Кипр потерял звание налоговой гавани

С 2021 года дивиденды, выплачиваемые российскими компаниями на Кипр, должны облагаться налогом в 15%. Как это сказалось на положении бизнеса на острове?

Андреас Неоклеус: Правительство России решило, что эта инициатива будет полезна для вашей экономики - и совершенно справедливо, на мой взгляд. То, что налоговое регулирование становится более жестким - очевидный международный тренд. Соглашение об избежании двойного налогообложения состоит из 31 статьи, а изменения коснулись всего четырех из них (о дивидендах и процентах), причем в двух статьях исправления носили чисто формальный характер. Вряд ли кто-то может утверждать, что хорошие отношения между нашими странами пострадали в результате случившегося. Наоборот, Кипр принял аргументацию российских властей, а тот факт, что 27 статей остались и вовсе нетронутыми, свидетельствует о том, что доверие между нами нисколько не пострадало.

Конечно, представители российского бизнеса на острове поначалу выражали беспокойство, но опасения быстро рассеялись, так как честному бизнесу нечего опасаться. Налоговая ставка (15%) была установлена на том уровне, который я считаю справедливым и реалистичным.

Некоторые эксперты полагали, что России следовало бы пересмотреть собственное законодательство, а не соглашение. Как вы оцениваете эту точку зрения?

Андреас Неоклеус: Мне кажется, что внесенные в соглашение правки прозрачны, понятны и справедливы. Прозрачность очень важна. Любые изменения в местном законодательстве - и это показывает мировой опыт - в случае структурирования международного бизнеса, как правило, менее прозрачны и менее предпочтительны. Кроме того, они часто запутывают предпринимателей. А та простота, которая заложена в базовых международных соглашениях, после внесения правок никуда не исчезает и позволяет всем сторонам планировать свои действия и не бояться каких-то неожиданных последствий.

В дальнейшем ставка налога на дивиденды будет расти?

Андреас Неоклеус: Не думаю. Соглашение между Россией и Кипром действует с 1999 года, а правки в него вносились лишь дважды. Все они не меняли сути документа, а кипрская сторона исходила из того, что Россия имеет право приводить налоговые ставки в соответствие со своими местными корпоративными налогами.

Некоторые с вами не согласятся: например, Нидерланды не пришли к согласию с Россией, а соглашение между этими странами было денонсировано российской стороной.

Андреас Неоклеус: Боязнь перемен - естественная реакция людей. Но Россия вела переговоры с Кипром, Мальтой, Люксембургом и Нидерландами. Договориться не удалось лишь с последними. Наверняка нидерландская сторона руководствовалась какими-то аргументами (прежде всего объемами инвестиций россиян в свою страну), однако комментировать их действия я не могу.

Россия имеет право приводить ставки в соответствие со своими корпоративными налогами

Может быть, дело в политике?

Андреас Неоклеус: Обычно подобные решения принимаются исключительно на основе экономических факторов, а не только политических мотивов.

В представлении многих Кипр был тихой налоговой гаванью, а теперь?

Андреас Неоклеус: Кипр уже давно не тихая налоговая гавань. У нас действительно низкие налоги, но мы отнюдь не единственное европейское государство, которое предлагает льготы. Конечно, в прошлом фискальный контроль был довольно либеральным, однако в последние годы ситуация изменилась радикально. Кипрские банки выполняют требования международного "антиотмывочного" законодательства, а регулятор пристально следит за тем, чтобы все процедуры выполнялись неукоснительно даже в тех случаях, если это не очень нравится бизнесу.

Насколько сложно сейчас заниматься налоговой оптимизацией? Некоторые эксперты полагают, что времена офшорного планирования уходят.

Андреас Неоклеус: Законная и прозрачная налоговая оптимизация возможна всегда. Важно соблюдать меру: любое налоговое планирование исходит из существующих законодательных реалий и адекватно оценивает все риски. Вопрос прозрачности и степени ее необходимости остаются предметом дискуссий, но я думаю, что и непрозрачность, и абсолютная прозрачность вредят не столько самой налоговой системе, сколько бизнесу в принципе: понятность и предсказуемость правил игры важнее каких-то временных преференций, которые неожиданно сменяются закручиванием гаек.

Вы работаете с Россией с 1988 года. Что изменилось за более чем 30 лет?

Андреас Неоклеус: Россия превратилась из неповоротливой, зарегулированной экономики в развитое, динамичное и современное государство с самыми высокими стандартами обслуживания и ведения бизнеса. Например, достижения России в развитии ИT-решений для бизнеса и общества, на мой взгляд, исключительны. Такие ИT-платформы, как портал "Госуслуги", где граждане могут легко получить практически все государственные услуги онлайн, очень впечатляют. То же самое касается и системы базы данных по арбитражным спорам "Мой Арбитр", где участники судебных процессов могут легко найти всю необходимую информацию о делах, быстро подать любые документы в суды по всей стране, отслеживать дела в режиме реального времени и участвовать в слушаниях дистанционно через онлайн-сервис.

После того как Кипр присоединился к Евросоюзу, вы сказали, что благодаря ему Россия открыла не только окно в Европу, но и дверь. Что вы имели в виду?

Андреас Неоклеус: Все кипрские политики подчеркивали, что наша страна - это мост между Россией и Евросоюзом. Разумеется, Кипр - страна маленькая, и ее влияние в ЕС не так велико, но это не мешало нам быть настоящим мостом дружбы, пусть и с поправкой на наши возможности. Более того, были времена, когда Кипр был единственным представителем ЕС, который открыто выступал против антироссийских санкций.

Инфографика "РГ" / Леонид Кулешов / Елена Березина