Энергетические войны. Как усиливается борьба за влияние в нефтяных регионах

Международный валютный фонд и Организация экономического сотрудничества и развития прогнозируют, что мировой ВВП в 2018 и 2019 годах будет расти на 3,9%. Если мировая экономика и в дальнейшем сохранит хотя бы 3%-ный темп ежегодного роста, то к 2040 году глобальный ВВП удвоится по сравнению с текущими значениями. Такая оценка перспектив развития экономики в ближайшие два десятилетия закладывается в прогнозы большинства энергетических агентств и крупнейших нефтегазовых компаний мира. Экономический рост и повышение благосостояния пропорционально увеличат мировой спрос на энергию. При этом растущие потребности человечества в источниках энергии и сырья для сфер электроэнергетики, транспорта, промышленности, строительства и домашнего энергопотребления будут в основном удовлетворяться привычными видами ископаемого топлива, включая нефть, природный газ и уголь. Согласно исследованиям энергетических агентств, к 2040 году нефть и природный газ будут обеспечивать 57% возросшей потребности в энергии. Ввод новых мощностей АЭС окажется непропорционально малым в сравнении с будущими масштабами генерации электричества, и на ядерную энергетику придется только 7% в общем энергобалансе через 20 лет. «Зеленая энергетика» хоть и будет развиваться ускоренными темпами, но растущие потребности человечества возобновляемые источники энергии (ВИЭ) полностью покрыть не смогут: доля ВИЭ в энергобалансе (с учетом гидроэлектростанций) составит к 2040 году лишь 16%, тем более что основной спрос на энергию будут создавать развивающиеся страны, у которых будет недостаточно средств на широкое внедрение ВИЭ. Что касается развитых стран, то там рост экономики и даже технологический прогресс, улучшающий энергоэффективность, имеют тенденцию увеличивать общее потребление энергии, поскольку поощряет более высокие темпы роста энергопотребления и на микро- и на макроуровне. В экономической теории тщетность усилий по энергосбережению описывается так называемым «парадоксом Джевонса» и постулатом Хаззума — Брукса. Согласно оценкам потребности в первичной энергии в ближайшие 20 лет человеческая цивилизация не сможет обойтись без нефти, потребление которой вырастет на 20% от текущих уровней в основном за счет транспортного сектора, а также природного газа, где рост потребления составит 38%. Война вместо «мягкой силы» К сожалению, глобальная экономика и мировая энергетика никуда не денутся от геополитики. Односторонний выход США из «ядерной сделки» с Ираном, грозящий сокращением предложения нефти на 1 млн баррелей в сутки — лишь один из этапов продолжающегося процесса дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке. О перспективах расширения зоны конфликта в ближайшем будущем можно судить по заявлению министра обороны США Джеймса Мэттиса, который сказал, что Пентагон запрашивает у Конгресса увеличенное финансирование на военные операции в ближневосточном регионе в 2019 году, а сам бюджет Пентагона на 2019 год предусматривает продолжение увеличения закупок предпочтительного и современного вооружения в связи с потребностями текущих действий на Ближнем Востоке. Экономический подъем южной и юго-восточной Азии, усиление России, изменение тенденций в ближневосточном регионе меняют сложившийся мировой порядок, а глобализация по-американски тормозится и уже не приносит таких дивидендов как раньше. В декабре прошлого года президент США Дональд Трамп подписал доктринальный документ верхнего уровня «Стратегия национальной безопасности США», который направлен на сохранение доминирования США и восстановление конкурентных преимуществ Америки, в том числе через озвученный принцип «мир через силу». Для сохранения своего превосходства в мире Соединенные Штаты вынуждены делать ставку на военную силу, а не на продолжение экономической интеграции различных стран под руководством транснациональных корпораций и привлекательности американской концепции мира. «Мягкая сила» меняется на «жесткую силу», а это чревато конфликтами на экономическом и политическом уровнях — вплоть до региональных войн. Несомненно, применение силы США или их союзниками в том или ином регионе будет вызывать ответную реакцию. Борьба за сохранение своего положение в мире — это борьба в том числе за энергоресурсы. Кто контролирует мировую энергетику — тот контролирует весь мир: без энергии человечество не сможет существовать. Это также означает, что в ближайшее десятилетие мир ждет борьба ведущих держав за контроль над источниками энергии и месторождениями углеводородного сырья. И, в отличие от информационных, валютных и торговых войн, в войне за энергию прольется настоящая кровь. Кого затронут конфликты Первым регионом, который целиком рискует погрузиться в военный конфликт, будет Ближний Восток. Текущие вооруженные конфликты в Сирии, Ираке и Йемене, а также опасность нового противостояния суннитских государств с Ираном, Ирана с Израилем, Турции с курдами, присутствие в регионе военных США, удары западной коалиции по объектам в Сирии — все это добавляет неопределенность в отношении будущих поставок энергоносителей на мировой рынок. Цены на нефть, взлетевшие из-за новостей о выходе США из ядерной