Меняем зависимость от США на зависимость от Китая
Новые антироссийские санкции США лишь ускорят и интенсифицируют процессы импортозамещения в отечественных технологических цепочках. Об этом рассказал РБК заместитель министра промышленности и торговли России Олег Бочаров.
По его словам, «деньги, которыми оплачивали импорт, будут оставаться внутри страны и пойдут на зарплаты сотрудников и развитие новых технологий и производств».
Бочаров также напомнил, что санкционное давление на Россию «включилось не 2 марта». Подобная политика, по его словам, проводилась еще во времена СССР, однако это «не мешало стране развиваться».
Ранее стало известно, что новые американские санкции в области экспорта, связанного с нацбезопасностью, которые вступили в силу 18 марта, затронут 0,5 процента годовых поставок США в Россию в денежном выражении.
В частности, они включают в себя внесение нескольких российских чиновников и государственных организаций в черный список американского Казначейства, несколько символических мер Госдепартамента (таких, как прекращение практически несуществующего экспорта американских вооружений в Россию) и ужесточение ограничений Минторга США на вывоз товаров и технологий двойного назначения в Россию. Стоит ли верить победным реляциям Минпромторга? Действительно, санкционное давление на Россию продолжается с 2014-го года. Много ли удалось «импортозаместить» за это время? Действительно ли санкции подталкивают к этому?
— У меня, честно говоря, вызывает сомнение то, что Россия способна наладить собственное производство продукции, поставки которой запрещаются американскими санкциями, — говорит политический обозреватель газеты «2000» Дмитрий Галкин. — Поэтому, скорее всего, российские предприятия постараются найти иных поставщиков (например, китайских), которые не станут соблюдать санкции, введенные США. Думаю, что особых проблем с этим не возникнет. Даже в условиях «холодной войны» СССР находил возможность обходить аналогичные ограничения.
«СП»: — По словам Бочарова, «деньги, которыми оплачивали импорт, будут оставаться внутри страны и пойдут на зарплаты сотрудников и развитие новых технологий и производств». Можно с ним согласиться?
— Думаю, что если собственное производство как-то удастся наладить, то стоимость отечественной продукции вряд ли будет ниже, чем импортной. При этом я не уверен, что все затраченные средства останутся внутри страны. Российские корпорации умеют выводить деньги в офшоры.
«СП»: — Санкции у нас с 2014 го года. В чем уже есть успехи в импортозамещении?
— Как мне кажется, успехи в основном связаны не с самими западными санкциями, а с ограничениями на ввоз продовольствия из стран ЕС, которые были введены российским правительством. Российские корпорации действительно получили возможность существенно расширить свое присутствие на внутреннем рынке. Кроме того, некоторым из них была предоставлена государственная поддержка, позволившая быстро нарастить производство. Мне не известны какие-либо факты, свидетельствующие о том, что российские корпорации сами начали производить те виды высокотехнологичного оборудование (например, для геологоразведки), поставки которого в Россию были запрещены в результате западных санкций.
«СП»: — В свое время, когда вводились санкции против Ирана, тысячи диабетиков в этой стране умерли из-за отсутствия инсулина. В России, учтя эти уроки, организовали производство инсулина мировых марок внутри России, но есть проблема: поставка импортных компонентов и само использование брендов: датских, французских, американских и пр. Сможем ли мы их заменить? А электроника, машиностроение, программное обеспечение и прочий хайтек?
— Никто не станет вводить против России столь же жесткие санкции, какие действовали против Ирана. Все-таки основная цель антииранских санкций заключалась в том, чтобы создать массовое социальное недовольство внутри страны. В отношении России подобная цель не ставится (по крайней мере, пока). Поэтому в обозримом будущем не предвидится никаких проблем с поставками товаров, представляющими жизненную важность. Если только Россия сама не введет очередные контрсанкции, направленные на то, чтобы поддержать отечественные фармацевтические корпорации. Современная технологическая среда настолько разнообразно, что ни одна страна, насколько бы развитой она ни была, не сможет самостоятельно обеспечить все свои потребности в высокотехнологичной продукции. Поэтому мечтания высокопоставленных чиновников о полном импортозамещении говорят только об их желании выделить государственные средства на очередной проект, имитирующий развитие высокотехнологичного производства. Мне кажется, следует думать не о том, как бы заместить импортные составляющие в высокотехнологичной продукции, а о том, как бы самим начать производить новые высокотехнологичные товары, которые могли бы быть востребованы на мировом рынке.
