Мировой рынок нефти переживает суровые времена: цены на сырье только стабилизировались, однако уровень неопределенности достиг нового максимума. Давление Дональда Трампа сразу на две нефтяные державы — Иран и Саудовскую Аравию — может одновременно опустить или разогнать рынок. Сланцевая отрасль переживает самое настоящее возрождение, однако перспективы главного энергоресурса планеты неочевидны из-за роста влияния электромобилей и стремления ведущих стран сократить выбросы в атмосферу. Неопределенность поставила под сомнение даже существование главного картеля планеты — ОПЕК. Перспективы нефтяной вакханалии — в материале «Ленты.ру». Цены на нефть снова начали падать после уверенного роста на протяжении 16 месяцев — с июля 2017 года. За неполный месяц баррель марки Brent подешевел с 81 до 65,99 долларов. На этом фоне ведущие мировые экспортеры вынуждены пересматривать свои планы. Например, Саудовская Аравия пошла навстречу требованиям Ирана и Омана и согласилась сократить добычу на 0,5 миллиона баррелей в день — до 10 миллионов баррелей ежедневно (против этого уже выступил президент США Дональд Трамп). Ее примеру, скорее всего, последует и Россия, хотя еще недавно Москва готовилась наращивать производство — до 11,19 миллиона баррелей в сутки. Цена на нефть рухнула Тегеран винит в нынешнем кризисе соглашение ОПЕК+ двухлетней давности — точнее, летнюю поправку к нему. В июне страны-участницы (а это все 15 членов ОПЕК и еще 11 присоединившихся государств, включая Россию) договорились временно увеличить суммарную добычу на миллион баррелей в день. Тогда это объяснялось спадом в нефтяной отрасли Венесуэлы, из-за которого существенно снизилось предложение на мировом рынке. Расчет работал вплоть до конца октября, но потом дал сбой.

В осаде

Впрочем, слишком существенных корректив может и не потребоваться — предложение сократится само собой. С начала ноября вступил в действие новый пакет антииранских санкций со стороны США. Главный его пункт — почти полный запрет на закупку топлива у Исламской Республики. Исключения (да и то временные) получили только восемь стран: Китай, Индия, Италия, Греция, Япония, Южная Корея, Тайвань и Турция.

«Я сделал это, потому что они просили о помощи. Хотя на самом деле я сделал это, потому что не хочу поднимать цены до 100-150 долларов за баррель», — объяснил американский президент Дональд Трамп.

Власти Ирана давно знали об ограничениях и успели подготовиться к ним. Они создали специальную биржу, с помощью которой собираются и дальше поставлять энергоресурсы частным покупателям. Такие сделки, как утверждается, будут полностью прозрачными и законными. Поначалу площадка не пользовалась популярностью — в самый первый день торгов в конце октября было распродано только 280 тысяч баррелей из предложенного миллиона. Но руководство страны не теряет оптимизма.

страница Министерства энергетики Ирана в Facebook

Кроме того, власти Арабской Республики полагаются и на нелегальные схемы, ведущая роль в которых будет отведена России: Москва станет закупать иранскую нефть, перерабатывать ее на своих заводах и перепродавать полученные продукты конечным покупателям в Азии. За всем этим будут молчаливо наблюдать европейские страны, заинтересованные в сохранении договоренностей с Тегераном по поводу его ядерной программы. Также Россия будет закупать нефть и для собственных нужд, однако расплачиваться за нее не деньгами, а продовольствием и производственным оборудованием. Похожий механизм на рубеже веков ООН применяла к Ираку. Санкции грозят не только Ирану — под их действие может попасть и Саудовская Аравия. Причиной тому убийство журналиста Джамаля Хашкуджи, совершенное в октябре. Эр-Рияд сначала полностью опровергал сам его факт, потом признал, что Хашкуджи был задушен и расчленен в стамбульском консульстве королевства, но настаивал на непричастности к преступлению официальных властей. Вашингтон готовится сурово наказать виновных в смерти журналиста, который последние годы жизни провел в США, но пока неизвестно, каким будет это наказание. Рассчитывать на излишнюю строгость заведомо не приходится: Эр-Рияд — ключевой союзник Соединенных Штатов в регионе.

