Постпред России при ЕС Владимир Чижов, подводя итоги уходящего года, рассказал в интервью ТАСС, какую роль сыграет в наших отношениях смена руководства Евросоюза, сможет ли Брюссель выйти из тупика антироссийских санкций, как Россия преодолеет санкции США против "Северного потока — 2", решена ли проблема украинского транзита газа и будет ли когда-нибудь реализован Brexit. — Владимир Алексеевич, есть ли какой-либо позитив в отношениях России и ЕС в этом году? — В уходящем году наши отношения с ЕС не стали хуже, что уже можно считать небольшим достижением. Продолжился процесс накопления позитивной энергии, той, как я иногда говорил, критической массы политической воли, которая рано или поздно должна привести к позитивным изменениям в наших отношениях. Следующий год должен показать, станет ли стимулом для этого смена руководства евроинститутов. При этом сама по себе ротация кадров в Брюсселе не имеет определяющего значения для отношений России и ЕС, поскольку та самая критическая масса копится не столько в евробюрократической среде, сколько в государствах — членах ЕС и их руководящих кругах. — А что вы можете сказать о роли таких фигур, как новый глава Европейского совета Шарль Мишель, который на посту премьер-министра Бельгии всегда рассматривал развитие отношений с Россией как часть интересов своей страны? — Конечно, роль личности в среде евробюрократии, вероятно, несколько выше, чем роль личности в истории. Шарль Мишель достаточно молодой человек, ему 44 года, он из известной семьи — его отец [Луи Мишель] был министром, еврокомиссаром. То есть Шарль Мишель, как, кстати, и новая глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, фактически вырос в еэсовской среде. Достаточно умеренный, относит себя в политическом смысле к либералам. Если говорить о расстановке сил на политической арене ЕС, он примыкает к альянсу либерал-демократов, как это раньше называлось. Теперь с легкой руки президента Франции Эмманюэля Макрона название этой политической группы звучит как "Обновим Европу". В общем, Шарль Мишель — реформатор. В роли премьера Бельгии он действительно поддерживал контакты с российским руководством, ездил с визитом в Москву. Если говорить о новом составе Еврокомиссии, то это достаточно пестрый набор лиц. Кто-то остался из старой команды, кто-то пришел впервые. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен — человек совершенно новый на еэсовской стезе именно в профессиональном смысле. Зато верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель имеет немалый европейский опыт, он возглавлял Европарламент в 2004–2007 годах. Так что, как говорится, иногда они возвращаются. В общем, можно надеяться, что личностный фактор в новом руководстве ЕС будет способствовать улучшению наших отношений. — Однако пока улучшения не происходит. Прошел первый за долгое время саммит в "нормандском формате", но мы не увидели со стороны ЕС никаких позитивных движений в направлении России, никаких попыток, например, начать отказываться от своих санкций, отмену которых Брюссель формально обусловливает выполнением минских соглашений. — Во-первых, на парижском саммите в "нормандском формате" не произошло никаких прорывов, хотя и не по вине России. Во-вторых, если взять достигнутые на саммите договоренности, их еще нужно выполнить, но это по большому счету вопрос к украинской стороне. В-третьих, позиция ЕС по данному сюжету формируется двумя странами —участницами "нормандского формата": Германией и Францией. Их лидеры на декабрьском заседании Европейского совета (саммите ЕС) сделали совместный доклад по этой теме, на основании которого саммит принимал решения по Украине (в частности, об очередном продлении на полгода санкций против РФ — прим. ТАСС). Конечно, ситуация с санкциями — это достаточно глубокий и узкий политический тупик, в который ЕС сам себя загнал, и одним движением, как бы позитивно оно ни выглядело со стороны, из этого тупика выбраться сложно. Я надеюсь, что они будут продолжать пытаться это сделать. Я оптимист, в моей работе без этого нельзя. Вообще, Евросоюз себя всегда позиционирует как строителя мостов. Об этом говорил, например, бывший глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. Взять памятную речь, которую он произнес на Петербургском международном экономическом форуме в 2016 году. Он тогда сказал, что Евросоюз "строит не стены, а мосты". Звучит красиво. Кстати, даже на каждой купюре евро изображен некий мост, причем чем выше номинал банкноты, тем он современнее и крупнее. Однако у меня возникают вопросы. Я даже не буду сейчас говорить о стенах, которые некоторые страны ЕС воздвигают на своих границах, в частности, чтобы отвадить мигрантов. Однако зачем протестовать против открытия железнодорожного движения по Крымскому мосту? Налицо очередные двойные стандарты. В контексте моста и санкций, кстати, стоит вспомнить керченский инцидент с тремя украинскими корабликами. Нам уже тогда