Антон Сериков: «Нужна программа для «бизнес-ангелов»

Антон Владимирович, какие стороны российской науки вы видите наиболее сильными на сегодняшний день? — Точно можно сказать, что российская наука очень сильна в вопросах, связанных с искусственным интеллектом. Наша сила в мощной математической школе. Это признают все. Но есть и проблема. Наблюдается отток в этой сфере – люди уезжают в Кремниевую долину и другие места. По ответам самих ребят, нам в стране не хватает масштабных и амбициозных проектов. То есть зачастую ребята уезжают за рубеж даже не за деньгами – их цепляют сложные задачи и какие-то амбициозные истории: когда работодатель дает какие-то необычные кейсы, когда вокруг сфер вроде искусственного интеллекта собираются госкорпорации. Есть примеры, правда из сферы автомобилестроения, когда известные автомобильные дизайнеры возвращались в Россию под мощные проекты, оставляя работу в Citroen и Toyota. И так мы сейчас хотим, чтобы специалисты возвращались в страну под серьезные задачи в программировании. В прошлом году у нас были крупные проекты на стыке IT и медицинских технологий, создавались продукты, способные предотвращать болезни, диагностировать их и даже предлагать варианты лечения. Многие сейчас уходят в коммерческий сектор. Что делается по привлечению молодых ученых на государственную работу? — Мы видим большое количество грантов и конкурсов, которые могут позволить ученому реализовать свой потенциал. Через такую поддержку, которая адресно направлена на молодежь, можно привлечь людей. Кроме того, мы пробуем организовать со своей стороны, как некоммерческого сектора, создание большой мастерской управления «Сенеж». Наша идея – сделать государственный корпоративный университет, вроде тех, что есть у «Росатома» и «Сбербанка». В нем мы бы повышали квалификацию в современном пространстве с ведущими лекторами и спикерами, мотивирующими ребят своими выступлениями. Чтобы они видели, что государство заинтересовано в их развитии. Мы не претендуем на создание организации высшего образования, наша задача – создать площадку, которая наглядно показывала бы, что государство заботится о специалистах, работающих на него. Сейчас у вас активно развивается проект «Профстажировка 2.0», действующий в рамках госпрограммы «Социальные лифты для каждого». Как это сказывается на рабочих местах? Создается какая-то база работодателей, заинтересованных в выпускниках? — У нас договоры с более чем тысячей работодателей. Во всех регионах есть база стажировок и студенты, регистрируясь на сайте и описывая свои профессиональные интересы, могут получить эти места. В первые годы проекта у нас была идея сломать стереотип, что стажировка – это по принуждению. Целый день стоять возле копировального аппарата, мыть полы, разносить что-то по архивам. Если быть честным, во многих организациях и сейчас так относятся к стажерам. Но посыл нашего конкурса – поменять его. Нужно, чтобы выпускники, выбирая тему для диплома, ориентировались не на ту тему, которую им предложили на кафедре, а на предложенную работодателем. Чтобы она была решением реального кейса. И такие примеры в нашей практике есть. Еще предстоит большая работа по отслеживанию и проверке всех стажировок, которые у нас участвуют. Тут есть и негативные моменты. Некоторые работодатели, зная, что «Профстажировка 2.0»– это модное движение, относящееся к президентской платформе, да еще и в содействии с ОНФ, записываются просто для вида. Такие компании мы пытаемся отследить. А что делать с теми, кто не участвует в программах, но создает свои изобретения? Отслеживает ли государство или ваша организация такие разработки? — Такого каталога в России пока нет, но для нас это один из векторов работы. Мы обсуждали на форуме с вузами возможности для поиска стартапов, поддержки научного предпринимательства. Есть идея объединить этот процесс в некую программу, помочь с поиском, как их называют, «бизнес-ангелам», которые поверили бы в стартапы и спонсировали их. Важно подготовить людей для оценки этих разработок. Если это будут люди высокой науки – ученые, заведующие кафедрами, преподаватели – при всем уважении к ним, они не обладают этими компетенциями. Важна комплексная оценка, в некоторых моментах – подход от бизнеса. Нужна технология процесса, организовать подобный мониторинг можно. Хотя и есть много подводных камней – например, защита авторских прав. Это сложная история. В конце апреля глава Минпросвещения раскритиковал 15 субъектов за невыполнение нацпроекта «Образование». Сталкивались ли вы с какими-то препятствиями, заходя в регионы? — Регионы все разные. Конечно, где-то есть трудности. Есть регионы-пионеры, которые сразу же подписывают соглашения, реализуют у себя конкурсы, приглашают, зовут. Нижегородская область, к примеру, в их числе, как и все регионы Поволжья. Пермский край, Татарстан, Самара, Кировская область – все они заинтересованы в оценке собственных кадров и создании, как выражается молодежь, «движухи». Наверное, трудности возникают иногда на уровне губернаторов или людей, которые готовят для них решения. Не всегда такие инициативы воспринимают с энтузиазмом. Но мне кажется, что тут дело не в людях. Скорее в том, что некоторые области просто очень погружены в свои собственные насущные проблемы, когда приходится балансировать между требующими решения вопросами, и на организацию конкурсов просто не хватает времени. Фото:Антон Сериков