Авторы журнала Stratfor (США) рисуют мрачное будущее для российской нефтяной индустрии. Дни дешевой и доступной российской нефти сочтены, уверены они, а активные запасы скудеют. Главные моменты: — В предстоящие 10-20 лет российская нефть подорожает, так как для сохранения сегодняшних объемов экспорта ее придется добывать в менее доступных местах. — Неэффективность российской нефтяной отрасли, а также удаленность оставшихся запасов и возможные изменения спроса сулят мрачное будущее сырьевой экономике этой страны. — Москва может отрегулировать свой бюджет, чтобы падающие цены на нефть не очень сильно влияли на государственные расходы; однако осуществить диверсификацию экономики, отказавшись от опоры на сырьевой потенциал, будет сложно, и такое маловероятно. Легкодоступные нефтяные запасы России давно уже составляют основу ее экономики. Но эти месторождения постепенно истощаются, в силу чего необходимо вкладывать средства и осваивать новые месторождения. Сделать это будет непросто и недешево, так как по разным причинам оптимизации в нефтяном секторе не было, и он плохо подготовлен к увеличению затрат. Чтобы сохранить сильный энергетический рынок и запастись капиталом для освоения новых и высокозатратных месторождений, Москве нужно закрепиться на китайском рынке, который все больше испытывает нефтяной голод. В любом случае, выбор у России небогатый, и ей придется смириться с тем, что славные дни нефтяного господства и высоких прибылей подходят к концу.

Общая картина

Дни дешевой и доступной российской нефти сочтены. Активные запасы скудеют, и добывающим компаниям придется со временем начинать добычу в менее прибыльных районах, где выше издержки. Это наверняка совпадет по времени с замедлением роста мирового спроса на органическое топливо, поскольку пик спроса наступит до 2040 года. Но эти накапливающиеся трудности не ограничатся нефтяной отраслью, поскольку увязка ресурсной ренты и государственных расходов нанесет ущерб всему российскому обществу.

Запасов много, но с ними проблемы

В середине 2000-х годов месторождения в Западной Сибири воскресили российскую экономику, дав стране огромные объемы дешевой нефти в момент, когда в мире стремительно рос спрос. Но с тех пор прошло 15 лет, многие месторождения достигли пика выработки и даже начали истощаться. Новые нефтеносные районы могут компенсировать спад добычи, но для разработки этих месторождений требуется больше начальных капиталовложений, а к 2030-м годам они также начнут истощаться. Таким образом, чтобы сохранить объемы поставок, российские нефтяники будут вынуждены искать новые, нетрадиционные запасы нефти на годы вперед. Эти месторождения можно разделить на две категории: — Трудноизвлекаемые запасы в Каспийском, Черном и Белом морях, а также районы глубокого бурения в Арктике (в настоящее время на них распространяются санкции) и месторождения в Восточной Сибири. Но чтобы освоить эти запасы, нужны значительные начальные капиталовложения либо серьезные налоговые стимулы. — Запасы сланцевой нефти, которых в России может быть больше, чем где бы то ни было. Ключевыми районами являются Баженовская и Доманиковая свиты. Однако из-за санкций у России нет техники для эффективного извлечения этих ресурсов, и слаба внутриотраслевая конкуренция. Из-за этого объем добычи в малопроницаемых пластах составляет всего 15 000 баррелей в день при высоком уровне затрат. Россия не испытывает особого оптимизма по поводу перехода от традиционных месторождений к нетрадиционным. В проекте «Энергетической стратегии до 2035 года» изложен так называемый «верхний» сценарий, согласно которому добыча нефти останется неизменной, а также пессимистический, по которому добыча сократится на 12-40 процентов. Далее, даже если не изменится объем добычи, изменится цена. Сегодня сланцевая нефть в России в три раза дороже обычной. Конечно, затраты будут постепенно снижаться, но российские цены продолжат расти, поскольку общий объем добычи будет все больше зависеть от трудноизвлекаемой нефти, находящейся все дальше он центров сосредоточения населения. (Москва, например, ближе к Лондону, чем к неосвоенным месторождениям Восточной Сибири.)

