с Винер? — Когда Ирина Александровна обратила на меня внимание, поняла, что не зря занимаюсь гимнастикой. Винер заметила меня за несколько лет до моего перехода в Новогорск. Она сказала, что ей понравились мои программы. На тот момент даже не думала, что такой тренер может обратить на меня внимание, это была честь. У меня отложился в памяти момент, когда Ирина Александровна сидела перед ковром на опробовании на Гран-при в Москве в 2017 году и отсматривала все программы. Было страшно, думала, что она мне скажет. Я переживала, что могу потерять предмет. Но я безошибочно прошла программу. После ее завершения возникла пятисекундная заминка. Мы с Ириной Александровной посмотрели друг на друга, после чего она сказала: «Это самая сильная девочка в этом зале». Я очень хорошо запомнила эту фразу и начала больше верить в себя. В тот период начался карьерный рост, меня отправляли на международные соревнования вместе с сестрами Авериными, Сашей Солдатовой. В 2017-м я попала в Новогорск, это была моя мечта, база мне даже снилась. — Многие ученицы Винер отмечают, что ее привлекают трудолюбивые люди. Что в тебе понравилось Ирине Александровне? — Мне кажется, трудолюбие — не основное качество. Безусловно, без него не добиться успеха в спорте, но Ирине Александровне нравятся артистичные девочки, которые могут показать эмоции на ковре, прочувствовать изнутри программу. Винер любит внутреннюю силу, ее цепляет энергетика. Я знаю много примеров трудолюбивых гимнасток, которые пашут с утра до ночи, но на них Ирина Александровна внимание не обращает. — А на горящие глаза? — Да, по глазам все видно, в них можно рассмотреть чувства спортсменки к программе. Ирине Александровне не нравится, когда гимнастка не кайфует от программы, не живет музыкой, а просто выполняет элементы как робот. — Как проходило ваше общение? — Ирина Александровна любит сильных людей. Очень многие гимнастки боятся Винер, стесняются ей что-то сказать. Я же такой человек, который никогда не робел и мог высказать свою позицию. Мне без разницы, какой человек по статусу рядом со мной, я смогу поговорить с любым. Думаю, что Ирина Александровна уважала меня за умение вести с ней диалог. Если мне не нравился элемент в программе, я подходила и говорила: «Ирина Александровна, мне так неудобно». И мы меняли эту часть. Она ведь живой человек, не убьет, не съест. Если гимнастка не понравится Ирине Александровне, это не означает, что человек не добьется успеха. Я знаю много примеров девочек, которые не получили одобрения от Винер, но продолжали тренироваться в своих школах и получали хороший результат. Те же Дина и Арина Аверины. Когда в сборной были Кудрявцева и Мамун, Ирина Александровна не очень любила сестер. Говорила, что они низкого роста, ничего не умеют, не показывают эмоции. Но они очень трудолюбивые девочки, продолжали бороться, им начали доверять международные турниры. В 2017 году они выиграли чемпионат Европы, и Ирина Александровна изменила свое мнение. Сейчас сестры Аверины — лидеры сборной вместе с Лалой Крамаренко. Винер обожает девочек, ее отношение к ним полностью изменилось со временем. — Недавно Международная федерация гимнастики отстранила Винер из-за истории на Олимпиаде в Токио. С чем, на твой взгляд, связано столь длительное рассмотрение дела? — Возможно, боялись Ирину Александровну. Она сильная и властная женщина, оказывает огромное влияние на мировую художественную гимнастику. — В каких отношениях вы сейчас? — Когда я уходила из гимнастики, она спокойно на это отреагировала и не пыталась меня остановить. Я подошла к Ирине Александровне и говорю: «Я больше не могу, ухожу». Она ответила, что это мое дело, и вышла из зала. Больше мы не общались. Возможно, она думала, что я вернусь. Прошло три с половиной года. Ни она мне не звонила, ни я ей. Так сложились