О последствиях одного семейного развода

Наталья Потанина, бывшая жена миллиардера Владимира Потанина, подала в Лондонский суд иск о разделе имущества. Это может быть самый дорогой раздел имущества в истории Великобритании, пишет Forbes. Первый раз, когда Потанина подавала в Лондонский суд на раздел имущества, ей было отказано. Как писала Financial Times, суд встал перед перспективой превращения Британии в Мекку для бракоразводных процессов. И не стал создавать прецедент. Но что-то или кто-то мог толкнуть бывшую жену Владимира Потанина зайти в Лондонский суд второй раз.Свежие новости ежедневно читайте на www.argumenti.ru ПРЕДПОЛОЖИМ, сделано это было не из желания получить половину 30-миллиардного состояния Владимира Потанина. Ей и без того всего хватает. Но вполне может оказаться и так, что олигарху первого, ельцинского призыва стало позарез нужным перевести часть своего состояния – 50% – на другого человека. И легализовать эту передачу в Лондонском суде. Зачем? Это всего лишь предположение, но современная российская действительность такова, что любой самый богатый гражданин может оказаться за решёткой и совсем без денег. Яркий пример – миллиардер Михаил Абызов, правая рука Чубайса. Недавно – министр в правительстве Медведева. А чем лучше Потанин? Ничем! К нынешней правящей элите отношения не имеет. Денег – «как у собаки блох». Первые предупреждения о вероятном раскулачивании он получил год назад, когда ему не удалось замять скандал с разливом 20 тыс. тонн солярки на Таймыре. Лопнувшая гнилая бочка привела полуостров к экологической катастрофе. В результате, несмотря на свои миллиарды и былые заслуги перед новой властью, Потанину присудили штраф в 148 млрд рублей. С этого, как правило, начинается падение или захват активов у очередного неугодного олигарха. Потанин предпочёл выплатить эту гигантскую сумму, но осадок остался. И вот – неожиданная подача в суд заявления о разделе имущества его бывшей женой. «Норильский никель», сталинская стройка, которую возводили за полярным кругом десятки тысяч зэков, в том числе – политических, может в одночасье перейти под контроль Натальи Потаниной или того, кто за ней стоит. В этом смысле нелишним будет напомнить, как предприятие, построенное в СССР и ставшее мировым поставщиком никеля, платины и золота и оцениваемое ещё при СССР в миллиарды долларов, стало потанинской карманной фабрикой. Владимир Олегович Потанин прежде всего известен тем, что много лет подряд удерживает титул самого богатого человека России. В гонке российского олигархата он обскакал всех, 15 февраля 2021 г. первым в истории миновал знаковую черту и получил почётную ленту с надписью «личное состояние более 30 млрд долларов». Это примерно 2, 25 трлн руб., сумма, равная девятой части всех доходов федерального бюджета России в 2020 году. В региональном разрезе богатство В. Потанина и вовсе вселяет ужас. Оно равно примерно 48 годовым бюджетам Астраханской, Смоленской, Тамбовской, Курганской или Ивановской областей. Вдумайтесь: единственная личность владеет деньгами, которые эти немалые области, некоторые с населением около 1 млн человек, будут зарабатывать целых полвека. Другой примечательный факт в биографии В. Потанина отлично иллюстрирует тезис, что в России во времена, когда народ массово беднеет, богатые обычно становятся только богаче. С 2013 по 2020 г., даже по очень сильно смягчённым оценкам Росстата, реальные доходы населения России, которые год от года постоянно снижались, в среднем упали на 12%. Сейчас каждый восьмой житель нашей страны, всего 19, 6 млн человек, живёт за чертой бедности. За те же семь лет состояние никелевого олигарха вымахало в два раза, с 14, 3 до 30 млрд долларов. В рублях, с учётом девальвации, рост был гораздо более впечатляющим, почти в пять раз! Что нужно сделать, чтобы нарисовать такую гору денег? Чтобы ответить на вопрос, нужно напомнить, что Потанин не просто канонический пример карьеры российского олигарха, родом из лихих девяностых. Он сам во многом одновременно и создатель, и один из основных бенефициаров той бандитской эпохи. Достаточно сказать, что именно он автор идеи залоговых аукционов. Сейчас давно не секрет, как было дело. В марте 1995 г. на заседание ельцинского кабинета министров под руководством А. Чубайса явились три крупнейших банкира. ЭТО были М. Ходорковский, владелец банка «Менатеп», А. Смоленский с его «Столичным банком сбережений» и В. Потанин, владевший в то время сразу двумя очень крупными банками, в том числе «ОНЭКСИМОМ» («ОНЭКСИМ-банк»). Ходорковский со Смоленским на заседании не проронили ни слова, с идеей выступал только Потанин. Кто не помнит, суть этих залоговых аукционов, которые