В чём состоит счастье трудящихся?

Из всех факторов, способствующих росту популизма среди крайних левых и правых, самым большим является исчезновение полноценных, достойно оплачиваемых рабочих мест для тех, кто не окончил элитные университеты. Глобализация привела к аутсорсингу и коллапсу производственного сектора ипрактически свела на нетнизкооплачиваемые рабочие места в секторе услуг по всему миру. В последние годы много было написано о рисках автоматизации. Учитывая прогнозируемую массовую безработицу, снижение заработной платы и растущее неравенство, действительно, есть чего бояться. Ученые Оксфордского университета подсчитали, что не менее 47% всех американских и 54% рабочих мест в Европе, скорее всего, будут узурпированы машинами. И не через сотню лет, а уже в ближайшие лет двадцать. «Единственное реальное различие между энтузиастами и скептиками — это временные рамки», — отмечает один из профессоров Нью-Йоркского университета. «Мы все это уже слышали. Работники, как всегда, беспокоятся о растущем потоке автоматизации. Если вы посмотрите на 1800 год, то около 74% всех американцев были фермерами, к 1900 году этот показатель снизился до 31%, а к 2000 году он составил всего лишь 3%. Однако это не привело к массовой безработице. В 1930 году известный экономист Джон Кейнс предсказывал, что к 2030 году мы будем работать всего 15 часов в неделю. Но работа занимает не меньше нашего времени, чем в 1980-х, принося стресс и депрессию», — пишет издание Wired. Между тем, суть вопроса даже не обсуждается. Реальный вопрос, который мы должны задавать себе: что на самом деле скрывается за словом «работа» в наши дни? В проведенном Harvard Business Review в 2013 году опросе из 12 000 профессионалов половина заявила, что их работа не имеет «смысла и значимости» — такое же число и теми же словами охарактеризовало «миссию"своей компании; в то время как еще один опрос 230 000 сотрудников в 142 странах показал, что только 13% работников на самом деле любят свою работу. Недавний опрос среди британцев выявил, что 37% считают, что они работают на работе, которой даже не должно существовать. Таким образом, полусакральная корпоративная этика, которая по замыслу многих глобалистов должна была чуть ли не заменить собой все социальные связи человека, потерпела крах. «Антрополог Дэвид Грабер называет этот феномен «фуфловыми работами». На бумаге они звучат фантастически. Существует множество успешных профессионалов с потрясающими профилями в LinkedIn и впечатляющими зарплатами, которые, тем не менее, каждый вечер идут домой, ворча, что их работа не имеет никакогосмысла. Я не говорю сейчас о санитарных работниках, учителях и медсестрах. Если бы эти люди объявили забастовку, можно было бы вводитьчрезвычайное положение. Нет, я говорю о растущих армиях банкиров, налоговых консультантов, менеджеров и других — тех, кто зарабатывает свои деньги на стратегических межотраслевых встречах, чтобы провести мозговой штурм и создать новый продукт сеще более высокой добавленной стоимостью», — делает вывод писатель Рутер Брегман на страницах издания Wired. «Если мы хотим по-настоящему пожинать плоды огромных технологических достижений последних десятилетий, нам необходимо радикально пересмотреть понятие «работа».Всеначинается с вопроса: в чем смысл жизни? Большинство людей скажут, что смысл жизни состоит в том, чтобы сделать мир красивее, приятнее или интереснее. Но как? Главный ответ — работа? Однако наше определение работы невероятно узкое. Работа должна приносить деньги. Поэтому неудивительно, что мы организовали наше образование таким образом, чтобы обеспечить максимальное количество людей возможностью трудоустройства. Но что происходит, когда доля людей, считающих успешную (по экономическим показателем) работу бессмысленной, все растет и растет? Это одно из самых больших табу наших времен. Вся наша система поиска смысла может раствориться, как клубы дыма. Ирония заключается в том, что технический прогресс только усугубляет этот кризис. Исторически сложилось так, что общество смогло позволить себе больше работ «ни о чем», потому что роботы-помощники становились все более эффективными. И чем более производительным было сельское хозяйство и промышленность, тем меньше людей нанималось на работу. Назовем это парадоксом прогресса. Как сказал Брэд Питт в «Бойцовском клубе»: «Мы работаем на работах, которые ненавидим, чтобы купить фуфло, которое нам не нужно». Как бы выглядела наша экономика, если бы мы радикально пересмотрели смысл «работы»? Я твердо верю, что универсальный базовый доход является наиболее эффективным ответом на дилемму роботизации. Не потому, что роботы возьмут на себя всю работу, а потому, что базовый доход даст всем возможность делать работу, которая имеет смысл. Я верю в будущее, когда ценность вашей работы будет определяться не размером вашей зарплаты, а количеством счастья, которое вы производите, и количеством смысла, которое вы привносите. Я верю в будущее, когда целью обучения станет не подготовка к бесполезной работе, а обучение хорошей жизни. Я верю в будущее, где «рабочие места будут для роботов, а жизнь для людей». И если базовый доход кажется утопичным для вас, то я хотел бы напомнить вам, что каждая веха цивилизации — от конца рабства до демократии и равных прав для мужчин и женщин — тоже когда-то была утопической фантазией. Или, как говорил Оскар Уайльд, «прогресс — это реализация утопий», — пишет Брегман. Но не все ученые-социологи согласны с Брегманом. Часто политики отрицают существование какой-либо проблемы или же во всем обвиняютнеэффективность производства в условиях рынка. И не видят способа остановить процесс утраты рабочих мест или даже замедлить его. Также левыев некоторых странах предлагают не"паллиатив универсальных выплат», арасширенные пособия по безработице или профессиональнуюпереподготовку. Но левые США