«Черные дыры» банков: куда исчезают миллиарды?

В предыдущей статье я говорил о таком феномене российской жизни, как «черные дыры» банков, или «банковские дыры». Напомню, что этот полупрофессиональный термин означает разрыв между активами и пассивами (обязательствами) банка. В случае большого разрыва банку грозит банкротство, причем основные издержки банкротства ложатся на клиентов банка. Отчасти причины «банковских дыр» объясняются недостаточной компетентностью и профессионализмом банкиров, отчасти они порождаются недобросовестным поведением банкиров. Проще говоря, мошенничеством. Раньше бытовало мнение, что «банковские дыры» и банкротства кредитных организаций – прежде всего, порождение первой причины (недостатки банковского менеджмента), а недобросовестность банкиров – исключение из правила. Скоро уже будет четыре года, как началась кампания Банка России по «зачистке» банковского сектора, к началу 2017 года число банков, лишившихся лицензий, приблизилось к трем сотням. Накопленный Центробанком «эмпирический материал» поменял представления о природе «банковских дыр». За время кампании по отзыву лицензий до начала нынешнего года, по оценкам Банка России, суммарная величина «дыр» банков, лишившихся лицензий, составила около 1 трлн. рублей. По сути это величина суммарного ущерба, нанесенного обществу банками, у которых были отобраны лицензии. По оценкам Агентства по страхованию вкладов (АСВ), за тот же период времени (примерно 3,5 года) ущерб от умышленных действий банков (владельцев и топ-менеджеров) составил 550 млрд. руб. То есть более половины ущерба приходится на недобросовестное (мошенническое) поведение банков. Такой диагноз крайне неприятен, но без трезвого осознания этого «медицинского факта» трудно выстроить план действий по выходу из сложившейся в стране ситуации в банковском секторе с минимальными потерями. Тема «черных дыр» банковского сектора России очень обширна. В данном случае хочу подробнее поговорить о тех схемах, которые используют недобросовестные банкиры в своих шкурных целях. В основе их лежат два фундаментальных приема – обман и воровство. Масштабы, размах этих операций сильно варьируют. В некоторых случаях воровство измеряется тысячами или, максимум, несколькими миллионами рублей и осуществляется не топ-менеджерами, а сотрудниками более низких уровней. Вот лишь один из свежих примеров такого заурядного воровства. В середине мая ГУ МВД по Самарской области сообщило, что в Пестравском районе менеджер Совкомбанка оформила фиктивные кредиты на клиентов, а деньги присвоила. По версии следствия, таким образом в период с апреля по май 2016 г. девушка похитила со счетов клиентов учреждения более 1,4 млн. рублей. От ее действий пострадали 39 граждан. Выйти на предполагаемую преступницу правоохранители смогли после того, как в полицию стали поступать обращения от жителей района о том, что к ним на телефоны приходят смс-сообщения о просроченных ежемесячных платежах за взятые кредиты. «Заявители рассказали, что кредитов они на себя не оформляли, а те, кто оформлял, подчеркнули, что указанная в сообщении сумма для платежа не соответствует сумме, указанной в договоре с кредитным учреждением», - сообщили в ГУ МВД по Самарской области. По данному факту следственным отделением местного отдела МВД возбуждено уголовное дело по статье «Мошенничество». В ходе следствия обвиняемая признала свою вину и возместила ущерб в размере около 94 тыс. рублей. Банальная история, таких в моем досье десятки. Думаю, что по совокупности годовые ущербы от таких «мелких» хищений по всей банковской системе России измеряются сотнями миллионов рублей. Но все-таки основными бенефициарами всех банковских хищений являются акционеры и топ-менеджеры кредитных организаций. Можно отметить несколько особенностей таких масштабных операций. Во-первых, в них бывают задействованы не только банки, но также компании и организации, принадлежащие главным акционерам или ассоциированные с ними. Во-вторых, для проведения необходимых операций нередко создаются фиктивные фирмы, многие из них – фирмы-однодневки. В-третьих, выводимые (украденные) ресурсы выводятся за пределы Российской Федерации – чаще всего, в