многие называют не иначе как крупнейшей аферой в мировой истории, состояла в том, что олигархические банки якобы с целью пополнения бюджета как бы одалживали правительству деньги. В залог получали акции крупнейших, самых сочных и прибыльных предприятий страны. Суммы, которые получило правительство, были тысячекратно ниже реальной цены предприятий, многие из которых уже тогда отлично зарабатывали, потому что продукция вовсю шла на экспорт. Но главная вишенка той аферы состояла в том, что, по сути, олигархические банки одолжили правительству его же собственные деньги. Выданные правительству кредиты банки заплатили не из собственного кармана, они взяли деньги у Министерства финансов. Разумеется, никаких реальных торгов на этих «аукционах» не было, все победители были расписаны заранее и были своими людьми в правительстве. Между олигархами тут же разразилась грандиозная драка за право одолжить государству на таких сказочных условиях. Двенадцать человек, включая всех трёх банкиров, гостей сходнякового заседания кабмина, вышли победителями. Конкретно В. Потанин тогда получил 51% «Норникеля», которые достались ему за абсолютно смешную по любым меркам и временам сумму в 170 млн долларов. Хотя были люди ещё удачливее. Например, за гигантский горно-металлургический комбинат «Мечел» заплатили 13 млн долл., «ЛУКОЙЛ» был куплен за 141 млн долл., Новолипецкий меткомбинат – за 31 млн долл., ЮКОС (позднее превратившийся в часть «Роснефти») достался «Менатепу» за 159 млн долларов. Сейчас всё это компании стоимостью многие десятки миллиардов. Конкретно «Норникель» в прошлом году получил 15, 5 млрд долл. выручки, 3, 6 млрд долл. чистой прибыли, его рыночная стоимость в 2021 г. превысила 4, 3 трлн рублей. Надо сказать, бешеной прибыльности предприятия не помешал даже грандиозный экологический штраф за аварию на норильской ТЭЦ-3 в 148 млрд руб., который «Норникель» заплатил в прошлом году. Он крохоборил как мог, например, заявил, что из суммы компенсации государство должно вычесть расходы «Норникеля» на ликвидацию загрязнений. Компания даже выслала Росприроднадзору подробную роспись затрат, понесённых в ходе борьбы с загрязнениями. В государственном ведомстве очень смеялись, когда обнаружили в списке ликвидационных затрат «Норникеля» «шесть блёсен, три спиннинга и набор пивных кружек «Мюнхен». Самое смешное, что «Норникель», который постоянно лоббирует в правительстве различные налоговые лазейки, буквально за год до катастрофы в Норильске начал пробивать предоставление налоговых льгот компаниям, которые «ответственно относятся к экологии». Но правящая сегодня элита была к Потанину непреклонна. Создавалось впечатление, что, продолжи Потанин воевать против гигантского штрафа, его уже начали бы банкротить. Конечно, В. Потанин не был бы сейчас так сказочно богат, если бы в ходе вакханалии с залоговыми аукционами удовлетворился одним лишь «Норникелем». Его банки и их дочерние компании прихватили также 51% нефтяной компании «Сиданко», 20% Новороссийского морского пароходства, которое было куплено в компании со структурами Б. Йордана. Прибрал к рукам он и Северо-Западное пароходство. В тандеме с В. Лисиным В. Потанин получил даже долю Новолипецкого меткомбината. Так что он не только автор идеи, но и крупнейший получатель выгоды от всей той омерзительной истории по распилу огромной страны. Откуда вообще взялся самородок, способный на такие свершения? Опять же В. Потанин здесь отлично вписан в историю как икона лихих девяностых. Многие отмечают, что стремительный развал СССР стал возможен во многом потому, что давно развращённая привилегиями и властью советская партэлита ближе к концу перестройки смекнула, что если не она сама, так её прямые потомки смогут прибрать к рукам, перевести в личную собственность всё гигантское народное хозяйство СССР. Перспектива приватизации супердержавы в этих гнилых умах перевесила все идеологические барьеры. Если взглянуть из нынешнего дня, во многом так и вышло. В. Потанин – типичнейший представитель советских партийных кланов из этой прослойки. Его отец Олег Романович построил карьеру в советском Министерстве внешней торговли. То есть шёл по коммерческой, торговой, главное, валютной части. Долго служил в Турции, но к моменту, когда сын оканчивал школу, получил престижную должность советского торгпреда в Новой Зеландии. Школа у его сына, разумеется, была не простая, а как было положено детям его круга, блатная, 57-я. Она расположена в самом центре Москвы, в двух шагах от Госмузея им. Пушкина. С выбором вуза, как и дальнейшей карьеры, у юного В. Потанина тоже всё было предрешено. Он сам однажды признался в интервью, что на факультет