обстоятельства, что мы не общаемся. — Обидно было, что с тобой толком не поговорили? — Ожидала услышать от нее слова поддержки. Думала, что она попытается меня удержать, скажет, что такая хорошая гимнастка не должна завершать карьеру. Думаю, я внесла свой вклад в российскую художественную гимнастику. Было обидно, что не попытались отговорить, как это было с другими спортсменками. — Ирина Александровна вышла из зала, а ты собрала вещи и уехала домой? — Да. Когда Винер меня так просто отпустила, поняла, что меня в Новогорске уже ничего не держит. Очень расстроилась, взяла билет и уехала домой на следующий день. Больше туда не возвращалась. Убедилась, что никому там не нужна. — После ухода из спорта был некий период турбулентности? Не казалось, что ты была звездой, а стала обычной девочкой? — Я ушла из гимнастики со смешанными чувствами. В течение месяца мне было и хорошо, и плохо одновременно. В последний год у меня были тяжелые отношения с тренером, постоянные травмы, проблемы с учебой. Мне было обидно бросать эти 13 лет спорта, но желания заниматься и страсти к гимнастике не было. Каждый день тренировалась впустую. Начала набирать вес, мне говорили, что я толстая, взвешивали несколько раз за день. Начались постоянные запреты, иногда даже выходных лишали. Я терпела, думала, что это пройдет. Мама говорила про переходный период… Но ничего не прошло. От гимнастики я получала только негатив. Мне казалось, что это наказание, что меня приковали к батарее и держат насильно. Я могла прийти на тренировку на полчаса позже, потому что не хотелось. Но тренеры не пытались со мной даже поговорить! Состояние только усиливалось — поняла, что мне будет лучше без гимнастики. Несмотря на заслуги, на слова Ирины Александровны о желании отправить меня на Олимпиаду, я решила уйти. Помню, сидела и прокручивала слова Винер об Олимпиаде, говорила себе: зачем ты уходишь? Но весы перевесили в сторону завершения карьеры. Мне было важнее сохранить свое ментальное и физическое здоровье, наладить учебу, я хотела избавиться от постоянного прессинга. — В стрессовый период не обращалась за помощью к психологу? — Тогда казалось, что меня никто не поймет. Я была в таком возрасте, что хотела справиться со всем сама. В 16 лет ты слишком самоуверенна… — О принятом решении не жалеешь? — Спустя некоторое время меня отпустило, начала учиться, пошла танцевать в «Тодес», отвлеклась от гимнастки. Сейчас точно могу сказать, что это было правильное решение. Счастлива жить без гимнастики. Конечно, скучаю по соревновательной атмосфере, телу нужна нагрузка, но без профессионального спорта мне лучше. Я ушла перед самой пандемией, через пару месяцев закрыли Новогорск, у меня бы там депрессия началась в подобной обстановке. Уйти из спорта в тот момент было самым правильным решением в жизни. — Не осталось негатива к этому виду спорта? — Нет, меня ж не выгнали, я сама ушла. Первые полгода не могла смотреть гимнастику по телевизору, даже слово это слышать не могла, хотелось полностью абстрагироваться. Но прошло время, начала следить за турнирами. — На фоне стресса и проблем с весом не было расстройств пищевого поведения? — Я была близка, но до такого не доходило. РПП ведь врачи подтверждают. Но последний год я жила по принципу голодовка-срыв. Распухла на фоне пубертата и не понимала, почему так произошло. Я ведь ела как обычно, лишнего себе не позволяла, однако вес набирала. — С учетом опыта работы с разными специалистами понимаешь, как будешь тренировать учеников? Какие методы будешь использовать? — Да, естественно. Знаю, как буду тренировать. У каждого специалиста я научилась многому и от каждого возьму положительные черты. Никогда не буду бить детей, до такого доходить нельзя, это грех, насилие. Все тренеры, которые используют такие приемы, неадекватны. Меня тоже били, тапками и