Соль на рану

Если для Саудовской Аравии санкции будут в новинку, то России к ним не привыкать. Очередной раунд ожидается в обозримом будущем — рассмотрение откладывалось из-за промежуточных выборов в Конгресс, но теперь формальных препятствий нет. В опубликованных законопроектах нет ничего, что напрямую угрожало бы российской нефтяной отрасли, но косвенно пострадать она вполне может. Например, если будут заблокированы долларовые счета российских банков. Сейчас через них совершаются все зарубежные операции отечественных нефтяников, на них же поступает экспортная выручка.

David McNew / Getty Images

Именно это стало поводом для проведения пресловутой дедолларизации, о которой уже несколько месяцев говорят банкиры, федеральные чиновники и президент. Американские экономисты признают, что Москва уже добилась определенных результатов на своем пути. Но обезопасить нефтяные компании будет крайне сложно — просто потому, что все сделки на мировом энергетическом рынке традиционно совершаются именно в долларах. Действующие санкции уже заметно ударили по нефтяникам. Они не могут рассчитывать на зарубежные кредиты сроком более 60 дней, но куда ощутимее запрет на сотрудничество с иностранными компаниями. Из-за него пришлось свернуть почти все совместные предприятия, которые обеспечивали российскую промышленность технологиями. Большинство из них — как, например, технология гидроразрыва пласта — касается работы на шельфовых месторождениях. Их нехватку признали даже отечественные экономисты из бизнес-школы «Сколково»: по их словам, последствия санкций в индустрии станут заметны после 2025 года, когда иссякнут инвестиции, сделанные еще до первых санкций 2014-го. К тому моменту, по расчетам аналитиков, добыча в России снизится на 5 процентов, к 2030 году — на 10.

Дорогое удовольствие

Еще одна давняя головная боль для стран-экспортеров — конкуренция со стороны сланцевой нефти. Со времени «сланцевой революции» прошло несколько лет, но именно этот вид топлива по-прежнему называют будущим энергетического рынка. По прогнозам, более половины добычи на новых месторождениях будет приходиться именно на американский сланец, преимущественно из Пермского бассейна в Техасе. В то же время снижение инвестиций в разведку и разработку традиционных месторождений приведет к тому, что их доля будет неуклонно сокращаться. Но у сланцевой нефти имеется существенный недостаток — высокая себестоимость добычи. Для разных месторождений она колеблется в коридоре от 40 до 46 долларов за баррель. С учетом транспортировки и сопутствующих расходов минимальная цена, устраивающая нефтяников, — 53 доллара за баррель. Для сравнения, на российских традиционных месторождениях этот показатель составляет всего 3-8 долларов (по другим данным, 10-15 долларов), в Саудовской Аравии — около 10 долларов за баррель. Именно поэтому, несмотря на интерес к сланцу со стороны многих независимых производителей, удержаться на рынке смогли лишь крупнейшие игроки, такие как ExxonMobil и Chevron. Нередки случаи, когда мелкие компании продают свои активы крупным, а некоторые (французская Total и итальянская Eni) демонстративно держатся подальше от сланцевых месторождений, предпочитая приобретать доли на европейских шельфах.