офшорные юрисдикции. Одним из наиболее масштабных и громких дел по выведению ресурсов является история Международного промышленного банка (Межпромбанка), которым руководил известный банкир Сергей Пугачев. По данным Следственного комитета РФ, в 2009 г. Межпромбанк выдал подконтрольным Сергею Пугачеву организациям 120 невозвратных кредитов на общую сумму 64 млрд. руб. Кроме того, по данным СК РФ, из Межпромбанка с 2008 по 2009 гг. были похищены средства на сумму 28 млрд. руб., которые были выделены Банком России в качестве беззалоговых кредитов. В 2010 г. Межпромбанк был признан банкротом и прекратил свое существование. Следствие по делу о хищениях Межпромбанка велось на протяжении нескольких лет. Согласно данным следствия, похищенные деньги в размере 700 млн. долл. попали разными путями в США, а затем оказались в Швейцарии. Деньги были декларированы на имя Safelight - кипрской компании, принадлежащей Пугачеву и руководимой его сыном Александром. Только летом 2016 года удалось добиться замораживания указанных денег на счетах швейцарских банков. Дело осложнялось тем, что большая часть активов банка и личного имущества Сергей Пугачева оказалась за пределами России, а британские и иные европейских суды и правоохранительные органы не проявляли сильного желания сотрудничать с Российской Федерацией. Тем не менее, российское Агентство по страхованию вкладов (АСВ) заявило, что уже получило право на реализацию некоторых объектов зарубежного имущества Сергея Пугачева. Летом 2016 года Английский суд, наконец, разрешил АСВ реализовать два актива на территории Англии: поместье XVIII века под названием Lower Venn Farm и лондонский особняк XVII века Old Battersea House. Однако расследование по незаконным действиям Межпромбанка и его владельца еще до конца не завершено. Этим продолжает заниматься АСВ совместно с российскими правоохранительными органами. В качестве «наглядного пособия» можно предложить историю Внешпромбанка. Это, пожалуй, первое громкое подобное дело, которое правоохранительные органы довели до конца. Напомню, что указанный банк – рекордсмен по величине «дыры» - она у него составила 215 млрд. руб. Это примерно 1/5 общей суммы «банковских дыр» тех кредитных организаций, у которых были отобраны лицензии с середины 2013 до конца 2016 гг. Суд зафиксировал, что из банка было выведено в результате мошеннических манипуляций 113,5 млрд. руб. Получается, что «дыра» Внешпромбанка была более чем наполовину сформирована в результате преступной деятельности руководителей банка. В ходе следствия было выявлено три основных способа хищений. Первый из них – мошенническая схема фиктивных кредитов для физических лиц; они были оформлены на несколько десятков человек, многие из которых об этом не подозревали. Таким образом, руководство банка вывело 5,4 млрд. руб. Второй способ - снятие денег со счетов клиентов банка под видом расходных операций; пострадавшие вкладчики при этом не знали о состоянии своих счетов, поскольку выписки для них фальсифицировались. Так банкиры похитили 7 млрд. руб. Основным оказался третий способ – выдача так называемых «технических» кредитов фирмам-однодневкам. Через 200 таких фирм было выведено 101,1 млрд. руб. Кстати, Сергей Пугачев также использовал этот метод для выведения большей части ресурсов Межпромбанка. Если Сергей Пугачев все еще продолжает скрываться от российского правосудия (сначала в Великобритании, а в настоящее время во Франции), то руководители Внешпромбанка получили реальное наказание. Бывший президент Внешпромбанка Лариса Маркус - девять лет колонии за мошенничество и присвоение в общей сложности 113,5 млрд. руб. Ее заместитель Екатерина Глушакова приговорена к четырем годам колонии. Подобные концовки банковских афер – скорее исключение, чем правило. Обычно организаторы и бенефициары выведения банковских средств на момент начала расследования и отзыва лицензии оказываются далеко от границ России. Иногда их местоположение бывает известно, иногда они пускаются в «бега», запутывая следы. Кстати, и в истории с Внешпромбанком не все виновные понесли наказание. По версии обвинения, в руководстве банка сообщником Ларисы Маркус был ее брат Георгий