«Здесь рыбы нет». Почему байкальские рыбаки не хотят ловить омуль удочкой
«Мы долго обсуждали ограничения промысла байкальского омуля. Решили, введем ограничение, но уже по итогам путины в текущем году. К сожалению, мы не успели ввести ограничение в рыболовство до начала путины, в итоге уже решили дать рыбакам возможность произвести вылов. Но с 2018 года ограничения на промышленный вылов будут окончательно введены», – заявил замминистра сельского хозяйства России, глава Росрыболовства Илья Шестаков. Впервые в этом столетии уменьшение количества байкальского омуля ученые заметили в 2008 году. Тогда показатель составил 20 тысяч тонн, по итогам 2015 года он достиг уже 10 тысяч тонн. «Динамика сокращения популяции стала критической с риском полного исчезновения эндемика в течение нескольких лет, – предупреждает Шестаков. – А ведь это действительно важно сохранить уникальный вид рыбы». Важное дополнение к последней редакции законопроекта – ограничительные меры не коснутся рыбаков-любителей и малочисленных народов Прибайкалья. Разработчики закона рассчитывают, что это уточнение позволит сохранить традиционные промыслы на берегу сибирского озера, особенно в поселениях коренных прибайкальцев. Сами приозерные жители уверяют, что все уже изменилось: урезанные квоты им и сегодня не позволяют «кормиться от Байкала», в некоторых городах и селах близ озера уже начался отток жителей. «Промышленный лов уже сейчас толком не ведется. Квоты такие небольшие, особенно по нашему, иркутскому, берегу, что профессиональным рыболовством семью не прокормить, – признается в беседе с «ФедералПресс» потомственный рыбак из Байкальска Виктор Кузьмин. – Это продолжается не первый год, просто раньше браконьерили потихоньку. Сейчас с этим строго – второй раз поймают, уже уголовное дело завести могут. Да могут и с первого завести, если объемы от ста кило. Сколько надо на продажу рыбаку-профессионалу? Ну, чтобы это назвать нормальным заработком, должно быть на всю команду из 5-7 человек сотни полторы кило. На удочку столько, конечно, не поймаешь. Но из нормальных мужиков с сетью в море [местные рыбаки Байкал обычно называют морем, – прим. ред.] сейчас никто не рискует выходить, только самые отчаянные. И по берегу стерегут, и на воде каждый день катера с инспекцией ездят. В Бурятии вон каждый день кого-то ловят. У нас таких отмороженных не так много. Большинство окончательно ушли из профессионального лова». На вопрос, куда уходят настоящие байкальские рыбаки, жители отвечают, что чаще всего земляки вообще переезжают. Как правило, в крупные города области. «Или отправляются на севера, вахтовиками. У этих семья на побережье остается, – признается Евгений Емельянов из Слюдянского района. – Но факт – сколько бы ни говорили о новых рабочих местах в Байкальске и вообще по району – работы здесь нет. Да, местный заводик, разливающий воду, немного рабочих мест дал, но 20 сотрудников – это разве делает погоду для 12 тысяч горожан? Браконьерить уже не получается. В итоге большая часть жителей уезжает. Отток идет такой, что уже квартиры заметно подешевели». Собеседники признаются, что, несмотря на сокращение рыболовных квот, в том же Байкальске на рынках по-прежнему можно найти свежий, соленый или копченый омуль. «Количество, конечно, сильно снизилось. И в цене он подскочил. Шутка ли, сравнялся по цене с говядиной! – восклицает Кузьмин. – Но рыба есть, богатые туристы покупают. Кто его ловит, понятия не имею. Значит, все-таки выходят с сетью. Нет, частному рыбаку с удочкой не с руки на продажу ловить. Ну, поймает он десяток за день. Будет их копить, что ли? Нет, в одиночку этим на продажу не занимаются. Только что свой стол разнообразить». Ранее единственный в истории страны запрет на омулевый промысел действовал на Байкале с 1969 по 1982 год. В первые шесть лет рыбную ловлю запретили даже для частников, а в следующие семь лет рыбу стали вылавливать мелкими квотами для научной разведки, экспериментов. Тем не менее, опытные рыбаки признаются, что даже во времена полного запрета в советские годы аборигены продолжали промышленный лов омуля. «Частные баркасы с группами местных браконьеров все равно выходили в море. Благодаря этому промысловые традиции и передавались потомкам, сохранялись. На моей памяти, в начале 80-х годов на юге Байкала, в нашем районе, каждую неделю по 2-3 лодки с командой рыбаков выходили, – делится Емельянов. – Что в итоге позволило омулю выжить? Я не знаю. Природа? Или, может, местные рыбзаводы, которые занялись воспроизводством омуля?» К слову, по данным главы Росрыболовства Ильи Шестакова, на сегодня воспроизводством байкальского омуля уже занимается ряд заводов в Бурятии. Так, в 2016 прошлом году байкальский филиал «Главрыбвода» заложил икру байкальского омуля, а уже в нынешнем году они уже провели первые выпуски мальков в озеро. «Поэтому мы надеемся, что ситуация будет улучшаться. Но в целом, ученые говорят, сейчас она достаточно напряженная», – резюмирует Шестаков.