Неспособность оптимизировать добычу

Российский энергетический сектор сегодня плохо подготовлен к смягчению ударов от роста затрат, что объясняется следующими ключевыми факторами. — Неэффективная и слабо интегрированная сеть нефтепереработки привела к тому, что на ключевых рынках существует спрос на сырую нефть, а не на более высокодоходные нефтепродукты. Ради экологии и эффективности Европа предпочитает сама перерабатывать импортируемую нефть. Однако то обстоятельство, что европейский рынок предпочитает российскую нефть, а не конечные продукты, негативно влияет на долговечность западносибирских месторождений. В последние годы Россия по экспорту нефти не уступает Саудовской Аравии, хотя имеет на треть больше разведанных запасов в менее доступных бассейнах. Из-за неспособности продлить поставки она вынуждена в ускоренном порядке осваивать труднодоступные месторождения. Структура российского экспорта и согласие на низкие цены не очень разорительны, когда добыча обходится дешево, однако рост издержек будет усиливать эти недостатки. — Отсутствие авторитетных финансовых институтов лишает Россию экономического влияния, которое дает национальный рынок, из-за чего она еще больше зависит от ценообразования по марке Брент и от деноминации в долларах. — Международные санкции лишают Россию возможности покупать современное оборудование нефтедобычи (она импортирует 99% такого оборудования) и в полной мере использовать преимущества морских и сланцевых месторождений. Пути обхода санкций существуют, но Россия очень сильно зависит от зарубежных закупок, дающих ей возможность вести добычу передовыми методами. Таким образом, западные ограничения будут и дальше мешать России в полной мере использовать потенциал оставшихся запасов. — Отсутствие конкуренции на российском нефтяном рынке с его олигополией вытеснило мелкомасштабные инновации. Крупные производители уже получили лицензии почти на все доказанные запасы в стране (95,7%) и на 88% расчетных запасов. При этом частный сектор России в последние годы стал более рыночным, а ее компании расширяют свою деятельность за пределами страны. Российские нефтяные гиганты, такие как «Лукойл», демонстрируют готовность идти на большой риск, занимаясь крупными проектами в Ираке, а «Роснефть» осуществляет техническую интервенцию в Юго-Восточной Азии. Эти действия опровергают представление о российских компаниях как о близоруких марионетках государства. Тем не менее, неконкурентная структура отрасли сдерживает изобретательность бизнеса, которая необходима для оптимизации новых методов добычи. Сланцевый бум в США, например, начался благодаря небольшим добывающим компаниям, которые оптимизировали технологию добычи в результате многолетних экспериментов. А у малых компаний в России, в отличие от США, отсутствует возможность свободно экспериментировать. «Газпром Нефть» начала добычу в сланцевых пластах Баженовской свиты, но уйдут десятилетия, прежде чем она обретет серьезный вес.

Перемены на экспортных рынках

Долговременное снижение темпов роста спроса на жидкое топливо осложнит перспективы российского экспорта. Не имея хороших рынков сбыта, Россия вряд ли сможет найти покупателей для своей дорожающей нефти. В Европу сегодня идет 30% российского экспорта нефти и 40% экспорта газа, и такая ситуация вряд ли изменится. Инфраструктуры доставки предостаточно, поскольку европейские энергетические компании и российские поставщики с годами сформировали здоровые отношения. Но коммерческие отношения не распространяются на сферу политики, а там дипломатические стычки между Москвой и странами ЕС не ослабевают. Но взаимозависимость Европы и России как, соответственно, удобного энергетического рынка и производителя обеспечит сохранение этого континентального сотрудничества на все обозримое будущее. Однако согласно прогнозам, Европа уже достигла пика потребления нефти, и потенциала роста практически не осталось. Таким образом, сохранение Россией сильного энергетического рынка и разработка высокозатратных месторождений в Восточной Сибири будут зависеть от ее успехов в Азии, и в частности, от развития энергетических связей с Китаем. Россия в настоящее время обеспечивает 15% китайских потребностей в нефти (рост составляет 50% в год), и этот показатель будет расти, потому что Китай постепенно отказывается от угля. Такой рост спроса со стороны самого крупного в мире экспортера энергоресурсов мог бы стать удачной заменой поставок в Европу. Но в отношениях Москвы с Пекином не обходится без напряженности. Их географическая близость создает удобные условия для развития экономических связей, но из-за нее также возникает конфликт интересов. Обе страны заинтересованы в развитии Арктики, и у обеих есть конкурирующие политические амбиции в Центральной Азии. Тем не менее, энергетические связи России и Китая исключительно важны, поскольку они усиливают и ту, и другую страну. А это значит, что они вряд ли будут разрушать их из-за мелких политических разногласий.