булавами кидались. Нужно найти в работе с детьми золотую середину. — Ты приехала в Новогорск еще ребенком, потом сталкивалась с разными трудностями. Не было тебе там одиноко, без родителей и близких? — Я человек общительный, харизматичный, душа компании. У меня всегда были хорошие друзья в гимнастике. В Новогорске мы с Анжеликой Стубайло были лучшими друзьями. Мои друзья были моими психологами. Наверное, благодаря им я и продержалась в Новогорске последний год. Одинокой точно никогда себя не чувствовала. — Сейчас с кем-то продолжаешь общаться? — С Дашей Сергеевой и Дашей Приданниковой. Приезжаем друг к другу в гости. С Анжеликой общаемся в соцсетях. — Саша Солдатова в одном из интервью недавно рассказывала, как тренеры заставляли ее работать с серьезной травмой. У тебя было такое, что тренер не верил и ты работала через боль? — Мне верили, но мои проблемы всегда подтверждались на МРТ. Ляйсан Утяшева рассказывала в интервью, как у нее крошилась кость на ноге, а ее называли симулянткой. Возможно, у Саши была такая же скрытая травма. Ирина Александровна просто так не верить не будет. У меня все травмы были явными: трещина, двойной перелом со смещением, надрыв связок… Была ситуация, когда мы с Полиной Шматко и Дашей Трубниковой выступали на последнем старте перед юношеской Олимпиадой. Ирина Александровна тогда сказала, кто выиграет этот турнир, тот и поедет на Олимпиаду, хотя квалификацию к Играм выиграла я. В день соревнований разминаюсь и понимаю, что у меня безумно болит живот, все плывет перед глазами. Мы вызвали врачей, температура 38,8. Тренер сказал сниматься с соревнований, поставили подозрение на аппендицит. Моей цели пришел конец, я заработала путевку на Олимпиаду и должна была туда ехать. В итоге меня положили в больницу с воспалением поджелудочной железы на три недели. На Олимпиаду попала Даша и выиграла турнир. До сих пор виню себя за эти проблемы со здоровьем, что все произошло в такой неподходящий момент. Я была бессильна и не могла повлиять на ситуацию. — Тебе снится гимнастика? — Очень часто. Снится, что выступаю на Олимпиаде или на чемпионате мира. Помню, однажды приснилось, что стою возле Ирины Александровны в красивом шелковом платье, с макияжем, прической. А она мне говорит: «Посмотри, какая ты красивая, какая ты молодец». Я просыпаюсь и думаю: к чему этот сон? Гимнастика снится часто, она навсегда в моем сознании и сердце. — У тебя парень хоккеист (Валерий Бринкман, игрок системы СКА — «Матч ТВ»). Ходишь на игры, носишь джерси с его фамилией? — Всегда поддерживаю своего молодого человека, понимаю его как спортсмен спортсмена. Если у него что-то не получается на тренировке или игре, могу дать ему дельный совет. Это огромное счастье, когда спортсмен встречает спортсмена, они на этой почве и сходятся. Игрокам его амплуа сложно ментально. Вратарь должен подробно анализировать игру. Но Валера — сильный характером человек, ему подходит эта позиция. Сейчас хоккей — неотъемлемая часть моей жизни, хожу на все матчи, болею. Было даже такое, что во время экзамена в институте включала прямую трансляцию матча. — В правилах разбираешься? — Валера посвятил в нюансы. Когда смотрела игру первый раз, то даже не успевала следить за шайбой, не понимала ничего. Сейчас могу даже угадать, когда будет удаление. Вообще хоккей — зрелищный и эмоциональный вид спорта. Когда забивают шайбу, будто сама становлюсь частью команды. — Хоккеисты часто передвигаются между городами и командами. В этом смысле ты как девушка декабриста? Готова переехать вместе с парнем? — Мы обсуждали этот момент. Валера — талантливый игрок, в нем заинтересованы клубы. Если что, мы готовы к переезду. Единственное, мне нужно доучиться в институте. Когда доучусь и мы поймем, что готовы жить вместе, уеду в другой город. С правильным человеком, в котором я уверена.