Matt Slocum / AP

Во времена «сланцевой революции» практически вся добыча велась в долг, что нередко оборачивалось банкротствами. В 2017 году операционных доходов едва хватало на то, чтобы окупать капитальные расходы. Только весной 2018-го благодаря выросшим котировкам компаниям удалось выйти на самоокупаемость и стать прибыльными. Как результат, за первые девять месяцев 2018 года добыча на сланцевых месторождениях выросла на миллион баррелей в сутки (на таком же уровне находится ежегодный прирост мирового спроса на нефть). Сейчас в сланцевых бассейнах добывается большая часть американской нефти: 7,5 миллиона из общих 11,1 миллиона баррелей в сутки. Страны-экспортеры, добывающие нефть в традиционных месторождениях или на шельфе, с начала 2010-х годов находятся перед дилеммой: довольствоваться малым, но зато не испытывать конкуренцию со стороны производителей сланца или добиться роста мировых цен, который сделает бизнес соперников рентабельным. Второй вариант чреват тем, что сланцевая нефть, оказавшись на рынке, увеличивает общее предложение и, следовательно, снова опускает цены. В прошлом году российский министр энергетики Александр Новак говорил, что оптимальной можно считать цену в 55 долларов за баррель. В ноябре 2018-го глава «Лукойла» Вагит Алекперов называет уже 70 долларов. Пока ситуация складывается в пользу компаний, работающих на сланцевых месторождениях. Их положение даже еще более выгодно: за счет появившейся в этом году прибыли они смогли пробурить более трех тысяч новых скважин, добыча на которых еще не ведется, — их могут использовать при незначительном снижении цен. Однако однозначной уверенности в будущем нет ни у кого. Одни инвесторы надеются на рост котировок до 85-90 долларов за баррель уже в нынешнем году, другие всерьез опасаются падения до 45 долларов в 2019-м. Российские власти по-прежнему исходят из средней цены в 50 долларов.

Привет от Маска

Другая проблема, которая в скором времени коснется всех производителей нефти без исключения, связана с ростом популярности электромобилей. По статистике, сейчас в мире насчитывается более пяти миллионов машин разных марок. Нынешний год стал по-настоящему прорывным для производителей: в мае и июне им удалось продать 162 тысячи машин против 100 тысяч в прошлом году, в июле — 143 тысячи против прошлогодних 98 тысяч. Глобальным лидером вместо США становится Китай: в 2017-м там было продано 777 тысяч электромобилей, и к 2025 году эксперты ожидают утроения этого показателя. Однако другие страны не собираются отставать. Подписанное в 2015 году Парижское соглашение по климату предусматривает постепенный переход на электромобили. Великобритания уже объявила о запрете на продажу машин с бензиновым двигателем после 2040 года. Подстраиваются и производители. Volkswagen ставит себе цель достичь доли электрокаров в 20-25 процентов к 2025 году, Renault-Nissan — 30 процентов к 2022-му. Некоторые аналитики рисуют удручающую картину для нефтяников. Одни утверждают, что пик спроса на нефть придется на 2027 год, после чего начнет стремительно падать, другие — что через восемь лет традиционное топливо будет стоить не более 10 долларов за баррель. Скептики называют такие прогнозы малореалистичными и указывают на явные недостатки электромобилей. Среди них зависимость от кобальта, 70 процентов которого сосредоточено в крайне нестабильной африканской Демократической Республике Конго, и от лития, запасы которого тоже небезграничны. К тому же, утверждают экономисты, если нефть действительно так резко и сильно подешевеет, продукты из нее — дизельное топливо, мазут — будут использоваться для производства электричества. Спрос на автомобили с бензиновым двигателем еще долго будет обеспечиваться жителями развивающихся стран, которые не могут позволить себе дорогие электрокары. Так, в Юго-Восточной Азии еще как минимум 20 с лишним лет будет ощущаться стойкая потребность в нефти, в том числе из-за высокой доли прироста населения. Словно подытоживая, саудовский министр энергетики Халид аль-Фалих назвал бум электромобилей очередным хайпом.