было понятно, зачем эта очевидная провокация была предпринята Киевом: Порошенко хотел ввести бессрочное чрезвычайное положение и под это дело "замотать" президентские выборы, которые он в итоге проиграл. Так вот, в связи с этим инцидентом ЕС внес в свой стоп-лист восьмерых российских пограничников и моряков. Причем решение это было сугубо формальным, я едва ли могу представить, что российские военные имеют банковские активы в странах Евросоюза. Однако, как бы то ни было, данный инцидент к настоящему моменту исчерпан, украинских моряков выпустили, катера вернули. Но ЕС даже и не думает хотя бы этих восьмерых человек исключить из стоп-листа. Разве это честно? — Наиболее жесткие санкции ЕС ввел именно в отношении жителей Крыма, фактически запретил им посещать страны сообщества, отказался признавать выданные в Крыму российские паспорта, запретил своему бизнесу любые контакты с полуостровом, вплоть до осуществления туда авиаперелетов и захода судов в порты Крыма. — Позиция Евросоюза по Крыму вообще начисто лишена логики, даже формальной. ЕС говорит: "Это был акт аннексии". Но если территория аннексирована, значит, люди, которые там живут, — это жертвы аннексии. Тогда за что же Евросоюз их наказывает? При этом в качестве возможности отмены этих санкций ЕС называет только одно условие — возвращение Крыма Украине. Однако все, и сами они тоже, кстати, понимают, что такой запрос — за пределами возможного, просто сотрясение воздуха. — А мы принимаем какие-то меры, чтобы нивелировать эту ситуацию, хотя бы в отношении российских паспортов, выданных в Крыму? — Разумеется. Мы проводим эту линию, постоянно говорим об этом. Хотя большинство наших механизмов диалога с ЕС заморожено, у нас есть площадки, где мы обсуждаем в том числе консульские вопросы. Это Совместный комитет по визовым упрощениям и Совместный комитет по реадмиссии. Плюс на политическом уровне мы регулярно ставим этот вопрос, раскрывая именно антигуманную позицию Евросоюза. Мы делаем это и за пределами ЕС — в ОБСЕ, в Совете Европы, в Совете по правам человека ООН. Все возможности для достижения положительного результата используются. — Тем временем мы сталкиваемся и с другими вызовами. США только что объявили о введении санкций против компаний, принимающих участие в строительстве "Северного потока — 2". Это уже привело к остановке швейцарской компанией Allseas работы своих судов по укладке труб. Обсуждает ли Россия со странами ЕС меры по реагированию и нейтрализации экстерриториальных санкций США? — С формальной точки зрения речь идет пока только о приостановке работ "до получения дополнительных разъяснений от Министерства финансов Соединенных Штатов". Другое дело, что надеяться на конструктивное для Allseas развитие этой ситуации, конечно, затруднительно. Что касается реагирования на экстерриториальные санкции США — это элемент нашего диалога, в первую очередь с Германией как страной, наиболее заинтересованной в этом проекте. Официальная позиция Берлина хорошо известна, ее нет нужды повторять. Есть и официальная позиция Евросоюза. Американские экстерриториальные санкции против европейских компаний, в том числе из не входящих в ЕС государств, таких как Швейцария, здесь считают неприемлемыми. Другой вопрос, если вводить ответные меры, то в адрес кого? Американских компаний, администрации США, Конгресса США? Инициаторы этого законопроекта сенаторы Тед Круз и Рон Джонсон — ребята, надо признать, неглупые. Тот факт, что они засунули его в военный бюджет, уже само по себе достаточно хитрое решение. В данный проект включен, как это обычно бывает в разных санкционных мерах, некий период для сворачивания деятельности (30 дней), и еще 30 дней дается администрации США, чтобы внести предложения о круге подпадающих под рестрикции физических и юридических лиц. Однако эти сенаторы, даже не дожидаясь подписания законопроекта президентом США, направили главе Allseas письмо, в котором в весьма жесткой форме потребовали немедленного сворачивания работ по "Северному потоку — 2". Дескать, не думайте, что у вас есть еще 60 дней. Сворачивайтесь моментально, иначе будет плохо. При этом в Allseas практически мгновенно реагируют на это письмо и приостанавливают работы. Видимо, уже готовились к такому повороту. Здесь нужно четко понимать, в чем сила и одновременно слабость американских экстерриториальных санкций. Европейские компании, как показал опыт Совместного всеобъемлющего плана действий по Ирану (СВПД), из которого США вышли в одностороннем порядке, выполняют эти санкции не только потому, что они имеют активы в США. Еще более важной причиной является то, что вся их международная деятельность завязана на долларовую систему, то есть все их международные транзакции фактически контролируются Вашингтоном. Американские санкции — это фактически злоупотребление со стороны США доминированием доллара в мировой экономике. Это им выйдет боком, причем масштаб потерь будет несоизмерим