Россия и Европа: битва против доллара
Россия и Европа тесно связаны экономически. Пока политика тянет торговые отношения вниз, экономика их поднимает вверх: то развитие совместных проектов в сфере добычи нефти и газа, то санкции и борьба за новые рынки. Очередным этапом сотрудничества стал курс на дедолларизацию, который оказался успешным далеко не во всех сферах. Почему отношения Москвы и Брюсселя все чаще напоминают качели — в материале «Газеты.Ru».
Почти четверть столетия назад Россия и Европа подписались под идеей поэтапного сближения и «поступательной интеграции России в открытую международную торговую систему». 17 июля 1995 года в Брюсселе было заключено «Соглашение о партнерстве и сотрудничестве» между Россией и Европейским союзом.
По факту Европа и Россия договорились расширять торговые связи, однако начиная с 2012 года товарооборот между сторонами падает. Семь лет назад показатель достиг лучшего результата за десятилетие – €338,6 мрлд.
Однако затем упали цены на нефть — главный компонент в торговой структуре с ЕС, следом ценовым шокам подверглись все энергоресурсы, ослаб курс рубля. Процесс усугубили санкции, ограничившие энергетический сектор. Кроме того, на энергорынке стали заметнее другие игроки – США и Канада.
До и после санкций: ждать ли мира
Заметным провалом в графике экспорта и импорта между Европой и Россией стал 2014 год – отправная точка санкций. На фоне ограничений товарооборот просел на €75,5 млрд: если в 2014 году он был на уровне €285,7 млрд, то в 2015-м – уже €210,2 млрд, по данным европейского статистического агентства Eurostat. К тому же после 2014 года резко упала экономика ЕС. По данным Всемирного банка, в 2014 году объем ВВП Европы оценивался $18,6 трлн, в 2015-м – в $16,4 трлн.
После присоединения Крыма к России по итогам референдума, результаты которого не признаны международным сообществом до сих пор, в отношении Москвы были введены рестрикции. Ограничения затронули российские банки и другие компании, ряд физических лиц. Европейский инвестбанк прекратил финансирование российских проектов. Европейцы также запретили инвестиции в инфраструктурные, транспортные и энергетические сектора России, добычу на российской земле нефти и газа. Компаниям в Европе запретили поставку оборудования из России для энергосектора.
Месяц назад Евросоюз продлил экономические санкции против России, и пока шансов на то, что они в скором времени будут сняты — нет.
Кто кому главнее
В настоящее время товарооборот между Россией и ЕС стал чуть ближе к досанкционному периоду и оценивался по итогам 2018 года в €253,6 млрд, показывают данные Eurostat. Европейский экспорт в Россию составил €85,3 млрд, российский импорт в ЕС — €168,3 млрд. В тройку крупнейших европейских импортеров российской продукции входит Германия (€32,8 млн), Нидерланды (€24,3 млн) и Польша (€16,3 млн). Топовые продукты, уходящие в ЕС — традиционно нефть, газ, уголь.
«То, что торговля восстанавливается это лишь еще раз подчеркивает естественные экономические связи между Россией и Европой. Они есть, они очень сильные и они никуда не денутся», — объясняет в беседе с «Газетой.Ru» профессор Российской школы экономики Наталья Волчкова.
А то, что привносится политикой, экономика пытается отыграть, добавляет она. Например, те же политические осложнения, которые выливаются в разрушение каких-либо торговых связей.
«С точки зрения экономики естественные силы, которые тянут эти два экономических пространства — очень сильны и будут всегда. Россия и Европа очень важные друг для друга рынки, в каком бы контексте, в какой политике мы бы не находились», — отмечает Волчкова.
Европа для нас — главный торговый партнер, в то же время Россия для Европы — четвертая по счету. Так, доля ЕС в общем обороте внешней торговли России к 2018 году выросла в годовом выражении до 42,7%, по данным Федеральной таможенной службы России. Ее обгоняет лидирующая тройка в составе США, Китая и Швейцарии.
Вместе против доллара
Новым драйвером сближения России и Европы послужила идея дедолларизации. Европа не захотела мириться со второй ролью для евро и решила укрепить курс валюты в международных расчетах. Это согласуется и с целями России, которая должна защитить рубль от постоянной угрозы санкций США. В конце 2018 года была опубликована «дорожная карта» для укрепления позиций евро. В прошлом месяце стороны создали почву для новой рабочей комиссии по переходу на расчеты в рублях и евро.
Если иметь в виду евро, не в контексте нацвалют, а в альтернативе доллар/евро, то здесь перспективы очень хорошие, отмечает Волчкова.
Даже без соглашения много торговли между Россией и Европой осуществляется в евро.
По данным Банка России, в 2018 году значительная часть внешней торговли товарами и услугами России и ЕС и так происходила в национальных валютах: для российского экспорта доля таких расчетов составляла 43%, для импорта — 77%, отмечает руководитель направления «Международная экономика» в Экономической экспертной группе Илья Прилепский.
«Расхождение, в первую очередь, объясняется как раз низкой долей расчетов в евро за поставки российских нефти и газа. Это соответствует международной практике, когда расчеты за «однородные» сырьевые товары проводятся, как правило, в долларах, а за «специализированные» товары высокой степени переработки — в большей степени, в национальных валютах, а основная доля импорта РФ из ЕС приходится как раз на такую продукцию, в частности, машиностроительную», — объясняет Прилепский.
Так, американский доллар превалирует в расчетах за импорт энергетических товаров в ЕС из России. Например, в 2018 году на евро приходилось лишь 11% расчетов за импорт нефти.
Однако на практике, даже с учетом новой инициативы, переход на расчеты в национальных валютах за российский экспорт энергоносителей представляется, скорее, делом долгосрочной перспективы, на которое может быть отведено 5-10 лет, полагает Прилепский.
Переход на евро в расчетах за энергоносители несет в себе дополнительные риски, которые никому не нужны, особенно с учетом относительно невысокой ликвидности рынка евро в сравнении с долларом, отмечает Волчкова. Проблема в том, что энергетический контракт привязан к спотовому рынку и возникает «необходимость их страховать, использовать финансовые инструменты, что увеличивает транзакционные издержки».
«Есть риск, связанный с тем, что ценообразование нефти организовано в долларах. Так устроен мировой рынок. И с этой точки зрения, если мы будем переходить на евро, то это дополнительный риск, связанный с конвертацией валют», — поясняет эксперт РЭШ.
Другое дело — контракты по газу, он не так сильно привязан к спотовому рынку, поэтому здесь есть больше возможностей для евро.
Вниз или вверх?
С учетом сравнительно низких темпов роста европейской экономики, ее доля во внешнеторговом обороте РФ будет падать, прогнозирует Прилепский.
«Уже сейчас, например, доля импорта товаров из стран АТЭС превышает долю импорта из ЕС. Это, однако, не отменяет перспектив расширения торгового партнерства с Европой», — продолжает эксперт.
Этому способствует роль России как транзитного коридора между ЕС и быстрорастущими азиатскими экономиками, а на секторальном уровне, например, «зеленые» инициативы Еврокомиссии и снижение производства газа в Нидерландах, что создает условия для роста спроса на российский газ.
Непредсказуемые односторонние инициативы США, подрывающие сложившуюся систему международной торговли и инвестиций, тоже могут создавать импульс для сближения РФ и ЕС, заключает Прилепский.