международных экономических отношений МГИМО в 1978 г. поступил по блату, по особому списку «правильных» детей советской номенклатуры. Между прочим, в дальнейшем Владимир Олегович всегда с немалой гордостью отмечал, что учился на одном курсе с внуком Брежнева. Кстати, в дальнейшем многие его соратники, включая М. Прохорова, оказались людьми с очень схожими биографиями, ровно того же ряда. Из них самым откровенным на тему бурной номенклатурной юности оказался А. Хлопонин. Это человек, которого после знакомства в начале 1990‑х гг. Потанин взял в свой ближний круг, сделал сначала первым председателем правления «Норникеля», затем – губернатором Красноярского края. Опять же канонический пример, как именно в России олигархи управляют политикой, расставляя, где нужно, своих людей на узловые места. Как не сделать своего ближайшего сотрудника главой края, в котором работает «Норникель»? Тут напрашивается интересная аналогия. В юности дети номенклатуры с молоком впитали систему, в которой поступают только по спискам, а не по талантам и конкурсам. Те же правила они широко применили при построении экономики новой России, когда часть этой публики расселась в высоких креслах. Для этого рода людей было само собой разумеющимся, что есть каста особых людей. Поэтому никаких настоящих аукционов никто не допустит, тут может быть только всё тот же, привычный с детства, спецсписок. Кстати, даже первый капитал, который вскоре позволил добраться до места зампреда в ельцинском кабинете министров, через него до самых лакомых кусков на залоговых аукционах, В. Потанин заработал тоже на советской внешней торговле. Точнее, на её полном коллапсе. К моменту распада СССР он служил в Министерстве внешней торговли, был членом КПСС, активным общественником, в общем, всё что положено. Когда система внезапно рухнула, Потанин с бывшими коллегами из министерства занялись чем умели, создали внешнеторговую ассоциацию «Интеррос». Вскоре случился новый удачный поворот, рухнул Внешторгбанк СССР, который был монополией, отвечал за все советские внешнеторговые расчёты, в нём сгорели все валютные счета всех предприятий страны. Тут В. Потанин и осознал своё второе призвание, немедленно превратился в банкира, создал «Международную финансовую компанию», а вскоре и банк «ОНЭКСИМ». Главой МФК стал его новый друг М. Прохоров. Тут снова сработал принцип своего ближнего круга. Прохоров – сын начальника Управления международных связей Госкомспорта СССР, ученик очередной московской спецшколы, в 1982 г. родители запихнули его во всё тот же Московский финансовый институт. Главной удачей Потанина в те годы стал тот факт, что благодаря старым связям удалось перевести в его банки огромную долю международных расчётов крупнейших предприятий страны. Между прочим, предприятия эти в начале 1990-х гг. оставались сплошь государственные. Иными словами, автор залоговых аукционов сначала заработал капитал, отщипывая часть оборотов государственной внешней торговли, затем, благодаря связям и влиянию, за гроши забрал у государства несколько ценнейших предприятий. При этом заплатил за них даже не из своего кармана, но снова – из государственного. Так и ковались его нынешние 30 миллиардов. Но вернёмся к разделу имущества – конкретно «Норильского никеля», который построили политзэки Норильского исправительно-трудового лагеря системы ГУЛАГ начиная с 1935 года – в самый разгар сталинских репрессий. Предположим, что Лондонский суд обяжет Владимира Потанина отдать бывшей жене половину акций комбината. Это сразу будет означать, что «Норильский никель» для страны будет потерян уже во второй раз и теперь навсегда. Мировая закулиса не отпустит этот кусок реальной, а не цифровой экономики из своих рук. Разумеется, если за всей этой историей не стоит сам Потанин, насмерть перепуганный перспективой потери «Норникеля», так сказать, – по «беспределу». Но вот ведь какой вопрос – что ещё должно произойти, чтобы власть спокойно смотрела, как в результате чьего-то схематоза российская промышленность медленно тает и меняет хозяев, как это произошло недавно с крупнейшей в мире алюминиевой компанией? И не настал ли момент, когда в правительстве появится список стратегических предприятий, потеря контроля над которыми будет запрещена законодательно? Как, к примеру, в США запрещено продавать порты иностранным собственникам и много чего ещё запрещено. Чтобы завтра у нас появился не только список недружественных стран, а список стратегических предприятий, потеря контроля над которыми будет запрещена. А пока – кому, вы думаете, принадлежит «Газпром»? А кому Сбербанк? Ответы на эти вопросы не столь очевидны, как может показаться с первого раза.