с тем, чего они пытаются достичь при помощи санкций. Доверие к доллару уже падает. И чем дальше, тем больше. Один из треков нашего диалога с Евросоюзом — это как раз перспектива дедолларизации торгово-экономического взаимодействия. Это, конечно, не значит, что ЕС завтра перейдет на рубли. Хотя, кто знает (смеется)... Конечно, ЕС больше думает о повышении роли евро. Чему, кстати, может способствовать Brexit. Ведь англичане внутри Евросоюза изо всех сил боролись против формулировки "евро — единая европейская валюта". После выхода уже не смогут. — Что можно сделать для завершения строительства "Северного потока — 2" в ближайшем будущем, не дожидаясь дедолларизации мировой экономики? — На Allseas свет клином не сошелся. Такие суда [для укладки труб] есть и у других компаний. Есть свои возможности и у "Газпрома". Один трубоукладчик — на Дальнем Востоке, еще одно вспомогательное судно — на Балтике. Такое вот импортозамещение. Вообще, в отношении международной поддержки "Северного потока — 2" диалог концентрируется на двустороннем треке — российско-германском, поскольку позиция Еврокомиссии в отношении этого проекта всегда была неоднозначной. История с поправками в Газовую директиву ЕС это подтверждает. Подводя итог, скажу: все результаты санкций США обернутся максимум некоторой отсрочкой ввода "Северного потока — 2" в эксплуатацию. Вероятнее всего, речь идет о нескольких месяцах. А в части, касающейся "Турецкого потока", эти санкции вообще бессмысленны, поскольку там труба уже проложена. — Как вы оцените итог трехсторонних переговоров по газу с Украиной, заключение транзитного соглашения на пять лет? Кто в результате оказался в выигрыше, а кто в проигрыше? Отдельные аналитики как на Западе, так и в России считают, что Москва пошла на большие уступки… — В любых переговорах есть стартовые, запросные позиции и есть результат, который в большинстве случаев является компромиссом. В данном конкретном случае я готов разделить оценку зампреда Еврокомиссии Мароша Шефчовича, который заявил, что в выигрыше все. В том числе и Еврокомиссия, и он лично, поскольку ему продлили полномочия по ведению трехсторонних переговоров до конца года, и он, получается, успешно справился. Идеальных решений не бывает. Нам удалось перевернуть страницу со всеми юридическими претензиями к "Газпрому", причем не только нынешними, но и теми, которые могли быть выдвинуты в дальнейшем, — это серьезный положительный результат. Он, конечно, достался небесплатно, но тем не менее. Что же касается необходимости выплат "Газпромом" $2,9 млрд в рамках решения Стокгольмского арбитража, то Россия уважает это решение, имея также в виду, что и Украине предстоит выполнить решение Лондонского арбитража по возвращению долга 2013 года в $3 млрд. Ведь раньше в Киеве заявляли: мол, вы это не Украине давали, а Януковичу, вот с него и спрашивайте. Но, простите, мы же не "наличку" ему давали. Это был выкуп российской стороной украинских ценных бумаг. Теперь Киев это признал. Надеюсь, что тема транзита российского газа через территорию Украины на ближайшее время закрыта и проблем в этой сфере больше быть не должно. — Еще одна тема, которую ЕС надеется, наконец, закрыть в ближайшее время, — это Brexit. — А вот это быстро закрыть не получится. Когда Великобритания наконец выйдет из ЕС, начнется второй акт "Мерлезонского балета", который будет сложнее первого [переговоров об условиях выхода, растянувшихся на три года]. Этот второй этап переговоров касается условий будущих торговых отношений Великобритания — ЕС и будет идти в условиях цейтнота, поскольку, последовательно отодвигая дату Brexit, которая уже "съехала" с 29 марта 2019 года на 31 января 2020 года, дату окончания переходного периода никто не трогал, во всяком случае пока. И это 31 декабря 2020 года. То есть у них реально остается 11 месяцев. Но и это еще не все. В 2021 году начнется третий акт "балета", то есть урегулирование отношений ЕС и Великобритании с остальным миром после большого европейского развода. — Какие проблемы и возможности открываются перед Россией в контексте Brexit? — Сразу можно сказать, что вопрос соглашения об упрощении визового режима между Россией и Евросоюзом от Brexit не зависит, поскольку Великобритания в него никогда не входила, не являясь частью Шенгена. Нам предстоят параллельные переговоры с ЕС и Великобританией о наших торгово-экономических отношениях. Квоты на экспорт в ЕС стали, алюминия, удобрений, зерна, других товаров, кроме нефти и газа, которые не квотируются, — их надо будет пересчитывать. И антидемпинговые меры, которые ЕС в разные времена вводил против России, они тоже рассчитывались, исходя из поставок в 28 стран, — их тоже придется пересмотреть. Причем обсуждать подобные материи Брюсселю и Лондону предстоит не только с Россией, но и с другими странами. Китай, Индия, Австралия, Канада и многие другие государства — эта проблема волнует всех. Беседовал Денис Дубровин