Союз нерушимый

Однако все эти проблемы расступаются перед главной — угрозой распада ОПЕК. Такой сценарий недавно предсказали экономисты из научного центра в Саудовской Аравии, которым правительство, обеспокоенное зависимостью страны от энергоресурсов, заказало масштабное исследование. ОПЕК всегда не любили на Западе и называли картелем — обычно такое определение дают тем, кто пытается в обход закона сговориться об общем уровне цен на тот или иной товар и тем самым нарушить естественную конкуренцию. И у такого отношения были причины. В 1973 году страны-члены ОПЕК, большинство из них представляют арабский мир, спровоцировали глобальный нефтяной кризис, отказавшись продавать топливо США и их союзникам, поддержавшим Израиль в Войне судного дня. Из-за этого Америка, столкнувшаяся с нехваткой нефти, ввела запрет на ее экспорт (за исключением Канады и Мексики), который был отменен только три года назад. Более того, вся деятельность ОПЕК воспринимается покупателями нефти как попытка манипулировать рынком. Наглядный пример — то самое соглашение ОПЕК+ с участием России о сокращении добычи на 1,7-1,8 миллиона баррелей в сутки. Благодаря ему цены выросли с 55 долларов за баррель марки Brent в декабре 2016-го до 80 долларов в октябре 2018-го. Срок договоренностей истекает в конце нынешнего года, однако участники уже обсуждают возможность бессрочного продления. Это значит, что Москва фактически присоединится к картелю. Наиболее последовательный и непримиримый противник ОПЕК — США. С 2000 года в сенате находится законопроект о запрете нефтяных картелей — No Oil Producting and Exporting Act (NOPEC). В случае его принятия страны-члены организации лишатся государственного иммунитета, и против них можно будет подавать судебные иски о нарушении американских антимонопольных законов. По сути, это будет означать для ОПЕК невозможность работы в нынешнем формате. До сих пор документу не давали ход из-за сопротивления сильного лобби. Прежние президенты США Джордж Буш и Барак Обама негласно давали понять, что не собираются воплощать инициативу в жизнь. Однако с избранием Дональда Трампа все изменилось. Нынешний глава Белого дома не раз обвинял ОПЕК в дороговизне нефти. Для него как для республиканца эта тема была особенно чувствительной в преддверии промежуточных выборов в Конгресс: дешевый бензин стал бы дополнительным аргументом для избирателей.

Reuters

Еще в мае группа конгрессменов внесла в палату представителей новую версию NOPEC, и это серьезно насторожило Эр-Рияд и его партнеров. Во многом из-за этого принц Мухаммед легко согласился на июльскую просьбу Трампа увеличить добычу. Но президенту этого показалось мало. Выступая в сентябре на Генассамблее ООН, он заявил, что ОПЕК «грабит весь мир».

«Мне это не нравится, и никому не должно нравиться. Мы защищаем многие из этих стран забесплатно, а они потом пользуются нами и устанавливают нам высокие цены на нефть. Это неправильно. Мы хотим, чтобы они прекратили повышать цены. Мы не будем больше мириться с этим», — отметил президент.

После этого ОПЕК наняла юристов, которые посоветовали организации больше не обсуждать публично желаемый уровень нефтяных цен. Этот прием традиционно использовался для прощупывания рынка.

Лучшее, конечно, позади

Теперь Эр-Рияд — самый влиятельный член картеля — всерьез допускает возможность полного его распада. Правда, доклад, в котором он упоминается, еще не готов, и исследователи подчеркивают, что их выводы не связаны с заявлениями Трампа. «В королевстве все знают, что спрос на нефть не будет вечным, поэтому нужно подумать и о будущем после ОПЕК», — так прокомментировал доклад один из авторов. Будущее организации окутано противоречиями так же, как и перспективы нефти в целом. Санкции, грозящие одному экспортеру за другим, к которым уже нашли противоядие. Конкуренция со стороны производителей сланца, который становится рентабельным только при высоких мировых ценах. Экспансия электромобилей, на поверку оказавшаяся не такой уж и всеобъемлющей. Противодействие Трампа, расшатывающего и без того хрупкое единство в ОПЕК. Возможно, поодиночке или все вместе, эти угрозы уничтожат нынешний рынок нефти, но серьезной альтернативы у нее по-прежнему нет.