тоже постепенно начинают рассматриватьидею Универсального базового дохода (краткое название UBI). Идея, в частности, была недавно закинута левым интеллектуалам в эссе Джорджа Шиалаббаи заключается в том, что правительство должно регулярно следить за благосостоянием каждого американца, предотвращая спираль долга, нищету, голод. Но эксперты в США считают, что не все так однозначно. «Предложения по различным видам программ UBI развивалисьсотни лет. Может ли UBI спасти нас от худших последствий безработицы? — К сожалению, ответ на этот вопрос — нет; и не потому, что республиканцы контролируют все рычаги власти. Если идея имеет свои достоинства, для левых было бы логично продвигать ее, независимо от ближайших перспектив. Но левые не должны этого делать, потому что UBI будет усиливать худшие последствия безработицы, не экономические, а скорее психологические и духовные», — пишет издание The Week. «Когда работы нет, на передний план выходят денежные неурядицы и они требуют ответа: страхование от безработицы, продовольственные талоны и другие программы социальной защиты. Но они должны быть временными — мостом к новой работе — не потому, что существует серьезная опасность того, что человек впадает в зависимость от правительства, а потому, что человек, который постоянно лишается работы, будет подвержен депрессии и другим формам психологической и духовной деградации. Когда мы говорим, что работник «зарабатывает на жизнь», это не просто синоним «регулярнополучает единовременную сумму денег». В этом есть элемент достоинства — ведь он «зарабатывает» ‑ и это имеет решающее значение. Фермер трудится на земле и затем получает свою награду, когда собирает урожай, часть которого его семья берет себе, а остальную часть он продает на рынке, чтобы купить другие товары. Работник завода возвращается домой изможденным, с болью в спине… тяжелая работа официанток, скука водителей-дальнобойщиков и ночных сторожей, раздражение верхних дыхательных путей работников дневных дошкольных учреждений… Но работа — часто важный (иногда даже основной) источник чувства собственного достоинства человека. Работа дает человеку цель, повод вставать по утрам, взаимодействовать с миром и согражданами — это стремление к сопричастности. И в конце недели или месяца у него есть удовлетворение от того, что он заработал, своими собственными силами — доход, который позволит ему и его семье жить. Аргументы в пользу UBI слишком часто заканчиваются тем, что начинаютперефразировать знаменитый прогноз Карла Маркса о том, что после коммунистической революции люди будут охотиться утром, ловить рыбу днем и философствовать после обеда. Подумайте о тех занятиях, которыми будут наслаждаться люди, когда они освободятся от бремени работы. — Они станут предпринимателями! Они будут рисовать! Они будут одеваться! Они будут читать! Они могустать волонтерами! Но еще Аристотель осознал, что, хотя жизнь ради самосовершенствования — это высшая цель человечества, только очень немногие способны к процветанию в такой жизни. Если вы сомневаетесь в этом, просто посмотрите на то, что случается с людьми, которые выпадают из обоймы после потери работы или травмы, и получают пособия по нетрудоспособности. Часто результат — гнев, ощущение бесцельности и ненависти к себе. Большинство людей просто не способно вести гармоничный образ жизни иуправлять сами собой. В мире повсеместной и постоянной «безработицы» мы с большей вероятностью увидим, как люди проводят дни предаваясь видеоиграм, погружаются в порно или в виртуальную реальность и/илинаркоманию, так как они отчаянно будут хвататься за замену реальному миру, когда он навсегда оказался за пределами их жизни. Это будет психологическая и духовная катастрофа», — заключает издание The Week. Но чистых рецептов в экономике не бывает. Возможен ли в этой ситуации комбинированный подход? Можно добиваться UBI, а можно направить усилия на новую правительственную программу рабочих мест, в стиле «нового курса» Рузвельта, которая обеспечила бы занятость для тех, кто не работает. Многие из европейских левых говорят, что «у нас нет другого выбора, кроме как принять концепцию экономической эффективности и высокой производительности труда», даже несмотря на то, что в большинстве случаев результатомстановитсяуменьшение рабочих мест, и кончено, более высокая доля прибыли для акционеров. Но эти призывы временные — потому что, совершив подобного рода уступку глобальным компаниям, левые теряют свой электорат — как это произошло во Франции в этом цикле: социалисты с треском провалились уже в первом туре. Возможно, левым необходимо прекратить делать эту уступку и начать предлагать новые пути. Например, можно ввести налог на товары и услуги, производимые с использованием определенных технологий. Это всего лишь одна из возможных идей. Понадобятся и многие другие. Капитализм создал самые большие богатства, которые когда-либо видел мир, но это не означает, что мы должны принимать все, что он делает с людьми. Как говорил И. Бродский, «полюса создают планету». Раньше СССР и СШАвзаимодействовали как минус и плюс, но теперь и нам и предкам тех, кто называл нашу страну империей зла, хорошо бысообща подумать над решением проблем мирового пролетариата. С января 2017 года Финляндия тестирует универсальный базовый доход в размере €560. Двухлетняя экспериментальная схема предоставит двум тысячам безработных финских граждан в возрасте от 25 до 58 лет ежемесячный базовый доход, который заменит другие социальные пособия. Эти граждане будут продолжать получать базовый доход, даже если они найдут работу. Швейцария рассмотрела вопрос о введении базового дохода для своих граждан в прошлом году, однако этот план был отвергнут на референдуме. Другие страны также рассматривают эту идею, включая Шотландию, которая планирует внедрить эту схему в городе Файфе и в Глазго в конце 2017 года.