Беджамов. Он успел покинуть Россию и до сих пор не досягаем для правоохранительных органов России (находится в Монако, это княжество отказывает в экстрадиции подозреваемого). Мои беседы по теме выведения средств кредитными организациями с банкирами и юристами привели к мнению, что зачастую крайне сложно доказать через суд преднамеренный вывод активов или ложное банкротство. Можно наказать лишь за использование явно подставных фигур, которые ставили подписи в кредитной организации. Реальных дел по ложным банкротствам и выведениям активов у нас можно насчитать от силы десяток. Это очень мало на фоне громадных ущербов от банковских банкротств. Банк России наблюдает за процессом вывода активов банков и ассоциированных с ними компаний, но по разным причинам не ставит барьеры таким операциям. Ведь у нас полная валютная либерализация с середины прошлого десятилетия, а подозрение и признаки сомнительности операции не являются достаточным основанием для того, чтобы поставит шлагбаум на пути движения таких денег за рубеж. Банк России в своей статистике платежного баланса в разделе, отражающем движение капитала за рубеж, выделяет отдельную позицию «сомнительные операции». Банк России фиксирует в последние годы резкое снижение объема экспорта капитала по статье «сомнительные операции». Привожу цифры Банка России по этой статье (млрд. долл.): 2013 г. – 26,5; 2014 г. – 8,6; 2015 г. – 1,5; 2016 г. – 0,8. Банк России с гордостью комментирует данные цифры: снижение вывоза капитала в виде сомнительных операций обусловлено массовым отзывом лицензий у недобросовестных банков. Цифры действительно впечатляют. Но лично я далек от эйфорических настроений. Действительно некоторые банки не решаются на проведение сомнительных операций, опасаясь за свои лицензии. Но, одновременно, по мнению некоторых экспертов, недобросовестные банкиры и ассоциированные с ними акционеры стали более широко пользоваться контрабандными операциями. А платежный баланс, как известно, не отражает контрабандных операций. Кроме того, стали использоваться новые методы выведения капитала из страны, более тонкие и изощренные, которые не имеют явных признаков «подозрительных» операций. Кстати, на закрытых встречах банкиры называют суммы нелегальных и сомнительных операций по выведению капитала из страны, значительно отличающиеся от тех, которые мы видим в платежном балансе. Например, на встрече с банкирами в подмосковном пансионате «Бор» в начале марта с. г. глава ЦБ Эльвира Набиуллина сообщила, что сумма нелегально выведенных из России средств в 2016 году составила 190 млрд. руб. В пересчете на валютный эквивалент это более 3 млрд. долларов. Из чего складывается сумма 190 млрд. рублей? По данным Банка России, 48-60 млрд. руб. составлял теневой оборот наличных денег в секторе турагентств. В 25 млрд руб. оцениваются масштабы вывода денег за рубеж по сделкам о предоставлении транспортных услуг. Свыше 16 млрд. руб. было выведено по схемам с участием судов и судебных приставов. Более 7 млрд. руб. — через сделки по якобы покупке программного обеспечения или прав на интеллектуальную собственность. Эта картина существенно отличается от того, что было раньше. Как известно, традиционными методами нелегального или полулегального выведения капитала из страны были манипуляции в сфере торговли товарами. А именно занижение контрактных цен на экспортные товары и заключение фиктивных товаров на импорт товаров (с авансовыми платежами). Конечно, выведение активов банков и ассоциированных с ними компаний за рубеж можно было бы существенно снизить, если бы реально начал функционировать так называемый «закон о КИК». Речь идет о принятых три года назад поправках к Налоговому кодексу РФ, которые требуют от российских физических и юридических лиц представления деклараций об активах и доходах контролируемых иностранных компаний (КИК). Весной этого года физические и юридические лица РФ должны были представить в ФНС в первый раз декларации по КИК в полном объеме. Однако число поданных деклараций, по экспертным оценкам, составило всего несколько процентов от того, сколько их должно было бы быть, если бы наши граждане, компании и банки уважали российские законы.