сделки с Ираном, могут подвигнуть Саудовскую Аравию и ряд нефтяных держав досрочно выйти из соглашения ОПЕК+ о сокращении нефтедобычи. Официальные лица США уже обращаются к своим ближневосточным союзникам с просьбой оценить доступные мощности для компенсации сокращений иранских поставок на мировой рынок из-за новых санкций. Министр энергетики Саудовской Аравии Халид Аль-Фалих неоднократно публично заявлял о том, что Saudi Aramco готова поддерживать предложение нефти на рынке в необходимых объемах. В июне представители ОПЕК соберутся в Вене, чтобы оценить перемены на нефтяном рынке и решить, следует ли продлевать соглашение о сокращении добычи. Таким образом, союзники США смогут воспользоваться плодами политики США в отношении Ирана, но это создает военные угрозы и им самим, если Иран начнет действовать решительно сам и поднимет на борьбу шиитское население Аравийского полуострова. Сокращение поставок нефти угрожает энергобезопасности и экономическому развитию Китая, который в следующем десятилетии вполне может стать первой экономикой мира, обогнав Соединенные Штаты по размеру номинального ВВП. Дефицит нефти на мировом рынке и соответствующий рост нефтяных цен грозит замедлением экономикам стран, лишенных собственных источников нефти и газа, и пострадать от этого могут союзники Америки — Евросоюз, Япония и Южная Корея. В отличие от США они не имеют возможности увеличить добычу за счет сланцевых месторождений. После вытеснения террористов с территории Сирии и Ирака усиливаются риски дестабилизации ситуации в Центральной Азии и активизации джихадистских групп у границ Таджикистана и Туркменистана. Это также угрожает поставкам природного газа в Китай. Экономический кризис и социально-политические волнения в Венесуэле, обладающей самыми большими доказанными запасами нефти в мире — 301 млрд баррелей, что на 35 млрд баррелей больше, чем у Саудовской Аравии, также ведет к повышению цен на нефть. И если в Венесуэле разразится масштабный политический кризис, то американцы, следуя доктрине Монро, захотят взять под контроль и этот регион. У них не будет иного выбора, поскольку добыча нефти в США хоть продолжает расти, но пока сланцевая нефть неспособна заместить выпадающие объемы нефти в других регионах мира. В результате происходящих процессов все ведущие державы так или иначе будут вовлечены в борьбу за влияние в регионах добычи нефти и газа. У российских нефтегазовых компаний есть интересы и в Венесуэле, и в Сирии, и в Ираке, где уже сделаны миллиардные инвестиции. Россия сотрудничает с Ираном, а США поддерживает основных противников Тегерана и Дамаска — Саудовскую Аравию, Израиль и Катар. Европейский нефтяной бизнес также представлен в ближневосточном регионе. Разрастание вооруженного конфликта в регионе Персидского залива неминуемо вынудит Китай усилить там свое военно-политическое присутствие. А впереди еще борьба за разработку газовых месторождений Восточного Средиземноморья, и в эту «игру» будут вовлечены помимо сверхдержав еще и государства региона — Египет, Израиль, Ливан, Сирия, Кипр и Турция. Поскольку сейчас постколониальная, а на Западе даже постиндустриальная эпоха, то политическим акторам нужна не территория и не природные и трудовые ресурсы, а контроль над всем этим. Тактика «полуторной войны» Весьма вероятно, что США будут следовать тактике ведения так называемой «полуторной войны», которая уже обсуждается американскими военными. Такая стратегия нужна для того, чтобы сдерживать Китай, становящийся основным соперником Америки, отправить дополнительные силы в Центральную и Восточную Европу для противодействия России, либо перебрасывать ударные группировки на Ближний Восток. Для сдерживания Китая в Тихом океане разрабатывается стратегия «передовой обороны» от Японии до Филиппин, расширяется сотрудничество с Вьетнамом и устанавливаются системы противоположения-ракетной обороны в Южной Корее. Мир в XXI веке не стал безопаснее, и никуда не делась так называемая «энергетическая дилемма» США, согласно которой «американский народ хочет изобилия дешевой энергии без собственных жертв и неудобств». Любой кризис в энергетическом секторе или перебои с поставками углеводородного сырья быстро приведут к экономическому кризису и негативно скажутся на национальной безопасности США. А пока Америка составляет списки своих противников, к которым на законодательном уровне уже отнесены Китай, Россия, Иран, Северная Корея, Сирия и Йемен, расположенный вблизи транспортных маршрутов танкерного флота стран ОПЕК. Поэтому торговые войны и разрушение рынков, кризисы, вооруженные конфликты, санкции и эмбарго останутся на повестке дня в течение долгих лет. Для России главная задача в этой «холодной» или «горячей» энергетической войне состоит не столько в военно-политическом присутствии в том или ином регионе мира, сколько в скорейшем развитии собственной экономики. До глобальной ядерной войны вряд ли дойдет дело, а санкционному давлению США можно эффективно противостоять лишь имея полиотраслевую экономику, собственную науку и технологии. Без этого противостояние западным державам будет обречено на поражение. Читайте также США против Ирана: почему экономический эффект от новых санкций окажется минимальным