Неудовлетворительные перспективы

Наряду с внутренними проблемами, будущее российского нефтяного сектора омрачает текущая ситуация на мировых рынках нефти. Это может заставить Россию скорректировать бюджетные расчеты с учетом нынешних нефтяных цен, потому что сейчас эти расчеты строятся вокруг цены в 40 долларов за баррель. Доходы свыше этого уровня дают значительные валютные запасы, однако из-за пандемии COVID-19 спрос и цены резко упали, и из-за этого денежные запасы быстро истощаются. Если цена на нефть останется на уровне 30 долларов, Россия скорее всего скорректирует свой бюджет, приведя его к цене 20 долларов за баррель, так как это лучше отражает ситуацию на мировых рынках. Но даже если корректировка бюджета будет успешно проведена, это не изменит основополагающие реалии в российской экономике. Имея большие запасы нефти, Россия пока не построила современную экономику. А поскольку ей трудно быстро перейти на новые методы и варианты добычи и переработки, стране лучше заняться перестройкой экономики, чем и дальше полагаться на свой ресурсный потенциал, так как это в большей степени соответствует ее долгосрочным экономическим интересам. Но такая концепция вряд ли является чем-то новым для Москвы. О модернизации говорят уже на протяжении десятилетий, и в последние годы предпринимаются новые усилия в этом направлении. Государственный контроль в сфере добычи и производства медленно ослабевает, а планы предусматривают мощное увеличение государственных капиталовложений. Таким образом, Россия идет по пути таких стран как Норвегия, Австралия и Канада, которые на базе нефтедобычи построили процветающие экономики. Но по сравнению с Россией у этих успешных нефтедобывающих стран намного меньше население, а это значит, что меньше и предприятий, нуждающихся в диверсификации, в связи с чем государственные инвестиции можно использовать намного более эффективно. Кроме того, Россия намного больше тратит на свою армию. Уменьшить зависимость от энергоресурсов, поддерживая при этом большое население и вооруженные силы мирового уровня — это может оказаться непосильной задачей. А Москва вряд ли согласится променять свою оборону на экономические инвестиции, поскольку считает, что это никак не соответствует ее интересам. Таким образом, нефтяное будущее России оказалось в тупике. Президент Владимир Путин наверняка знает, на какие издержки необходимо пойти, чтобы избавить Россию от нефтяной зависимости, но операция может оказаться хуже самой болезни. И здесь возникает дополнительная интрига, если задуматься о том, кто сменит Путина (и будет ли такой сменщик). Если Путин уйдет в 2024 году, когда закончится его нынешний президентский срок, он постарается избегать болезненных проблем в ближайшей перспективе, не думая о долгосрочных переменах на предстоящие годы. Но Кремль недавно предложил внести изменения в конституцию, а поэтому появляется шанс на то, что Путин будет еще у власти, когда в следующем десятилетии произойдут сдвиги в нефтяной сфере и изменятся условия на рынке. Продлив срок своего правления, Путин может захотеть радикально изменить налогово-бюджетную политику России или ее отношение к внешнему долгу. Но кто бы ни стоял во главе страны, часы в российской нефтяной отрасли тикают все громче. И пока непонятно, какие меры примет Москва для решения этих непростых проблем.