«СП»: — Ранее стало известно, что санкции Байдена затронут менее 0,5% американских поставок в Россию. Многие по сути повторяют уже действующие. Какой в них смысл? Насколько они критичны для России?
— Удивительно, что из США в Россию до сих пор поставляется высокотехнологичная продукция. Но главная цель санкций заключается не в том, чтобы полностью лишить Россию доступа к высокотехнологичным товарам, а в том, чтобы ограничить сотрудничество российских корпораций с американскими и европейскими. В этом отношении санкции безусловно являются успешными.
«СП»: — Бочаров отметил, что подобная политика проводилась еще во времена СССР, однако это «не мешало стране развиваться». Можно ли сравнивать? Насколько санкции были критичны для СССР и удавалось ли властям с ними справляться?
— Санкции, действовавшие против СССР, были несравненно более жесткими и не ограничивались запретами на поставки отдельных видов высокотехнологичной продукции. Однако не стоит забывать, что в советское время государство уделяло значительно больше внимания развитию науки и промышленности. Поэтому трудно сказать, сможет ли современная Россия столь же успешно справляться с трудностями, вызванными необходимость приобретать товары и технологии, попадающими под американские санкции. Не стоит забывать, что одна из главных причин поражения СССР в «холодной войне» была связана с неспособностью советской промышленности производить высокотехнологичные товары, сравнимые по качеству с западными. Это привело сперва к падению международного экономического влияния СССР, а потом и к появлению серьезных экономических проблем внутри страны. Нужно заметить, что современная Россия проигрывает борьбу за влияние на постсоветском пространстве во многом из-за своей технологической отсталости. И как учит нас исторический опыт, за внешними неудачами всегда следуют внутренние проблемы…
— В этой новости есть одна большая фигура умолчания, без которой игры Кремля в импортозамещение были бы невозможны — Китай, — уверен член политсовета партии «Другая Россия Э.В. Лимонова» Андрей Милюк.
— Наша страна действительно добилась серьезных успехов в борьбе против западных санкций, но эти же успехи серьезно преувеличены госпропагандой. Допустим, по сельхозпродукции импортозамещение находится на высоком уровне, и это успех последних лет. Но для примера, всего несколько дней назад в СМИ мелькала новость о смене собственника единственного в стране завода по производству картошки фри. Завод работает с 2018 года, до этого вся картошка фри в Россию импортировалась из Европы. И не сказать бы, что это технологически продвинутое производство, не rocket science, но Россия до недавнего времени не могла себе позволить.Здесь сразу видна главная проблема импортозамещения: государство не хочет и не может «спустить сверху» крупному бизнесу какой-то глобальный план снижения зависимости экономики от внешних производителей. Вместо этого адепты свободного рынка во власти ситуативно реагируют на новые санкции, упрашивают коммерсантов, дотируют их, так что вопрос импортозамещения по конкретной позиции товаров зачастую зависит только от доброй воли крупного бизнеса.
Кремль не может выстроить сложные технологические цепочки внутри страны, потому что это «слишком нерыночно». Как следствие даже теоретически мы не способны заместить, допустим, современную микроэлектронику. И тут появляется Китай — мировая фабрика, где производится и микроэлектроника, и многое другое.Когда мы говорим об импортозамещении, зачастую оказывается, что речь идет о смене зависимости от одного «дорогого партнера» на другого, более приемлемого. Этим, кстати, и объясняется мягкость санкций Байдена. В США всё прекрасно понимают про российскую промышленность и не спешат сдавать российские рынка сбыта Китаю.Про микроэлектронику я упомянул не зря, есть известный в профильных кругах пример — запуск производства компьютеров на базе российских процессоров «Эльбрус» Вроде бы это реальный успех; и государство готово обеспечить закупки компьютеров — миллионов компьютеров в перспективе, но если присмотреться ближе, то выплывает много неприятных подробностей. Массового производства до сих пор нет, часть компонентов китайские, техподдержка для разработчиков оставляет желать лучшего. Короче говоря, чувствуется нехватка пристального государственного внимания к этому вопросу. И ко многим другим.Чем еще хорош этот пример — сразу видна вторая серьезная проблема любого технологически сложного производства в России. Маленький рынок сбыта. Те же «Эльбрусы» нет смысла продавать для частного пользования — цены там запредельные. Даже если пересадить на них весь госсектор, мы не сможем и близко конкурировать с мировыми лидерами в отрасли.А это уже вопрос к внешней политике Кремля. Россия утрачивает влияние даже в бывших советских республиках у самых своих границ. Вместе с тем теряются и рынки сбыта — десятки миллионов потенциальных потребителей товаров потенциальной российской промышленности.
